От взгляда на нее сердце Алексея на миг остановилось, чтобы забиться потом как сумасшедшее. Буря чувств нарастала в нем — смешанных, противоречивых. Но одно он знал точно: для этой девочки он сделает все. Вообще все... А сейчас она лежит в реанимации, и врачи бьются за ее жизнь и жизнь нерожденного ребенка.

Жадно ловил губами ветерок, сквозивший по воздуховоду. Мельком вспомнил о матери и, пронизанный горячим уколом, с усилием отогнал мысль о ней, перешел в воспоминаниях к Миле, об их недолгом счастье... Это доставило умиротворенно-счастливое облегчение. Меньше всего пугали его думы о смерти. Он не ощущал, как бывало, липкий укол страха, сосущей тоски при мысли о том, что его убьют. Он был зол. Даже не зол, а в дикой ярости. В холодной такой ярости, которая гонит человека вперед, не застилая при этом глаза и не отключая голову. Вот спрашивается: что этим террористом нужно?

Прищуренные глаза горели синим огнем — он шел убивать.

Ему казалось, что путь по узкой кишке воздуховода бесконечен, и тупое отчаяние овладевало его душой. Но он продолжал карабкаться дальше и, наконец, за очередным поворотом увидел свет, пробивающийся сквозь закрывавшую выход решетку.

Остановился у самой решетки, прислушался. Слышались грубые мужские голоса, но о чем именно говорили, не разобрать. Вытащил телефон, судя по его показаниям он на месте. Осторожно прижался лицом к решетке и увидел двоих человек в спортивной форме и надвинутых на лица шапочках, что-то укладывавших у двери рубки. Понятно, взрывать собрались. А где еще два? Черт! Времени нет ждать пока они появятся в поле зрения.

Пистолет лег на металл воздуховода. Осторожно выкрутил мультитулом крепления и отставил решетку в сторону. Прислушался. Те, внизу ничего не заметили. Выглянул — по-прежнему возятся у двери, но уже, кажется, заканчивают. Значит, ждать своих не получится.

Затаил дыхание, нагнетая в душу ярость. Все.

Ребристый язычок предохранителя отведен большим пальцем вниз в положение для стрельбы короткими очередями, пуля, едва слышно цокнув, вошла в ствол, и никаких недомолвок. И пятьдесят пуль.

Прицелился в спину первому. Бить в спину не героически, зато эффективно, а он не герой боевика!

'Шшш' — негромко прошипел пистолет и, не успел первый изломанной куклой рухнуть на пол, тут же еще раз.

'Шшш' — в спину второму.

Все дальнейшее происходило быстро.

Схватил пистолет зубами и птичкой метнулся вниз. Приземлился мягко, на руки и, перекатившись, вышел на полуприсед. Стремительно развернулся выцеливая дулом цель.

Один террорист, пригнувшись и матерясь, еще только вытаскивал из кармана нечто, похожее на самодельный пистолет, почти пугач, какие Алексей делал в детстве, еще до того, как сначала погибла мать, а потом отец. Второй разворачивался.

'Шшш' — прошелестел пистолет первому в грудь, перечеркнув наискосок.

Нечто едва различимое от скорости промелькнуло перед глазами, и Алексей почувствовал, как летит в стену.

Удар почти вышибил дух. В ушах шумела кровь, перед глазами кружились звезды. Руками оперся об стену — почти не считается. Мне еще всех вас уродов перебить надо!

В голове шевельнулась мысль о неправильности ситуации. Так стремительно двигаться мог только аватар или человек до несхочу напичканный имплантами на силу и скорость, запрещенными почти по всей Ойкумене, а пистолета у него в руках не было. Как его уронил, он не помнил.

А где же четвертый террорист?

Алексей резким движением выдернув из-за пояса кинжал, поднял голову. Из носа потекла теплая струйка. В нескольких шагах человек с лицом, закрытом шапочкой с прорезями для глаз, крутил в руках пистолет Алексея. Двое его подельников лежали навзничь, цветастые футболки быстро темнели от крови. За спиной последнего террориста ворочался, стонал, прижимая ладони к груди еще один.

— Какая встреча, сам Волчок! Ты знаешь, когда ты украл дочку старого Мурадин-Бея, я зауважал тебя даже, а сейчас вижу, что ты просто предатель. Ты стал совсем как жалкие русские! — пистолет полетел в сторону, ударившись об стену, с грохотом упал на пол. В чужих руках он бесполезен, предохранитель реагирует только на прикосновение пальцев, чьи папиллярные узоры загружены в его память.

Слова с трудом пробирались до затуманенного ударом мозга, но молодому Гирею не раз приходилось на ринге получать от души и восстанавливался он быстро. Его нашпигованный имплантами враг хочет поговорить? Пусть говорит, время идет и время играет не в его пользу! И пусть не надеется на импланты. После такого рывка им необходимо восстановиться и по физическим возможностям человек с имплантами на какое-то время лишь немногим превышает обычного.

— Кто ты? — спросил хрипло и глубоко дыша, — Я тебя знаю?

— Конечно, знаешь. Ну как можно не знать своего старого приятеля Сандро Чачба? — человек стянул шапочку, и Алексей увидел незнакомые черты лица.

— Врешь... Я не знаю тебя, — глухо произнес молодой Гирей, перехватывая поудобнее рукоятку кинжала.

— Зато дочь Мурадин-Бея меня сразу узнала несмотря на пластику. Ты бы знал, как она старалась меня ублажить, как кричала, старалась, но мне не понравилось. Не люблю кахьб (проститутка, кавказский сленг) — пришлось скрутить ей голову как куренку! — холодный взгляд, в котором невозможно различить эмоции, словно это не человек, а рептилия, не отрывался от лица старого врага.

— Что? — в глазах русского мелькнуло непонимание, потом понял, что ему сказали, жалко дрогнули губы. Он поверил всему. И в гибель жены и нерожденного сына и в фантастическое появление на 'Академике Вахрушеве' старого врага.

— Тебя русский и убьет! — вырвался из глотки неистовый крик, полный дикой ненависти.

Молодой Гирей повел плечами, пробуя, как слушается тело. И шагнул вперед. Сандро ждал его, держа в правой руке неведомо откуда появившийся длинный кинжал с острым лезвием, плавно сбегавшим от рукояти к гранёному, как шило, острию. Этим старинным оружием Сандро уже дрался на дуэли и один из его противников, несмотря на совершенство медицины 'Нового Кавказа, погиб.

— Ну и что стоишь? — сказал Сандро, — Боишься, подлый предатель? Как можешь ты сын пирата и сам пират, воевать со мной? Ты предатель. В тебе нет чести!

Он был силен. Здоров, ловок и уверен в себе. А еще прошинкован имплантами.

Алексей, немного согнувшись, мелкими шагами подходил к нему, не отрывая взгляда от противника. 'Не смотри на нож — когда-то поучал его отец. Смотри на противника. Только так ты не прозеваешь удар. Запомни кинжал — это серьезно. Достаточно пропустить один удар...'

Русский стремительно подался вперед, выбрасывая перед собой руку с кинжалом, нацеленным пирату в живот.

Тот мгновенно отшатнулся назад, уходя от неминуемой смерти, отмахнувшись кинжалом по вооруженной руке.

Алексей почувствовал укол и скосил взгляд. Так и есть царапина! Черт! Ублюдок слишком быстр!

Они закружили, обозначая удары и в последний момент отрываясь от врага. Оба понимали — пощады не будет.

Сандро подскочил. Резко присел, еще больше согнувшись и скользнул под руку.

Укол в ногу был почти безболезненным.

Алексей рубанул по плечам, но не попал, его противник был очень быстр и не дал шанса.

Русский почувствовал влажную струйку, что стекала по ноге, и вскрикнул. Наступать на нее было нельзя.

— Сейчас ты умрешь, русский, а я взорву дверь и заставлю твоих жалких соплеменников делать все, что захочу! — произнес, словно выплюнул яд, Сандро, гибкой походкой обходя Алексея по кругу. Тот только и мог что поворачиваться за ним, выставив перед собой кинжал. Собственно, и поединок уже закончился — с раной он истечет банально кровью, да и двигаться быстро не может — нога не даст. В руке до белых костяшек суставов зажат кинжал, а в глазах, темно-синих как штормовое море, бился огонь непримиримости и гнева. Гнева столь неистового, что даже собственная жизнь не важна, лишь бы забрать с собой врага.

— Ладно, заканчиваем, — вальяжно произнес Сандро и стрелой сорвался в атаку.

Кинжал с отвратительным хрустом вошел в живот и русский понял, что умирает. Однако он был еще жив. И значит у него есть шанс. Единственный шанс...

Сандро слишком поздно понял, что чересчур близко приблизился к противнику.

Рука русского выстрелила вперед и кинжал мягко, словно в пластилин, вонзился между ребер в сердце. Сандро жутко закричал и несколько мгновений взгляд темно-синих глаз упирался в обреченный взгляд темно-коричневых.

Алексей попытался вздохнуть и изо рта потекла кровь. А потом его кинжал с хрустом провернулся и Сандро еще раз жутко вскрикнул и бесформенной кучей упал на стальной пол.

Победитель улыбнулся окровавленными губами и мягко осел следом.

Ненависть в нем затухала вместе с жизнью и где-то впереди его ждала надежда на встречу с мамой и Милой и нерожденным сыном. Ведь там, за гранью бытия что-то есть? Или нет? Сейчас он узнает это.

Русский уже соскальзывал в великое НИЧТО, когда услышал грохот бронированных ботинок и людские голоса... А, может, это только показалось?

123 ... 192021

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓