Осколки предвечных небес в кроне Иггдрасиля

К счастью, похоже, его выходка оказалась в пределах дозволенного.

— О, не драматизируй, — не оборачиваясь, ответила Кали, безразлично помахав рукой. — План Рейста не имеет на успех ни единого шанса. Так что пусть себе порезвится ещё пару мгновений. Урок нагляднее будет. Мы же должны помогать юнцам расти над собой, нет?

Локи медленно выдохнул, мысленно моля Древо сохранить его от полоумных родичей.

— Тогда в чём его план? Просвети меня, о могучая асиня, — попросил он елейным тоном.

Кали имела наглость недоумевающее воззриться на него.

— Ну, конечно, он надеется, что на другую сторону этих врат выбросит наш выстуженный прах и ларец, — сказала она так, как будто это была очевиднейшая вещь в мире.

— Не понял, — озадаченно признал Локи, вмиг растеряв свой ехидный настрой.

— Хм? Ты не знаешь? — вроде как искренне удивилась сестра. Локи уже начал сомневаться в своей способности читать её даже сиюминутные намерения, поскольку у него складывалось стойкое ощущение, что она над ним просто измывается. — Конечно, с твоей родословной, — на этом месте Локи пришлось подавить непроизвольное желание скривиться, — тут никакой опасности не найти, ввиду отсутствия таковой, но чисто эмпирически ты должен понимать, как работают подобные транспортные системы, и что с ними бывает, когда от их поддерживающей инфраструктуры ничего не остаётся.

Локи устало склонил голову, прикрыл глаза, помассировал переносицу, после чего поднял страдальческий взгляд.

— Нет, Кали, я совершенно не понимаю, о чём речь. Как не имел понятия о договорах или о том, что у ётунов, оказывается, были какие-то старшие родичи, — со всей возможной честностью ответил он, что для него было в новинку.

Несколько мгновений дочь Одина просто молчала, глядя ему в глаза.

— Понятно, — наконец ответила она и устало вздохнула. — Во имя Иггдрасиля, каждый раз, когда я думаю, что современности ниже падать некуда, она пробивает новое дно.

Помолчав ещё пару мгновений, Кали встряхнулась.

— Что ж, ладно, вот тебе небольшой ликбез, братец. Это, — она ткнула себе за спину большим пальцем, — остатки старой гражданской сети планетарного транспорта. Работает через сеть лей планеты. Быстро. Удобно. Надёжно. Один минус — для смертных родом не отсюда такое близкое знакомство с кровью мира всё равно, что в лавовые моря Муспельхейма окунуться. Чтобы туристы не дохли, как мухи — ну и для прочих полезных применений — потоки жизненной силы планеты давным-давно гармонизировали. Многоцелевая была система, сложная и монументальная, но сейчас от неё явно осталась только инертная пыль.

— И теперь для чужаков эти врата смертельно опасны, — закончил Локи.

— Именно так, — Кали пожала плечами. — Вот Рейст и понадеялся, что нас это тоже прикончит. Простенько, но надёжно — истинный полёт фантазии для споророжденного ётуна. Одна беда, он, похоже, не понял, с кем связался. Даже если бы ты был настоящим эйнхерием, я бы легко защитила своего спутника от опасности, посему мы сейчас просто пройдём следом и продолжим путь к Нифельхейму. Договор-то наш будет работать, даже несмотря на эту мелкую неурядицу.

Локи прищурился.

— А договор работает так же хорошо, как пакт прародителей? Что-то ни тот, ни другой не помешали этому ётуну устроить нам ловушку, — съехидничал он. — Гложут меня сомнения в их эффективности, сестрица.

— Но ведь они эффективны, — хмыкнула в ответ Кали. — В центре своей власти — какой бы ничтожной она ни была — Рейст ничего сделать не смог, даже глупость, а врата... это даже не ловушка, это препятствие. Паломничество предполагает трудности на пути к цели, в конце концов, путешествие без усилий — это просто развлечение, так что препятствия можно считать его естественной частью. Что до договора на кубке, то он изначально существует только для самоуспокоения нашего нового друга. Древо, да там даже наказание за неисполнение не указано! Это не договор, а так, рябь на воде. Хотя сам Рейст, безусловно, придаёт ему большое значение.

— Прекрасно. То есть я там распинался, только чтобы развлечь варварского вождёнка, — с отвращением произнёс Локи.

— Не переживай, — похлопала его по плечу Кали с плутоватой усмешкой, после чего подхватила под руку, — мне твоё выступление тоже понравилось, так что ты распинался ещё и для меня.

— О да, как я мог забыть. Мне же была пожалована должность придворного шута, — сухо произнёс он. — Прошу простить эту оплошность, царица, но так как вы так и не выдали мне форменный колпак, это просто вылетело у меня из головы.

Кали закатила глаза.

— Не ёрничай, брат. Итак, ты готов идти?

Локи моргнул и уставился перед собой. Во время беседы они каким-то образом оказались прямо перед порталом. Буквально в одном шаге от поверхности "воды". Его взгляд скользил по ряби, смещаясь от одной волны к другой. Сияние и жидкость двигались в унисон, создавая причудливые узоры, что призывали Локи растворится в них. Горизонт событий шептал ему — голосом, бесконечно далёким от простой устной речи — обещания вновь познать потерянное... потерянное...

Тихо вздохнув, Локи выудил руку из хватки своей спутницы и отступил на полшага. Быстро натянув иллюзию эйнхерия, он отвесил сестре глубокий шутовской поклон, чуть ли не подметая волосами пол пещеры (ну, если бы плетение не включало их фиксацию).

— Только после вас, моя царица! — подобострастно воскликнул он и, снова подняв голову, натолкнулся на чрезвычайно скептический взгляд одного выразительного пурпурного глаза. — Ну, что не так? — спросил уже нормальным голосом.

— Вид какой-то некачественный, я бы даже сказала, отвратный в сравнении с первым, — сообщила она. — И ещё ты переигрываешь.

Локи закатил глаза.

— О, развелось критиков. А мне, может, тошно надрываться перед теми, кто из скудоумия мой труд даже оценить-то не способен. Вождишке и его присным и этого достаточно будет.

— Нда? Ну, как скажешь, — хмыкнула Кали и развернулась к порталу. — Не отставай, — бросила она, прежде чем исчезнуть в светящейся пелене.

На мгновение задержав взгляд на горизонте событий, Локи шагнул следом.

Первым на другой стороне принца поприветствовал пронизывающий ветер, да такой, что пробрал даже его. Немного, но сам факт наглядно говорил, что обычный ас здесь мог замёрзнуть насмерть.

"И где это здесь?" — мелькнула у Локи мысль, пока он поспешно оглядывался.

Постамент врат оказался расположен на узком выступе в серой скале базальта, поднимающийся отвесной стеной в сотне метров перед ними. С других трёх сторон выступ плавно опускался вниз выветренными шестигранными столбами к покрову слежавшегося снега, который расходился вокруг идеально плоской равниной до самого горизонта. Единственная хоженая тропа вела вперёд прямо к стене из того же базальта, по которой к плоской вершине зигзагами взбиралась ледяная лестница, а наверху, у последней ступени, положив молот на плечо, их ожидал Рейст.

При виде их вождь скорчил такую рожу, словно его приложили Мьёльниром по яйцам, так что было очевидно, что он им совсем не рад. Впрочем, ётун быстро взял себя в руки и молча махнул, подзывая к себе, будто и не ожидал, что врата их прикончат, после чего скрылся за краем скалы.

— Вот же наглый ублюдок, — пробормотал Локи.

— Ох, да ладно тебе. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не истерило, — сказала Кали, направляясь к лестнице. — Помяни моё слово, Рейст ещё повзрослеет и станет полезным членом общества.

— И сколько времени это займёт? — скептически спросил Локи, следуя за ней. Седовласый старец не производил на него впечатление того, кто может "повзрослеть".

— Кто знает, — ответила богиня, загадочно улыбнувшись.

Когда они подошли к лестнице, Кали схватила его за предплечье и прыгнула, взлетев прямо к последней ступени. Локи не слишком обрадовался неожиданному превращению в мешок с камнями, но стерпел, как того требовал образ. Эйнхерии не настолько прытки, чтобы поспеть за богиней, а они уже и так достаточно задержались. Чем быстрее он сможет покинуть эту треклятую планету, тем лучше.

Рейст нашелся неподалёку от дальнего края утёса. Он стоял около двух резных колонн, между которых без видимых креплений висел большой бронзовый гонг. Потемневший от времени металл украшали только небольшие вмятины и потёртости от прежнего использования. Увидев их приближение, ётун, не говоря ни слова, поднял свой молот и ударил в гонг.

Громогласный гул разнёсся вокруг, разгоняя от себя снежную пыль. Он гудел и гудел, с каждой секундой будто набирая мощь. Рейст напрягся, словно его отталкивал сильный ветер, и отступил на несколько шагов. Ледяной молот, который он всё ещё держал в руках, начал трескаться и крошиться, разваливаясь прямо на глазах. Сам Локи, даже находясь в отдалении, чувствовал, как гул гонга отдаётся в его костях.

Так продолжалось ещё с десяток ударов сердца, а потом всё резко стихло, словно все звуки внезапно отрезало. Стих сам гонг, стихли завывания ветра между базальтовых столбов, даже скрип обуви на камнях и тот исчез.

Секундное затишье, а затем...

Крак! Крак-крак-крак!..

Бесконечную белизну за обрывом прорезала первая трещина, затем вторая, третья, четвёртая! Тут и там в небо поднимались облака снежной пыли, а лёд, что веками оставался неподвижен, стонал и рычал, будто зверь, насильно пробужденный от долгого сна.