Южный Триумф или кошмар Карла Маркса

В этих условиях Конгресс рискнул назначить командующим Индийской армии генерала Реджинальда Янгхазбенда, единственного сына Френсиса Янгхазбенда, известного британского военного, политического и религиозного деятеля. Реджинальд пошел по стопам отца, как в военном, так и всех прочих устремлениях: воевал в Тибете, Иране и Месопотамии, довелось ему участвовать и в интервенции на Севере России, откуда он вышел ярым антикоммунистом. Вернувшись в Индию, он был назначен начальником штаба Британской индийской армии, но после свержения монархии и провозглашения ФАП, был смещен с поста, как недостаточно лояльный к новым властям. Однако он пользовался огромной симпатией в армии, причем как среди европейцев, так и туземцев , особенно среди гуркхов, командиром которых он остался и после смещения. Реджинальд пользовался большим авторитетом среди правителей Непала, Сиккима, Бутана, а также племенных лидеров северо-востока Индии: кхаси, бодо, нага. Он совершил несколько экспедиций в Тибет, был принят Далай-ламой, не на шутку увлекшись восточными религиями, одинаково хорошо разбираясь как в запутанном учении буддийско-индуистской Тантры, так и в племенных культах самых разных народов.

Он хорошо зарекомендовал себя в Ассамской войне (1946-48), когда, опираясь чуть ли не на одних гуркхов и кхаси, вышиб из Ассама много превосходящие силы Фан Сич Лонга, отбив у того охоту развивать экспансию в этом направлении. Война еще больше сблизила его с подопечными, а также усилила его популярность у индусов — говорили, что у своих гуркских подопечных, Янгхазбенд подхватил почитание Кали и Шивы, почитаясь непальцами чуть ли не за прямое воплощение последнего. Среди кхаси распространялись еще более пугающие слухи: якобы Реджинальд сумел обзавестись духом У Тхлен, который, в обмен на человеческие жертвы, помогает ему в боях. В Тибете же говорили, что Янгхазбенд набирает свою армию из ротангов — живых мертвецов, оживляемых колдовством местных шаманов.

В руководстве Конгресса его не любили — и все же призвали на помощь, после того, как гуркхи и кхаси Янгхазбенда жестоко и эффективно подавили восстание в Бенгалии. Многие индийские феодалы поддержали его, также как и британские офицеры, после чего руководство Конгресса, скрепя сердце, поставило Янгхазбенда во главе армии, призванной противостоять красному потопу. Укомплектовав высший командный состав офицерами британской армии — в том числе и относящимися, мягко говоря, скептически к Конгрессу, — склонив на свою сторону большинство феодальных "армий", Янгхазбенд начал контрнаступление в северной Индии. На его стороне даже выступили тибетские отряды, под командование маньчжуров: Цины прислали помощь в обмен на признание Дели их сюзеренитета над Тибетом.

Силы Коммуны превосходили армию Ангхазбенда числом, но из-за трудностей в логистике не смогли быть собраны разом в одном месте для решающего удара. Командный состав персидской и особенно афганской части Объединенной Красной Армии также оставлял желать лучшего. К тому же в тылу у захватчиков, после распада ситуативного союза с мусульманами, начали вспыхивать восстания фанатиков, проповедями которых проникались и иные иранские и афганские военнослужащие, не говоря уж о наспех собранном ополчении Синда и Белуджистана. Несмотря на это, Красные Армии трех республик выступили в поход на Дели — и 3-21 мая 1951 года оказались наголову разбиты у стен индийской столицы. Реджинальд развивая успех, продолжал наступление на запад, пока красным не удалось закрепиться на Инде. И хотя полного изгнания Коммуны так и не случилось, все же падения Дели удалось избежать. Янгхазбенд сумел подавить и остальные выступления красных, поставив под свой контроль большую часть Индии, после чего, опираясь на преданные ему войска, он совершил переворот, принудив к роспуску Конгресс и назначив новые выборы. Новый состав индийского парламента, вычищенный от левых и условно "центристских" депутатов, оказался под контролем крупных феодалов и британских военных, выбравших главнокомандующего Протектором Индии. Спустя же еще месяц Янгхазбенд упразднил и Конгресс и Протекторат, провозгласив себя Императором Индии, установив тем самым новую династию и новую империю. В ее состав вошла большая часть бывшей британской Индии, кроме тех территорий, что еще оставались под властью красных. Южные княжества, вроде Хайдерабада или Траванкора, сохранили формальную независимость, но вступили с новой Империей в военно-политический союз, также как и Непал, Бутан и Сикким. Признали императорское достоинство Янгхазбенда и Цины и Японская Империя и даже МАССИ. Чуть позже он заключил династический союз с Белыми Раджами Саравака, женив своего старшего сына на дочери Чарльза Брука.

В Империи Янгхазбенда провозглашался принцип веротерпимости, однако сам император, оставаясь номинальным христианином, выказывал явное предпочтение шактизму и шиваизму, не чураясь и наиболее экстремальных его течений. Не стал он возражать и когда брахманы, объявили его аватарой Шивы, Махатмой и много кем еще.

Набрав себе в охрану гуркхов, кхаси и нага, Янгхазбенд с подчеркнутым уважением относился к их автохтонным культам, умело поддерживая все ходившие про него слухи.

Чтобы сблизить своих туземных поданных с англичанами, новоиспеченный император поддерживал распространению среди европейцев теософии и ей подобных учений, принявших в его интерпретации странные, порой диковатые очертания. Идеи множественности миров, палеоконтактов землян с жителями других планет и галактик, несоизмеримо превосходящих человечество в своем развитии, причудливо переплетались с теорией "коренных рас", смены эпох и бесконечной череды реинкарнаций.

— Древнейшие арийские мифы и озарения, посещающие наиболее проницательные умы современности, — писал Эдвард Бульвер-Литтон, политик, писатель и главный "философ" Империи, — имеют сходство в главном: и те, и другие недвусмысленно намекают, что человечество является лишь одной из множества высокоразвитых цивилизаций, в разные времена населявших эту планету. Существа странного, непередаваемого облика воздвигли башни до небес и проникли во все тайны природы задолго до того, как первый земноводный предшественник человека триста миллионов лет назад выполз на сушу из теплых океанских волн. Некоторые из хозяев планеты прилетали сюда с далеких звезд — истоки этих цивилизаций порой терялись в глубинах космоса, который сам по себе был их ровесником; другие зарождались в земных условиях, опережая появление первых бактерий нынешнего жизненного цикла в той же степени, в какой сами эти бактерии опережали появление собственно человека. Измерение велось в миллиардах лет и сотнях галактик. Разумеется, здесь не могло быть и речи о времени в его человеческом понимании.

Прародиной же непосредственно человечества объявлялась Лемурия — древний континент в Индийском океане, который, в результате дрейфа материков "прибился" к Азии, образовав полуостров Индостан. Именно из Лемурии вышла "арийская раса", став у истоков множества современных народов, в том числе и большинства европейцев. Провозглашение Индийской империи объявлялось "возвращением на давно утерянную прародину" и "началом новой манватары". Заодно этим обосновывались и притязания Индийской империи на акваторию Индийского океана, со всеми прилегающими землями. Даже блок Империи с ее индийскими союзниками получил название "Лемурийского".

Иудейский Протекторат пережил падение ФАП, однако будущее его выглядело весьма туманным. Находясь во враждебном окружении, ставшим еще более опасным после объединения Египта и Ирака Иудея раздиралась еще и внутренними противоречиями. Правительство Протектората составляла зыбкая коалиция социал-демократов и левых сионистов, тогда как справа и слева его атаковали более радикальные силы. Левыми были социалисты — "троцкисты" и "свердловцы" объединенные в единый блок, имевший как легальное, так и нелегальное, "вооруженное крыло", в любой момент готовое перейти к уличной борьбе. Разумеется, данная движуха активно поддерживалась красной Москвой. Помимо этого существовали и иные группы социалистической направленности, анархо-коммунисты и тому подобные товарищи, находящиеся в жесткой оппозиции как к действующему правительству, так и к Российской Коммуне и ее местным сторонникам. Не было единства и в лагере условных правых, делившихся на иудейских ортодоксов и "правых сионистов". Последних поддерживали воротилы бизнеса, связанные с крупными еврейскими банкирами, в том числе американскими и британскими Ротшильдами. Эта династия, как и ряд других, сохранили свои позиции и в МАССИ, несмотря на ранний антисемитизм Хейткрафта. Однако позже тот скорректировал свою позицию: не отказываясь от нее в целом, в то же время он признал, что некоторые представители мирового еврейства могут быть носителями той же арийской, "марсианской", крови, что текла в жилах царей Давида и Соломона, а также их потомка Иисуса Христа. Определять же, кто из евреев является носителем, а кто нет, Хейткрафт предлагал в духе кальвинистской "доктрины предопределения": кто из евреев богат, успешен и предприимчив, тот и является носителем означенной крови. Впрочем, и остальным евреям Хейткрафт хоть и отказывал в праве считаться европейцами, в то же время он не считал их столь пропащими, как, допустим негров или индейцев, признавая за ними право иметь свое государство — разумеется, под присмотром богатых евреев "правильного" происхождения. Как не трудно догадаться, сторонники данного направления активно поддерживались Лондоном, где все больше склонялись к мысли, что священный Иерусалим должен принадлежать Империи.

В то же время в Иудейском Протекторате оставались и немалое арабское население, люто ненавидевшее иудеев, организующее собственное "ополчение" и надеявшееся,— не без оснований, — на помощь арабских монархий.

С началом Ближневосточного кризиса, левые радикалы требовали от своего правительства вступить в войну на стороне Коммуны и покончить с арабской угрозой. Однако правые круги, вместе с поддерживавшими их бизнесменами сумели удержать Протекторат от этого шага. Правильность данного решения выяснилась чуть позже — после интервенции МАССИ и Французской Империи. Однако, когда опасность миновала, а Коммуна переориентировала свою экспансию в Индию, СКЕСС решил окончательно решить еврейский вопрос.

23 декабря 1950 года объединенные арабские войска атаковали Иудейский Протекторат одновременно из Египта, Сирии и Ирака. Угроза была действительно смертельной — через месяц после вторжения арабы уже были под Иерусалимом. Перед общим врагом евреи отбросили свои разногласия и, собрав все силы, отбросили арабов от столицы. Однако, когда непосредственная угроза миновала вновь ожили внутренние дрязги, кончившиеся тем, что левые радикалы принудили правительство уйти в отставку. Пришедшая на смену Протекторату Иудейская Коммуна не прожила и недели — на пятый день произошел военный переворот, поддержанный как правыми кругами, так и крупным бизнесом. Правящая хунта воззвала о помощи к МАССИ — и помощь эту получила: 17 апреля МАССИ высадила десант на побережье Иудеи, взяв под контроль ее основные центры. Столкновений с арабами почти не было, если не считать нескольких стычек с местным ополчением — СКЕСС же оперативно отвел войска за старую границу. Власть взяли "правые сионисты", сторонники тесного союза с англо-саксами и мягкой интеграции идей Хейткрафта в реформированную версию иудаизма. 26 июня было объявлено о возрождении Израильского Царства. "Царем", естественно, был объявлен английский король. Началась также подготовка к строительству Иерусалимского Храма и переселению в Палестину 200 тысяч переселенцев из Европы и Северной Америки.

Далеко не все в бывшем Протекторате были довольны новыми порядками, сопровождавшимися массовыми репрессиями против "неблагонадежных". Многие бежали с "исторической родины", причем некоторые четко знали — куда. Большинство социалистов устремилось в Коммуну: с момента основания руководимая политиками-евреями, эта страна считалась одним из наиболее комплементарных государств для евреев — кроме слишком религиозных. Еще с 30-х годов в Крыму начали появляться компактные еврейские поселения, еще больше разросшиеся после войны. Беглецы из бывшего Протектората добавили здешним евреям численности, что позволило уже в 1959 году провозгласить в Крыму еврейскую автономию.

Другой поток беженцев образовали еврейские ортодоксы, объявившие оккупацию МАССИ "вторым римским завоеванием", а Иерусалим " новой Элией Капитолиной". Данные переселенцы не имели столь четкой цели для бегства, но им подфартило — в мире все же нашлось место, где они могли обрести новую родину. Правда, ее еще предстояло отвоевать.

Еще одним осколком ФАП оставался Восточно-Африканский Протекторат, бывшая британская Восточная Африка. Здесь, еще в тридцатые годы образовалось формально республиканское правительство, заявившее о вхождении в ФАП. Фактически здесь сложилось олигархическое правительство из белых плантаторов, арабской феодальной верхушки и наиболее богатых индийских торговцев. Черных в этом правительстве не было, также как и представителей менее зажиточных слоев азиатского населения. Интересы последних представлял так называемый Азиатский Конгресс Восточной Африки (АКВА), требовавший более широкого представительства и отмены имущественного ценза. В нем было сильно левое крыло, активно поддерживаемое из Москвы и Берлина. Появился также ряд общественных организаций, отстаивающих права черных, очень быстро, впрочем, разделившийся по племенному признаку. Наиболее крупными и влиятельными стали организации кикуйю и суахили. Все они также испытывали сильное влияние левых идей, их лидеры были частыми гостями в Москве. С переходом Конго под власть Дагомеи в восточной Африке появились и эмиссары "Королевы Кэтрин", распространяющие идеи "правого панафриканизма" под эгидой черного монарха. Нечто похожее распространяла и Эфиопская империя, через которую пыталась расширить свое влияние в регионе Япония. На побережье же появлялось все больше азиатов — в основном с юга Индии, бежавших от репрессий тамошних феодалов. Среди них было полным-полно социалистов, разной степени радикальности, зачастую представляющих собой прямую агентуру Блюмкина

Параллельно существовала и оппозиция справа — многие британцы, недовольные тем, что пришлось поделиться властью с арабами и индусами, также как и тем, что происходит в Британии вообще, находились в оппозиции к правительству Протектората, сохраняя верность Короне. Они же набирали отряды из белых наемников и черных, оставшихся лояльными белым хозяевам. Ориентировались эти монархисты в основном на сходные им по духу силы в Южной Африке.

Таким образом, Восточная Африка мало-помалу превращалась в закипающий котел, причем подбросить дров в него норовили все кому не лень.

Падение Лондона и восстановление монархии на Британских островах резко меняет все расклады в Восточно-Африканском Протекторате. Монархисты, воодушевленные происходящим, попытались устроить путч, но его подавили — в том числе и благодаря тому, что правительству удается привлечь к сотрудничеству АКВА и черные организации, под обещание "широкого представительства". После подавления путча правительство попыталось отыграть все взад — что вызвало широчайшее возмущение в Протекторате, так что правительству пришлось пойти на попятный. В 1943 состоялись первые всеобщие выборы, в которых приняли участие как АКВА, так и черные организации. Конгресс, по совету старших товарищей из Индийского Протектората, пошел на союз с черными организациями, благодаря чему, новое правительство возглавил представитель левого крыла Конгресса Шанкаран Гхош. Однако, расчёты Индии на то, что ей таким образом удастся усилить свое влияние в регионе не оправдались: Восточную Африку все более уверенно подминала под себя Москва. Ее влияние усилилось с провозглашением Иранской Коммуны и выходом красного блока в Индийский Океан. Влияние же Индии слабело, прямо пропорционально углублению в ней внутреннего кризиса.