* * *
— Что вы можете сказать по поводу этой вещи?
— Это не наши принципы. Похоже, но мы такое давно уже не делаем. С тех пор, как открыт бельюор, мы перешли на изготовление полупроводников из него...
— Короче!
— Если своими словами, это достаточно примитивный уровень развития техники.
— Ну, было бы глупо сразу нам показать все, на что они способны. И эти даэрте ломают рядом с собой всю сложную технику. Эта, может, и держится за счет своей простоты. А видео?
— Оно смонтировано из нескольких разных отрезков....
— Это тоже понятно.
— Тогда что вы хотите услышать, Командор?
Что-что... да хоть что-то! Но научники отказывались радовать Дарса Кета какой-то конкретикой. Может ли существовать нечто подобное той боевой машине?
Может.
Работать на тех же принципах, что и эта аппаратура? Вряд ли. Или нет?
Вселенная велика, стоит только вспомнить лараджей и их 'живые компьютеры'. Ведь похоже на биолабораторию, просто мозги в банках, но кто бы знал, что это процессоры! Так что существовать может — все. И открывать свои секреты врагу — тоже глупо.
Пожалуй, стоит сходить на переговоры.
И — не одному?
Взять с собой Лакса?
Ну уж — нет! Против этого в Командоре было все. Никаких Лаксов! Ощущение рядом с ним такое, словно он в навоз ногой наступил! Перебьются! Но как же неудачно!
Космос, как же все неудачно на этой планете!
Ничего. Разберется...
И Командор налил себе вина на дно бокала.
* * *
В медколледже ничего не поменялось.
Зверем смотрел Попов, шипела Извольская.
Руслан уверенно держался рядом, не собираясь никому позволять обтачивать когти о девочек. Впрочем, на Машку это не подействовало. Она всегда была бесцеремонной. Просто в молодости это выглядит, как обаятельное нахальство и самоуверенность, а не как наглость хабалки.
— Русик, а тебе кто из девочек нравится? Таня или Салея?
Руслан даже брови поднял от удивления.
— Нравится? Зачем?
— Ты от них не отходишь...
— И не отойду.
— А почему?
— А по кочану.
— Грубишь?
— Машка, тебе заняться нечем? Иди, поучи фарму, опять ведь зачет завалишь.
— Без твоих советов обойдусь, — скривилось толстощекое личико. — Ты скажи прямо, если что, мы тут все свои, мы поймем.
— Маша, я не могу сказать прямо, куда тебе идти. Хотя не сомневаюсь, что с означенным предметом ты отлично знакома.
Руслан развел руками. Маша, которая сообразила, куда и на какой предмет ее посылают (нет, это не фармакология), растопырилась, но куда там! Преподавательница по фармакологии, одним взглядом оценив картину, тут же принялась распоряжаться.
— Маша, к доске. Хочешь поговорить — поговорим. Все по местам, сейчас еще карточки раздам.
Маша засопела, но возражения не принимались.
Галина Борисовна улыбалась милейшим образом. И голова у нее совершенно не болела.
* * *
После занятий машина уже ждала рядом с колледжем. Однокурсники проводили устраивающихся в ней Руслана, Салею и Таню самыми разноплановыми взглядами — от равнодушных до злобно-завистливых. Впрочем, и те, и другие пропали втуне. Ребятам было совершенно не до любопытствующих.
Дела есть.
И важные.
Онкологический диспансер встретил Салею совершенно особым запахом. Тоски, смерти, безнадежности... и болезнь страшна, и отношение к ней — тоже. Приговор. Так это и звучит.
Так и выглядит, так и пахнет...
Дриада поморщилась.
— Хоть бы что-то такое развели... кусты какие или цветы.
— Дезинфекция все забьет, — поморщилась Таня, отлично вычленяющая хлорку, спирт, нечистоты — из общей массы запахов. И вот не надо про новомодные средства. Они есть, кто б спорил. Только вот стоят не в пример дороже, а завхоз на то и завхоз, чтобы слегка... вести переучет в свою пользу. И покупать вместо дорогих импортных дезинфектантов родную дешевую хлорочку. От которой равно дохнут микробы, пациенты и посетители.
Салея промолчала.
Владислав встречал их на пороге, как дорогих гостей.
— Здравствуйте. Проходите. А Салея Сантос... вы, конечно, — его взгляд уперся точно в Салею, которая в своем платье из цветастого хлопка все равно казалась чем-то неземным и потусторонним.
— Я, — согласилась Салея. — Здравствуйте.
Взгляд ее расфокусировался, уперся в мужчину. Потом она подтолкнула под локоть Таню.
— Смотри на него. Что ты видишь?
Таня тоже сощурилась. Так ей пока было удобнее.
— Зеленоватые тона, голубоватые... есть черные. Здесь и здесь, — палец указал на два места. Оба в районе головы, ближе к левому виску.
— Правильно. У вас часто болит голова.
— Да...
— Это потому, что у вас тут сосуды... если не принять меры, получите инсульт, — 'порадовала' Салея, которая уже более-менее разбиралась в медицинской терминологии. Не просто же так она и с Таней общалась, и в колледж ходила.
Владислав только глазами захлопал.
— Я думал — переутомление.
— Понимаю. Идите сюда.
Плющ — одно из немногих растений, которому плевать было на онкологию. Он вился по стене диспансера, оплетал его своими упругими ветвями, шелестел зеленой листвой — и был весьма оптимистичен.
Салея протянула к нему руку, погладила, спрашивая разрешения...
Плющ был не против. Он знал этого человека, он хорошо к нему относился, да и человек, случалось, курил, прислонившись к перилам крыльца, перебирал листья плюща, но не рвал. Никогда не обрывал ради забавы.
И плющ это ценил.
Поделиться толикой жизненных сил? Для хорошего человека — не жалко. Таня посмотрела на зеленые искорки, которые снова побежали по дубовой Короне, и только вздохнула.
Ох, Лея-Лея...
Владислав побледнел, пошатнулся, потом выдохнул.
— Голова — не болит. Вообще...
И никто не обратил внимания, что несколько листьев плюща тихо отвалились, рассыпаясь черным прахом. Они отдали свою жизнь ради человеческого здоровья.
Но на следующий год вырастут новые. Живые и сильные.
Салея кивнула.
— А вот с сигаретами заканчивайте. Хватит...
— Не могу, — Владислав развел руками. — Знаете, пробовал бросать, не раз пробовал, не могу. Просто — не получается.
Салея пожала плечами. Для таких мелочей ей даже плющ не требовался. Еще пара искорок сбежала с тонких пальцев.
— Все. Хотите — можете курить, но удовольствия вы от этого не получите.
— Правда?
— Да. Мужчина пожал плечами.
— Ладно. Как будет, так и будет. Салея, скажите, вы... вы можете меня научить так же, как с Алесей? Чтобы я хоть что-то мог сделать?
Салея снова пригляделась к ауре. Покачала головой.
— Нет, не получится.
— Почему?
— Потому что я черпаю силы из природы. Вы так не сможете. Только свои, край — чужие.
— Я согласен на свои.
— Тогда вам удастся вылечить примерно трех или четырех таких, как Алеся.
— А потом?
— Помрете, — спокойно ответила Салея, которая не видела в этом ничего ужасного. — Лечить больного можно тремя способами. Отдать свои силы, перелить чужие или взять заемные у природы. Первый способ доступен всем, но надолго вас не хватит. Как я сказала, три — четыре человека. Второй надо изучать долго и упорно, или одного вы излечите, а другого убьете. Это как перекачка сил напрямую, но это надо строго контролировать. Или ваш больной выздоровеет, а донор отдаст ему лет тридцать жизни и помрет через год.
— Даже на это многие согласились бы.
— Понимаю. Но обучать такому не буду. Не считаю себя вправе решать, кто будет жить, а кто нет.
— Но Алесе вы помогли?
— Мне стало жаль ее сына. Все.
Руслан скромно промолчал. Обижаться? На то, что его пожалели? Да вот еще! А если бы не пожалели, и мать умерла?! Пусть ему хоть милостыню подают, но пусть с мамой все будет хорошо!
— А если бы Руслан предложил отдать тридцать лет, чтобы жила мать?
— Он совершеннолетний, он имеет право на выбор. Но этого не понадобилось. Я нашла, откуда взять силы.
— Вот! Научите меня третьему способу! Черпать силу из природы! Пожалуйста!
Салея впервые разгневалась.
Сверкнули зеленью глаза, топнула изящная ножка.
— Как вы себе это представляете, Владислав!? Природа не бесконечна, ей надо восстанавливаться. А человек, оторвавшись от нее, будет болеть. В любом случае. Что вы мне предлагаете? Иссушить леса? Загубить поля? Ради людей?
Владислав замолчал.
Кажется, он понял, что перегнул палку. Действительно, людей много, и с такой точки зрения все выглядело убедительно. Болезни не кончатся никогда. А вот природа... тот же плющ отдал несколько листочков и восстановится по весне, но это ради одного человека и незначительной проблемы. А если лечить всех, кто сейчас находится в онкологии? Тут не то, что плющ помрет, тут еще и все клумбы пожухнут.
— Я не подумал. Простите...
Салея безразлично пожала плечами. Осознал — и ладно, за что тут прощать?
— Скажите, а чему меня можно научить?
Девушка задумалась.
— Я не знаю, чему именно вас можно научить. Хотите — покажу упражнения на концентрацию и равновесие. Начинать всегда надо с них. Если будете делать упорно и серьезно, сможете видеть вот так же, как я.
— Диагностика?
— Да, наверное. Сможете видеть, где в организме человека есть повреждения и какие. Исправлять — уже придется вашими методами, или обращаться к даэрте, но...
— Никаких — но! Учите!
Даже диагностика! Это не просто подспорье, это — ПОДСПОРЬЕ! Правильно и вовремя определенная болезнь — считай, уже половина лечения.
Салея пожала плечами.
— Запомните — или запишете?
Естественно, на память Владислав полагаться не стал. И следующие полчаса тщательно конспектировал упражнения, которые должен будет выполнять каждый день. Желательно, не меньше часа в день, тогда через шесть — восемь месяцев толк будет.
Потом выполнял в первый раз эти упражнения, под присмотром Салеи, которая тщательно поправляла стойки и посадку. Потом ее рядом не будет, но мышечная память сохранится, за этим она проследит. Не так много и надо — пару импульсов, потом мышцы запомнят.
Потом не удержался, и уговорил Салею пройтись по палатам. Сам, лично, упаковал в халат и шапочку, чтобы зеленые волосы не смущали никого, сам нашел и даже помог надеть бахилы.
Тане и Руслану такой радости не выпало. Но ребята переглянулись, и упаковались сами по себе. Благо, и халаты, и все остальное у них было. В медколледже требуют на занятия ходить именно в халатах. И в сменной обуви.
— Идем?
— Конечно, идем...
* * *
Посещение палат оставило у Салеи достаточно тягостные впечатления. Пару раз она и не выдержала. Когда речь шла о многодетной матери, когда увидела больного подростка с неоперабельной опухолью мозга... чуточку бы поменьше, но — упустили момент. Теперь эту заразу не вырежешь.
Салея честно называла места локализации болезни, показывала пальцем, Владислав тщательно отмечал на схемах, рядом с подростком Салея вообще присела на кровать.
— За руки меня возьми и не отпускай.
— Запросто. А ты кто?
— Салея Сантос.
— С.С.?*
*— персонаж аниме 'Код Гиас'. Весьма загадочная личность, прим. авт.
— Можно и так сказать, — Салея это аниме и не представляла. Тем более, кто такая С.С. и почему Салея на нее похожа.
— Афигеть!
— Руки дай...
Большего и не потребовалось. Мальчишка послушно протянул Салее ладони, и сидел молча, пока та переливала в него силу из стоящего тут же цветка, воздействуя на опухоль.
— Теперь она локализована вот здесь, — тонкий палец очертил контуры на голове парня. — Можно попробовать сделать операцию, все должно получиться. Только не медлите, а то опять пойдет в рост.
— Я завтра же выпишу направление.
Салея кивнула, погладила ладонью цветок, который потерял половину листьев, посмотрела на парня.
— А тебе — поручение. Заберешь его из палаты к себе домой и будешь заботиться. Понял? Он за тебя пострадал.
— Обещаю, — согласился юноша, который от скуки переглядел все аниме планеты, и серьезно считал, что к нему пришла одна из героинь.
— Вот и договорились, — подвела итог Салея. И вышла из диспансера на свежий воздух.
Страшно.
И больно. И....
— Владислав?
— Да?
— Пожалуй, я передумала. Я научу вас второму способу переливания силы. От человека к человеку. Если кто-то захочет отдать кусочек жизни и здоровья ради близкого человека — пусть. Это правильно. Да и вы должны справиться.
— Правда!? Научите!?
— Не совсем я, но кто-то научит. Может, даже Таня, но только когда вы сможете как следует видеть ауры. Раньше никак.
— Обещаю!
Владислав готов был упражняться и днем, и ночью...
Впрочем, долго преклоняться перед Салеей ему не дали.
— Владька, здорово. Студенты на практике?
— Привет, Ген. Да, студенты.
— Вот ведь... девушка, вы своими волосами еще не все шприцы распугали? — проходящий мимо врач неодобрительно покосился на Салею. Той как было все безразлично, так и продолжилось. А вот Владислав обиделся всерьез.
— Гена, полегче! Девочка — диагност от Бога!
— Диагност — не дай Бог?
— Гена, поссоримся...
Врач пожал плечами, а потом вдруг подмигнул из-под темных очков, залихватски сдвинутых на кончик носа.
— Может, тогда твоя девчонка моего больного посмотрит? Поступила... всю ССС* проглядели, хоть бы что и где было не так! Но болячка есть, а причины нет.
*— ССС — сердечно-сосудистая система, сокращение, прим. авт.
— Хмммм... — Владислав был бы не прочь утереть коллеге нос, но это не от него зависело. Так что мужчина поглядел на Салею.
— Скажите, Салея, а вы сможете поглядеть на пациента?
— Лечить не буду, — спокойно предупредила девушка.
— Хорошо. Только посмотреть...
— Что с ним? — уточнил Владислав.
— С ней. Аритмия жуткая, девчонке двадцать лет, а пульс под двести шкалит. Сознание теряет, боли за грудиной, головокружения, при этом само-то давление и не такое высокое, выше ста пятидесяти не поднималось. Но пульс — зверь.
— Хм. И сосуды в норме?
— Вообще. Все.
— Тогда уж и не знаю, в чем дело.
— И я не знаю. Может, твоя барышня поможет?
Салея на подколку не обратила никакого внимания, и молча ждала, пока договорятся медики. А потом так же молча проследовала за Геннадием в небольшую палату, в которой лежала симпатичная, но жутко бледная девушка лет двадцати.
Геннадий присел рядом с ней на кровать, взял запястье, посчитал пульс.
— Как самочувствие, Катюша?
— Спасибо, Геннадий Викторович. Хорошо.
— А если не врать?
— Тогда голова кружится, и вставать тяжело.
Салея кивнула. Потом посмотрела на девушку. Вслед за ней поглядела и Таня. Аура вроде бы как была здоровая, черных пятен нет, ничего такого, болезненного нет, но словно серые кровеносные сосуды идут по всей ауре. Пронизывают, приглушают здоровое сияние рядом с собой... как паук все паутиной заплел.
— Ничего не понимаю. Никогда такого не видела.
— Что удивительного? — пожала плечами Салея. — Все в порядке, просто это — яд.
— Яд?!
