— Вот ни хрена себе, никогда не думал, что служу на самолете, да еще с вертикальным взлетом, — выругался капитан, в сердцах бросив пилотку на дно спасательного плота.

Доклады о чрезвычайных происшествиях полетели по инстанциям. Похищен авианосец. Похищен подводный ядерный ракетоносец. Как похищен? Кем похищен? Выяснения, разбирательства, в своем ли уме сообщающие о невероятных событиях. Пришельцы? Ах вот оно что, тогда это меняет дело, тогда стоит отнестись к этому серьезно.

— Как ни странно, но вы оказались правы, уничтожение военных спутников, это только начало. Происшедшее с авианосцем получит гораздо больший общественный резонанс. У кого есть мысли по этому поводу, достойные внимания?

— Экипаж не пострадал, это вселят некоторую надежду. Похоже, кровожадных планов у них нет.

— Но они есть у некоторых особей, живущих на нашей планете. Что мы сможем им противопоставить, лишившись нашей ударной мощи. Я так понимаю, что это только начало активных действий по обезглавливанию наших вооруженных сил. Прикажете дубинками национальные интересы защищать? Как далеко они могут пойти?

— Ближайшее время покажет. Если они начнут изымать у нас более одного экземпляра одного и того же образца нашей военной техники, следовательно, это не простое изучение наших возможностей, а целенаправленная акция. Они не ведают, что творят. Вырисовывается перспектива нарушения баланса сил, возможна потеря рычага ядерного сдерживания.

— Господин президент, новое сообщение. Изъято девяносто пять процентов ядерных ракет. С разделяющимися боеголовками — девяносто девять процентов.

— Надеюсь, это коснулось всех.

— Да, мы не одиноки в своих потерях, это произошло по всему миру.

— Вот вам и ответ на вашу теорию. Девяносто девять процентов, это гораздо более одного экземпляра.

— Господин президент, информация от астрономов, наш авианосец в данный момент находится на Луне рядом с русской субмариной. Новая информация, только что к ним добавилось еще пять военных кораблей. Такими темпами весь земной флот перекочует на Луну в течение нескольких дней.

— Отозвать все корабли на базы, может быть успеем, если уж нам предстоит потерять наш флот, то хоть экипажи по всему океану собирать не придется.

— Я поражаюсь вашему спокойствию. Мы флот теряем.

— Не мы, а все. Все теряют военный флот. Я так понимаю, что ни одно гражданское судно не исчезло.

— Таких сообщений не поступало.

— И не поступит. Уничтожается только военная техника, целенаправленно. Разве это еще не понятно?

— Они что, собираются высаживаться?

— А вот это вопрос. Стали бы вы уничтожать военные корабли, если бы собирались организовать высадку на континент?

— Я бы постарался уничтожить наземную технику.

— Вот и я об этом. Хотя зачем вообще что-либо уничтожать, при возможности переносить крейсеры, как пушинки? Но мне почему-то думается, за наземной техникой дело не станет, и до нее очередь дойдет. Создается впечатление, что они просто щадят нашу психику. Думаю, для них не составит труда лишить нас всего нашего вооружения, как морского, так и сухопутного в течение часа.

— Тогда для чего они это делают, если наше оружие опасности для них не представляет?

— Но оно представляет опасность для нас.

— Это что, миссия доброй воли? Отлучившиеся родители вернулись и решили поучить нас уму-разуму, а заодно и порядок навести?

— Насчет родителей, не отвечу, но насчет порядка, мысль трезвая.

В генеральном штабе вооруженных сил России связисты работали, сменяя друг друга, как стенографисты в старые времена. Сообщения о похищении военной техники сыпались сметающем все на своем пути потоком. Кто-то куда-то быстро шел, кто-то бежал с безумным взглядом, сжимая в руке листы со страшной, невероятной статистикой. Рушилась десятилетиями исправно работавшая машина вооруженных сил.

— Господин президент, мы начали терять бронетехнику.

— Что ж, эпоха массового разоружения, о которой так долго радели пацифисты всех мастей, началась, причем без нашего участия.

— Как мы будем защищать наши рубежи, случись что?

— Что, например? Соседи введут войска, вооруженные вилами и баграми? Если вы забыли, то напомню вам, у них те же проблемы.

— Я ума не приложу, что теперь делать?

— Для начала, срочно свяжите меня с президентом Соединенных Штатов.

— Господин Президент, происходящее требует нашего срочного вмешательства.

— Согласен с вами, думаю, необходимо без промедления собраться на внеочередное заседание Совета Безопасности ООН, а затем и Генеральной Ассамблеи.

— У нас теперь общий могучий враг с непонятными намерениями.

— Да, это так.

— До свидания, господин Президент.

На фоне этих событий, на второй план отошло недавнее повышенное внимание к Ордену Очищения. Но тут он внезапно напомнил о своем существовании.

Из теленовостей: Орден Очищения перешел в новое наступление, разместив на своем сайте требования к законодательным органам всех стран. Одно из требований вызвало настоящий переполох среди воротил игорного бизнеса. Прелагается в корне поменять правила. Как говорится в обращении, отныне казино должны стать лишь площадками, на которых желающие будут играть, распределяя выигрыш между собой. На долю казино остается только небольшой процент с выигрыша посетителей, процент за организацию действа. Другими словами, мы вам предоставляем оборудование и площади для игры, а вы отчисляете нам процент от выигрыша.

Это требование лишает владельцев баснословных прибылей, и приведет к повальному сокращению обслуживающего персонала казино.

Второе требование призывает организовать весь игорный бизнес по примеру стран, в которых он вынесен в строго локальные зоны, как, например, Лас-Вегас.

Третьим требованием является отмена запрета на посещение казино граждан, которые в состоянии выигрывать, за счет своих умственных способностей. Такой запрет является дискриминацией человеческих возможностей, говорится в обращении.

Для реакции на обращение определен жесткий срок, одна неделя.

Со стороны королей игорного бизнеса слышны голоса, выражающие недовольство ультиматумом Ордена. Как будут развиваться дальнейшие события? Следите за нашими выпусками. Мы сообщим вам об этом.

Из теленовостей: Завтра истекает срок, назначенный Орденом Очищения для ответа на их требование о коренном изменении правил игорного бизнеса. Мы пока не получили никакой информации о реакции на этот демарш Ордена. Зато появилось новое требование тайной организации. В нем говорится о том, что всем игрокам и жителям Лас-Вегаса, к завтрашнему утру необходимо, в целях собственной безопасности, покинуть пределы города. Владельцы казино пытаются удержать людей от бегства, но многие уже разбежались. Мы будем следить за развитием событий. Будьте с нами завтра утром.

Лас-Вегас выглядел непривычно безлюдным. На утренних улицах не было видно традиционных уборщиков мусора. Непривычно выглядели пустынные кварталы, на которых отсутствовал транспорт. Но не все покинули город. На одном из центральных перекрестков собралась толпа, в основном состоящая из работников казино, занимающих самые высокие должности. Рядом были припаркованы и их автомобили.

— Пусть они попробуют причинить нам вред, — кричал человек в толпе, — пусть покажут свое истинное лицо. Эти преступники, прикрывающиеся маской борьбы за законность. Мы не боимся, поэтому мы здесь и остались, несмотря на их угрозы.

— Боитесь, — думал Павел, — глядя на шумящую толпу на голограмме, — боитесь потерять свои хлебные места. И вы здесь не по своей воле, а по приказу хозяев. Ну ничего, сейчас мы остудим ваш пыл.

Почва под ногами митингующих слабо вздрогнула. Толпа притихла. Затем, после нового слабого толчка, вновь зашумела, гораздо громче.

— Землетрясение. Спасаемся. Землетрясение.

Люди бросились к машинам, первые из которых уже покидали перекресток, направляясь прочь, уезжая из города, стены которого, вдруг перестали быть надежными. Через двадцать минут, кружащие вокруг Лас-Вегаса вертолеты телекомпаний передали в свои студии изображение первого удара по городу, жертвой которого оказалась Пирамида. Затем огненный шар вспух на месте Миража. Далее весь мир, с замиранием сердца наблюдал за тем, как новые огненные смерчи вскипали, поглощая здание за зданием, пока весь город не оказался одним сплошным океаном огня.

К вечеру, на месте некогда знаменитого на весь мир игорного центра, остались лишь дымящиеся руины. Пустыня вновь могла называться таковой по праву.

Сообщение о гибели мирового центра развлечений потрясло всех. Руководители ведущих держав, собравшиеся на внеочередную сессию Генеральной Ассамблеи ООН, на закрытом заседании обсуждали, как жить дальше. Появился еще один общий враг, покусившийся на основы мироустройства. Преступников в тюрьму сажать, это одно, но города уничтожать, это уже совсем другое дело. Особое впечатление произвела мощь Ордена. Оказывается, они обладают оружием огромной разрушительной силы, способной сметать с лица Земли все, что угодно. Это же ни в какие ворота. Этому же противостоять надо. Вот только вопрос, чему? Или кому? Все предпринятые попытки выяснить что-либо, до сих пор никаких результатов не принесли. Спецслужбы сбились с ног, пытаясь получить хоть какую-то информацию об Ордене, но безрезультатно.

— Вот только их нам сейчас и не хватало, они что, не видят что происходит? Тут такое творится, а они, как ни в чем ни бывало, продолжают свои вызывающие действия. Лучше бы проявили свои способности в содействии нам. Перед лицом неизвестной опасности могли бы и успокоиться, повременить со своими выходками. Имея такую мощь, сейчас самое время прийти нам на выручку.

— Что же нам теперь, оглядываться на какой-то мифический Орден, перед тем как принять решение?

— Ну не такой уж он и мифический. Подтверждение этому мы только что получили.

— А это не совпадение, говорят же очевидцы, что там началось землетрясение.

— Где вы такое землетрясение видели, при котором здания вначале загораются, а уже потом рушатся? Обычно наоборот бывает.

— Глядя на кадры кинохроники, оторопь берет. Дома буквально взрывались в клубах огня. Мне такого видеть еще не приходилось. Если это и оружие, то доселе нам неизвестное. Кто из специалистов может сказать, что было применено?

— Сейчас они, как раз, работают над этим.

— Не над тем они работают. Узнаем мы, чем уничтожен город, и что? Это знание поможет нам в борьбе с невидимками? Сможет защитить нас в дальнейшем?

— Если сейчас мы еще не в силах не только наказать, но и просто противостоять Ордену, то должны хотя бы выразить во всеуслышание свое отношение к таким действиям. Люди, доверившие нам право решать их судьбы, должны знать, что мы думаем по этому поводу.

— Это все, что мы в состоянии сейчас сделать?

— Мы могли бы прислушаться к их совету, новый закон, регулирующий деятельность игрового бизнеса, не понизил бы нашего рейтинга в глазах избирателей.

— Зачем мы тогда вообще нужны? Вы не думаете, что у этих самых избирателей может возникнуть этот вопрос? И это был не совет, а ультиматум. Кто они такие, чтобы предъявлять нам, законно избранным руководителям, свои требования?

— Если бы нашелся кто-то, способный ответить на этот вопрос, то уже стал бы героем известным на весь мир.

— И что из этого следует? Уйти в отставку, объявив всем, что передаем свои полномочия тайной организации маньяков?

— Вы бы лучше поинтересовались мнением своих избирателей по поводу уничтожения Лас-Вегаса. Не думаю, что народ считает их маньяками. На этот городок многие имеют зуб, например те, кто лишился там своих последних средств к существованию.

— Мы сделали все, что считали нужным. Город отгорожен, был отгорожен от внешнего мира пустыней. Никто этих игроков туда насильно не тащил, у нас свободная страна.

— А я и не говорю об отсутствие свободы, я говорю, что многие сейчас радостно потирают руки, глядя на дымящееся пепелище на месте бывшего города. И эти люди в душе на стороне Ордена, а, следовательно, не на нашей с вами.

— То есть, во всеуслышание назвать разрушителей преступниками мы не можем?

— Назвать их мы можем кем угодно. Как это отразится на отношении избирателей к нам, другой вопрос.

— Это что, тупик? Безвыходное положение? Мы так и сдадимся на волю победителя?

— Не горячитесь, сдаваться никто не собирается. Мы здесь для того и собрались, чтобы решить, как быть дальше. Если вы видите какой-то выход из создавшегося положения, то мы с радостью готовы вас выслушать.

— Я и сам готов это услышать. Как бы люди к уничтожению города не относились, существуют законы, в которых сказано, что так поступать нельзя, это преступление. Мы должны называть вещи своими именами. Те, кто это сделал, преступники. Наша обязанность сказать это во всеуслышание, и меня не волнует мой личный рейтинг. Я не для этого пришел на этот пост.

— Единственное, что успокаивает, это то, что, имея такое грозное оружие, они не предъявляют требований на мировое господство.

— А зачем им эти требования предъявлять, они и так уже господствуют, вон захотели, город уничтожили.

— Но обошлись без жертв, это о чем-то говорит. Даже животные не пострадали, все звери чудесным образом появились на территории зоопарка, живые и невредимые, в прекрасных клетках.

— Да о чем бы это ни говорило, мы стоим на пороге нового мироустройства.

— Я думаю, что уже не на пороге, этот рубеж мы стремительно прошли. И мне не понятно, почему этот вопрос вас так занимает. Орден, Пришельцы, какая разница, жизнь Земли вышла на новый виток. И я ничуть не удивлюсь, если выяснится, что Орден и Звездная братия одного поля ягода.

— А ведь это вполне возможно. Теперь, когда эта штука висит у нас над головой, все странности Ордена получают вполне логичное объяснение. Мощь, самоуверенность, неуловимость. Если это пришельцы, то все становится понятным. Кому из землян это по силам?

— Боюсь то, что нам известно об их возможностях, это лишь надводная часть айсберга.

— Вы хотите сказать, что они могут обладать более страшным оружием?

— Несомненно могут. Устроили же они маленькое землетрясение только для того, чтобы заставить людей покинуть город.

— Тогда это на порядок страшнее, если преступники в состоянии управлять землетрясениями. Где маленькое землетрясение, там и землетрясение ужасной силы.

— Я не это имел в виду. Я говорил об оружии, еще не проявившем себя. Что у них может быть еще? Какие сюрпризы? Об этом можно только гадать, но то, что такое оружие у них есть, у меня сомнений не вызывает.

— Это в корне меняет дело, того, что мы уже знаем достаточно, чтобы осознать наше бессилие. А если это только малая часть, то остается ждать развития событий и уповать на то, что с головой у них все в порядке, иначе из всех наших возможностей противодействия остается одна, поднять руки вверх и не делать резких движений, чтобы не спровоцировать огонь на поражение.