Удержать мечту

Кем бы ты ни был — откройся мне,

Прошлое брось в огонь.

Просто сделай двенадцать шагов ко мне —

Не стой, — именно этого хотелось сейчас — убедить местного Ромео, что я не игрушка в его руках, не тень его возлюбленной. Сделать какой-то шаг. Вперед. Или назад. Так больше не может продожаться...

Знаю я, сделав шаг, ты поймешь —

Мы можем все начать сначала.

И время тает...

Двенадцать шагов нас разделяет.

Двенадцать шагов — время в пути, время любви,

Двенадцать шагов, чтобы уйти,

Чтобы забыть, — интересная штука — память. Порой она удерживает столько всяких событий, а иногда наоборот — выбрасывает все ненужно в никуда, раз и навсегда закрывая дверь в прошлое. Странная особенность. Ученые уже столетия бьются над этой загадкой, считая, что это всего лишь процесс усвоения клетками мозга информации необходимой им... Возможно и так, но другие считают, что память — дар и проклятье одновременно.

И те, и те по-своему правы, но у многих на этот счет свое мнение.

Последний аккорд... И музыка оборвалась... Закончилась песня.

— Ви, это потрясающе. Просто невероятно!!! — Стефан был в восторге, — это скорее надо показать остальным. Да с таким вокалом мы выиграем! — он чуть ли до потолка не скакал от радости, а я немножко прибалдело смотрела на него. Согласитесь, не каждый день видишь прыгающего с гитарой взрослого мужика, который еще при этом повизгивает, а в глазах — детский восторг! В итоге я не выдержала и рассмеялась, едва не промахнувшись мимо стула и не шлепнувшись на пол.

— Ве-е-етк!!!! Я люблю тебя!!! — орал этот ненормальный... человек, вовремя сцапав меня в объятия и предотвратив мое неизбежное падение.

Скрипнула входная дверь, в комнату кто-то вошел, а смех застыл на моих губах, так и не сорвавшись с них...

— Виолетта? — передо мной стоял парень, нет уже мужчина. Чуть длинные волосы, широкие плечи, те же слегка изогнутые в ироничной ухмылке губы и глаза, все такие же, только в них застыла какая-то грусть и боль...

— Серега... — я едва не рухнула на пол, но братец все так же крепко держал меня на руках, поэтому встреча с полом так и не состоялась, — Серега!!!! — взвизгнув, бросилась обнимать вошедшего.

— Ветка! Веточка, ты жива! — он подхватил меня на руки и закружил по комнате, слегка подбрасывая вверх.

— Ты узнал меня... — сорвалось с моих губ, когда Серега поставил меня на пол, крепко прижав к себе.

— Голос... Твой голос невозможно забыть, — шепнул он, прежде чем кто-то с силой оторвал его от пола, и мужчина отлетел к противоположной стене.

— Не успел я уйти, а ты уже... — я впервые видела нашего Ромео таким злым. Не знаю, может это шок, но вместо страха пришел смех. Вспомнилась песня о танкисте, которого уносили с поля с разбитой головой. Очень сильно сейчас Розарио напоминал его, с забинтованной черепной коробкой и горящими глазами.

— Да что ты говоришь! — бросив еще один взгляд на меня, обладатель глаз цвета виски направился в сторону Сереги, схватив того за грудки. Драки не миновать! Да что ж за день такой!

— Ребят, держите Роза, — крикнула, отцепляя пальцы этого неугомонного от куртки Сережки.

— Хватит. Слышишь, прекрати, — положив руки на грудь сопротивляющегося молодого человека, заглянула в его глаза, — он мой друг из той, прошлой жизни, — все так же тихо произнесла я, пробежавшись пальцами по его скуле. Не удержалась. Да вообще, когда Розарио рядом — твориться что-то странное. Меня просто тянет к нему, словно магнитом. И иногда появляется такое чувство, что будто именно он смысл твоей жизни, твой кислород.

— Die Freund? — переспросил Роз, как-то неуверенно глядя на меня, — отпустите, — он медленно подошел к Сереге, который все это время настороженно наблюдал за нами, — Извини. Я Розарио, — вот уж не думала, что он сможет признать свою ошибку. На него это не похоже.

— Сергей. Прекрасно тебя понимаю, — подмигнул друг, пожимая в ответ протянутую руку.

— Это Серега — мой друг, — указала на парня рукой, — а это — моя семья. Стефан, Эжен и Крис. Именно они в вое время помогли мне выжить, — представила улыбнувшихся молодых людей. Ох, как же эта троица напоминала сейчас пингвинов из "Мадагаскара", особенно Крис и Эжен, которые недавно поэкспериментировали с цветом своих волос. Дело было так...

Все началось с Эжена, который решил перекрасить волосы в более темный цвет, но Крис у нас хуже блондинки — вещи всегда хватает не свои, а на место не кладет. Ну и в этот раз, парень просто перепутал тюбики, а обратно не вернул. Надо сказать, что у Криса какой только краски не стоит в ванной, а у Эжа нет привычки читать одни и те же буквы два раза.

Вот и получилось у нас одно пепельно-белое чудо. Эжен как себя увидел, то минут десять заикался, но после чего, злорадно ухмыльнувшись, пулей улетел наверх. Как оказалось позже, парень слил шампунь, налив вместо него краски. Вот и получилось у нас два пепельно-белых пингвина в черных футболках

Их как Стефан увидел, то смеялся очень долго, отчего даже начал икать — пришлось отпаивать чаем. А ребята, подумав, не стали перекрашиваться. Понравилось им.

— А вы близнецы? — поинтересовался Серега, пытаясь сдержать смех от их дружного ответа.

— Да упаси боже!!! — вновь заорали оба в голос, отчего мы уже засмеялись все. Да, как давно это было — так же легко и свободно смеялась со своими друзьями.

— Ви, ты уже все знаешь, да? — Серж подошел ближе, стараясь заглянуть в мои глаза, которые я опустила вниз, стараясь на него не глядеть. А сидящий на диване Розарио с каким-то любопытством наблюдал за нами, прислушиваясь к каждому слову.

— Да. И я отомщу. Каждый пожалеет, что опустился столь низко, чтобы присваивать чужое себе. Они все вспомнят о той, что погребли в завалах своей памяти, — да мне было все равно, что они сделали, а чего нет. Просто воровать чужое творчество, причем так бездарно его исполнять, при этом присвоив себе авторство...

— Да. Я понимаю тебя и могу помочь, если потребуется, но у меня к тебе есть одна просьба, — он как-то замялся, а потом выпалил:

— А ты с нами не споешь? Да и остальные будут рады твоему возвращению, особенно Алекс, который после предательства порой скатывается в лапы к зеленому змию, — вот разве могла я отказать в столь ничтожной просьбе, причем, если сама хотела вновь обнять ребят, по которым скучала все это время

— Хорошо. Когда?

— Сегодня. В семь, если сможешь, — Серега лучезарно улыбнулся. Вот за такую открытую и добрую улыбку, стеревшую остатки боли и грусти из его глаз, я готова на все.

— Я с тобой! — тут же отрезал Розарио, вскакивая с дивана, но тут же стремительно опускаясь обратно. — Черт!!!

— Что с тобой? — я тут же подскочила к нему, схватив его за руки, которые были почему-то холодными.

— Да голова кружиться, — отмахнулся он, стараясь вытащить свои конечности из моих тисков, — Отпусти!

— Розарио Романо! Ты ребенок, маленький и капризный, надо сказать, даже эгоистичный! Но это не дает тебе никакого права плевать на свое здоровье! Я прекрасно знаю, что ты меня ненавидишь, но хотя бы ради самого себя можешь немного потерпеть мое присутствие?! Осталось совсем чуть-чуть. После конкурса вы вернетесь в Германию, а мы со Стешкой останемся здесь — строить новую жизнь. Так что пара дней... Хотя бы на это я могу рассчитывать? — выпалив все это вылетела из студии, громко хлопнув дверью.

Но на этом мои злоключения не закончились — на полной скорости, нисколько не затормозив, в кого-то врезалась.

— Смотри куда прешь, овца!!! — девушка вскочила с пола, судорожно отряхивая джинсы и футболку, при этом очень грязно матерясь

-На себя посмотри, коза педальная! — ну как же, сегодня прямо день встреч с "друзьями". Алина — когда-то моя лучшая подруга — ругалась, как заправский пьянчуга. Одно радует — она меня не узнала!

* * *

— И давно они у вас так ругаются? — Серега уселся на диван, даже не думая бежать за девушкой, полей вылетевшей из студии.

— Это уже в привычку вошло, — хмыкнул Стефан, подкручивая колки на гитаре.

— Я должен ее догнать! — Розарио попытался встать, но Крис и Эжен быстренько вернули его на место.

— Сиди уж, Ромео! Да и зачем она тебе? В Германии таких... — незаметно один из них подмигнул Стефу, отчего тот лишь слегка ухмыльнулся.

— Что?! Да как ты смеешь?! Она не такая, как все. Таких больше нет ни в мире, ни даже в другой галактике! — все больше и больше распалялся Романо, сильнее жестикулируя руками.

— Уверен? Ты что, ее любишь?! Раньше ты такого даже о Джексон не говорил, — в студии повисла тишина. Воспоминания о погибшей сестре все еще вызывали боль, пускай и не такую сильную, как до появления Вайолет.

— Черт!!! Да!!! Я люблю ее!!! Это выше меня. Она, словно наркотик, проникла внутрь, лишив меня контроля над собой! И теперь я даже понятие не имею, что со всем этим делать! Но одно знаю точно — она никогда не будет со мной по той простой причине, что ей это вовсе не нужно. А зачем ей любовь такого, как я?

— Знаешь, мой тебе совет. Попробуй вызвать у нее ревность — увидишь, что из этого получиться. Мне пора, — улыбнувшись, Сергей быстро вышел в коридор, оставляя немцев наедине с собой. Ведь он, как никто другой, знал Ветку, поэтому с точностью мог сказать, что этот самый Розарио ей далеко не безразличен, только она боится поддаться своим чувствам, удерживая их внутри. Она просто боится вновь встать на одни и те же грабли дважды.

И с этими мыслями он вышел на улицу, где поймав такси, поехал в парк, в котором его ждала та, которой теперь принадлежало его сердце... А в голове все крутилось стихотворение подруги, которое он использует в качестве эпиграфа к новому альбому группы "Записки в никуда":

Записки из ниоткуда

И письма всегда в никуда...

Давно потеряли друг друга,

Застыла на стеклах вода.

И мира нам мало стало,

Встречаемся часто с тобой,

Хотя я другою стала,

И ты стал какой-то чужой.

Огонь лишь погаснет в камине,

Свеча догорит до конца,

Но будем мы помнить отныне —

Письмо есть начало конца.

В простых и несложных сточках,

Что пишут любимым всегда,

Стоят лишь одни многоточья,

И больно так ранит беда.

Глава 5.

Эх, думала ли я, возвращаясь в Россию, что все будет так? Нет. Навряд ли. Да и вообще каких-то конкретных планов не строила, считая, что все это мне совсем не нужно и никогда не понадобиться, так как Виолетта Ларина погибла пять лет назад в авиакатастрофе. Я считала, что раз и навсегда вычеркнула свое прошлое, заперев его в своем сердце, но судьба преподнесла мне сюрприз...

Теперь же все постепенно возвращалось на круги своя. Не могло не радовать воссоединение с родителями, которые не только простили, но и приняли с распростертыми объятиями сою дочь, а так же внучку, в которой души не чаяли, потакая всем ее прихотям.

И Серега... Друг узнал меня ни смотря ни на что. Сейчас я была счастлива. Это мое маленькое нереальное счастье омрачалось лишь одним — Розарио. При одном взгляде на него становилось больно от осознания всей сложности нашей ситуации. Я любила — он ненавидел. Из этого замкнутого круга не выбраться, видимо, никогда. Тяжело это осознавать, хотя... Когда-то, будучи еще глупой девчонкой, думала так же... И что из этого вышло? В моей жизни появилась Стефания — солнышко, которое постоянно разгоняло сгущающиеся тучи. Она ведь все время пыталась подтолкнуть нас с Розарио к друг другу, как будто чувствовала, что он значил для меня.

Сейчас, медленно топая вдоль набережной, я размышляла, стараясь, наконец, определить — что же делать дальше? Но что-то решения все не было. Наверное, запуталась. Просто так и не смогла разобраться в отношениях к себе, к окружающим, к друзьям, к Розарио, в конце-то концов. Это уже похоже на паранойю — везде он мерещиться.

— Вайолет, стой! — ну вот, опять. Его сейчас не может просто быть здесь. Это моя больная фантазия. Но почему же тогда становилась?

— Прости меня, — сбивчиво пробормотали за спиной.

— Что-о? — резко развернувшись, уставилась на человека, решившего так неудачно пошутить, но... — Роз? — о, черт. Да что же это такое?

— Прости меня, — щеки парня раскраснелись от бега, глаза цвета виски лихорадочно блестели, а волосы, с красными прядками которых играл ветер, рассыпались по широким плечам. Так и хотелось заявить, что этот мужской индивид только мой, и ничей больше. Увы, и ах, нельзя. И откуда только такие мысли?

— За что? —

— За все! Просто я... — он не договорил, заглянув в мои глаза. И тут мне захотелось сделать нечто экстраординарное, ведь именно сегодня мне стукнуло 24 года, о чем было благополучно забыто, пока драгоценные родители мне об этом не напомнили, сообщив, что ждут меня и моих друзей сегодня в восемь вечера. Черт, надо было всем сказать...

— Идем. Я покажу тебе кое-что, но пообещай, что не сдашь меня, — подмигнув, схватила парня за руку и потащила за собой.

В этом городе всегда было одно место, в которое меня всегда тянуло, правда, почему — не знаю. Городской парк никогда не закрывался, и люди в любое время суток могли здесь находиться. Но было здесь одно местечко, до которого мало кто добирался. Многие о нем совсем не знали. Старые качели на берегу реки. Место, где впервые написала свою музыку. Здесь хранилось мое прошлое, которым я решила поделиться с Розарио.

— Ну и куда ты меня завела? — все та же холодная манера общения. Хм, обидно. Хотя, чего еще можно было ожидать?

— Какой ты настоящий? Почему всегда меняешь маски, пытаясь скрыть что-то очень важное в самом себе. Ты, словно загадка или головоломка. И вот собираешь тебя, пытаешься понять, и уже чувствуешь триумф победы... как вдруг маска слетает, на миг показав тебя настоящего, а потом все начинается сначала. Я устала, Розарио, устала... Скажи, какой ты на самом деле? — усевшись на качели, которые чуть поскрипывали от старости, сорвала растущую около моих ног ромашку, тут же начав обрывать лепестки.

"Любит, не любит, любит, не любит... любит..." — последний лепесток подхватил ветер и унес с собой мою несбывшуюся мечту. Кто бы знал, как я надеялась, что когда-нибудь Розарио перестанет меня ненавидеть и... Впрочем, это всего лишь глупые, ничего не значащие мечты. Он, наверное, уже ушел... Ну, правильно, его там опять кто-то ждет...

— Ты права, — тихий вкрадчивый голос раздался над ухом, отчего я даже вздрогнула, — права во всем, что сейчас сказала, за исключением одного. Лишь от тебя я не могу никогда спрятаться.

— Тогда хотя бы сегодня ты можешь побыть настоящим? — к чему этот вопрос? Ведь прекрасно понимаю, что это просто невозможно, чтобы он сказал "да", хотя так хочется...

— Да, — всего одно слово, сорвавшееся с его губ, но оно стало поворотным во всех наших отношениях, которые сейчас нельзя никак классифицировать.

— Ммм, честно сказать, не ожидала, что ответ будет положительным. Расскажи что-нибудь о себе, — улыбнулась ему, вдыхая запах весны.

— Родился я в Италии. Мама— скульптор, а папа — художник. И я, как бы это ни печально звучало, был единственным ребенком в семье. Так получилось, что с самого детства мое сознание занимала музыка. Я писал песни, при этом сутками обходясь без сна. Родители очень часто переезжали, поэтому впечатлений у меня было море. И все это вкладывалось в музыку, которая почему-то всегда была немного готичной и мрачноватой. Позже, уже закончив консерваторию, я познакомился о Стефаном, который только начал создавать группу, а потом и с Джексон. Ох, какой же я был тогда... сволочью, мягко говоря. Даже не хочется рассказывать. Именно сестра Стефана вытянула меня из этой пучины, в которую я сознательно опускал себя. Да и любовь — странная штука, она способна на многое. У меня ее отняли — Джек умерла Конец истории, — грустно улыбнувшись, он начал раскачивать качели, на которых я сидела.