На первый взгляд, ответ напрашиваля сам собой: сесть на корабль, следующий в сторону Алдории, высадиться в любом порту и воспользоваться услугами скачка драконицы — благо, перевалочные пункты есть в любом мало-мальски уважающем себя порту.
Очень разумная и трезвая идея — на первый взгляд. Однако, не понаслышке зная, что алдорские драконюхи, работающие на пристанях, задирали цены едва ли не втридорога, пользуясь тем, что возможность в мгновение ока добраться до любой точки Алдории — в высшей степени соблазнительна.
Я покосилась на чуть выступающую доску в полу. Под ней хранились все мои сбережения — пятьдесят золотых дориев, сорок серебряных и несколько слитков. Отдельно лежал бережно запеленутый в бархат флакон мирисэлль.
Добрую половину моего состояния составляла выручка от продажи нарядов Назиры — поразмыслив, я рассудила, что такая кипа вещей занимает слишком много драгоценного места в моей каморке, и быстро нашла покупателя. Вернее, покупательниц — проститутки Аэдагги все же были женщинами, и не могли устоять перед красивыми тряпками...вдобавок, почти у каждой была припасена звонкая монета, и не одна.
Машинально погладив доску, я вновь вернулась к карте, чувствуя, как внутри нарастает отвращение к бесполезному разглядыванию.
К Корниэллю вело много трактов — он стоял на перекрестье четырех из пяти крупнейших алдорских путей и напоминал паука, засевшего в центре паутины. Поездка верхом на дракониде (или в двуколке) займет не менее трех дней. Если же отправиться на нанятом айоле* по Айласе — реке, рассекающей Корниэлль почти ровно напополам — получится и того больше. На карте Айласа сильно походила на капризно извивающуюся змею, чьи "петли" охватывали уж слишком большую территорию.
Я тяжело вздохнула, села и, подтянув колени к подбородку, с тоской уставилась в окно, в которое билась беспросветная дождливая мгла. Неясным образом, теплившийся на окне огарок свечи не разгонял сумрак, а лишь усиливал тоску, которую он приносил. Подобным же виделось мне и будущее: неясным, неопределенным и, оттого, пугающим.
Похоже, у меня все же не оставалось другого выхода, кроме как воспользоваться драконицей, если я не хочу тянуть с прибытием в Корниэлль. Не то, чтобы я боялась, что меня кто-то опередит в моих поисках — вряд ли кому-то могла прийти в голову идея искать сокровища Дракона именно сейчас. Меня, скорее, подхлестывало и гнало вперед нетерпение и желание поскорее отыскать вторую веху. Отчего-то я все больше и больше верила, что искать ее мне суждено в библиотеке Корниэлля.
* * *
-В Алдорию? А зачем тебе в Алдорию, Кошка?
Дик Сваальд, невысокий коренастый пират, отставил в сторону выщербленную кружку рыбного бульона и сумрачно глянул на меня левым глазом. Его правая глазница, ссохшаяся и сморщенная, пустовала — ее содержимое Дик потерял, правда, не в доблестном поединке с пятью королевскими гвардейцами, как он любил рассказывать. Однажды мне довелось стать невольной свидетельницей пьяного рассказа Дика о том, как дело обстояло на самом деле.
В тот день Сваальд хлебнул лэя больше обыкновенного. Было поздно, и почти все его собутыльники давно храпели под столами таверны "Зов ветра", а одноглазый пират все еще сидел за столом, покачиваясь, как хайяньская неваляшка**, и обводя мутным взглядом окрестности.
Именно в тот момент, когда он уже был готов упасть головой на столешницу, в "Зов ветра" вошла я, ища Сокола.
Стол, за которым, пьяно раскачиваясь, восседал Дик, стоял ближе остальных к двери, и взгляд пирата кое-как сфокусировался на мне. Уж не знаю, кем я привиделась ему: родной матерью, давно забытой женой или случайной подругой, только Дик нетерпеливо махнул рукой и сипло проорал:
-Поди сюда!
В то время я еще побаивалась аэдаггской публики, а без присутствия рядом Морриса чувствовала себя и вовсе беззащитно, поэтому мне не оставалось ничего, кроме как подчиниться.
-Плохо мне, — прохрипел Сваальд, когда я с опаской опустилась на лавку напротив, — все наперекосяк...а ведь был лучшим рыбаком...
И Дик поведал боявшейся пошевельнуться мне о своей жизни и честном рыбацком труде в деревушке на берегу Русалочьего залива; о том, как умерла от черной немочи
* * *
его жена, забрав с собой детей, а Дик от горя подался в пираты. О том, как гигантский меченосец лишил его глаза, когда Дик вышел в море с сетями в последний раз. Громадная рыбина, скользкая от ила и водорослей, извернулась в его руках, когда рыбак выпутывал ее из сети, и ткнула своим костяным носом прямо в глазницу...
...Закончив свой расссказ, путанный и местами невнятный из-за заплетающегося языка, Дик со стуком упал головой на стол и захрапел, а я, крадучись, покинула таверну.
Сокола в тот день я так и не нашла. Лишь много позже, уже после его смерти, я узнала, что он провел тот день в объятиях какой-то высокородной алдорской дамы, привезенной из Алдории в качестве заложницы...
...Теперь же Сокол покоился на дне океана, а Дик Сваальд сидел напротив меня, свирепо зыркая одним оком и явно не догадываясь, что мне известна вся подноготная его фанфаронства.
Мне даже было немного жалко его.
Выдержав его взгляд, я спокойно ответила:
-В корниэлльскую библиотеку хочу наведаться, Дик.
При слове "библиотека" пират откинул голову назад и гортанно загоготал:
-В ученые решила податься, Кошка? А читать-то ты умеешь? Или же будешь просто любоваться на закорючки?
Довольный своей шуткой, он повторил ее — на сей раз, погромче, и его зычный хохот подхватило полтаверны.
Почувствовав, как внутри плеснуло раздражение, я стиснула кулаки, до крови впившись ногтями в ладонь и постаравшись не измениться в лице. Ему ни в коем случае нельзя было показывать, что его насмешки задели меня — иначе потом житья не даст.
Я вскинула голову и насмешливо произнесла:
-А ты, Дик? Умеешь отличать эти закорючки от червяков?
Сваальд побагровел, а под сводами "Зова ветра" вновь прокатился хохот — теперь уже вызванный его замешательством.
Тем не менее, читать я умела. На Коннемаре эддре обучал деревенских ребятишек (в числе которых была и я) азам чтения и письма — не боги весть что, конечно, ведь в нашем распоряжении была лишь скудная библиотека коннемарского храма, но и этого хватило. Почти все пираты на Аэдагге были безграмотны и с презрением относились к тем, кто хоть как-то умел отличать одну букву от другой, считая их зазнавшимися выскочками. Именно поэтому я старалась лишний раз не козырять собственными навыками.
Я мягко улыбнулась одноглазому пирату и повторила вопрос.
-Какой корабль в ближайшее время идет к Алдории или, хотя бы, мимо?
Дик, одним залпом выхлебавший кружку бульона, насупившись, буркнул:
-"Крыло ворона". Он пойдет мимо алдорских берегов, и может ссадить тебя там, если договоришься с капитаном.
Я возликовала про себя: капитаном "Крыла" был Андрус Войге, старый друг Одноглазого Тома. Андрус хорошо знал меня и, вроде бы, неплохо относился...во всяком случае, буду надеяться, что он не обдерет меня, как липку.
-Где его найти?
Дик пожал плечами:
-Недавно здесь был, а там Хэлль его знает...
Я разочарованно прикусила губу, барабаня пальцами по столу. Искать Андруса по всем тавернам и борделям Аэдагги не хотелось. Сидеть и терпеливо ждать его здесь — тоже.
В вихревой поток мыслей ворвался скрип скамьи, застонавшей под чьей-то тяжестью.
Я машинально подняла голову и обомлела: напротив меня сидел Коннар, оттеснивший боязливо сжавшегося от его вида Дика.
Поймав мой взгляд, он криво усмехнулся и поднял руку в знак приветствия.
На смену радостному предвкушению мигом пришла глухая ярость, смешанная с легким уколом опаски: а ну, как менестрель попусту обнадежил меня, когда сказал, что северянин больше не представляет угрозы?
-Что тебе нужно? — гневно прошипела я, прикидывая, сколько времени мне понадобиться для того, чтобы как можно быстрее покинуть "Зов ветра".
Коннар осклабился, и меня едва не передернуло.
-Я слышал, ты ищешь Андруса? Я знаю, где он...более того, я даже знаю, когда он отправляется в Алдорию. Ведь он за этим тебе понадобился?
Я прищурилась, скрещивая руки на столе, и сухо обронила:
-Предположим. И что с того?
Коннар ответил мне таким же прищуренным взглядом и коротко зыркнул в сторону Дика. Тот кивнул дрожащей головой и мгновенно исчез.
Я почувствовала неладное и обернулась, дабы оценить расстояние до двери. Удивительное дело — в этот момент оно показалось мне увеличенным едва ли не вдвое.
Я повернулась и вновь натолкнулась на пристально разглядывающие меня темные глаза северянина.
-Кошка... — начал он, протягивая ко мне руку. Я инстинктивно отпрянула, а бывший капитан скривился:
-Да не бойся ты. Я тебя не трону.
-Я ничего и никого не боюсь, — мрачно сказала я, — однако у нас уже был неприятный опыт общения, и я бы не хотела его повторять. Прощай.
Я решительно поднялась с места, намереваясь закончить общение, однако северянин немедленно поднялся вместе со мной, заставив противный холодок пробежать по спине.
-Ты зря убегаешь, — примирительным тоном сказал он, не отставая от меня ни на шаг, пока я, стараясь не оборачиваться на него, спешила к двери, — так и будешь убегать при каждой нашей встрече?
Я поежилась и глухо пробормотала:
-Я очень надеюсь, что следующей нашей "встречи" не будет.
Положив руку на дверную ручку, я что было силы,дернула ее на себя, но северянин придержал дверь рукой.
-Отпусти, — процедила я.
-А если я хочу принести тебе свои извинения...за произошедшее? — послышался над ухом голос Коннара, и я спиной ощутила мощь его громадной фигуры, волнами исходящей от него.
Подавив безумное желание резко обернуться и расхохотаться ему в лицо, я саркастически заметила:
-Боюсь, одних извинений будет недостаточно.
Замерев на секунду, капитан выдохнул мне в затылок:
-Ведьма! — и отпустил дверь.
-Мерзавец! — не осталась в долгу я и, улучив момент, выскользнула на улицу.
* * *
Отдышавшись и немного придя в себя, я глубоко вдохнула прохладный воздух, напоенный влажностью, и попыталась взять себя в руки. В конце концов, совсем скоро я отплыву с Аэдагги и, надеюсь, наши пути с бывшим капитаном ранаханнской стражи больше никогда не пересекутся.
Эта мысль окончательно успокоила меня и придала сил. Для того, чтобы претворить эти планы в жизнь требовался самый пустяк — отыскать Андруса и уговорить его взять меня на корабль.
Поиски друга покойного Тома заняли у меня почти весь день. Когда на землю стали опускаться мутные от влаги сумерки, я почувствовала, что нахожусь на грани отчаяния: день близился к концу, но никаких следов Андруса я не отыскала. Пирата не было в его любимой таверне — "Крике чайки", куда, по словам Тома он часто захаживал; у проститутки Нэн, к которой меня отправил владелец "Крика", когда я поведала ему о цели своих поисков. Не было Андруса и в его комнатушке в Кожевенном квартале.
Порядком приуныв, я слепо бродила по улочкам Аэдагги, полностью отдавшись на волю случая и питая безумную надежду, что, если тому суждено сбыться, то судьба сама столкнет меня с Андрусом.
Как ни странно, но надежда оправдалась. Вильнув, очередной грязный переулок вывел меня в порт, где, с мерным скрипом, покачивались на воде пиратские судна. Большинство из них пустовало — вряд ли кому-то придет в голову выходить в море в дождь, да еще и с приближением ночи. Кое-где было заметно шевеление: то там, то сям по палубам прохаживались одинокие матросы, не то выполняя роль соглядатая, не то попросту слоняясь от безделья. Пару раз меня даже окликнули, но я ограничилась лишь вялым кивком — не хотелось точить с кем-то лясы и тратить время на ерунду.
Корабль Андруса я узнала сразу, даже при том, что никогда раньше не видела его.
Это был не очень большой бриг с необычно вытянутым носом, на которой был намалеван огромный птичий клюв и перья. По бокам корабля горели два желтых глаза, мутно светящиеся даже в сгущающихся сумерках. "Порошок из лунных медуз", — мигом смекнула я, подробно разглядывая "Крыло", — "наверное, Андрус велел добавить его в краску...". Представляю, какое ошеломляющее впечатление производит корабль на атакуемые суда, внезапно возникая из мрака, с горящими жутким мертвенным светом "глазами".
На палубе "Крыла" никого не было видно, однако стоило мне взглянуть в сторону капитанской каюты, как я поняла: мои скитания по Аэдагге не прошли даром.
В иллюминаторе теплился свет.
* * *
Беспрепятственно поднявшись на корабль, я столкнулась с неожиданной помехой уже на подходе к каюте капитана. У ее дверей застыл высокий хайянец, одетый в одни лишь матросские шаровары. Тусклые отблески магических светильников поблескивали на его желтоватой коже и заставляли лезвие кривой сабли, которую он сжимал в кулаке, бликовать. Раскосые, ничего не выражающие глаза пристально следили за мной, пока я подходила.
Этого парня я раньше не встречала на Аэдагге, и, признаюсь, от одного его непроницаемого вида становилось не по себе. Тем не менее, мне нужно было попасть к Андрусу, и я это сделаю.
-Капитан там? — кивнула я на дверь, подойдя поближе к "охраннику".
Он выдержал небольшую паузу, невидяще глядя на меня, и, наконец, медленно, будто у него затекла шея, кивнул.
-Тогда, я полагаю, мне можно войти? — мягко уточнила я.
Еще одно непродолжительное молчание — и вновь кивок, брат-близнец предыдущего. То ли хайянец плохо знал алдорское наречие, и ему требовалось время, чтобы перевести в уме мою фразу, то ли он попросту был не очень смышленым.
-Спасибо, — стараясь вложить в свой тон как можно больше искренности, поблагодарила я. Меня не покидало ощущение того, что я пообщалась с каменным изваянием.
В ответ "изваяние" неопределенно дернуло плечом, и я увидела, как его раскосые глаза сверкнули желтым.
Боги милосердные, да это же оборотень!
На секунду забыв об Андрусе, я уставилась на хайянца во все глаза. Для меня, видевшей этих созданий один или два раза за всю жизнь, столкнуться с ним было полнейшей неожиданностью.
К тому же, это был оборотень из Хайана, а всем известно, что хайанские рыси кардинальным образом отличаются от привычных волков...и, к тому же, окутаны множеством легенд и поверий.
Тем не менее, несмотря на мой завороженный взгляд, хайянец не торопился ни принимать свою звероформу, ни заводить разговор. Скользнув по мне ничего не выражающим взглядом, он еле заметно кивнул на дверь каюты и вновь устремил взгляд в никуда.
Стряхнув с себя наваждение любопытства, я пожала плечами и толкнула дверь.
* * *
Андрус сидел за старым столом, заваленный какими-то свитками и заставленным бутылками. Прямо над ним покачивался подвешенный к потолку круг, сплетенный из соломы и украшенный морынь-травой
* * *
— оберег степняков, защищающий от злых духов.
Андрус Войге был кочевником из Воронов, невесть, как попавшим в пиратское братство. О своей жизни он распространяться не любил, но обычаи и поверья своего народа свято чтил, даже в море надевая не удобную моряцкую одежду, а тяжелые кожаные штаны и жилет — привычную для Воронов униформу.
