— Ядовитые стрелы, оружие, появившееся в арсенале вельхо как раз в Дни Безумия. Чем ты слушал, когда Старший инструктировал? А еще сетеметы... и сами вельхо с их Эксплози и прочими живодерскими Знаками. Макс... ну что ты делаешь, а? Я чуть не рехнулся, пока тебя искал.

— Я же вернулся!

Несколько секунд напарник молча смотрел на меня. Потом встал, отобрал мою чашку и налил чаю сам.

— Аргумент, — признал он. — Ладно, прости. Черт, как же мне с твоими выходками так не хватает дартса!

— Чего-чего?

Но я уже понял, не дожидаясь объяснений. В отличие от меня, Славка старается все рассчитывать на холодную голову, а если на голову сваливается какая-то неприятность, он соображает быстро и четко, упрятав эмоции в коробочку до конца критического момента. А потом эти эмоции надо куда-то сбросить. Это часто бывает. Женщины, к примеру, в таком случае обожают бить посуду, а из парней многие хватаются за пиво. А Славка, значит, за дартс взялся. Надо будет сделать, кстати...

— На будущее, значит? — хмыкнул напарник.

— Черт, я что, вслух это сказал?

— Ага. Ты точно самоубийца. Учти, пока дартса нет, я тебя весь вечер самоубийцей честить буду. Точнее, три часа двадцать две минуты. Ровно столько, сколько ты трепал мои бедные нервы.

— Безжалостный человек! — с трагическим видом пожаловался я неизвестно кому. Чай был вкусный, но еще немного — и я покроюсь чайными листочками сам. От переизбытка, так сказать.

— С тобой святой безжалостностью проникнется! Спасибо, кстати.

— За что?

— Думаешь, я не понял, почему ты рванул с площади от меня подальше? Хотел отвлечь на...

— Ох, а давай не будем об этом? — не мое оно — задушевные разговоры вести, ну не мое и все! Лучше еще чаю глотнуть. Новый глоточек подхлестнул вдохновение, — И вообще сам такой! Только скажи, что сам бы на моем месте не постарался бы свалить от напарника в кратчайшие сроки?

Славка откинулся на стуле и заложил руки за голову, со вкусом потянувшись.

— Не скажу. На твоем месте я, правда, устроил бы вьюгу сразу, чтобы никто любопытный ничего не увидел. А под прикрытием можно было улететь спокойнее, а не рвать крылья, уворачиваясь от Знаков. Или магию у всех на площади временно блокировать. Или... хотя знаешь, это я сейчас, в спокойной обстановке варианты вижу, а там — наверное, этот вариант был единственным. Так что в кризис лично ты соображаешь здорово. Хоть и самоубийца.

— Ну, Слав!

— Суицидник.

— Ты наносишь мне психологическую травму, — предупредил я. — И в более зрелые годы это несомненно выльется в какой-нибудь синдром с мудреным названием. Сам потом будешь оплачивать мне психолога, да еще драконьего! Так где все?

— Кто где...

— А точнее?

Оказывается, пометавшись по улицам полтора часа, пару часов назад, Славка влетел в лавку и развил бурную деятельность. Мальчишки, кроме Шиту, были мобилизованы и посланы на улицы собирать сплетни, дед-компаньон был призван срочно пройтись по торговым точкам прозондировать почву насчет скупки старых артефактов, в том числе ломаных (почему именно их, Славка с ответом затруднился). А драконоверы были посланы дважды. Наши сопровождающие — к местным с требованием помощи дракону в случае необходимости. А явившиеся представители столичной общины были посланы уже по более известному адресу, когда попробовали от оказания помощи отвертеться. Славка темнил и отказывался сообщать, что именно он сказал местным Белым Лисам, но те впервые пошли навстречу. И теперь они все вместе искали меня... а заодно дежурили у тюрьмы (Славка оптимист!), у тех самых Подвалов (я, кстати, в той части города еще не был), у комплекса Нойта-вельхо (особенно у казарм) и еще в куче разных мест, включая местный квартал Веселых прачек (я ж говорю, что Славка — оптимист!).

— Ага, — чувствовать себя объектом поиска стольких человек было не слишком уютно. Особенно если вспомнить еще и о вельхо, которых послал уже конкретно Рит. Кстати о Рите...

Мы со Славкой перешерстили собранный на более-менее заметных вельхо компромат, но именно на Рита нашлось очень мало. Рит по прозвищу Рык действительно трудился чем-то вроде министра МВД, при этом взяток не брал, к работе на себя задаром не принуждал, "юбок" вне очереди из списка в жены-любовницы не звал и вообще их в упор не видел. Идеальный вельхо, по мнению одних! Из пятен на солнце отмечались только грубость, склонность к выпивке, а также стремление построить всех доступных подчиненных и дотянуться до недоступных. Другие за то же самое (а особенно за пресекание взяточничества в рядах сотрудников правопорядка) честили начальника гадом и сволочью. Можно понять болезных. А Рыком его прозвали за привычку неумех и лодырей (с его точки зрения) посылать по таким далеким адресам, что жизни не хватит добраться.

— А вы поладите, — сделал вывод я.

Славка прищурился:

— Суицид...

— Все, понял, осознал, каюсь! И вообще, кто обзывается, тот так и называется...

— Марш спать! А то сейчас сеанс связи, и будешь сам Ирине Архиповне объяснять, почему ты не самоубийца...

— Меня уже нет!

Тахко.

Ирина Архиповна.

— Бабушка, я успела? В комнату влетела Янка, на ходу скидывая шубку, шарф и шапочку. Сапожек и перчаток на ней уже не было, видимо, их девчушка сбросила где-то в предыдущей комнате. — Успела?

— Чиррих-чих! — следом за девочкой впорхнул неизменный Штуша. Пару взмахов крыльев — и крылатик деловито пристроился на подоконнике.

— Меня лекарь задержал, просил ледник не забыть сделать в больнице. Вы ведь еще не начали, нет?

— Хм, — Ирина Архиповна посмотрела на богоданную внучку. Потом на ее пушистого сопровождающего. И шевельнула бровью.

Те среагировали по-разному: Штуша сокрушенно закрыл мордочку крыльями и очень правдоподобно изобразил кающегося грешника, а Янка, в ураганном темпе пристроив на место свои вещички, принялась прихорашиваться: скоренько одернула свитер, отряхнула брючки (штанины коротки стали, надо будет надставить...). Достав зеркальце, наскоро пригладила волосы и проверила чистоту личика. Вроде все в порядке, но бабушка не спешила выражать одобрение. Девчушка в поисках подсказки глянула на каменные лица обоих "кандидатов в дедушки", еле сдерживающих смех, и проследила, куда они смотрят...

— Ой!

Мало того, что на полу за ней тянулась цепочка мокрых следов, так еще и Штуша... с пушистого приятеля капало, и на подоконнике уже скопилась маленькая лужица.

Ураганчик "Янка" заметался по комнате, добывая сначала полотенчико, потом половую тряпку, обтирая и вытирая, и уже через минуту пол был чист, жалобно попискивающий от чересчур энергичной заботы Штуша высушен и посажен на теплый и пушистый шарф, а его хозяйка с чисто вымытыми руками чинно восседала на табурете и изображала милого и благовоспитанного ребенка.

Пало, не выдержав, все-таки захохотал, а господин Поднятый Правитель города Миус Райккен Ирро характер выдержал, только улыбнулся.

— Не начали, не начали, — утешила девчушку Ирина Архиповна. — Еще пара секунд... вот.

Красивая резная шкатулка на столе дрогнула. Из-под крышки донесся тихий стук — точно ногтем кто-то постукивал по дереву. Хотя почему "кто-то"? Ясно кто.

— Раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчик погулять, — тихо проговорил из шкатулки голос Славки.

— А навстречу ему Максим с пуговицами наперевес, — усмехнулась Ирина Архиповна. — Добрый вечер, мальчики.

— Привет, Макс и Слава! — Янка, ясное дело, не утерпела.

— Вчррр!

— Сегодня только Славка, — вздохнула шкатулка. — Макс устал и пошел отсыпаться. Тут кое-что случилось...

— ..Значит, вот оно как, — исповедь вельхо Рита, сжато пересказанная Славкой, не потеряла убедительности и была воспринята слушателями без возражений. В конце концов, все присутствующие давно знали, что с так называемыми Днями Безумия дело обстоит далеко не так, как описано в официальной версии событий. Кое-что донесли драконы, кое-чем не совсем добровольно поделился желтый "друг", кое о чем рассказал Пало, имевший сомнительное счастье присутствовать при смерти коллеги Бира Майки — неужели того самого? Все вместе помогло более-менее представить картину минувшей катастрофы. Но Рит, прямо скажем, помог этой картине обрасти деталями. И, что немаловажно, именами виновных. Пригодится... возможно.

Ирина Архиповна встряхнулась. И решительно вмешалась в бардак... то есть в оживленный обмен репликами в стиле "все против всех, причем одновременно":

— С Максом точно все хорошо?

— Не уверен, — после паузы откликнулся Славка. — На вид целый. Вымотанный только, все-таки два оборота за пару часов и плюс эти метания по городу под обстрелом.

— Ну да, если уж его тут нет...

— Но, если не будет новых срывов, думаю, обойдется. Он уже хорохорился и рвался в бой.

— Точно? Втолкуй ему посидеть пока дома. Не понимаю я, что это был за срыв магии с цветочками. Что его спровоцировало и почему, он ведь не сказал?

— Он и сам не знает.

— Еще одна тема для разговора со Старшими. Если они, конечно, что-то знают не про свою стихию. А у кого-то из присутствующих версии есть?

— А у него упадка сил нет? — оживился мэр-драконовер. — Что-то в старых записях мелькало, я полистаю. Что-то про контакт магии... или обмен магией... не моя область знаний, плохо помню. Но, кажется, это безопасно для дракона.

— Но придержи его дома, хорошо?

— Сделаю все возможное, — отзывается Славка.

Мда, Славушка невыполнимых обещаний не дает...

— Что решили с этим Ритом?

— Приглядимся...

— Не спешите только, хорошо? Такие фигуры редко остаются без присмотра, что бы он там себе не думал. Будьте осторожней, займитесь пока налаживанием контактов. Плохо, что вы настолько засветились перед драконоверьей общиной. Слав, ты запасное логово оборудовал? Пути отхода, как договаривались?

— В процессе. Зато не одно.

— Поторопись с этим. И Максу обязательно покажи. Теперь по делам...

Столица.

Макс.

Ой, и тяжко ж было просыпаться этим утречком! Вот и верь тем, кто говорит: чай полезен для здоровья. Может, и полезен, но выпил лишку — и ощущения круче похмелья! И кости ломит, и голова болит, и глаза не смотрят. И руки трясутся, как будто мне под восемьдесят.

Наборное окно из мелких стекол продемонстрировало серый свет и бегущие по стеклам капли. Дождь или мокрый снег, понятно, почему так в сон клонит. Печка уже потрескивает — успели растопить. А я и не слышал. Славкина койка пустая — уже упорхнул наш жаворонок. На табуретке у моей постели кружка с какой-то жидкостью. Опять чай! Не-не-не, после вчерашнего это последнее, что я выпью сегодня.

Попробовал встать — и тут же сменил мнение о своем возрасте. Нет, мне явно не восемьдесят. С такой слабостью, дрожанием в ногах и головокружением мне явно под девяносто!

Что же это такое вчера было? Что толкнуло меня изнутри, встряхнуло так, что прошел спонтанный оборот и вырвалась стихия — не моя? Если на площади города была ловушка, воздействующая на драконов, то почему она подействовала только на меня? Если дело во мне — то в чем именно? Тут даже Старшие не помогут, они ведь все Огненные, про другие стихии знают только в общих чертах — не предупредили же, что такое может быть. Книг и справочников не осталось тоже... Черт бы драл этих вельхо.

Ладно, разберемся... наверное.

А ну подъем, развалина! Расклеился на ровном месте.

Оп-па! Упс...

Сердце ухнуло куда-то в живот и, по ощущениям, заметалось там перепуганной курицей. К тому же оно стало очень большим и враз вытеснило из груди весь помещавшийся там воздух... в глазах потемнело, и деревянный топчанчик (уже пару здешних недель игравший роль моей постели) натужно скрипнул, принимая обратно непутевого странника...

Елки, мне что, уже за девяносто?!

Допрыгался. Точней, долетался. Вчера. Вот теперь лови отходняк...

Делать-то чего? не валяться ж мне весь день, у меня дел полно!

Дверь едва слышно скрипнула, пропуская круглую физиономию Торсти. Тут же разулыбавшуюся:

— Проснулись, остай Макс?!

Рожица тут же скрылась, а за дверью разнесся громкий вопль, оповещающий, что я реально проснулся. Ну и голосок у нашего подкидыша. Вся улица о моем пробуждении, может, и не слышала, но соседние дома стараниями парня точно в курсе.

И почему у меня такое ощущение, что сейчас я об этом пожалею?

Первыми ко мне ворвались вовсе не Ирина Архиповна, как я уже успел нафантазировать с перепугу, и даже не Славка. Первую атаку на бедного Снежного дракона предпринял... завтрак.

Тяжелый поднос из наших поделок (резьба по краям, цветной рисунок по центру и прозрачный лак) был полон еды. Еды! Только сейчас понял, как проголодался. Желудок радостно взвыл, и удалось даже не приподняться, а полноценно сесть, жадно разглядывая вкусности.

Так, яичница, большая, яиц на пять, с мелкими квадратиками жареного сала. Блеск. К ней — обжаренные и посыпанные бледной зимней зеленью колбаски. Язык проглотишь. Каша из местной крупы — не пшеничная, не гречневая, не овсяная, но нежная, рассыпчатая — вкусней не придумаешь! Чай. Брррр. Несколько бутербродов — аккуратно нарезанные куски лепешек с мягким сыром. И отдельно в глубокой тарелке — яблоки в меду. Мечта! Местные яблочки не вершина селекции — обычно они мелковаты и кисловаты, но вареные в медовой воде они превращаются в настоящее чудо! Гастрономическое. Полупрозрачное, истекающее сиропом яблочко, в котором напросвет видно каждое семечко, сладкое, свежее, нежное...

Так, все, слова я временно забываю. До конца пира...

Как ни странно, завтрак вместился весь. И даже с чаем. С ним наконец почувствовал себя сытым и довольным. Ненадолго, к сожалению.

Поправившееся было настроение испортил Славка. Влетел в комнату, перещупал всего: и лоб, и плечо со вчерашними ссадинами, и руки, и даже пульс рвался послушать. Я попробовал отбиться, но мой напарник ловко забалтывал меня новостями, приветами от Янки и запретом (временным) выбираться пока в город. Не, ну нормально? А если меня прямо тут прихватит? Я ж так и не понял, с чего меня на цветочки пробило? Может, Иррей спросить?

Я представил, как буду оборачиваться в дракона прямо в доме, и мне поплохело. Нет, оклемаюсь — сразу свяжусь с моей кувшинкой белоснежной...

— Так ты полежишь, да? — напарник принял молчание за согласие. — Тем более, что после вчерашнего ты пока не пришел в себя.

— Да с чего ты взял?

— А то б уже ругался и шипел.

Ничего себе! Я уже хотел, раз такое дело, показать, насколько я на самом деле "пришел в себя", но тут в дверях снова возникла мордочка Торсти.

— Там это... соседи явились. Из книжной лавки.

— Зачем?

— Больного навестить...

— Зачем?! Доктора, что ли?

Оказывается, не доктора. Оказывается, это в традиции — навещать соседей и знакомых, если те приболеют, приносить вкусное или полезное, на крайняк полотенчико подарить или ложку-тарелку.

— Да на фига?!

— Чего ты? — удивился Славка. — У нас ведь тоже такое в традиции.