Лорд Тьмы (общий файл)

И только ей самой выбирать — кем быть. Жертвой или жертвенником.

Лорд коснулся красного ореола вокруг головы девочки.

Она же встрепенулась и посмотрела на сидящего рядом с ней мужчину. В серых глазах больше не было страха и слез, скорей в них начал загораться тот обычный свет и едва различимая страсть, что обычно прячется в глубине глаз Киллит. Та неутолённая жажда, порождающая ненависть и желание в людях, окружающих девушку.

Вот только пока она принадлежит ему, никому другому Киллит не достанется. Пока она смотрит на него с таким обожанием и ничем не обоснованным доверием, никому больше не видеть этого взгляда. Пока власть над ней его власть, ее отдана только ему. Потому что эта женщина — ключ к слишком многому. А теперь и к нему.

Нагнувшись, Лорд коснулся маленьких пухлых губ ребенка, словно помечая ее своим клеймом, отдавая и принимая.

— Никто из них, — указал он на замок, — не смеет диктовать тебе свои правила. Никто из них не желает тебе добра. Никто из них не пойдет за тобой. Но ты можешь пойти со мной.

— Куда? — чуть слышно выдохнула она.

— Туда, во тьму. Там их мнение будет уже не важно, так же как и мне не важно. Там будут лишь ты и я. И никого больше. Никто не спасет тебя. Выбирай, Предвестница Ночи. Я спрошу тебя только раз.

Другого и не будет. Не согласиться — умрет. Ее время подходит к концу.

В ответ девочка вцепилась в его пальцы и совершенно наивно заглянула в лицо, словно стараясь что-то разглядеть в играющих на нем тенях.

— Только не оставляй меня здесь одну, ладно? Они... странные. Но мне надо... Я сейчас приду, хорошо? Только подожди меня. Не уходи, Тиль.

Сорвавшись с места, она снова кинулась в свой иллюзорный дворец. Лорд же медленно встал и, словно зная дорогу, пошел к выходу из этого кошмара. Он несколько не сомневался, что его правильно выведут, да и Киллит найдет. Пусть она и делает вид, что не знает его, пусть и играет в свои странные игры, но вряд ли оставит свои привычки искать его одобрения.

Не прошло и пяти минут, пока он стоял на высоких лестницах, уводивших вниз, в самую тьму леса, как она вернулась, полностью расквитавшись со своими страхами и надеждами. Молча подошла и взяла за руку, по-детски обхватывая большой палец. Губы ее были поджаты, а взгляд исподлобья привычно дерзок.

— Готова? Там будет не лучше, чем здесь.

Словно чувствуя подвох, переспросил он. Странный вышел сон.

— С тобой лучше, — серьезно хмурясь качнула она головой. Просто ребенок...

И взрослая женщина, чьи амбиции предвосхищали неразвитый талант и чужое, зачастую опасное, внимание. Женщина, которой легче прятаться в колкой хищной тьме, чем выйти в обманчивый свет. Женщина, вопреки общепринятым канонам, шедшую к избранной цели прямо, не прячась за ложные идеалы и прочий обман, что так любят люди. О да, смысл за смыслом, тайна за тайной, но внутри всё та же тьма и смрад, все те же простые и низменные желания. Ее желания отражались в серых глазах, они тлели в самой их глубине, в каждую секунду готовые взметнуться пламенем до грозовых небес, разрывая ночь и его тьму, уничтожить и спасти.

Они медленно спустились по лестнице, почти незаметно переходящую в мощеную дорожку, с которой тут же и сошли. Правда она словно привязанная вильнула за ними, но мужчине хватило и неодобрительного прищура, чтобы старый истертый камень начал зарастать травой, растворяясь во тьме старого парка. Девочка все так же крепко сжимала большую руку, не обращая внимания на грязное и порванное об сучья платье, лишь время от времени поглядывая на ведущего ее существо.

А тьма вокруг них все сгущалась. С небес опадали звезды, затухая еще до того, как тяжелым камнем упадут на землю, широкие кроны замшелых деревьев густели, закрывая проход и сам мир от двоих. В какой-то момент девочка протяжно всхлипнула, вжимаясь в тело мужчины и практически останавливаясь. Ее пугали звуки, раздаваемые откуда-то из-за занавесы этой тьмы, крики людей, больше похожие на животные стоны, треск лопающейся древесины и что-то воющее, жестокое и сильное. И она знала что! Как и чувствовала запах гари и боль. Все тело ныло, будто это она корчилась в муках, оставшись в огромном доме матери, охваченным сейчас пламенем. Той женщине никогда не нравился дар дочери, да и брошенный под ноги сгусток огня тем более не пришёлся по душе, но Киллит уже поняла справедливость слов странного человека — это была не ее мать! Но страх за содеянное тем не менее вгрызался в сердце и терзал плоть, обгладывая кости и вливаясь в кровь жгучим ядом. Не раскаяние... нет. Испуганно прижавшись к мужчине, она боролась с желанием вернуться и что-то сделать.... Хоть что-то, вот только желание пойти с ним было сильней и Киллит почти силой заставляла себя переставлять ноги, не повиснув на нем совершенно ненужным балластом.

В какой-то момент Тиль взял ее на руки и прижал к себе, позволяя спрятать лицо на своей груди.

Вот тогда и наступила настоящая тьма.

Глава 3 "Горькое послевкусие пробуждения"

Осознание себя приходило непривычно медленно, словно пытаешься вырваться из странной сладкой паутины. Резко распахнув глаза, он позволил свету коснуться зыбких как топь глаз. Но стоило блику только пробежать по радужке, как луч тут же отпрянул, не рискую раз и навсегда исчезнуть в непроглядной тьме этих очей. Свет никогда не задерживался рядом с ним, и даже солнце, словно в задумчивости, застывало перед его прямой фигурой, отклоняя свои лучи за миллиметр перед белой кожей.

Слеп? Ведь маги и ученые мужи давно доказали, что именно свет дарует нам зрение. Но разве они хоть что-то знают, о том, сколько можно видеть тьмой. Разве они сами ни разу не вздрагивали, не глазами, а чем-то совсем иным чувствуя страшного монстра, что прячется в ночных тенях? Разве гибкий детский разум не страшился чудовищ из тьмы? Иллюзия? А что, если нет?

Глубоко вздохнув сквозь зубы, Лорд чуть качнулся, заново ощущая каждую из мышц своего вполне человеческого тела. Стоя на коленях над лежащей девушкой, он упирался руками по обе стороны от ее головы и теперь грозил упасть на ту, что так долго спасал. Онемевшее тело почти не подчинялось, и даже для того, чтобы разжать пальцы, судорожно сжимающие белые покрывала, пришлось приложить слишком большие усилия. Но чем быстрее билось его сердце, тем быстрее густая, черная кровь бежала по вздувшимся венам, чертившим на полупрозрачной коже свои острые штрихи. И тем быстрее оживало скованное былым сном тело смертного воплощения тьмы. Чуть прогнувшись в пояснице, он резко выдохнул.

Медленно встав на ноги, он привычно сдвинул плечи назад и выпрямил спину. Вот только маги, что поджидали конца сна или самой Киллит под дверью, сразу поняли, насколько неестественен вид их обрекающей тьмы. Некоторые из них едва ли не впервые осознали, хрупкость той грани, между хладнокровным хищным убийцей и истинным полновесным Лордом. Ведь дело даже не во внешних изменениях. Черные вены, жгутами оплетающие шею и руки вышедшего мужчины, заострившиеся черты и без того излишне аристократичного и правильного лица, непроглядные провалы глаз, все это было лишь отзвуками будто пощечинами хлещущей силой. Она жалась к своему Лорду, словно влюблённая девка, обнимала за плечи, зарывала руки в волосы, скользила по губам и смотрела в глаза. Она щерилась как преданный пес, следя за каждым движением магов, готовая в каждую минуту кинуться и растерзать. Она ласковым ониром терлась о ноги своего избранника, лукавым глазом посматривая по сторонам, в любой момент готовая ускользнуть на охоту. И в тот краткий миг, пока они стояли друг напротив друга, маги в который раз убеждались — идти против такого — самоубийство, а не уничтожить — преступление против себя же.

Даже не думая что-то объяснять, Лорд окинул долгим взглядом усталых мужчин, так долго ждущих результата странного лечения, и двинулся прочь. Темный шлейф силы, тянущийся за ним, растворился в тенях, стоило только закрыться двери в комнату, отведенную специально для такого странного существа.

Проводив высокую фигуру взглядом, Эльяс удовлетворенно кивнул собственным мыслям. В его понимании все шло лучше не куда.

— Проверьте магиану, — коротко отдал он приказ, ни к кому конкретно не обращаясь.

Маги и доктора, заинтересованные в происходящем, провели почти целые сутки в небольшой комнатке перед палатой умирающей девушки. Кому-то удалось подремать неудобно свернувшись в кресле, кто-то был слишком испуган для погружения с мир грез, где в данный момент хозяйничал черноглазый Лорд, кто-то позевывая отпивался бодрящими настоями и глотал энергетические пилюли. Сам Телье в который раз пробегал глазами по записям самой леди Киллит, зная, что иного случая у него уже вряд ли будет. Сама магиана вряд ли покажет их в полной мере, не скрывая и не подтирая какие-то мелочи, способные больше рассказать о ней самой, а не о рискованных экспериментах. И то, что видел Магистр, еще раз говорило, насколько он был прав. Каждый надлом характера, каждая рана или шип грозили в дальнейшем дать удивительные плоды. Лишь бы сам Лорд не почуял опасности, лишь бы не вышел из-под обманчивого контроля раньше времени.

Ведь чтобы они там не говори простому народу, но ведь вся иллюзия заточения, вся та сдерживающая магия, не больше чем фокус. Стеклянная клетка для зверя... который отнюдь не желал себе скорой смерти. Короткая жизнь Лорда была ему важней и ценнее, чем любому другому существу в целом мире. Рано или поздно, они потеряют какую-то очень важную часть себя, убьют своими же руками, и это станет отсчетом времени их жизни. Временем охоты, которая всё равно придёт к логическому концу и десятилетию разгула нечисти, не чувствующей больше на себе тяжелую руку своего Лорда. Он будет умирать долго, упрямое сердце, полное злобы и страсти не усмирит свой стук, пока в нем совсем не останется густой тягучей крови... И даже тогда к нему лучше не приближаться несколько часов, пока сама тьма не отпустит своё воплощение, не оставит истерзанное, но такое смертное тело. Ильяс хорошо помнил то нежелание умирать и ту силу, с которой погибающее существо боролось... ни за что. Упрямо рвалось в пустоту. Пока глаза вдруг не светлели, отпуская боль и самого себя. Смотреть в бездну... быть бездной под чужим взглядом... короткий миг слияния смотрящего и бездны, вот каким был тот взгляд умирающего Лорда. И пальцы в красной крови.

Ильяс Телье старался как можно реже бередить эти воспоминания, тем более, когда следующее воплощение так близко. Но сейчас это было для него необходимо, чтобы еще раз убедиться в правильности своего расчета.

Прошел примерно час, и маги, убедившись. Что гроза прошла стороной, начали потихоньку покидать комнату, в которой раздражали даже обои, изученные до последнего завитка. Вот только в какой-то момент двери в палату умирающей с грохотом распахнулись, гулко ударяясь о стены. Потерявшая опору девушка сначала качнулась вперед, затем ее повело в сторону, и она судорожно ухватилась за косяк.

Какое-то время было тихо, словно присутствующие в комнате стали статуями самим себе. Только шелест дыхания и треск поленьев в огромном камине. Наконец, отдышавшись, девушка подняла лицо, все так же завешанное красными волосами, и хрипло спросила:

— Где Тиль?

Голос отчаянно не слушался ее, напоминая карканье простуженного ворона, но два простых слова услышали все присутствующие.

Марталин Атис, лекарь, которому и придется отвечать за любую неудачу с этой особой пациенткой, нахмурился и медленно двинулся в ее сторону.

— Леди, вам будет лучше вернуться в постель и отдохнуть.

Неприятно светлые, почти прозрачные глаза какое-то время не мигая смотрели даже не на, а как бы сквозь него, пугая своей безжизненность и отрешенностью от мира. Впрочем, и сам облик магианы был, мягко сказать, впечатляющим, даже не смотря на свою обыденность в стенах госпиталя. Худая, едва стоящая на ногах девушка с серой кожей и неожиданно ярким румянцем на впалых щеках. На груди у длинной небеленой сорочки — несколько темных пятен, в которых только знающие определили нечеловеческую кровь. Босые ноги на холодных камнях. И совершенно отстраненное выражение странного, несоразмерного лица.

Тонкие белые пальцы проскребли по дереву распахнутой двери и ухватились в ее резную часть, словно силясь удержать на себе вес всего тела, при следующем шаге невменяемой магианы.

— Давайте я помогу вам вернуться.

С этими словами лекарь приблизился к девушке, желая как можно осторожней взять ее под локоть и скорее уложить разбушевавшуюся пациентку обратно в постель, где ей разумеется и место. Вот только за мгновенье до прикосновение она повернулась к нему лицом и снова спросила:

— Где он?

— Вам лучше не прикасаться к ней сейчас, кирай Атис, — заметил Верховный Магистр, рассматривая сгустившиеся тени. Они как голодные горгульи посматривали со всех сторон, готовые броситься на обидчиков... чьих? — Соседняя комната, леди Киллит. Вам помочь добраться?

Девушка никак не отреагировала на его последние слова, медленно, держась за стену идя в обозначенном направлении. Когда до двери осталось не больше трех шагов, ноги ее стали подкашиваться, но упрямства не убавилось. Только через минуту, после того как она скрылась за дверью, кто-то из магов, и Эльяс запомнит кто именно, тихо спросил:

— Кто такой Тиль?

— Не надо отмахиваться от своих даже самых пугающих подозрений, Магистр Лиори. Тиль, это человеческое имя Лорда Тьмы.

Когда в комнате остался только дежурный лекарь и боевой маг-охранник, Верховный все же решился заглянуть в опочивальню Лорда.

На неширокой постели они лежали достаточно далеко друг от друга, темный вытянувшийся силуэт мужчины и свернувшаяся девушка, зябко поджимающая под себя ноги. Вздохнув, Телье вошел в комнату и взял со стула плед, укутывая им девушку. Он не сомневался, что завороженно наблюдающая за ним тьма подпустит его к ложу, позволяя под благоверным предлогом рассмотреть этих двоих получше. К удивлению мага, мужчина действительно спал, и этот сон делал его одновременно и более молодым и более пугающим, отражая далеко не лучшие эмоции. Одну из тонких чувственных ноздрей его очерчивала темная линия запекшейся крови и магистр только удостоверился в необходимости приказа сжечь выпачканную сорочку как только представится возможность. Девушка была все такой же изнеможденной, но теперь уже вполне спокойной, тая едва заметную улыбку в уголках губ. Редкое явление, обычно она усмехалась или даже заставляла себя растягивать свои кукольные губы.

Но Эльяса поразило не это, а соединенные руки Лорда и его Надзирательницы. Притом, именно мужская лежала сверху, сжимая тонкие пальцы с болезненно-синюшными ногтями.

Обернув ледяные ноги девушки одеялом, Магистр вышел из комнаты, на прощанье едва заметно поклонившись настороженной тьме.

Глава 4 Холодная змея

Озверевший от предчувствия скорой зимы, от жажды наполненности ее снежным крошевом, ветер набирал скорость, словно дикие необузданные кони разбегаясь по пустынному полю перед замком, и с силой обезумевшего табуна врезался в стекла, от чего они звенели в жалкой попытке устоять, в агонии обещания. Стылый воздух, все еще пахнущий жертвенными кострами осени, проникал сквозь эту жалкую преграду, просачиваясь сквозь рамы, словно ловкий убийца в охраняемый дом. Он трепал гобелены, закрывающие ледяные стены, руками мертвецов скользил по полу, готовый ухватить любого за ногу, вцепиться мертвыми пальцами, выстудить естественное тепло еще живого тела. Балдахин над постелью слабо защищал от такой сильной жажды завладеть всем и всеми, раздуваясь, словно паруса убегающего вдаль корабля.