Странные создания практически не болели.
У них были целители, но в основном, для несчастных случаев. Вот, случился пожар, даэрте получили ожоги.
Вот, случился обвал, даэрте получили раны.
Рак, от которого страдает большинство ша-эмо? Новообразования? Операции?
Командор поморщился, потер то место, где у него когда-то была печень.
Пересадили.
Да, это почти его орган, выращенный из ЕГО клеток... но почему так?! У ша-эмо при рождении берут набор клеток и тканей и хранят на всякий случай в криогенных установках. Это дешево, а вот вырастить орган — тут уже смотрим индекс полезности. Дарс очень полезен. И ему провели замену печени. В противном случае, могли выкинуть доживать пару лет на крохотную пенсию.
Или попросту усыпить сразу. Да, и такое бывает. С самыми ненужными членами общества. А чего на них ресурсы тратить?
А у даэрте этого просто нет.
Они не болеют!
Зато отлично умирают. Забери их с планеты — и они погибают, погибают, словно срезанные цветы. За несколько дней, даже не давая применить пытки. Поэтому даже принцессу нельзя увезти с планеты. Она находится на базе, база на поверхности... там охрана, защита, но Кет все равно так не поступил бы.
И еще кое-чего нет у даэрте.
Военных.
Дикари.
Даэрте не умеют убивать. Вообще. Точнее... они не умеют убивать друг друга. А вот с ша-эмо они воевали. Но армии у них нет, войска нет... просто шли все. Мужчины, женщины, старики, дети... любой готов убить.
Безумная планета.
И все же, Командор читал про нее. Искал любые упоминания. Ему предстоит там работать.
Осталось только согласовать, КАК он будет работать, на кого, и с какими целями. Совет — прекрасно. Но у каждого Координатора тоже есть симпатии и антипатии, есть цели и задачи, есть свое мнение. И не всегда они совпадают.
А умный человек, к которым и относил себя Дарс, сумеет воспользоваться любым ресурсом. И административным, в том числе.
— Проходи, Дарс.
Варден Шанер, Координатор военных, пригласил его лично. Дарс оценил.
Если бы на него сердились, или ценили меньше, приглашение озвучила бы секретарша. В худшем случае — вообще андроид.
Дарс прошел в кабинет, привычно остановился по центру, отдал честь... кому-то другому, может, и не стал бы. Но Варден тоже воевал. Варден горел на крейсере, брал Лоран, шел в первой волне атаки на Эхмару...
Варден был свой. Военный. И не из тыловых крыс или снабженцев. Правильный военный.
— Садись, — махнул рукой Координатор.
Мужчины разглядывали друг друга.
Оба в черных мундирах и золотым шитьем. У Вардена наград больше, у Дарса меньше.
У Вардена голова седая, и биопротезы, и шрамы, которые не исправить никакой биопластикой. Один вообще через все лицо...
У Дарса пока столько нет. Хотя ранений хватает, но как-то умудрились залечить, шрамов не осталось.
А вот что у них общее...
Глаза.
Неважно, что у Вардена они голубые, а у Командора черные. Важно то, что плещется на дне этих глаз.
Ледяная решимость добиться своего. Убить врага, вырвать у него из глотки добычу... любой ценой.
Вообще любой. И неважно, сколько людей при этом придется похоронить.
Дарс молчал. Первым говорит старший по званию. И Варден не стал его томить ожиданием.
— Не знаю, почему прошел такой запрос. Я был уверен, что ты — предпоследний человек, о котором попросит Лакс Рей.
— ПРЕДпоследний?
— Последний — я.
Дарс позволил себе ухмылку.
О нелюбви наместника Рея к военным знали все. Тоже мне, секрет сердца!
— Допустим, Коор...
— Просто ло Шарен.*
*— уважительное обращение. Ло — к мужчине. Ла — к женщине. Прим. авт.
— Благодарю, ло Шарен. Я тоже не думал, что такое возможно.
— Если оно случилось, надо воспользоваться. Рей прислал заявку, мы ее рассмотрели и утвердили. Ее переслали в мой отдел.
Дарс кивнул.
О подтексте он догадывался. Но... подождем.
— Мы топчемся на месте уже больше двадцати лет. Двадцать лет, Дарс. Двадцать лет, за которые мы ничего, понимаешь, НИ-ЧЕ-ГО не получаем с Дараэ. Лекарства, телепортация, даже их умение приводить в негодность любую технику... Лакс все тянет и тянет, уверяет, что уже вот-вот... и его прикрывает Тантарель. Я ничего не могу с ним сделать, не могу надавить...
Дарс кивнул.
Да, Координационный Совет — идеальная форма управления. Но в нем тоже заседают живые люди. И они небезупречны. Координатор Тантарель отвечал за дипломатические отношения... и терпеть не мог военных.
Дурак.
Понятно, Лакс Рей пользовался его покровительством и поддержкой. И тут... такое!
Враг сам просит о помощи! Грех не помочь бедняге, правда же?
— Я хочу, чтобы ты отправился на Дараэ с самыми широкими полномочиями. И раскрыл там злоупотребления Лакса Рея.
— Злоупотребления?
— Уверен, они есть. Избыточная мягкость по отношению к местному населению, к примеру. Потакание местным властям. Может быть, что-то еще... недостаточная интенсивность воздействия...
Дарс кивнул.
— Я разберусь.
Он понял, о чем ему говорят. Координатор, фактически, давал ему открытый лист. Промахи — их не будет. Дарс будет исправлять УЖЕ ИМЕЮЩИЕСЯ проблемы. А под это дело...
Что будет в Совете?
Дарс не знал. Но понимал, что его прикроют.
— Ло Кет, я надеюсь на ваше понимание. И на решительные действия.
— Ло Шарен, я сделаю все.
И возможное, и невозможное.
Мужчины переглянулись. И улыбки у них тоже были одинаковые. Волчьи, хищные. Они почуяли добычу.
Планету Дараэ и ее наместника ждали нелегкие времена. Дарс не собирался стесняться. Он их напалмом с орбиты зальет, если не получит нужного.
Люди?
То есть... кто там? Эти, даэрте?
А они не люди, в понимании Командора. У них уши другие, волосы, и вообще... это же дикари! Чего с ними считаться? Миллионом больше, миллионом меньше... туда им и дорога. Главное, что поручение Шарена будет выполнено. Идеально.
И Командор принялся обсуждать основные вехи предстоящей операции. Наверняка есть кто-то, кто может помочь, что-то, чего делать не надо, инструкции, которые может дать только Координатор... Дарс весь внимание.
Командуйте, ло Шарен. Я уже иду.
* * *
Шавель... был.
Он плохо осознавал себя, но он точно был.
Его разум, его сознание... что с ним? Так и выглядит крона Перводрева Дараэ?
Это должно было с ним случиться после смерти?
Странно как-то... не понять.
Он мыслит? Он существует... он — Шавель из рода Ваэлрон, его отец — Долиш, его мать — Маира... мама...
Шавель непроизвольно потянулся мыслями к маме.
Мама, мамочка...
Вот их дом.
Вот мама. Спит, а на щеках дорожки от слез. Рядом с мамой спит сестренка, обняла ее, прижалась покрепче — тоже плакала. Видно же...
И такой болью рвануло... сердце?
Разве у него есть сердце?
Он — Шавель из рода Ваэлрон, но кто или что он теперь такое? Явно не даэрте?
Или... или все равно? Живой ли, мертвый ли... Шавель хотел погладить маму по волосам, темно-зеленым, искристым, теперь с тонкими прожилками седины, и неожиданно провалился в ее сон. Когда мама качала на руках маленького Шавеля, когда пела колыбельные... словно комната. И он в ней оказался.
— Вель!
— Мама, мамочка...
Если бы кто-то увидел в этот момент Маиру — она улыбалась во сне. Но рядом не было бодрствующих. И это было хорошо.
— Вель, сыночек мой...
И слезы хлынули потоком.
Шавель прижимал к себе маму, успокаивал, уговаривал.
— Мамочка, я не умер.
— Но, Вель...
— Это просто тело. Погибло только мое тело, мам. Не я сам, честно! Я живой, я себя осознаю, я ведь пришел к тебе. Это только тело, а я живой!
— Как такое может быть?
— Не знаю, мама. Но я еще разберусь. Мне кажется, у меня будет много времени.
— Сынок...
— Мама, обещаю. Я буду еще приходить. Если получится, я буду заглядывать в твои сны. Только никому об этом не рассказывай, ладно?
— Хорошо, малыш. Только ты приходи, обещаешь?
— Да, мама...
Ах, как же не ко времени наступает это утро! Вот бы ночь тянулась вечно!
Но с утра Маира уже смогла улыбнуться. Откуда-то, подсознательным чутьем любой матери, она знала — это не просто сон.
Ее сын жив.
Все это было на самом деле. Просто он действительно как-то отделился от тела, но не погиб же! Он жив, просто теперь у него будет другая форма! А это самое главное. Жаль только, внуков у нее не будет. Но зато сын всегда будет рядом. Разве это плохо?
Долиш потихоньку перевел дух. Ну вот, жена пришла в себя, это замечательно. А то он волновался за супругу. Понятно, горе никуда не денется. Но стоит пережить первый, самый острый приступ, и остальные... их тоже можно будет пережить.
А Маира молчала и улыбалась.
Это ее маленькая тайна. Между ней и Шавелем.
Сын жив.
Остальное?
А остальное совершенно неважно! Лишь бы он еще пришел... пусть во сне, но пришел! Она подождет, сколько нужно.
* * *
А вокруг планеты Дараэ было неспокойно.
Ноосфера бунтовала.
Выходили из строя самые передовые технологии, ломалось все, даже то, что не могло сломаться по определению... молотки и топоры держались дольше всего остального.
То связь отказывала напрочь, то менялись законы физики — не по всей планете, а точечно, то погода бесилась вопреки не то, что прогнозам синоптиков, а даже здравому смыслу — снег посреди лета все же не самое обычное явление. И никто не знал, что происходит.
Никто и не мог предположить, что планета обретает свой разум.
Никто не мог этого даже предположить, но Шавель действительно попросту растворялся в ноосфере, в которую так неосторожно сунулся. Разум, душа... все это было интегрировано в информационное поле планеты.
Он еще не понимал этого, он еще осознавал себя, как Шавеля, но с каждым днем усваивал все больше информации, поглощал все больше знаний, сливался с планетой, уже не мысля себя в отрыве от Дараэ. Компьютеры? Комплектующие? Кристаллы памяти?
Таким кристаллом для Шавеля стала вся планета! И радостно приняла в свои объятия личность одного из своих детей.
Если планета Дараэ подождет еще пару сотен лет, у нее может объявиться свой Бог? Или демиург? И он будет осознавать себя.
Не как Веля, нет. Разве что в основе останется нечто от Шавеля. Любовь ко всему живому, законы равновесия, уважение к жизни, забота о даэрте и Дараэ.
В каком-то смысле для него это действительно смерть. Смерть сознания, смерть части разума, и то, что получится, уже не будет Шавелем.
Но в основе его будет разум даэрте. Сознание даэрте.
И запрет на причинение вреда живому.
И любовь к своему народу, к своему дому. И много другого, что обещает нелегкую жизнь завоевателям. Но это будет еще очень нескоро.
А пока...
Пока ноосфера сходила с ума. Или приходила в него? И то и другое было одинаково нелегко для ее обитателей. Но сделать они ничего не могли, оставалось только перетерпеть.
Разве что Элрану приснился Шавель. На следующий же день.
* * *
— Вель!
Виной в голосе молодого даэрте можно было два моря наполнить.
— Ран, ты чего? Грустишь, как бурундук над разоренными запасами?
Элран не стал врать ни себе, ни другу. Даже во сне.
— Это я все виноват. Что ты умер.
— А как я с тобой разговариваю, если я умер?
— Ты мне снишься.
— Ага, — сообразил Шавель. — А если я тебе скажу что-то такое, что знали только мы, ты мне не поверишь. Ран, я не умер.
Элран и так не поверил. Увы.
— Ран, сделай мне одолжение? Не страдай. Лучше помоги королеве.
— Королеве?
— Я кое-что сделал. Я надеюсь, этого хватит, но буду помогать и дальше. Послушай меня и запомни. Я хотел получить доступ ко всей информации, которой владеют ша-эмо. Я справился, но ее оказалось так много, что мое тело не выдержало. А вот разум — жив.
Элран кивнул.
— Допустим. И...?
— Мой разум жив. Доступ к информации у меня есть. И я буду тебе сниться. Другого пути ее передачи я пока не нашел, к сожалению.
— Снись, ладно? Мне так легче, — Элран конечно, не поверил. Но и отказываться не стал.
Здесь и сейчас он видел своего друга живым и здоровым, веселым и улыбающимся. А это так много! Невероятно много!
— Договорились. Ран, прекрати грызть себя. Я жив — и собираюсь выгнать отсюда ша-эмо.
Элран не стал спорить с другом. Он жив, это главное. Самое главное.
И жить Элрану после этой ночи стало чуточку полегче, но юный даэрте никому и никогда не расскажет об этом сне. И так он грыз себя поедом за то, что не спас друга.
Что согласился на авантюру, что...
Мало ли поводов для самоедства? Ох, хватает. Зубастый зверек совесть...
Элран молчал, а планета привычно двигалась по своей орбите. И время шло...
* * *
— Вы работаете с этой планетой вот уже сколько? Шесть лет?
— Восемь, Командор.
— И до сих пор никакого результата?
— Почему же? Планета практически освоена, население в резервациях...
— Это смешно, Лакс! Я видел планету с орбиты — вся эта зелень как была, так и остается...
— На планете есть и города.
— Что это такое?! Это — города!? В них жить невозможно, там ничего не работает! Освоено только семь процентов планеты! За восемь лет, Лакс! Восемь! Лет!
Лакс Рей, наместник планеты Дараэ, зло поглядел на Командора.
Семь процентов! Да ты бы, дрянь такая, и десятой части не сделал! Думаешь, тут все так легко и просто? Прилетел, выжег напалмом и строй?
Здесь все не так легко! И Дараэ — планета особая, и подход к ней нужен... ему бы еще лет десять, и он бы справился! Стоит сломать Королеву этих тварей — и планета сама ляжет ему под ноги! Он ведь объяснял, писал докладные, просил прислать толкового помощника...
Нет, прислали на его голову этого военного!
Издеваются они, что ли, всем Советом и каждым Координатором?
— Вы докладывали, что у вас в плену находится правительница местных аборигенов?
— Да.
— Почему до сих пор вы не склонили ее к сотрудничеству?
— Потому что я над этим работаю, — огрызнулся Лакс. — Работаю!
— Плохо работаете.
— Уж как умею...
— Приказ, — Командор провел рукой над наручным компом, и над компом Лакса засветился вирт-лист приказа. — Читайте.
Лакс пробежал глазами по строчкам, скрипнул зубами.
Сволочь!
С этого момента Командору передавалась вся власть над Дараэ, чтобы он 'выявил и исправил недочеты'. Ну-ну...
— Где эта правительница?
— В камере.
— Проводите меня в лабораторию, и прикажите провести ее туда же.
Лакс покачал головой.
— Зря вы это, Командор. Зря.
— Я не просил ваших советов. Вы получили приказ?
— Да.
— Исполняйте.
Лакс скрипнул зубами и вышел.
Вот ведь... наприсылают из штаба... всякого. А кому исправлять?
Ему потом все это исправлять, ему... почему, ну почему прислали не Дорна? Он же просил! Он же писал! С Дорном он бы и договорился, и работали бы они вместе, и объяснить старому другу все можно, а этот... лом титановый!
