Кирст, успевший проснуться и тихонько одевавшийся в своей комнате, как раз заправлял свою постель, когда услышал протяжный, громкий вой дракона, полный тоски и муки. Вот теперь эмоций было хоть отбавляй! Всё, чего не было вчера, он услышал сегодня в вое, от которого прижимались к голове уши. И Кирст испугался, так испугался, что забился под кровать, свернувшись в клубок и всхлипывая...

* * *

Минут через пять я встал с ковра, стёр лапой с морды слезы и ощущая боль от многочисленных подсохших ран медленно вышел во двор. Сил злиться на "Одиночку" не было, он это я, а я это он. Я бы принял точно такое же решение, надо быть честным с самим собой. И пришлось бы её убить своими лапами. Может я бы выбрать иной способ, чем он вчера, но суть то это не меняет...

Ненавидеть самого себя? Как там было написано? Возненавидел сам себя, вызвал сам себя на дуэль и убил? Легко! Подняться повыше, сложить крылья и пока не размажусь по земле. Можно? Сделать можно, но кому от этого станет легче? Мёртвой любимой? Мне? А может эльфам? Ведь "потенциальный мститель" убил сам себя... Так может лучше жить, чтобы сделать что-то хорошее, доброе, вечное? И хранить память о Ней? Пожалуй, так будет на самом деле лучше... Она бы наверное не хотела, чтобы я умер...

Как же погано терять тех кого любишь, тех кто тебе дорог... Вот такой вот он, "Мир Меча и Магии", прекрасный и новый, мать его мир!!! Где какой-то ушастый урод может меньше чем за минуту превратить тебя или тех, кто тебе дорог в животных, которые будут защищать его даже ценой жизни. Или какой-нибудь "ботаник с комплексом неполноценности" зубривший несколько лет магию получает власть над теми, у кого магии нет и "отрывается по полной"...

Оглядевшись вокруг я вздохнул и кривясь от боли причиняемой ранами прошел в конюшню. Подошел к мёртвой грифоне, и уткнулся мордой в холодный пушистый белый бок, ощущая как вновь из глаз выступили слезы... Молча стоял и вспоминал с закрытыми глазами... Как ты коротко и мимолётно оказалось, счастье...

Прости меня малышка, я не смог тебя уберечь, прости меня, старого дурака... Я надеюсь, что для тебя всё-таки будет реинкарнация после смерти и для тебя это не конец пути, что у тебя будет новая лучшая жизнь. Ты заслужила это... А я буду жить, вопреки всему жить, и я постараюсь отомстить эльфам... Нет, я не буду ловить по дорогам, лесам и полям ушастых чтобы отрезать им головы, это бесполезно и глупо, мстить надо Системе их порождающей... Чтобы и камня на камне не осталось от их "Дивных пущ"! В прямом или переносном смысле...

Только наверняка я не первый тут такой "мститель" выискался. Наверняка не первый. Только вот все мои предшественники сгинули, даже и легенд о них не осталось, а эльфийские "Дивные пущи" как стояли так себе и стоят. Но это ничего, как правильно говорили умные люди — месть это то блюдо, которое надо подавать холодным. Нет таких крепостей, которые большевики не могли бы взять! Пускай я и не член ВКП(б), но мудрые слова возьму на вооружение.

А пока надо устроить достойное погребение грифоне. Не оставлять же её на поживу диким зверям? Да и хоронить в привычном плане, учитывая местных "самовстающих зомби" не самая лучшая идея. Значит будет кремация. Огненное погребение, насчёт этого "Одиночка" вчера подумал правильно. Ну-ка, где там у нас тут дрова?

* * *

Кирст свернувшийся клубком под кроватью чутко прислушивался, поводя своими длинными подвижными ушами. Он услышал как дракон, уже давно переставший выть и лежавший на полу теперь встал, а потом медленно и тяжело вышел из дома закрыв дверь. Теперь можно было осторожно вылезти из под кровати и тихонько прокрасться к окну, посмотреть, что происходит на улице.

* * *

Я молча вытаскивал из сарая дрова и складывал будущий погребальный костёр. Эльф тоже в нём займёт своё место, в середине поленицы. Ну а гифона, как и положено, ляжет сверху. Если получится, потом я поставлю ей мраморный памятник где-нибудь, в натуральную величину. А сейчас будет очищающий огонь, который защитит её прах от некромантии и поможет быстрее освободиться её душе.

Поленица постепенно росла, я молча носил дрова, поднимаясь на задние лапы и прижимая груди охапки поленьев. Раны дергало, и простреливало болью, но я сжимал зубы и терпел. Это мой крест и моя кара, мне их и нести, как Христос нёс свой крест. Это, конечно всего лишь библейская легенда, но теперь я её отлично понимаю.

Труп эльфа и его откушенная голова были выволочены из конюшни и засунуты в оставленную для него нишу в центре поленицы. А потом заложены дровами, которые я продолжал носить и складывать как автомат. Грифона большая и потребуется потратить все дрова, надеюсь, их хватит для этого скорбного дела.

Довольно долго наблюдавший за мной в окно ящер наконец-то вышел на улицу и осторожно подошел поближе. Если судить по прижатым ушам и поджимаемому хвосту, он меня боялся. Наверно думает, что я его в порыве гнева использую как грушу для битья. Зря боится, вот эльфа, если бы я не убил вчера сразу, я бы наверное мог "побуцать" или еще лучше в его же пыточную комнату "определить". А его то за что?

Хотя ладно, раз вышел значит, припашу к делу. И припахал, приказав принести пару кувшинов лампадного или растительного масла, которое может гореть хорошо, если оно конечно есть. Ящер приподнял свои длинные уши и обрадовано убежал выполнять приказ, усиленно вертя задом. Довольно красивым задом, следует признать, хотя я и не люблю самцов.

Масло нашлось, целых два крупных кувшина. Горело оно хорошо, я специально испытал его, сделав на пробу факел из тряпки и полена. Зажигал я его с помощью ящера, принесшего с кухни амулет для быстрого разведения огня. Пламя весело и жарко разгорелось, мой импровизированный факел стал гореть ровно, почти без копоти и дыма. То, что мне и надо.

Посмотрев на ждущего приказаний ящера, я отправил его кухню готовить. С приказом сделать чего-нибудь простого, но вкусного для "поминальной трапезы". И чтобы еды хватило нам обоим. Вина чтобы тоже достал кувшин самого хорошего, что есть. Ящер, едва не виляя радостно хвостом, опять убежал. Вот еще с ним надо будет тоже разбираться, и принимать какое-то решение.

Дрова из сарая были перетасканы и сложены в погребальный костёр все. Туда же пошел небольшой запас досок и брусьев, сложенных в углу сарая. Полив как следует маслом сложенные дрова, я опустошил оба кувшина тяжело и вздохнув пошел в дом. Подобрав ковёр, на котором спал этой ночью и пошел в конюшню. Где завернул в него мертвую грифону и с натугой отнёс к погребальному костру, чтобы осторожно уложить на сложенную поленицу дров.

Осталось только зажечь огонь, за которым со вторым самодельным факелом пришлось идти в дом, на кухню. Где суетился ящер, занятый готовкой. Я молча зажег свой факел и на трёх лапах поковылял на улицу. Он к моему некоторому удивлению вышел следом. И когда я зажег погребальный костёр, стоял рядом печально глядя на огонь. Искренне печально, не притворяясь.

— Вы её любили? — Послышался его тихий грустный голос.

— Да, я её любил. — Коротко ответил я. — Я же её и убил в тот момент, когда оказался достаточно глуп, чтобы дать эльфу нас поймать.

— А сейчас иди и готовь дальше. — Повернул я голову к ящеру, жестко на него посмотрев. — Мне надо побыть одному.

Ящер молча поклонился и убежал, на этот раз даже и не пытаясь заигрывать. А я медленно лёг на траву и смотреть на все сильнее разгорающийся огонь, от которого стали распространяться волны жара. Смотрел, как по ковру побежали язычки пламени, как всё жарче разгораются дрова. И начал еле слышно напевать на русском куплеты старой "Афганской" песни, которая показалась мне здесь и сейчас к месту...

Посмотрите ребята, посмотрите девчата...

Память лица поставила в ряд...

Это парни, которым, будет вечно по двадцать...

Это те, кто прославил десант!

Пусть время лучший лекарь ран...

Тускнеют краски понемногу...

Но не забыть моим друзьям...

Средь гор ведущую дорогу...

И это бой среди камней...

Короткий как клинок кинжала..

Когда кого-то из друзей...

Слепая смерть к себе забрала...

Посмотрите ребята, посмотрите девчата...

Память лица расставила в ряд...

Это парни, которым, будет вечно по двадцать...

Это те, кто прославил десант!

Допев куплет, не выдержал и уткнувшись мордой в ладони передних лап заплакал, не стыдясь своих слёз и не сдерживаясь. Больно то как... Больно и грустно... Гудел огонь, потрескивали горящие дрова, пахло палёной шерстью и перьями, горелым мясом, я молча лежал и смотрел на огонь в котором сгорала моя любовь оставляя пепел в душе.

Дрова прогорали и груда горячих углей стала постепенно оседать под своим весом, проваливаясь сама в себя. Пока не осталась просто большая груда раскалённых углей тускло мерцающих красным, с вырывающимися тот тут то там язычками пламени. Теперь тебя точно никто не сможет потревожить после смерти, Эрни. Ну, а эльф, а эльф будет тебе прислуживать "на том свете", если конечно он есть, Рай или Ад или "Небесные Чертоги". Хотя лучше бы было просто перерождение, чтобы ты жила опять и радовалась жизни, я был бы тогда счастлив...

Я встал с земли, посмотрев на тлеющие угли, и пошел к дому. Прошло уже достаточно много времени и хотелось есть. Посмотрю, чего там наготовил ящер. А после поминальной трапезы буду решать, что с ним делать. И надо узнать чего это он так перед мной задом вертит. С эльфом он целовался, понятно почему, тот хозяин и судя по всему пользовал ящера в постели. Но перед мной то он чего красуется? Надо бы спросить...

А в гостиной меня ждал ящер и стол накрытый к поминальной трапезе, как я раньше выразился. Причем большими блюдами с аппетитной пахнущей едой был заставлен не только давешний столик, но ящер поставил еще рядом низкие табуретки с подносами на них. И теперь с ожиданием смотрел на меня скромно сидя на диване сложив руки на коленях, в своей набедренной повязке мало чего скрывающей.

— Спасибо Кирст, очень вкусно пахнет. — Подойдя и принюхавшись, я похвалил ящера, усевшись перед столом на пол как суслик, на задние лапы и хвост. — Я вижу, что ты старался.

Ящер улыбнулся, услышав мою похвали и склонил голову давая гриве упасть на вытянутую мордочку, подняв радостно свои длинные подвижные уши торчком. А потом встал гибким слитным движением и принёс кувшин вина с большим золотым кубком. По моему кивку он ловко раскупорил кувшин и налил мне в пиалу вина.

Конечно, по правилам, поминки положено справлять не так и не сейчас, но ведь имеет значение сам смысл, который мы вкладываем в ритуалы, а не точное им следование? Потому я принял из рук ящера кубок с вином и приподняв его на уровень глаз закрыл их вспоминая образ грифоны, а потом молча медленно выпил. Драконьи губы достаточно гибкие чтобы можно было пить из кубка, лакать как собаке языком не пришлось.

Поставив кубок под стол, я приступив к еде приказав ящеру тоже есть вместе со мной. С готовкой он постарался. Тушеные овощи с мясом, что-то вроде фаршированного перца, просто жареное мясо и всё это в количествах достаточных чтобы наелся даже дракон. А я, неторопливо жуя, наслаждался и вкусом хорошо приготовленной еды, ни о чем не думал.

Наконец я наелся, да и ящер тоже ел вместе со мной. И остатки еды вместе с посудой были быстро унесены им на кухню. Потом он встал рядом со мной и опустил морду, сцепив руки перед собой переминаясь с ноги на ногу, прижимая уши и поджимая хвост, и началось...

* * *

Убрав посуду и объедки на кухню, Кирст вернулся в комнату и встал перед драконом, нервничая и переминая. Но всё-таки нашел в себе силы и начал говорить первым.

— Уважаемый Дракон, вы вчера сказали, что сегодня примете решение насчёт меня... — Сказал он не поднимая мордочки.

— Да, я помню, что я сказал тебе вчера. — Уже нормальным голосом, в котором чувствовалась боль и усталость, ответил дракон. — Как тебя зовут? Сколько тебе лет? Как называется твой вид. Расскажи о себе.

— Меня зовут Кирст, мне шестнадцать лет, эльф купил меня шесть лет назад. — Начала рассказывать он приободрившись. — Мой вид называется "дрейхи". Есть легенда, что мы "дети драконов", но я в это не верю. А другая легенда говорит, что нас когда-то давно создали маги как слуг и рабов. Она мне кажется похожей на правду. Мы были рабами раньше, и сейчас мы рабы тоже.

— Мы живём долго, больше сотни лет, если раньше не убивают. Хозяева обычно не любят тех, кто живет дольше их. — Грустно продолжил Кирст, поглядывая на дракона через упавшую на глаза чёлку. — А еще на нас отлично заживают раны. Потому нас любят любители "поиграть" причиняя боль, даже с целительской магией на людях и других раны не заживают так хорошо как на нас, без шрамов. И мы слабее даже обычных людей, зато гибкие и красивые.

— Эльф купил меня, чтобы я не только был его домашним рабом, готовящим еду и убирающим в доме, и не только чтобы "играть"... Но... — Кирст помялся, краснея и поджимая хвост плотнее, а потом вздохнул и выпрямился, переставая поджимать хвост, но прижимая уши и не поднимая морды. — Я согревал его постель, он использовал меня как "девочку"... И мне это нравится...

— Я не умею жить на воле, я не знаю, что мне там делать, как быть. Я никогда не был свободным. Родился в рабстве, и меня в детстве учили, что надо угождать хозяину. Учили готовить, следить за порядком в доме, быть послушным и расторопным выполняя приказы... — Продолжил говорить Кирст опять начиная бояться и подрагивая немного от страха. — Я сначала обрадовался когда вы убили эльфа, он любил "играть" так, что мне было очень больно и я его ненавидел... Его забавляла моя ненависть и то, что мне приходилось изображать любовь к нему... А когда я недостаточно старался, он меня "наказывал"... Но потом я понял, что я не могу быть один... Если вы меня не возьмёте своим рабом, я не смогу даже из этого леса выйти. Заплутаю и умру с голоду, или меня съедят дикие звери. А даже если и выйду — я все равно в ошейнике и не могу его снять...

— Пожалуйста, сделайте меня своим рабом, станьте моим хозяином! Делайте со мной что хотите, я вытерплю что угодно, но не прогоняйте! — Опустился перед драконом на колени Кирст и тихо добавил всхлипывая. — Или убейте, чтобы я не мучился...

Дракон тяжело вздохнул и протянув лапу погладил его по гриве, по спине и хвосту тяжелой сильной лапой, а потом положил лапу на голову Кирста ероша его гриву длинными когтистыми пальца. И еле слышно прошептал, но чуткие длинные уши дрейха позволили расслышать почти неслышные слова "Похоже, это мой крест..." А потом он услышал те слова, которые так хотел услышать, от которых затрепетал от радости.

— Я решил, теперь ты мой раб, Кирст. — Улыбнулся еле заметно дракон и когда дрейх счастливо прижался к его чешуйчатой груди, жмурясь и подрагивая, стал медленно гладит его по гриве. — Ты хорошо готовишь, много знаешь, ты будешь мне полезен. Успокойся, все будет хорошо...

* * *

Погладив еще немного своего "новоиспеченного" раба по густой мягкой гриве я задал интересующий меня вопрос, касающийся его поведения.