Запчасть для метеорита

Обжиг кирпича решили осуществлять не в кучах, а в наскоро сделанной печке. Остромиру удалось привлечь в крепость нужного специалиста. В смысле, не специалиста по печкам, а человека, имеющего опыт обжига.

—

Высокое начальство пообещало провести агитационную работу среди местных лекарей — Фёдор себя врачом признавать упорно отказывался. Вернее, что-то он на местном фоне, конечно, мог предъявить, но этого явно не хватало для развивающегося посёлка. И книги-то были, но не было практических навыков. А вот с разрешением на наём вопрос решили.

— Я могу дать добро на наём в дружину, но ты возьмёшь и моего человека, — сообщил Дмитрию местный генерал.

— А если у тебя война затеется, то все уйдут?

— Нет. Не уйдут без твоего разрешения.

— А этот шпион с какими правами остаётся?

— Он не совсем шпион. Считаю, что придётся нам воевать в союзе. Ты от него много узнаешь о нас и соседях. Ну, а я о ваших возможностях узнаю.

— Да мы, в общем-то, воевать совсем не рвёмся...

— Это понятно. Но нам последнее время тяжело приходится — давят со всех сторон. Теперь же все ринутся к вам, а мы — лишь попутная цель. Кто-то про нас и совсем забудет.

— То есть твой человек — как бы почти посольство получается?

— Это военный атташе при посольстве, — разъяснил протокол Фёдор. — Посол — это Меркул.

— Тогда я не понял статус этого атташе у нас, — задумался Дмитрий. — Атташе этот если в нашей армии, то на правах Меркула, который делает то, что ему хочется, мне не нужен и платить я ему не стану. И тем более командовать кем-то поставить не могу.

— Всё решаемо, — забеспокоился генерал. — Пусть числится дружинником. Но если нам придётся действовать совместно, то я к нему стану крепко прислушиваться. Возможно, ты сам сочтёшь нужным его откомандировать для согласования возможностей.

— Так годится. Меня устроит хоть кто из шестерых. А с гражданскими работами что?

— А вот гражданские могут мне понадобиться в ополчение. Но будем стараться учитывать ваши интересы. Мы всех-то никогда не привлекаем. Кстати, без особого напряжения племя может выставит две тысячи воинов. Не очень хороших и не быстро.

—

Работой и заботами жизнь не исчерпывается. Алма с Ивой после гибели Фарлофа сильно оживились и вовсю радовались жизни. Алма даже спуталась с Юрой, а Ива — с Димой. Ману портила благостную картинку сержантскими замашками, совершенно не обращая внимания на любовников бывших пленниц. Например, выгоняла девушек по утрам на зарядку. К тому же выяснилось, что Алма беременна, должно быть от кого-то из викингов. Гимнастка на всякий случай попыталась обвинить Дмитрия в сексуальном домогательстве к сотрудницам. Да ещё и, судя по всему, несовершеннолетним.

— Маша, имей совесть! Эдак ты всех женщин на десять километров в округе можешь записать в сотрудницы, — отбивался большой босс. — Если хочешь, давай станем их считать твоим персоналом!

Ещё и Остромир подкатил с желанием деревни покинуть лес — жизнь на холме как-то здоровее и комары меньше досаждают.

— Нельзя так плотно селиться, — сразу восстали пришельцы. — Но можно расширить крепость. Однако, в этом случае, не успеем построить жильё.

— В землянках за стенами перезимуем. Всё равно ничего лучшего сделать бы не смогли, — успокоил их староста.

В общем, площадь предстояло огородить в четыре раза большую. Вот из неё-то старый форт и должен был занять северо-западный угол.

— Свинарник нужно тогда сразу переносить южнее — подальше от источника воды, — заявил Фёдор.

На том и порешили. Все сараи для скота сдвигаются к новой южной стене. И башню согласились ставить только одну дополнительную.

Вся это милитаризованная суета сильно нервировала Екатерину, и мадам решила устроить небольшой праздник, вспомнив о своём дне рождения. Теперь пришельцы выставляли в охрану одного человека на камеры слежения, а деревня — обычного караульного. Но это ночью. Днём мужики все были заняты, и службу несли конные разъезды из подростков. Юрий пить не стал, так как ему ночью предстояло заступить в караул, а остальные попытались веселиться. Роман, правда, вскоре обиделся от того, что ему перестали наливать и пошел спать. К тому же утром у него намечалось много работы в поле. Вскоре улёгся и Дмитрий. Женщины, в компании Фёдора, даже попытались танцевать под музыку, которую вся крепость вынуждена была слушать. Но, слегка потоптавшись и подёргавшись, быстро утомились. От стола на улице, однако, не отошли до утра. Правда, музыку Фёдор, жалея уши аборигенов, выключил, но помогло это мало. Дамы голосили не хуже техники про то как "Вот кто-то с горочки спустился". Потом немного поругались — Маша в очередной раз вспомнила, что её в девятый век затащили силой, к тому же без жениха. На что Наталья посоветовала ей в следующий раз без жениха по пикникам не ездить — тогда и проблем не будет. На это гимнастка припомнила, что если бы они с Фёдором придерживались того же правила, то "чёртова машина времени" вообще бы не попала в их бандитские руки — Фёдор-то ездил на озеро Чеко без Натальи. Впрочем, ругаться быстро устали и снова вернулись к застольным песням.

Когда же утром Роман опохмелился и стал с трактором выдвигаться на работу, в след ему раздалось нестройным хором "Прокати нас, Ванюша, на тракторе!".

Зарядку для тех кто не пил провела Ману, для чего наградила сына хорошей затрещиной — мальчик имел неосторожность захлюздить, обратив внимание на нарушение привычного порядка и отсутствие Маши.

—

Теперь Дима встречается с Ивой. Значит, он забирал меня не для того, чтобы жениться, а потому что нужна была лучница. Уже даже не знаю, хорошо это или плохо, потому что скоро надо будет выходить замуж — здесь обычно с этим не тянут, а мне уже двадцать один год. Я пока что даже не знаю за кого. Меня никто и не звал. Посмотрим, что дальше будет. Маша тоже пока не замужем, но ей всего девятнадцать, и она ещё любит своего Вову. Кстати, он-то поди думает, что её похитил какой-то маньяк, и ждёт, пока милиция найдёт. А нас, кстати, и правда похитили маньяки.

Она думает, что нас никто из местных никогда не позовёт замуж, потому что они думают, что у нас слишком высокий статус. В общем, посмотрим. Пока что мы, вроде как, опять готовимся к какой-то войне.

— Глава 10 (05 август 801)

—

Прошедшие дожди превратили обитаемую часть холма и наметившиеся дороги в кусок грязи. По-хорошему, нужно бы как-то сложившиеся направления отсыпать гравием, но тот нигде поблизости не валялся.

— Что-то нужно придумать с обувью. Простынет народ, — обеспокоился Фёдор.

— Наш запас трогать нельзя. Сменная обувь есть у рабочих?

— Нет, но можно быстро сделать. Просто она быстро промокает, так что толку не будет, — обрисовал ситуацию Остромир.

— Тогда так сделаем, — решил Дмитрий. — Сменную обувь делаем само собой. Уж какая есть. Ногу обматываем портянкой, сверху полиэтиленовый мешок — их достаточно много и частью придётся пожертвовать, поверх мешка ещё портянка и в этот ваш тапок. Тех, кто на болоте с Юрой работает, придётся в наши сапоги обувать, но временно.

— Ещё нужно бы двухдневный карантин и санитарную обработку вновь прибывших организовать, — продолжил перечисление медицинских проблем Фёдор.

— У нас пока слишком мало народа, чтобы вводить столь суровые меры. Обычных санитарных мер должно хватить, — не согласилась с мужем Наталья.

— А ещё нашему посёлку название нужно дать, — влезла Маша.

— Точно, — подхватил Юра. — Путь будет Мариинск!

— Почему Мариинск? — покосилась на электрика гимнастка.

— Или Марьино, — мне без разницы.

— А я хочу..., — Маша задумалась. — Пусть будет Ельня!

— Елань, — буркнул Фёдор.

— Чего Елань?

— Посёлок такой есть в наших местах. А с Ельней можем чего-то напутать по карте.

— Остромир, а как ваш народ называет это место? — спросила Наталья.

— Кричащим холмом чаще всего. А иногда курганом.

— Почему курганом? — удивился Юрий. — Мы же сжигаем трупы.

— Больно много их, — пояснил староста бывшей деревни. — Трупов этих.

Народ впал в лёгкую задумчивость, нервно поглядывая на Юру, который любил покурить на совещаниях.

— Ещё мне землянки не нравятся, — продолжал беспокоиться о здоровье населения Фёдор. — Нужно в них хотя бы полы деревянные сделать. А ещё лучше заложить до зимы фундаменты домов. Сами же хаты сделать и в морозы можно.

— Печки как сделаешь зимой? — засомневался Роман.

— Дождаться относительно тёплых дней и класть солёным раствором.

— Можно, в принципе, — согласилась Наталья. — Но соль пока в дефиците. Остромир, соль сможешь добыть?

— Деньги нужны. А так-то проблем нет.

— И много денег нужно?

— Да смотря какую соль. Такой как у вас я и не видел никогда. Хорошую, но хуже вашей, везут издалека. В пять раз дешевле мёда. Мы за деньги-то и не покупали. А морская вдвое дешевле.

— Понятно, — прервала его Наталья. — Ведро мёда на такое дело выделить можно. А горькая соль есть? Она может быть красного цвета.

— Привозят в город, но очень мало. Она ещё дешевле, но для глины подойдёт, наверное.

— Где город-то?

— А вон на западе. Ручьями и волоками до Днепра дойдём. За неделю примерно окажемся на месте. Это без груза. Возвращаться дольше, так как против течения. Но это проще сделать на маленькой лодке, а её у нас нет.

— У нас тоже нет подходящей, — прогундел Дмитрий.

— Можно купить, — пожал плечами Остромир.

— Свинец нужен на пули, — напомнила Настя.

— Пока перебьётесь, — решил Дима. — До уборки урожая нужно экономить.

Сообразив, что пришельцам что-то нужно, Остромир счёл момент для выяснения отношений подходящим:

— Так, это... Мы же могли бы водки сделать и продать.

— Сахара нет.

— Мёда многа.

— Успокойся! — одёрнула старосту Наталья. — Мёд пускать на водку не стоит. Сахар получим из свёклы. И в этом году посадили мало. Можно продать часть степного табуна — всё равно эти пони годятся только на производство навоза.

— Какие ещё пони? — заинтересовался переводчик.

— Лошадки такие маленькие.

— А вот ещё мне узнать хочется, — не мог угомониться Остромир. — Деревня же теперь переезжает в крепость. И тогда я уже не староста получаюсь, ведь здесь ваши порядки действуют?

Дмитрий задумался.

— Получается так, — согласился, наконец, механик. — Можно, конечно, сделать тебя предводителем исполнительной власти в городке, но нечем платить. Так что до зимы можешь рулить своими по прежнему. Ну, кроме особых случаев.

— Вот! Про них я и хотел узнать. Порядки-то действуют ваши, а мы их можем ненароком нарушить.

— Не бзди! — посоветовал бывшему старосте Роман. — Не воруй, не убивай и не калечь никого! А в остальном почти всё простится.

— Остромир прав, — вылезла Маша. — Это произвол какой-то получается. Вождь всегда прав — это единственное, что мы знаем. А это неправильно.

— Ну, ладно, — прогундел Митрофан. — Подыщи юриста, который по-быстрому набросает свод законов!

— Я сама набросаю.

— Ну, уж, нет, — вмешалась Наталья. — Пусть Юра, например, напишет! А ты ему поможешь добрым советом. Потом и остальные обсудят, когда вы хотя бы вдвоём к компромиссу придёте.

— Я стану читать только после того как Настя с Натальей тоже сочтут проект приемлемым, — подал голос Фёдор.

—

В одиннадцать утра Маша подняла тревогу — на востоке из леса появились всадники. Неплохо вооруженные и экипированые. До стены воинам оставалось примерно полкилометра, что подставляло под удар много народу. Не было возможности и животных спрятать. Вероятный противник, между тем, не спешил, а неторопливо двигался вдоль кустарника. И было тех воинов всего два десятка. Ещё четыры лошадки шли под вьюками.

Часовой на воротах, а пост этот появился для пресечения воровства, опустил щит так, чтобы между ним и землёй оставалось полтора метра. Теоретически, такой манёвр должен был предотвратить вторжение конницы. Вскоре Роман с газовым молотком залёг рядом, но вот броню одеть не успел. Впрочем, деревянное укрытие у него было.

Пришлые всадники приблизились к крепости до двухсот метров, прикрываясь щитами. Постояли пару минут, давая возможность часовому хорошенько себя рассмотреть, и двинулись вдоль северной стены на запад. Собственно, у новой крепости пока что и было лишь две стороны — северная и восточная. Работы на западной и южной уже велись, но и только. Постепенно витязи сблизились с оградой до семидесяти метров и оказались западнее крепости — как раз там, где никаких фортификационных работ ещё вообще не начинали. Здесь отряд остановился и с любопытством наблюдал окончание эвакуации населения землянок под защиту старых стен. Кони время от времени переминались в грязи, которая получилась благодаря толпам лесорубов и помогающему им трактору. К тому же последние несколько дней были сырыми.

В связи с тем, что последние дни капал дождик, все выходцы из будущего оказались в крепости. Народ, в конце концов, занял оборону. Одной из первых оказалась на стене Ману. Гибель мужа и угон в рабство что-то сильно сдвинули в мозгу этой женщины, и за нынешнюю безбедную жизнь она готова была биться до последнего. Роман, дождавшись подмоги, переоделся и забрался на башню. Пушки заряжать не стали, хотя порох притащили.

— Похоже, ждут переговорщиков, — на всякий случай обратился тракторист к Дмитрию.

— Да, нужно сходить. Настя, ты как там?

— Нормально. Карабин у Юры забрала. Привыкла уже к нему.

— К Юре?

— К его карабину. Запасная обойма есть. Если что не так пойдёт — не промахнусь.

У местных, однако, было своё мнение о переговорах.

— Дмитрию не стоит идти — не по чину будет, — осторожно заметил Заяц. Именно так звали воина, которого оставил военный вождь кривичей. В результате дамы из пришельцев звали его Заей, Зайкой, Зайчиком, но не Зайцем. Солдатик всё это стойко терпел и даже исправно отзывался на все прозвища.

— Да кто это такие-то? — поинтересовался механик.

То же самое свистящим шёпотом спрашивала, вконец расстроенная очередным нашествием, Екатерина у Остромира. Ещё её интересовало, почему всадники подобрались незаметно, но этот вопрос бывшая воспитательница из детского сада пыталась задать Юрию, который отвечал за работу следящих камер. Разговор как-то с самого начала не задался, потому что Юре удалось вывернуться с риском потерять воротник, за который дама слегка придерживала электрика левой рукой. Староста же по-русски понимал плохо, а рот открыть опасался, будучи прижат к ограде крепости. В подбородок ему с силой упиралась правая грудь Кати. Вырваться мужчина не пытался и смирно ждал, когда бабий гнев схлынет.

— Это за мытом пришли, — сообщил Дмитрию Хлыст. — На западе городок завёлся, в котором есть князь. Оттуда дружинники. Правда, без телег почему-то. Трудно от них спрятаться.