Удержать мечту

С самого утра весь день бегала по студии, готовясь к финалу конкурса. Мы чудом проползли в него, замкнув четверку лучших. Честно сказать, нас просто засудили. Но сегодня это не пройдет — слишком неподкупны судьи из международного конгресса.

— Надеюсь, никаких изменений не предвидеться? — Стефан нервно дергал гитарные струны, подтягивая колки.

— Нет. Совершенно никаких. Правда, будет один сюрприз. Но он никак не повлияет на решение судий, — улыбнувшись, вновь уселась за рояль, начав наигрывать Николаса Хупера, разминая пальцы перед предстоящей игрой.

— Вайолет, нам нужно поговорить, — взлохмаченная шевелюра Розарио показалась в дверном проеме.

— Извини, милый. Сейчас мне некогда. Сходи на этаж ниже. Гримерка номер триста два, — именно там сейчас заседала госпожа Ветрова. Брр, как меня бесит эта жаба.

Быстро захлопнув крышку инструмента, сорвалась с места, метнувшись за дверь и забравшись на самый верхний этаж. Я хотела побыть одна. Мне нужно было подумать. Что-то не устраивало в нашей песне, которую мы будем сегодня исполнять. Чего-то не хватало.

Мысли вновь перекочевали к парню с глазами цвета виски... И тут пришло озарение... Во всей этой недосказанной и недопетой истории любви не хватало главного — авторского участия. Ведь вся музыка писалась для фортепиано, которое было убрано за ненадобностью, как мне казалось, а сейчас пришло осознание того, что без этого инструмента слишком все пусто.

— Эврика! — с громким криком, понеслась вниз по этажам. Главное — чтобы Стефан все еще был на месте, — Стефан! Я придумала! — забежав в студию, я застыла, словно восковая фигура, глядя на гостью...

— Ну, здравствуй, Виолетта, — в кресле сидела Амалия Ветрова собственной персоной. Она оценивающе посмотрела на меня, — Хм, а ты похорошела. Всем авиакатастрофы так помогают?

-Узнала, значит. Рада за тебя. Милочка, тебе уже ничего не поможет, — хмыкнув, уселась на подоконник прямо напротив нее.

— Хамить научилась... Максимка будет рад таким кардинальным изменениям.

— Не сомневаюсь. А уж как я ему рада — словами не передать. Тебе чего здесь надо?

— Да вот, рассказать хотела, какой Розарио замечательный любовник, — она улыбнулась, думая, что смогла задеть меня. Нет, честно, задела, и очень сильно, но не стоит ей этого знать.

— Ха, и без тебя знаю, плавала. Вот, с тобой поделиться решила. И как тебе? Гляжу — понравилось. Так забирай себе, — сейчас я готова была убить себя за такие слова, но ничего не поделаешь. Амалия всегда умела играть на чувствах людей, поэтому не стоит ей знать, что моя привязанность к Розу слишком сильна.

— Ммм, даже так... А он знает? — я так понимаю, объект наших рассуждений сейчас стоял за дверью и все это слушал. Жестко.

— Он знает всю правду. Правда, уже слишком поздно что-то менять, — ровный голос. Размеренное дыхание. Если он не дурак, то все поймет. А так...

— Ну и прекрасно, — быстро встав, Ветрова удалилась за дверь, взмахнув алым подолом платья на прощание.

Надо сказать, что все это время, что мы были в России, мне не давал прохода Максим Ветров, стремившийся зажать меня в любом углу. И это все могла закончиться плохо, если бы не ребята, которые вовремя припугнули его, и он, наконец, отстал. За пять лет от того парня, которого я знала, не осталось ничего. Теперь же это был циничный, ничего не гнушающийся ради денег, не пропускающий ни одной юбки, "человек". Без кавычек не скажешь.

-Ты меня звала? — братец заявился со всей честной компанией, включая Серегу со своей братией.

— Да. Изменения в песне. Ты просил предупредить, если они будут. Я предупредила. Правда, есть одна проблемка. Не знаю, кто сможет сыграть партию на фортепиано, — с надеждой посмотрела на окружающих, надеясь, что они смогут помочь.

И ту в комнату вошел Розарио:

— Я сыграю, — произнес он, странно глядя на меня, будто в чем-то разочаровался. Что ж... Не понял, — Надеюсь, что больше тебя никогда не увижу. Исчезни, — он уселся на подоконник, отвернувшись и глядя на город, в котором завтра уже не будет.

-Что на этот раз? Да и когда вы успели? — Стефан начал возмущаться.

— Брось. Все нормально. Вы сегодня здесь последний день, так что не будем его омрачать.

— Ты не вернешься с нами? — на лицах Эжена и Криса сквозило разочарование. Как будто они ожидали, что все будет иначе, и я уеду с ними. Это не возможно. Вся ненависть Розарио, который всегда будет рядом с парнями, уже прожгла в моем сердце дыру, залечить ее будет не просто.

— Нет. Я попробую себя в качестве продюсера "Триады", — через силу улыбнувшись ошарашенной компании, вышла из комнаты, вновь поднявшись на крышу.

* * *

— Что на этот раз вам не так, Розарио? — Дарина, как всегда зудела над ухом. Бесит уже! — Тебя не касается! Вас вообще это не касается! Со своими проблемами разбирайтесь! — не выдержав осуждающих взглядов друзей, быстро смотался из их общества, решив подняться на крышу. Последнее время я слишком часто там бывал, наблюдая за жизнью города с высоты, откуда люди казались такими маленькими, похожими на муравьев...

В принципе, их всех тоже можно понять, но... Мне это не нужно. Как-нибудь сам разгребу развалины своей рушащейся жизни. Да, с появлением в ней Виолетты все изменилось, окончательно и бесповоротно. Я не могу понять, когда эта женщина, обладающая несгибаемой волей, сумела пробраться в мое сердце. По началу, просто восхищался ее стойкостью, каждый раз издеваясь над ней. Если честно, то это доставляло огромное удовольствие, ни с чем несравнимое удовольствие. А потом... Потом начался какой-то бред. Дня не могло пройти, чтобы я не задевал Виолетту. Теперь просто не мог без этого. Когда она злилась, так и хотелось ее поцеловать и прижать к себе, чтобы уже никогда не отпускать.

Но поездка Россию стала роковой ошибкой. Здесь я познакомился с Амалией, которая быстро втерлась в доверие. Ну а почему бы и нет? Милая, красивая девушка. К тому же дружеские отношения с солисткой российской группы пошли бы на выгоду всем нам. Но, как оказалось, тем самым я вырыл собственноручно могилу для себя. Кто же мог знать, что именно из-за этой девицы Ветка чуть не погиба в авиакатастрофе. А уж когда она рассказала. Что Максим Ветров— отец ее дочери... Я неделю ходил, сжав кулаки, чтобы не свернуть этому гаду, причинившему столько боли моей девочке, шею.

А вчера Вайолет сказала, что любит меня. Да я от радости едва не прыгал! Просто невероятно, что она не ненавидит меня. Но, как обычно, мной же все было испорчено! И теперь все наши отношения вернулись туда, откуда мы начали. Что теперь делать — не знаю. Ладно, как-нибудь само утрясется.

С этими мыслями зашел на крышу. На самом ее краю сидела женщина в белоснежном платье... Ее темны, как смоль волосы, ветер разметал около нее. Но не это было самым интересным. Она разговаривала, глядя вниз, на жизнь города.

— Я же люблю его. И почему он этого не может понять. Пытаясь что-то исправить, делаю только хуже, с каждым разом усиливая его ненависть. Ладно. Остался всего один день, и он уедет, а я постараюсь забыть... Что, наверное, вряд ли возможно.

Это была Вайолет. Ее голос я узнаю из тысячи. Хотелось подойти, обнять ее, прижать к себе такую хрупкую фигурку и никогда не отпускать. Но нельзя! Эта крыса, Амалия, все поняла слишком быстро, подловив мен на крючок. Если б я только перестал причинять боль Виолетте, она бы постаралась сама... Так что из двух зол, я выбрал меньшее...

* * *

Вот и начался финальный тур конкурса. Уже исполнили свои композиции две группы. Теперь же не сцене во всей своей красе появились "Dark Angel". Хм, это зрелищно смотрится. Четыре девушки, и все в ярко-алых нарядах, едва прикрывающих своих хозяек.

Он что-то там набирали, не было ни сил, ни желания разбирать текст, который я прекрасно знала и так. И вот, когда эти куклы убрались со сцены, настала наша очередь. Сегодня мы выступали последними, закрывая всю конкурсную программу.

— Готова? — поинтересовался Стефан, ободряюще глядя на меня.

— Угу, — лишь кивнула головой в ответ. Страшно. А вдруг ничего не получиться? Со мной не было такого еще никогда с самого первого раза, когда вышла на сцену.

Заиграла музыка... И, закрыв глаза, растворилась в ней . Пред глазами предстали изящные пальцы Розарио, скользящие по клавишам инструмента. Вспомнилось, как учила играть его мелодию этой песни с рук. Рука к руке. Плечо к плечу.

Эти воспоминания захлестнули с головой... Теперь я просто пела, вкладывая всю свою душу... Делилась всеми теми эмоциями, что царили внутри.

— И это были наши последние участники, — раздался голос ведущего, выводя меня из транса. — Жюри подводит итоги... — мы быстренько смотались за кулисы.

— И как? — первый вопрос, который задала ребятам, крепко обнявшим меня.

— Вот сейчас и узнаем, как.

— Всех участников просим подняться на сцену, — что мы и сделали, встав как можно ближе к кулисам.

Тем временем около микрофонов появились все члены жюри. Настал момент, которого все так ждали.

— Мне очень приятно находиться сегодня здесь, и слушать столь прекрасную музыку, — начал один из них, — Но конкурс есть конкурс — всегда будет победитель и побежденный. Хотя, нужно сказать, мы его определили сразу. Эта группа была с самого начала нашими фаворитами... — раздался гром аплодисментов фанатов "Dark Angel". Обидно, то проиграли.

— Я же говорила, — победно ухмылялась это блондинистая мымра Амалия, стоя в обнимку с девчонками.

— Прошу меня не перебивать. Хотелось бы сказать всем огромное спасибо за их творчество. Победителем становиться группа... — барабанная дробь. Гулко бьющееся сердце. — The Devil!!! — громко объявил судья под бешеные аплодисменты зрителей.

— Ветка, мы выиграли! Выиграли! — крепко обнимая ребят, я улыбалась от уха до уха, расцеловывая каждого.

— Мы специально занизили им баллы, надеясь, что они смогут порадовать нас еще чем-то экстраординарным. И они это сделали! Но хотелось бы узнать, кто же писал вашей группе музыку и тексты? — задал вопрос судья, и ребята дружно вытолкнули меня к микрофону.

— Поздравляю вас. Они превосходны. Скажите пару слов, — все немного отодвинулись, а я достала из складок платья конверт с документами.

— Хотелось бы сказать огромное спасибо организаторам и зрителям, которые подарили нам такой прекрасный праздник, оставивший много эмоций. А теперь хотелось бы минуту внимания и тишины. Просто послушайте. Кто-нибудь помнит начальный состав группы "Dark Angel"? Наверное, многие из вас. И все, наверное, задавались вопросом, куда же делась их солистка и клавишница? — начала издалека я.

— Да. Нам сказали, что она погибла в авиакатастрофе. Насколько помним, она и писала все песни для группы, — раздалось в зале.

— Что ж, я могу сказать одно. Она жива. Ей чудом удалось выжить в той авиакатастрофе. Одной из всех пассажиров того рейса. И сегодня, слушая песни, которые исполняла Амалия Ветрова, говорящая, что является их автором, я решила перестать скрываться и узаконить свои авторские права. Я — Виолетта Ларина, та, которая написала все песни для этой группы и отправила их своим подругам на почту перед отъездом, а они... Предали, так еще и авторство присвоили... — в зале раздался гвалт.

— Неправда! Это все неправда! — закричала Амалия, -она лжет!

— Нет! И ты это прекрасно знаешь! — с укором посмотрела на нее.

— А вы можете все вышесказанное вами доказать? — поинтересовался один из членов жюри.

— Да. Вот документы, — протянула ему конверт, который тут же был вскрыт. Минут пять они что-то там вычитывали и рассматривали.

— М-да, я не завидую вам, участники "Dark Angel", — сочувственно промолвил главный судья конкурса.

Месть — блюдо, которое подают холодным. И она свершилась. Я сделала то, что пять лет вынашивала в планах.

— Ветка, ты жива? — ошарашенная Алинка подошла ближе ко мне, видимо, стараясь найти знакомые черты.

— Для всей вашей честной компании я умерла, — с презрением глядя на бывших подружек, изрекла я, удаляясь со сцены под руку со Стефаном, оставляя растоптанных и выпотрошенных соперников позади. Слишком много они мне должны. И суд доведет до их сведения — сколько.

— Ну ты и дрянь, — прошипел Ветров, хватая меня за руку.

— Хорошие были учителя. Или же просто я хорошая ученица, — освободившись от его захвата, пошла дальше, туда, где уже ждали друзья. Отсюда было слышно, как они поздравляли нас с победой.

— Ого. Вот это ты завернула! — Серега и Алекс крепко обняли меня, — спасибо, — прошептали они так, что слышала только я.

— Ладно, мне пора, — переоделась, — поздравляю вас с победой, дьяволята.

— Это твоя заслуга, — Эжен прижал меня к себе, поцеловав в лоб.

— Я уже больше не с вами, — горько усмехнулась, стирая тыльной стороной ладони одинокую слезинку, пока ее никто не заметил. Слишком тяжело расставаться с теми, кто стал частью твоего сердца, твоей семьей.

— Кто сказал? Ты всегда с нами. Вот здесь, — Кристиан, накрыв мою ладонь своей, положил наши сцепленные руки туда, где билось сердце, — и мы приедем к тебе, или ты к нам. Стефан же не сможет без вас со Стешкой.

— Спасибо, Крис, — крепко обняла парня, а затем перекочевала в объятия Стефа.

— Братик, найди себе девушку и женись!

— Обязательно! Но замуж ты выйдешь первая! Племяше привет передавай! Мы скоро вернемся, — в комнате царила какая-то напряженность. Все чего-то ждали. Но чего? Не знаю. Возможно, надеялись на продолжение бразильского сериала со мной и Розом в главной роли? Этого не будет. К тому же моя доченька сегодня возвращается с дачи. Быстрее бы уже.

— Окей! — вот и дошла я до обладателя глаз цвета виски? Что сказать тому, кто тебя ненавидит? Не знаю. А что сказать тому, кого ты любишь?

— Пусть у тебя все будет хорошо. Найди свою любовь, — тихо произнесла я, стараясь запомнить каждую черточку его лица. Никогда. Больше никогда его не увижу. Сердце рвалось на части, но ничего не поделаешь.

— Прощай, — холодный, полный ненависти и презрения, взгляд. Быстро развернувшись, вылетела за дверь. Пронеслась по лестнице и, выбежав на улицу, вызвала такси. На большее меня не хватило, едва сев в машину, я разрыдалась.

Так рыдают дети, когда у них отбирают самую любимую игрушку. Так рыдает человек, который потерял одного из самых дорогих и любимых...

— Дочка, что случилось? — мама уже была дома, а Стешка спала. Оно и к лучшему. Не хочу, чтобы мой ангел видел, как его мамочка плачет. Не нужно причинять лишней боли ребенка.

— Мама, я потеряла его... навсегда, понимаешь? Он больше никогда не придет, а потом женится, заведет семью и все... — крепко прижавшись к матери, изливала свое горе.

— Тише... тише, милая. Все будет хорошо, — она гладила меня по голове, успокаивая, пытаясь внушить веру во все хорошее.

— Может, и будет, но уже без него... Я люблю его. Безумно люблю... — не помню, как оказалась в своей комнате. Вскоре истерика сошла на нет, и я погрузилась в тревожный сон. Кто-то звал меня...

Глава 8.