Поющий Ландыш.Сила для Меча.Часть3

— И зачем нужно было сюда тащить? — ворчал Данги. — Надавали бы им там по шеям, и ладно!

— Как же, ладно! — не уступал Дигги. — Ты ж сначала головы отрываешь, а потом вопросы задаёшь. А с оторванной-то головы какой спрос?

— А ну тебя к Ранху, умник, — сердито заключил Дангор и грохнул на пол охапку мечей.

— Принимайте трофеи!

Гоблины, едва доковыляв до стены, тут же попадали на пол: по-моему, Дигги перестарался с "замедлением". Полуэльфы остались стоять, хмуро поглядывая на сваленное в кучу оружие. Гил подошёл ближе.

— А, старые знакомые. Что-то потеряли?

Один из полукровок шагнул вперёд, но глаза Гила сузились, в голосе прозвучала угроза:

— Не стоит!

И уже другим тоном:

— Ранен ваш командир, тяжело. Поэтому вы здесь.

Гил развернулся, давая возможность увидеть лежащего возле стены Ноллиона. Полуэльфы переглянулись.

— Что с ним? — спросил тот, что сделал шаг вперёд.

— Он потерял правую кисть.

Кровь отхлынула от лица бойца. Увидев идущего к соплеменникам Раша, он рванулся к нему. Гоблин пригнулся, выхватил меч и обнажил клыки, издав характерное шипение. Гил среагировал мгновенно: левой рукой схватил полуэльфа за плечо, да так, что заставил того упасть на колени, а правой приставил к горлу другого к"рис. Третий замер, наткнувшись на взгляд ФиДеля.

— Всё в порядке, хариш, — сказал Гил, убирая оружие. — Вот что, гильдийцы: гоблины тут ни при чём. Ещё раз дёрнетесь — пеняйте на себя. Здесь вам не постоялый двор, а до "колодца" в Глотке рукой подать. Отошли к стене! Дель, я присмотрю.

Раш, проводив эльфов ненавидящим взгядом, убрал меч и подошёл к Идущим-во-Тьме. Судя по кольцам в ушах, они были далеко не новобранцами и, увидев перед собой князя, не испытали особого трепета. Элитные воины имели кое-какие привилегии в каганате. Например, не падать ниц, целуя землю под ногами высокородного. Впрочем, ниц давно уже никто не падал, но Право хариша оставалось незыблемым: непочтение — смерть, неповиновение — смерть, и опытные воины это знали. Раш стоял перед ними молча, заложив руки за спину, и ждал. Одно дело — падать ниц, другое — сидеть в присутствии князя. Гоблины молча обменялись взглядами и с трудом поднялись на ноги.

— Чей капкан? — спросил хариш.

Гильдийцы снова переглянулись, но не ответили. Раш нехорошо усмехнулся.

— Неповиновение — смерть, — напомнил он. — Чей капкан?

В общем, мы и так знали, чей. А воины говорить не станут: страх перед грозным командиром Охотников был сильнее, чем угрозы мальчишки-князя. Юный гоблин это понимал. Ручейки Тьмы потекли к его ногам.

— Может, мне освежить вашу память? — вкрадчиво поинтересовался он.

С посеревшими лицами гоблины смотрели, как их тени, странно искажаясь, вытягиваются в сторону князя. Один из воинов, проглотив ком в горле, торопливо сказал:

— Прошу, о Посвящённый, не делай этого! Приказывай, только не забирай наши тени!

— Я задал вопрос.

— Капкан аль-Ширама. На эльфа, — быстро ответил другой.

Третий с готовностью кивнул.

— Капкан, который он "забыл" снять, уходя, — Раш усмехнулся и тряхнул гривой.

Тени вернулись на место, воины перевели дух. Лес'с говорил, что для гоблинов лишиться тени страшнее, чем отдать жизнь — это равносильно потере души. Они верят, что попадают в вечное рабство к хозяину своей тени.

— Скажете Охотнику, хашим Рашем-аль-Рахс должен эльфу жизнь, — продолжил Раш. — Он поймёт. Если нет — найду и заберу его тень, клянусь Тьмой!

— Да, о Посвящённый! — гоблины склонились в поклоне.

— Я полагаю, они тебе больше не нужны, хариш? — спросил ФиДель.

— Нет, командир.

Надо же: командир! Быстро парень учится.

— Дигги, освободи гильдийцев-то! — крикнул Данги.

Дигрим, колдуя над раненым, отмахнулся:

— Да пускай себе идут.

Гоблины, обретя привычную лёгкость движений, с видимым удовольствием разминали затёкшие мышцы.

— Эй, мечи-то отдайте воинам, — спохватился гном. — Клинки я им в ножнах "замкнул", чтоб делов не наделали. У развилки освободятся.

Пока Дигги осматривал раненого и обновлял заклятья против боли, я разглядывала бойцов Ноллиона. Не эльфы, теперь уже ясно: шире кость, грубее черты, бледнее краски. Впрочем, всё равно хороши, а я просто придираюсь — избаловалась на оригиналах! Но что у них с лицами? Ссадины, кровоподтёки, разбитые губы.

— Данги, — позвала я.

Гном присел рядом.

— Вы что, подрались?

— Зачем подрались? Потолковали маленько! Ребята сразу не поняли, пришлось вразумить. Не смертельно, но крепко, — Дангор огладил рукоятку кан'чека и подмигнул хмурым эльфам.

— Как всё прошло? — спросил, подойдя, ФиДель.

— Да нормально прошло, командир. Гоблины-то на других охотились, нас не ждали, потому мы их быстро спеленали. С вашими дольше было. Ну а как договорились, — Дангор не удержался от смешка, — на обратном пути и гильдийцев аграшевых захватили.

— Чего ж ты меня всю дорогу доставал, что мы их зазря с собой тащим? — изумился Дигги.

— А тебя веселил! Всё лучше, чем молча-то, — рассмеялся Дангор.

Дигги не успел ответить: Ноллион глубоко вздохнул и открыл глаза. Его взгляд был ясным и осмысленным.

— Где Охотник?

Голос звучал тихо, но уверенно. Гном посторонился, и ФиДель присел рядом.

— Я здесь, Ноллион.

Услышав имя, раненый попытался приподняться. Дигги положил ему на грудь тяжёлую ладонь.

— Экий ты быстрый, парень. Погоди покуда бегать-то!

Но эльф, похоже, не видел и не слышал никого, кроме ФиДеля.

— Охотник, ты..., — его голос срывался. — Ты вернул мне... Имя?!

— Ты сам вернул его себе, родич. Вместе с Благословением Элутара. Помнишь, я говорил, что кроме меча Правосудия есть другой путь к Возрождению? Ты его нашёл.

— Не может быть, — прошептал эльф.

— Прислушайся к себе.

— Я... Я забыл, как это делать.

Глаза Ноллиона блестели. Он даже не пытался скрыть волнения. Дигги смущённо кашлянул и сказал:

— Мы тут ребят твоих привели, эльф. Может, сказать им чего хочешь?

— Благодарю, Мастер, — улыбнулся Ноллион дрогнувшими губами. — А занимательный получается конец истории, Охотник! Не находишь?

Род Гоз'арха

ФиДель

Вряд ли я смогу в полном объёме оценить то, что произошло у развилки, но кое-что ясно уже теперь: некая сила вновь заявила о себе, как тогда, в Каменке, и это могло быть опасно для обоих эльфийских миров. Я имею в виду появление такой "игрушки", как магомеханическй боевой голем. Да, нас знакомили в Академии с подобными тварями, но Стратеги Эльдамаля предпочитали им более совершенных фантармов. Големы как боевые единицы оправдывали себя лишь в бедных магией Окраинных мирах. Чтобы оживить тварь, использовался накопитель Силы — амулет, заряженный на определённое действие, например, на убийство. В мирах же, где магическая Сила была разлита повсюду, големы оказались попросту не нужны. Возможно, теперь наши Стратеги пересмотрят правила игры.

Дангор задумчиво смотрел на лежащий перед ним выпуклый диск, похожий на поджавшего лапки паука. Гном уже вскрыл его, извлёк полый резной шарик и перебросил мне. Амулет-накопитель, как и амулеты "наёмников" из Каменки, был пуст, но утверждать, что голем мёртв окончательно, я бы не решился. Подгорный Мастер был иного мнения. Перевернув диск вверх дном, он покопался в своём объёмистом мешке, достал открутку — плоско заточенный металлический стержень с деревянной ручкой — и недолго думая сунул её прямо в отверстие на брюхе паукоподобной твари.

— Хряп!

Тара вздрогнула, Дигрим, взглянув на брата, покачал головой, но от комментариев воздержался. Дангор вынул укороченную наполовину открутку и почесал бороду: он был слишком занят, чтобы обращать внимание на окружающих. Мастер отложил пострадавший инструмент в сторону и выбрал новый — толще и явно из другого металла. Вытряся из твари отхваченный кусок, гном тихо пообещал ей:

— Я те хряпну!

И сунул в неё новую жертву.

— Дзынь! — лязгнуло внутри голема, но открутка устояла.

— Ага! — удовлетворённо констатировал Дангор.

Пара инструментов, несколько ловких движений — и голем с металлическим звоном выпустил по краю диска изогнутые "лапки"-лезвия. Раш присел на корточки рядом с гномом. Всё, включая полуэльфов Ноллиона, затаили дыхание. Дангор, заклинив откруткой "зубы" твари, ещё немного покопался в её брюхе и заставил-таки голем "раскрыться", обнажив несколько рядов ножей-жвал.

— То-то! — назидательно сказал гном голему. — Ранхова отрыжка!

— Элута-ар, — прошептал Гил, увидев "начинку" твари.

А Данги уже колдовал над големом: с его пальцев срывались искры, пахло горячим металлом, над разобранным устройством вился дымок. Наконец гном удовлетворённо кивнул и убрал инструмент. Тварь с тихим звоном закрылась, приняв прежний безобидный вид. Внешне голем не изменился, однако на крышке диска появилось небольшое отверстие. Гном извлёк из внутреннего кармана что-то вроде отмычки, и завёл механизм. С тихим щелчком "паук" выбросил "лапки"-лезвия, которые тут же "побежали" по краю диска, сливаясь в сверкающий металлом круг. Режущая кромка! Брюхо твари беззвучно раскрылось, обнажив несколько рядов вращающихся ножей. А вот и "челюсти"! Гил тихо присвистнул, а Раш отпрыгнул назад, зашипев по-кошачьи.

— Ты бы убрал игрушку-то, умник, — заметил Дигрим, покосившись на Тару. — Не всем она по нраву.

Дангор взглянул на сестрицу и свернул представление простым и проверенным способом — заклинив механизм с помощью открутки.

— Может, его совсем, — Тара провела пальцем крест-накрест, будто перечеркнула, — а, Данги?

— Можно, конечно, и совсем, Тари, — ответил гном, — да только показать-то завсегда надёжнее, чем втолковывать: быстрее дойдёт!

Тара понимающе кивнула.

— Не оживёт, Мастер? — с опаской спросил Раш, снова придвинувшись ближе.

— Нет, парень, — усмехнулся гном. — Он теперь навроде заводной игрушки. Эй, пальцы-то, однако, не суй — отожрёт!

— Чья зверушка, Мастер? — хрипло спросил Ноллион.

Дангор взглянул на него и серьёзно ответил:

— Не наша, воин. Нездешняя.

Эльф молча кивнул и отвернулся.

Я знал, что Отступник может вернуть Благосовение Элутара, но всегда считал это красивой легендой, не более. Выходит, зря. Утром бледный, но весьма живой Ноллион сидел, прислонившись к стене, его покалеченная рука была плотно прибинтована к телу. Эльф слегка рассеянно слушал наставления Дигрима.

— До Приюта низом пойдёте, через Нигдор. Ночь скоротаете у мастера Дорга, скажете, что от Близнецов. Он ни о чём не спросит и платы не возьмёт. В Приюте привратнику монетку покажете, ту, что я дал.... Да ты слышишь ли, воин?

— Слышу, Мастер, — улыбнулся Ноллион.

Он всё никак не мог привыкнуть к забытым ощущениям Первородства.

— Вот и ладно, что слышишь, — кивнул гном и продолжил:

— Монетку покажете, привратник сведёт с хозяевами. Скажете, что поутру вам сопровождение нужно к мастеру Ортину. Да не до Шаркрета, а прямо до Слободы! Приютские — ребята суровые, даром шага не сделают: до ворот доведут и развернутся, а вам ещё через гоблинские лабиринты идти! Уразумели, ай нет?

Дигги сурово глянул на бойцов Ноллиона, те кивнули в ответ.

— Лучших механиков, чем Орты, я не знаю — разве что в Подгорном королевстве сыщутся. Есть у них в клане мастера, что тонкую работу делают: получишь руку не хуже прежней.

— Благодарю, Мастер Дигрим, — серьёзно ответил эльф. — Только вряд ли я смогу оплатить заказ: на чёрный день много не откладывал, а теперь.... Какой от меня толк?

— Ты вот что, эльф, — вмешался Дангор, — ты про Долг крови слыхал, ай нет? Во-от! У подгорного народа он тоже имеется, и в должниках ходить нам не с руки. Тварь-то, она ж не разбирает, кто перед ней — гном, эльф аль гоблин. Так Мастеру Ортину и скажешь, он поймёт. Твоё дело — руку вернуть, а с нашими мы как-нибудь сами сговоримся.

Нападение голема задержало нас на день. Ещё пара таких неожиданностей, и путь через Харзрет просто потеряет смысл. А пещеры снова изменились: своды ушли вверх, коридоры стали шире, сухой воздух насытился влагой и больше не царапал горло. Появились каменные "натёки" и колонны, растущие из пола и потолка, кое-где был слышен звук падающих капель. Судя по опыту, полученному в пещерах Малого Ящера, где-то рядом была вода. Поначалу мы думали провести ночь в пещерах: ближайший подгорный Приют держали гоблины, и встретиться там с бойцами Аграша означало сунуть голову в пасть ламброону. Но стычка с гильдийцами произошла раньше, у Драконьей Глотки, и теперь Идущих-во-Тьме можно было не опасаться.

Коридор расширялся, вбирая в себя боковые ходы. Впереди показались массивные железные ворота. Перед низкой калиткой уже собрался народ — в основном орки и гоблины. Последние, увидев высокородного "со свитой", почтительно кланялись и отходили назад: в Харзрете о Праве хариша знали не понаслышке. Взгляды рослых гоблинов-охранников равнодушно скользли по лицам будущих постояльцев. Я взглянул на Раша: тот еле заметно качнул головой. Парень знал что делал — взгляды стражников наконец наткнулись на князя. Раздались гортанные выкрики, заработали древки копей и кулаки — и вмиг дорога высокородному была расчищена. Раш с достоинством проследовал в ворота. Надо ли говорить, что хозяин лично проводил нас в лучшую комнату?

Место ночлега, выбранное гномами на этот раз, было не менее интересно, чем Приют "Зеркхова радость". Постоялый двор назывался "Провал" и занимал обширную пещеру с низким сводом и изрезанными гротами стенами. Гроты служили комнатами постояльцам и помещениями для охраны и прислуги. Дверей в комнатах не было: их заменяли опускающиеся решётки. Широкая полукруглая арка вела в обеденный зал. В центре — открытый очаг, окружённый невысокой каменной стойкой: по словам Раша, приготовление еды в присутствии постояльца здесь было обычным делом. Вдоль одной из стен зала высились ряды пивных бочек. Для распития более крепких напитков предназначалось отдельное заведение рядом с караулкой.

Ярко горели факелы, воздух был насыщен влагой, под ногами похрустывала мелкая галька — похоже, когда-то здесь было озеро. Догадку подтверждала огромная дыра посреди пола — тот самый провал, который дал название заведению. Вокруг провала возвышалось сооружение, похожее на железную клетку. Приоткрытая дверца вела на карниз, оттуда грубые каменные ступени спускались в темноту. Где-то далеко внизу шумела вода. Вслед за хозяином мы пробирались между группами постояльцев, расположившихся вокруг провала. Одни устанавливали укрытия-палатки, другие устраивались просто на одеялах. Кое-где на треногах уже висели походные котелки, тянуло дымком. Похоже, брать комнату на ночь здесь было не обязательно.

Грот, в который привёл нас хозяин, охранялся двумя стражниками. В их задачу входило перекрещивать копья перед носом не в меру любопытных гостей. Чистый песок под ногами, светильники на стенах, а главное — нормальные двери и никаких решёток! Комната не слишком отличалась от той, что мы снимали в гномьем Приюте: тюфяки, подушки для сидения, яркие коврики на стенах. Разве что на полу вместо толстого ковра — мягкий белый песок да небольшой каменный очаг у стены — на случай, если гости предпочитают готовить сами. Это нас устраивало: отпадала необходимость покидать комнату. Я не чувствовал угрозы, во всяком случае, не более, чем обычно, но рисковать всё же не стоило.