Дракон.

Мозг реагировал на эти воздействия выдавая корректирующие воздействия мышцам, которым "Одиночке" приходилось компенсировать и составлять модель возможных действий, и прогнозируемого противодействия со стороны мозга дракона. При этом требовалось не привлекать внимания эльфа, который иногда всё же оглядывался на захваченных им существ.

Закончившееся построение модели и тестовые воздействия привели "Одиночку" к выводу, что в случае начала им активных действий находящийся в современном состоянии мозг дракона будет противодействовать прямому внешнему управлению моторикой тела. Следовательно, требуется или привести его к окончательной потере сознания, что ускорит восстановление нарушенных функций, или же предпринимать постоянные действия по противодействию его вмешательствам.

Пока "Одиночка" рассматривал и оценивал варианты, их процессия во главе с эльфом вышла к группе деревянных построек расположившихся на краю большой лесной поляны. Это был небольшой одноэтажный дом и два сарая, один из которых был похож на конюшню, а второй предположительно хозяйственный. Можно было сделать вывод, что это жилище захватившего их в плен эльфа.

Эльф остановился напротив дома, дверь которого открылась и из дома на улицу вышло странное существо, выглядящее как стоящий на задних лапах гладкокожий ящер с вытянутой, но не слишком длинной мордой, стройный и гибкий, ростом даже немного выше эльфа. На его голове росли направленные назад небольшие массивные рога. Голову ящера покрывала густая грива волос с чередующимися прядями светлых и тёмных оттенков каштанового, спадающая на спину и чёлкой на его лоб. Длинные подвижные уши млекопитающего и соски на голой груди дополняли его облик.

Кожа ящера была гладкой, без чешуи или шерсти, разных оттенков серого, светлее на животе и груди, внутренней стороне бёдер, темнее на конечностях и хвосте, спине. Одет он был в набедренную повязку, прикрывающую только пах спереди, сзади был только ремешок охватывающий его талию, на котором и держалась ткань спереди. Еще на ящере было одето довольно много украшений. Золотистые, но на вид не золотые колечки в ушах, узкие кольца на рогах, большие кольца на руках и ногах, более массивные браслеты на предплечьях, два кольца на гибкой, стройной шее.

Ящер неглубоко, но подобострастно поклонился эльфу и плавно, гибко двигаясь, походкой танцовщицы, покачивая бёдрами и хвостом, подошел вплотную. Эльф в свою очередь обнял его за талию, погладив по основанию хвоста, а потом когда ящер приобнял эльфа в ответ положив руку ему на грудь, эльф придерживая его рукой за плече поцеловал в губы. "Одиночку" это не тронуло, эмоций он не испытывал никаких, анализируя поступающую информацию.

Эльф долго целоваться с ящером не стал, ограничившись одним поцелуем. Тот забрал плащ и лук эльфа, и грациозной, но не наигранной походкой, покачивая бёдрами и хвостом, ушел в дом. Но "Одиночка" успел заметить, как ящер на мгновение обернулся в дверях и глядя в спину эльфа, с явной ненавистью оскалился, демонстрируя небольшие, но ясно различимые клыки. Чтобы тут же отвернуться и сжавшись торопливо шагнуть внутрь, закрывая за собой дверь.

А эльф отдал приказ дракону и грифоне идти за ним, чтобы привести их в сарай похожий на конюшню. Который ей и оказался, только пустой и без денников или коновязей. Последовал приказ ложиться и дракон опустился на солому устилающую пол, а "Одиночка" продолжал наблюдать и размышлять. Самым выгодным было понаблюдать за развитием ситуации еще и подождать пока восстановиться мозг дракона, чтобы можно было посоветоваться с "биологической" личностью. "Одиночка" всё-таки осознавал свою ограниченность "холодного машинного интеллекта".

Но развитие ситуации не дало времени на обдумывание. Эльф присел около грифоны и опять взялся руками за её голову, закрывая глаза и замирая. А "Одиночка" понял, что он начал сканирование памяти своей "добычи". И как только "прочитает" её до момента убийства мага — вероятность побега сократиться до около нулевой величины, поскольку эльф наверняка предпримет дополнительные меры безопасности. Например, использовав кандалы, чтобы сковать дракона.

И "Одиночка" начал действовать, как тысячи раз до этого в боях, без страха и сомнения, просчитывая оптимальные пути достижения результата. Используя интерфейс связи мозг-компьютер в нештатном режиме он нанёс "оглушающий удар" окончательно выключая сознание дракона, а потом перехватив полностью управление телом вызвал выброс адреналина в кровь, форсируя тело и рванулся к эльфу, рвя мышечные волокна и едва не ломая кости.

Но эльф всё-таки успел среагировать, вскакивая и выхватывая меч, двигался он быстрее человека. Но медленнее "форсированного" "Одиночкой" до предела тела дракона. Удар левой лапы отбил меч в стороны, а удар правой вмял эльфу грудную клетку как будто его ударили в грудь кувалдой, ломая кости и пробивая их осколками легкие, деформируя сердце. Но эльф был пока еще жив.

Пока дракон сбивший его с ног и навалившийся сверху не распахнул пасть, поворачивая её боком и не откусил эльфу голову, резко сжимая челюсти и поворачивая морду набок, ломая позвоночник и перекусывая шею. Чтобы выплюнуть голову подальше. Весь бой с эльфом занял меньше двух секунд и окончился победой "Одиночки". Но как оказалось, события еще не закончились.

С громким клёкотом на него набросилась грифона, вцепившись концами клюва, оказавшегося острым и имеющего твёрдую костяную основу, в его шею в попытке перекусить позвоночник, и деря тело дракона всеми четырьмя лапами с выпущенными когтями. Разрывая перепонки крыльев, выворачивая чешую и вспарывая прочную, но всё-таки не бронированную шкуру дракона до мышц.

"Одиночка" ударом крыла смог отшвырнуть от себя грифону и вскочить на четыре лапы, разворачиваясь к ней, чтобы встретить новую атаку продолжающей клекотать грифоны, без малейшего следа мыслей в глазах. Всё еще пользуясь адреналином в крови и своим преимуществом в скорости "Одиночка" точно рассчитанными ударами отбрасывал от себя обезумевшую грифону. Стараясь не сломать ей кости и не повредить внутренние органы. Его живое "второе Я" испытывал к ней нежные чувства и был бы недоволен её ранением или гибелью.

Попытка заговорить с грифоной провалилась, даже несмотря на получаемый отпор она продолжала бросаться на дракона и "Одиночка" был вынужден оглушить её точным ударом по голове. А потом как следует связать её лапы, вставить в ключ кусок деревянной палки и зафиксировать его верёвкой, чтобы она не могла развязаться.

Внезапное сумасшествие грифоны было загадкой для "Одиночки", но с учётом логики, к нему отношение имел эльф, который перед тем как был уничтожен, производил какие-то манипуляции с разумом грифоны. Но сейчас он был мёртв, а необходимым оборудованием для считывания информации с мёртвого мозга "Одиночка" не обладал. Оставался только один источник информации, ящер с которым целовался эльф. Придётся его расспросить.

Приняв решение "Одиночка" приступил к его выполнению. Не обращая внимание на боль от ран, причинённых клювом и когтями грифоны, на капающую на пол кровь, на боль в мышцах от лопнувших из-за перенапряжения волокон, на ноющие суставы. Повреждения тела с холодной машинной логикой были оценены как не критичные и не требующие первоочередного внимания. Сейчас главной задачей было выяснить причины и последствия нынешнего состояния грифоны.

Дракон с разорванными перепонками крыльев и кровоточащими ранами от когтей на спине и боках вышел из конюшни и направился к дому, оставляя за собой след на зелёной траве из ярко-алых капелек крови, которая уже начала сворачиваться на ранах. И так же спокойно он открыл дверь и вошел в дом, в большую комнату, где перед низким диваном на небольшом столике наклонившийся и отставивший для равновесия хвост ящер расставлял тарелки с подноса стоящего рядом на низкой табуретке.

* * *

Кирст сервировал стол, расставляя приготовленный для своего хозяина обед, когда дверь распахнулась, и в дом вошел дракон заставив его вздрогнуть и отпрянуть от столика. Этого некрупного золотистого дракона вместе с грифоном перед этим привёл с собой вернувшийся с охоты эльф. Но в каком виде теперь был дракон! Крылья порваны, на спине и боках рваные следы от когтей как будто его драла огромная кошка, на шее тоже кровь. И кровь, капающая с его ран на пол, как по себе знал Кирст, очень болезненных ран.

Но дракон казалось, не замечал ни причиняющие сильную боль раны, ни капающую с него кровь. И смотрел он на Кирста холодным пустым взглядом, взглядом змеи, даже не змеи, нет. Казалось, пустыми глазами дракона без малейшего проблеска эмоций смотрела ожившая статуя. Или сама Бездна...

— Что вам надо? Что случилось? Где мой хозяин? — Переборов себя и сжимая от страха, поджимая хвост и зябко обхватив себя руками под холодным безжизненным взглядом спросил Кирс.

— Ты пойдёшь со мной и ответишь на мои вопросы. — Таким же холодным и без эмоций голосом, как и его взгляд, ответил дракон. — На меня напала грифона. Если твой хозяин эльф — я его убил.

— Эта ушастая тварь сдохла! — Блаженно выдохнул Кирст, улыбаясь до ушей и радостно жмурясь поставил уши торчком. — А я уже и не надеялся на такое счастье...

— Иди за мной. — Последовал холодный ответ и дракон развернувшись вышел из дома, опять вздрогнувший от страха и прижать уши к гриве, но всё равно улыбающийся Кирст растрепал гриву руками, потёр ладонями свою вытянутую морду и пошел следом.

В конюшне был разгром, сено на полу было разбросано и сбито в кучи, около дальней стены лежал труп эльфа с оторванной головой, вытекшая кровь частично впиталась в солому. А посреди помещения на полу лежала прочно связанная грифона, помятая и взъерошенная.

— Перед тем как я его убил, эльф что-то делал с её разумом. — Сказал дракон сверля Кирста пустым взглядом. — Когда я его убил, она напала на меня. И она перестала понимать слова, я пытался с ней говорить, но она не реагировала и продолжала нападать даже когда у неё не получалось меня ранить.

— Ты знаешь, что с ней? — Задал дракон вопрос, отворачиваясь и глядя на грифону.

После этого вопроса Кирс испугался, очень-очень сильно испугался, так что во рту пересохло и задрожало всё тело. Прижав уши еще плотнее он ссутулился обнимая себя руками и поджимая плотно хвост между ног. Кирст знал, что его мертвый теперь хозяин сделал с грифоной. А дракон повернул к нему голову и опять уставился своим мёртвым, холодным взглядом. И приказал.

— Отвечай на мой вопрос.

— Д-да. Я з-знаю что с ней. — Ответил, подрагивая от страха Кирс и покрываясь холодными мурашками размером с кулак, судорожно сглотнул и продолжил говорить, смирившись с неизбежным. — Мой мертвый хозяин-эльф лишил её разума. Эльфы всегда так с грифонами делают. Они считают, что раз грифоны животные, то и разума иметь не должны. Разум у грифона оскорбляет эльфов и они делают их животными. Преданными, послушными и готовыми защищать хозяина до конца.

— Это можно исправить? Если найти мага "менталиста" и заплатить ему, он сможет вернуть грифоне разум? — Последовал новый холодный вопрос от дракона.

— Нет, это необратимо. — Покачал головой Кирс и сжался еще сильнее, ожидая, что разъярившийся дракон сейчас разорвёт его на части вымещая свою ярость, грифона явно была ему не безразлична.

Но дракон не стал его убивать, он даже не посмотрел в его сторону, а подошел к связанной грифоне, наклонил голову и посмотрел в её глаза. А потом, взяв лапами голову грифоны, резко её повернул, с хрустом ломая позвоночник. Такое будничное и хладнокровное убийство заставило Кирст опять вздрогнуть и согнуться сдерживая рвоту, да еще и труп эльфа с оторванной головой...

Он не выдержал и выскочив из конюшни прислонился к стене борясь со своим желудком пытающимся вывернуться наизнанку. Кирст более-менее справился с собой, когда из конюшни вышел дракон и посмотрел на него привычно безжизненным взглядом, а потом стал отдавать приказы, как будто и не сомневался в своём праве командовать.

— Принеси самого крепкого вина что есть, потом принеси ведро воды и кусок чистой ткани, будешь промывать мои раны.

Кирст вздохнул и молча подчинился, с опаской и любопытством посматривая на дракона. Подходить близко к нему было страшно, а не выполнять приказы еще страшнее. Вдруг дракон решит, что он ему бесполезен если не подчиняется, и точно так же, буднично и холодно открутит голову и ему? Вот вода и ткань были принесены бегом, как и кувшин с самым крепким вином.

Подчиняясь приказам дракона, Кирст стал промывать его раны водой и вычищать из них выдранные чешуйки, кусочки соломы и прочий мусор внутренне содрогаясь. Он отлично знал насколько болезненны подобные глубокие раны, и как больно когда их промывают. Эльф любил "поиграть" со своим рабом, не только используя его "в постели". Но и пыточными инструментами он тоже любил "поиграть" со своим рабом, как и все остальные эльфы...

Дракон казалось, не замечал боли, даже когда Кирст особенно неудачно нажимал рукой на его раны или вытаскивал своими когтями из их глубины мусор, задевая мясо. А потом, когда раны были промыты водой и очищены, дракон приказал промыть их вином, хотя зачем это было нужно делать, для Кираста было загадкой. Но он не стал забивать себе этим вопросом голову и пошел за прочной ниткой с иголкой, исполняя приказ дракона, который принялся зализывать свои промытые водой и вином раны.

Нитка с иголкой дракону понадобились, чтобы Кирст зашил ему порванные перепонки крыльев. Что он и сделал стараясь сшить их как можно лучше прислушиваясь к советам дракона как сводить края разрывов и как они должны быть зафиксированы. Кирст неплохо умел шить и справился с этой задачей тоже. И ему было уже не так страшно как в начале. Стало даже интересно заниматься ранами дракона и рассматривать его вблизи. Ведь не каждый же день можно увидеть ожившую легенду?

Большой крылатый дракон оказался теплым, с гладкой приятной на ощупь чешуёй. С подвижными заострёнными ушами похожими на уши лошади, с клыками и тёплым носом. Гладкими, прохладными и немного зеркальными перепонками крыльев. А еще крылатый дракон был самцом, это Кирст ясно рассмотрел и теперь старательно гнал от себя прочь фантазии, в которых он был под драконом и ублажал его, как раньше ублажал эльфа. И прижимал плотно уши, густо краснея от с трудом сдерживаемого возбуждения.

Раны дракона были обработаны, крылья зашиты и теперь Кирст стоя рядом смотрел на дракона ожидаю свою судьбу. Он не знал, что ему делать даль, он был рабом и понимал, что на воле он один не выживет, не умеет он жить свободным. Останься один, он даже не сможет выйти из леса, просто заблудится и умрёт с голоду, если его раньше не съедят дикие звери. Или прямо сейчас его не убьёт дракон.

— Вы меня убьёте? — Спросил, Кирст глядя на дракона, прижимая уши и напрягшись в ожидании ответа, поджимая хвост инстинктивно между ног.

— Нет, ты не несёшь угрозу мне, если не попытаешься напасть. — Уже привычно холодно и безжизненно ответил дракон.

— Должен ли к эльфу в ближайшее время кто-нибудь придти? Родственники, друзья, посетители? — Задал вопрос дракон своим безжизненным голосом.