| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
В западных газетах явно писали:
'Считают установленным, что японцы посылают деньги и оружие мусульманским северным племенам. Что же касается южных мусульман, то на основании веских данных выдвинуто обвинение, что южные повстанцы вооружены британскими винтовками и получают непосредственные директивы от английских агентов в Кашгаре'
'Советский Союз весьма подозрительно относится ко всякой прямой или косвенной попытке английского правительства расширить своё влияние в этой пустынной стране, расположенной между британскими и советскими территориями. Положение осложняется еще тем обстоятельством, что по всем данным японцы, наступая из Маньчжурии, зарятся на горные богатства и сельскохозяйственные ресурсы этой изолированной страны в самом центре Азии'
'Мы также слышали много относительно "Великого монголоманьчжурского королевства", которое, судя по карте, должно включить, кроме Маньчжурии, Внешнюю и Внутреннюю Монголию, Жахэ, Суйюань, Чахар, Сычуань, Тибет, Ганьсу, Шаньси, а также Синьцзян.' — собственно, образуйся такое государство, и оно стало бы по размеру как современный Китай, а Китай стал бы по размеру как монгольская Народная республика, если не меньше.
'Недавно в Синьцзяне имело место несколько магометанских восстаний. Сообщают, что за кулисами этих восстаний стоят японцы.'
К этому времени Синьцзян был уже важным регионом для СССР — оттуда мы получали дешевое сырье для предприятий легкой, химической и пищевой промышленности, к тому же конфликт мог в любой момент перекинуться на Среднюю Азию.
Поэтому наши сформировали так называемую Алтайскую добровольческую армию — переодели в белогвардейскую форму два полка ОГПУ и в ноябре 1933 года отправили в Синьцзян. Эти части за несколько месяцев в корне переломили ситуацию и в апреле 1934 года их вывели обратно в СССР, за исключением особой кавгруппы, оставшейся довоевывать в одном из районов, а также инструкторов, так как обученность китайской армии была ниже плинтуса. Так, советские спецы отмечали — 'Из отобранных командирами рот 11 лучших стрелков с дистанции в 100 м, лишь один поразил мишень головного размера, один не попал даже в крепостную стену, и два положили пули свыше метра от мишени'. Поставили китайцам и четыре самолета Р5 (на которых летали советские летчики), несколько тысяч винтовок, миллион патронов, три горных орудия, снаряды, двенадцать пулеметов. В результате уже в июле Ма Чжунин перешел границу и сдался советским властям — активные действия на территории Синьцзяна завершились. В дальнейшем Ма стал у нас советником по делам Китая — консультировал советских специалистов (да, хотя и воевал против тех, кого мы поддерживали). В целом же восстание показало, что хотя знамя ислама и может на короткое время сплотить людей, но определяющим фактором является этническая принадлежность, и межэтнические противоречия могут раздробить любой союз, хотя пока это произойдет крови прольется много.
Это же восстание показало, что русские — красные и белогвардейцы — вполне нормально сражались плечом к плечу против общего врага, даже несмотря на то, что первый командующий русскими войсками, набранными из эмигрантов, был расстрелян, как и сорок офицеров — все они были непримиримыми противниками советской власти, и Шэн Шицай то ли по собственной инициативе, то ли по подсказке из Москвы, решил перед началом совместных боевых действий решить проблему на корню. Впрочем, было несколько неясностей в этой кампании. Тут и какие-то афганские добровольцы, сражавшиеся непойми на чьей стороне, и якобы разгромленная Ма Чжунином колонна советской бронетехники, и якобы этот же Ма задержал продвижение советских войск чуть ли не на два месяца, и отступил только когда позиции его войск стали бомбардировать бомбами начиненными ипритом. Слишком уж похоже на сказки 'героических, но разбитых вояк' — так же и немцы после войны любили присочинить сказок. С артиллерией нашим вообще не требовалось никаких бомб с ипритом — ну разве что могли проштурмовать колонны мятежников с воздуха обычными бомбами — не более того, по обороне тратить бы их не стали — не те там дороги чтобы подвозить столько бомб и иметь столько авиации. Возможно, причиной этих рассказов послужил опий, который активно курили местные с обеих сторон — советских военных поражало, как солдаты обеих сторон шли в наступление в полный рост на пулеметы, а потом, когда атака не удалась — также в полный рост и неспешно возвращались под все тем же пулеметным огнем на свои позиции. Как сказал один из офицеров — 'Опиум — основа нашей храбрости'. Совсем как немцы, только последние в силу своей продвинутости в технологиях перешли на синтетику.
ГЛАВА 14.
В дальнейшем дунгане и другие народности еще не раз поднимали мятежи, самый крупный — в 1937 году, причем он снова был подавлен с помощью советских войск. Но до того накала борьбы, что был в начале тридцатых, дело не доходило — Шэн Шицай крепко держал провинцию в своих руках. Этому во многом способствовали совместные проекты с Советским Союзом, вплоть до того, что в западной прессе стали появляться статьи, обвиняющие Советский Союз в том, что он навязывает Синьцзяну свою политическую систему и превращает его 'в еще одну Монголию'.
Так, в октябре 1937 года китайские рабочие начали прокладку 2925-километровой автомобильной трассы — требовалось снабжать войска Гоминьдана, воевавшие против японцев. На этой стройке и в дальнейшем на обслуживании трассы в качестве специалистов трудилось и несколько тысяч советских граждан. Работы велись в очень трудных условиях, но, тем не менее, к середине 1938 года строительство трассы было по существу завершено. В январе 1938 года китайцы обратились к правительству СССР с просьбой о помощи в проведении геологоразведочных работ в предполагаемом нефтеносном районе в местечке Тушанцзы. Советские специалисты провели работы, выявили промышленные запасы нефти, и в ноябре того же года Правительство Советского Союза и правительство Синьцзяна заключили соглашение об организации смешанного общества по постройке и эксплуатации нефтекомбината в Тушанцзы на паритетных началах. К концу июня 1940 года нефтеперерабатывающий комбинат был построен, монтаж оборудования полностью завершен. Добыча нефти началась еще раньше — с начала 1939 года по май 1941 было пробурено 9 скважин глубиной от 130 до 260 метров, дебет суточной добычи сырой нефти составил 1,2 тонны с каждой — неплохие объемы, которые шли в том числе и на транспорт, доставлявший грузы из СССР Чану Кайши. В июле 1939 года было решено построить в Урумчи — столице Синьцзяна — самолетосборочный завод по выпуску трехсот одномоторных истребителей типа И-16 из деталей, узлов и агрегатов, поставляемых полностью советскими заводами. И уже с 1 октября 1939 года завод был введен в эксплуатацию, а с марта 1940 года достиг своей проектной мощности. В Кульдже начал действовать учебный центр по подготовке китайских пилотов.
Поставлялась и готовая техника — только за 1938 год в Китай через Синьцзян было поставлено более двухсот самолетов — в основном истребители И-15 и И-16, но и бомбардировщиков СБ — 60 штук, а также 82 танка Т-26, почти тысяча грузовиков, полсотни зениток, боеприпасы, снаряжение — всего — на 27 миллионов долларов (только по первому контракту от 1938 года !). И все это шло через Синьцзян. Китай расплачивался сырьем и продовольствием, многое из которого добывалось и выращивалось именно в Синьцзяне — чтобы недалеко везти. И местная промышленность неплохо поднялась на этих заказах — ведь только с октября 1937 по сентябрь 1939 китайцы получили из СССР 985 самолетов, 82 танка, более 1300 орудий, свыше 14 тысяч пулеметов, после июня 1940 года — 27 звукоулавливателей, 560 зенитных пулеметов, 80 десятитонных грузовиков, 36 бронемашин, 130 трехколесных мотоциклетов, 180 миллионов патронов, 32 тысячи авиабомб, около 2 миллионов снарядов. И за все это Китай расплачивался синьцзянскими товарами, а Синьцзян получал от центрального правительства оплату в золоте и серебре. То есть край богател. И он был важен для Советского Союза — сам по себе Китай был важным рынком сбыта советской техники и металлоизделий, так в добавок к уже поставлявшимся из Синьцзяна полезным ископаемым там были обнаружены приличные запасы урана, вольфрама, сурьмы, олова, никеля, тантала — и Москва уже как бы рассчитывала на поставки этих металлов. Да и Шэн Шицай был не против заиметь больше самостоятельности, вплоть до своего государства а может и республики в составе Советского Союза — отдельное государство было все-таки стремным делом, знаю по себе.
Но с началом Великой Отечественной Войны Шэн Шицай порвал с Советским Союзом и переметнулся к Гоминьдану. В Синьцзян было введено десять бригад Гоминьдана, пошли репрессии против местных вожаков, были увеличены налоги, а из-за прекращения торговых отношений с СССР доходы населения еще больше снизились. Это привело к тому, что весной 1942 года вспыхнуло восстание казахов на севере Синьцзяна. В 1943 году Шэн Шицай решил переселить казахов из Алтая на юг Синьцзяна, а китайских беженцев — на их место — чтобы укрепить границу Синьцзяна и разделить синьцзянских и советских казахов. Партизанские отряды из русских, казахов, туркмен, дунган и других народностей уже более года действовали в провинции против гоминьдановских войск, а тут и вовсе вспыхнуло восстание, которое привело к созданию Восточно-Туркестанской Революционной Республики (теперь уже не Исламской, как в 1933-34 годах). Гоминьдан пытался было исправить ситуацию — отменил приказ Шэна Шицая о мобилизации десяти тысяч лошадей из казахских табунов, вообще упразднил губернаторство, а Шицая вызвал в Чунцин, провели амнистию политзаключенных — но поздно — лавина народно-освободительной борьбы уже тронулась. А Москва ее подтолкнула.
Республика была создана на севере Синьцзяна (в РИ — в 1944 году, на год позже), но партизанские действия против войск гоминьдана велись уже по всей провинции. Благо что и сами эти войска с развалом китайского фронта под ударами японцев больше норовили отбыть на восток, поближе к дому, чем защищать какую-то далекую и лично им не нужную провинцию для какого-то Чана Кайши, от власти которого к сентябрю остались лишь воспоминания — полторы провинции, что он еще удерживал, никого не впечатляли. Поэтому зачастую боевые действия сводились к переговорам, в которых активно участвовали советские спецы. Вообще, Берия неплохо подготовил всю эту революцию. Еще начиная с 1942 года в партизанские отряды засылались инструктора, само восстание якобы началось после пулеметной очереди, выпущенной из советского консульства в Кульджи, а к середине 1943 в партизанских отрядах воевало в качестве инструкторов и командиров более тысячи специалистов из СССР (в РИ в 1945 там было несколько тысяч советских солдат и офицеров). И, если дело так пойдет и дальше, то вскоре весь Синьцзян окажется под властью восставших. С одной стороны, меня это радовало, а с другой — если Сталин решит-таки присоединить регион к Советскому Союзу в качестве республики, то это ухудшит наше (ну то есть мое) положение — мы еще не выдвигали предложения о включении в состав СССР новых республик Кавказа, Закавказья и Малой Азии — последние так вообще мало того что надо было создать, их надо было еще освободить !
И вероятность создания именно новой республики была высокой. С нападением Японии на СССР в августе 1943 года (АИ) Мао решил, что Советскому Союзу — конец. Тут очень кстати на него вышли американцы, которым было нужно, чтобы тыл японцев горел мощно и постоянно. Поэтому они начали челночную дипломатию между КПК и Гоминьданом (он все еще рассматривался как правящая партия, а Чан Кайши все еще был формальным главой Китая) — от последнего требовалось признать равноправие коммунистической партии. Мао даже начал подумывать — не будет ли правильнее называть свою партию демократической, благо что новая демократическая платформа Мао ставила ближайшей целью не построение социализма, а создание общества со смешанной экономикой (все — РИ, только в 1944-45; в АИ события ускорились из-за внешне плохого положения СССР). Сталину все эти телодвижения китайских коммунистов очень не нравились. Очередной раз пройдясь по нам (у нас тоже было некое подобие смешанной экономики, и в последнее время мы выступали эдаким жупелом всего плохого в коммунистическом движении (и что-то мне это ой как не нравилось) — уж больно много было параллелей с Китаем), Сталин форсировал создание партизанских отрядов в Синьцзяне (в РИ работа велась начиная с 1944, результат — Восточно-Туркестанская Республика на севере Синцзяна и захват 80% остальной территории региона), а также по линии Коминтерна начал продавливать идею что лучшими руководителями КПК будут Ван Мин и Чьжоу Энлай — они и так были в Политбюро, но не на первых ролях — пора было их возвращать. Или Гао Гана — именно он создал в начале тридцатых советский район, куда позднее пришли отряды Мао. К тому же Гао был маньчжуром, а не ханьцем, и умело разрулил все национальные вопросы в советском районе, населенном не только ханьцами, но и маньчжурами, монголами, тибетцами, дунганами. Гао выступал и за ускорение коллективизации, чему противился Мао. К тому же Гао пострадал от Мао — когда передовые отряды последнего пришли в Советский район, они арестовали большинство партийных руководителей, включая и Гао — Мао потом назвал это самоуправством своих командиров, но осадочек наверняка остался. Тем более что Мао считал Соединенные Штаты 'самой подходящей страной' в деле модернизации — то есть явно собирался переметнуться к ним, хотя и сам Гоминьдан был проамериканским.
(в РИ частью ялтинской сделки было не оказывать помощь коммунистам в их конфликте с националистами, как результат — неожиданное для Мао подписание договора о союзнических отношениях между СССР и Гоминьданом. Дальше — больше — когда в октябре 1945 американцы высадились недалеко от Пекина, чтобы помешать коммунистам его занять, СССР потребовал от КПК вообще оставить все крупные города — 'Если вы не уйдете, мы заставим вас сделать это танками' — Сталин все еще рассчитывал сохранить хорошие отношения с США. С целью же не провоцировать американцев в 1949 году он рекомендовал Мао не переходить через Янцзы, оставив Китай разделенным между коммунистами и националистами, Мао позднее высказал Микояну — 'мнимые друзья по виду очень похожи на друзей, но говорят одно, а имеют в виду совершенно другое. Мы не дадим себя провести.', Сталин видел в Мао второго Тито).
Так что куда там все повернет — было неясно.
(в РИ Сталин слил Восточно-Туркестанскую Республику, существенно сократив поставки вооружения и боеприпасов, а также отозвав большинство военспецов еще в августе 1945, когда — чуть-чуть — и Синцзян был бы полностью в руках восставших — Сталин хотел договориться с американцами о нормальном мире, и помощь в сохранении Синцзяна под властью проамериканского Чана Кайши было весомым доводом в переговорах).
Возможно, на данном этапе Москва решала задачи текущего момента. Немцы уже вплотную подошли к Ашхабаду, восточнее концентрировались пуштунские и басмаческие отряды — а ведь их не менее ста тысяч, возможно, до полумиллиона — уже было понятно, что они собирались совместно с немцами завоевать наши среднеазиатские республики, и если японцы не смогут пройти по Синцзяну хотя бы парадным маршем — это будет уже плюс, к тому же им придется отвлекать больше войск с других направлений, а то от северной точки Синьцзяна до Новосибирска — чуть больше семисот километров по прямой, а до Челябинска — 1700 — даже ближе, чем немцам из Ирана идти вдоль Каспия на север — там получается более двух тысяч километров. Так что если эти три силы навалятся на Западную Сибирь — промышленность Советского Союза мягко говоря сильно пострадает. Причем самыми многочисленными из них были пуштуны — отличные наездники и стрелки. Если, точнее — когда — они ломанутся на север, их сможет остановить пожалуй только постоянная штурмовка с воздуха, как это делали англичане начиная с двадцатых годов — сил просто не хватит перекрыть все две с половиной тысяч километров степей. Поэтому Сталин уже запросил у нас три полка штурмовиков, причем 'запросил' — это я мягко сказал, по сути — выдвинул ультиматум. Думаю, это только для начала, но все-равно придется выделить — сейчас не время для торга, как минимум не на уровне 'если не согласитесь на наши условия — не дадим'. И если немцы не смогут надежно прикрыть пуштунов с воздуха — и самолетов маловато, и далеко — то японцам, будь они в Синцзяне, это будет по силам. Впрочем, скоро они смогут это сделать из Монголии, но там сейчас их еще сдерживают большие расстояния и подвижные бои с монгольской (совсем условно) и Красной армиями, так что не позволить япам спокойно пройти через Синцзян — это выиграть несколько недель. Хорошо еще что часть пуштунов занята на юге в разборках с местными националистами, да иранские пуштуны пока не горят желанием воевать с Советским Союзом — они сейчас рассматривают войска нашей республики как освободителей от власти Тегерана, и мы их в этом всячески подогреваем — и обещаниями независимости (нам чужого не жалко !), а в последнее время — и оружием (которое они могут повернуть и против СССР, так что тут мы выдаем им по капле — только чтобы отбиваться от войск иранского шаха (да, союзники немцев воюют между собой !)). Поэтому лидеры афганских пуштунов пока еще не дали отмашку на наступление — собирали силы в кулак. Ну и поссыкивали малеха, не без этого — мы разбросали над афганскими горами несколько десятков тонн — чтобы не смогли скрыть — листовок с информацией на советско-немецком фронте, чем заронили сомнения в некоторые головы, а то немцы все расписывали так, будто завтра они уже будут мыть сапоги в Белом Море. Так что альтернативный взгляд на ситуацию не помешает. В общем, дела в Азии заворачивались нешуточные, и там только нас с поляками не хватало.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
