В небесах поневоле, на земле вопреки. Общий

Велен, чувствуя, как вздрагивает рядом с ним от рыданий Яля, решил увести ее подальше от места ритуала. Нашептав ей, что после очищения Санна долго будет отдыхать, он увел ее в предоставленное путешественникам жилище в стороне от основного поселения и уложил спать. Яля, уставшая после протягивания Тропы в долину, уснула почти мгновенно, несмотря на все переживания. Велен же, посидев немного рядом с Ялиэль и убедившись, что она не проснется, отправился к себе, предпочтя не возвращаться обратно.

— Равен, мы сейчас ей ничем не поможем! — раздраженно выкрикнул Теор, порядком вымотанный сопротивлением сразу двух крылатых существ.

— Но должны же мы хоть что-то сделать, — злобно процедил реккат. Рекке согласно заржал.

— В данный момент мы должны успокоиться, — Теор с трудом удержал взвившегося на дыбы рекке — И тебя это в первую очередь касается. Стой, сказал, Аоресиз!

— Отпустите их, — звучный голос Мерангеля, верховного мага этой долины, заставил телохранителя вздрогнуть — он помнил этого старого эльфа с самого детства, а боялся с тех времен, как увидел, насколько легко он может "успокоить" взбешенного Измененного всего одним мощным заклинанием. Остроухие, после приказа Мерана, мгновенно отпустили Равена, но тот и сам не решился кинуться к алтарю, прикованный к месту взглядом мага. Даже Сиз предпочел замереть, испуганно прижав к голове уши, но все еще переступал с лапы на лапу, готовый в любой момент сорваться с места в карьер.

— С вашей подругой все будет хорошо, — уже мягче, без стальных ноток в голосе сказал Мерангель, взмахом руки отсылая своих помощников прочь. Когда маг приблизился к воинственной троице, под естественным куполом из лиан не было уже ни одного эльфа.

— Мало кто остается в своем уме после изгнания темного духа, — поджав губы, Равен опустил глаза — Как и вообще после знакомства с ними...

— А кто сказал, что я изгнал из нее духа? — Мерангель добродушно усмехнулся.

— То есть? — Теор, успокаивающе поглаживая морду Сиза, резко обернулся — Вы же закончили ритуал. Ни за что не поверю, чтобы маон Мерангель мог ошибиться.

— Но свою подругу вы явно недооцениваете, — маг обернулся к алтарю, где лежала Санна. Без крыльев, без когтей, только одно черное перо светилось в волосах на фоне белой пряди.

— Что с ней? — Равен, не устояв, все же кинулся к девушке, одним взмахом крыльев преодолев разделяющее их расстояние. Осмотрел, убедился, что она жива, и снова обернулся к магу, который со спокойным любопытством следил за его действиями.

— Она без сознания, — спокойно пояснил маг — Сенситивная перегрузка. Объединение сознаний даром не дается, — видя непонимание на лицах двух воинов, маг вздохнул и продолжил — Она слила свой дух с духом койры, чтобы спасти последнюю от изгнания. Их воспоминания, чувства и сознания объединились. Но из-за обилия образов прошлого койры Санна едва не сошла с ума и ее мозг, чтобы защититься, отключился.

— Но зачем она спасала койру? — Теор нахмурился — Они же провели вместе едва ли неделю.

— Это нужно будет спросить у нее. Но подождите, пока она проснется, иначе за сохранность ее здравого рассудка я не ручаюсь.

Пробуждение далось мне с трудом. Пожалуй, так плохо я себя не чувствовала даже после памятного самопожертвования, когда я встретила грудью проклятие кровавого мага. Нещадно болела голова, болело горло, болела спина и руки. В голове был туман и я все никак не могла вспомнить, во что я вляпалась, чтобы все снова так болело. Последнее что помнила — как сидела на полянке с друзьями, как неподвижно стояли эльфы.

— Санна? Лежи, не вставай! — мягкий баритон Равена оказался слишком громким, и я тихо застонала от головной боли. К тому же его голос вызвал в голове неясные картины, взявшиеся непонятно откуда, потому что никогда в жизни я не видела синего неба над остроконечными горными вершинами, и не помнила кристально-свежего, разреженного воздуха высокогорья.

— Равен? Что вчера случилось? — я все же поднялась на локтях и приоткрыла глаза, сощурившись от неяркого света, заливающего странное помещение. Более всего оно напоминало больничную палату — все вокруг белое, или светлое, чистое. Хотя, учитывая мое состояние, где еще кроме лазарета я могла оказаться?

— Не помнишь? — озадаченно спросил крылатый, наливая что-то в чашку. Увидев, что я не осталась лежать, он вздохнул и помог мне сесть, подложив под спину подушку.

— Туман в голове... — я, нахмурившись, изучала лицо крылатого, пытаясь понять, с каких пор оно стало мне таким знакомым. Туман медленно рассеивался и я успела сообразить, что уже не чувствую себя частично отделенной от тела, как и нет в голове источника посторонних мыслей. Следом за этим пониманием пришли воспоминания о ритуале, и о своем решении. Я торопливо обернулась за спину, и, не увидев ставших привычными крыльев, тихо застонала.

— Не вертись, — строго посоветовал реккат и протянул мне чашку — Маон Мерангель сказал, что ты объединилась с сущностью койры.

— Видно, неудачно, — тихо заметила я, разглядывая человеческие руки без намека на грубую птичью кожу.

— Маон сказал обратное.

— Но я человек! — с неожиданной досадой в голосе воскликнула я, едва не расплескав отвар. Потом вздохнула, чтобы успокоиться и глотнула. Приятный травянистый вкус отвара меня успокоил — Да и Ксану жаль, я не хотела, чтобы она просто растворилась...

— Что?..

Рядом что-то с грохотом упало и я с удивлением увидела, что Равен резко вскочил, опрокинув стоящий у моей кровати стул. Вид его ошарашенного лица стал своеобразным ветерком, который развеял остатки тумана в голове и на меня мягкой лавиной обрушились воспоминания койры. Точнее девушки-человека из горной деревушки, которая стояла поблизости от общины реккатов. Я с трудом удержала в дрожащих руках чашку, не заметив текущих по щекам и падающих в отвар слез.

— Это был дух Ксаны. Она сдалась тогда, и не захотела сдаваться сейчас, а я не сумела ее уберечь, — тихо пробормотала я, отставляя от греха подальше чашку на тумбочку. Равен сел на кровать, заглядывая мне в глаза.

— Почему же не смогла, — тихо заметил он — Она в тебе. У тебя глаза голубые.

Я молчала, чувствуя непривычную робость от его взгляда, и ругая себя за это последними словами. Последний раз я так робела перед мужчинами в школе, причем перед директором, когда меня отчитывали за какую-то мелкую выходку. Поэтому когда в комнату, которая оказалась все же шатром, ввалился Теор с подносом, я с облегчением вздохнула, потому что наконец сумела разорвать зрительный контакт с реккатом, который оказался неожиданно близко. Зато Равен явно был не рад появлению телохранителя.

Теор замер у хода в шатер, сразу напрягшись от мрачного взгляда крылатого.

— Что с ней? — тихо спросил телохранитель, неверно истолковав причину настроения друга.

— Все в порядке, — раздраженно бросил Равен, а я вздрогнула от легкой, едва заметной хриплой нотки в его голосе. Стремительно поднявшись, крылатый буквально вылетел на улицу. Полотно, прикрывавшее выход, громко хлопнуло ему вслед.

Теор недоверчиво сощурился и, поставив поднос с едой на стол, поднял лежащий на боку стул и сел у кровати. Внимательно вгляделся в мое лицо, задержавшись на глазах.

— Скажи что-нибудь, — мрачно попросил он.

— Неужели соскучился по моему ехидству? — со смешком поинтересовалась я, нервно комкая в руках одеяло.

— За четыре дня немудрено было соскучиться, — с усмешкой подтвердил Теор и впихнул мне в руки чашку с отваром — Значит, действительно все хорошо?

— Руки-ноги целы, остальное заживет, — я тяжело вздохнула, невольно бросив взгляд на все еще качающийся полог. — Просто я теперь, похоже, еще и на имя Ксана отзываться буду...

— Ксана? — Теор недоуменно приподнял бровь — Та самая?

Я криво улыбнулась, только кивнув в ответ, и спряталась за чашкой, не желая больше отвечать на вопросы. Теперь идея объединиться с койрой не казалась мне такой уж хорошей, особенно учитывая, что я все же снова стала человеком, каким была прежде. К счастью, Теор не стал больше ничего спрашивать, только молча перенес поднос с едой на прикроватную тумбочку и вышел, смерив напоследок меня долгим взглядом.

Я осталась наедине со своим одиночеством, мыслями и обширным количеством незнакомых мне воспоминаний, значительно обогативших мои познания о данном мире. К тому же пугала некоторая двойственность мыслей, навевая невольные опасения обзавестись шизофренией на почве неуживчивости характеров в моем сознании. Так что долго копаться в воспоминаниях несчастной девушки-койры я не стала, тем более, что после отвара боль поутихла и во мне загорелась жажда деятельности. Наскоро перекусив зеленью, которую принес телохранитель, я кое-как поднялась на ноги, заметно пошатываясь, и досадливо поморщилась, когда поняла, что меня переодели в короткую сорочку. Конечно, я была бы рада еще меньше, если бы меня оставили в тех рвано-грязных обносках, в которые за время моих скитаний по бурелому превратилась вполне сносная дорожная одежда, но... Вздохнув, я завернулась в одеяло и, как была босиком, вышла из шатра.

А там вовсю сияла Левисс, озаряя долину ласковыми, теплыми лучами, раскрашивая бликами зеркальную гладь озера невдалеке от поселения. Мой шатер стоял на значительном расстоянии от остальных, в группке таких же "изгоев", в которых, наверное, и поселили нашу разношерстную компанию. У дальнего шатра на полянке паслись эльфийские скакуны, за спинами которых виднелись крылья Сиза. Я невольно улыбнулась, вспомнив хитрую морду крылатого жеребца и направилась к коням. Трава под ногами была молодая, мягкая, так что особого дискомфорта от своей босоногости я не ощущала.

По периметру долину окружали холмы, воздух над которыми едва заметно мерцал в ярком солнечном свете. Я невольно скривилась, как теперь всегда делала, сталкиваясь с проявлениями местной магии — у нас с ней изначально не заладились отношения, и чем дальше, тем хуже все оборачивалось.

Когда прямо над моим ухом пролетела какая-то крикливая птаха я дернулась в сторону и тут же завалилась в траву, не сумев удержаться на дрожащих ногах. На мой тонкий вскрик обернулись скакуны и Сиз, который с радостным ржанием потрусил ко мне сразу же, как увидел.

— Ну ты и продажное животное, — проворчала я ласково, поглаживая мягкий нос рекке — День назад как от огня шарахался, а теперь снова подлизываешься? Учти, я не знаю где тут морковка, так что дать мне тебе нечего.

Жеребец возмущенно фыркнул, словно полностью понял меня и загарцевал вокруг, явно выпрашивая и прощение, и угощение. Я тихо засмеялась. На сердце было спокойно. Я уже почти забыла это чувство. Сейчас, пока оставались еще мутными и несобранными воспоминания о моих "приключениях" в этом мире мне было не о чем жалеть, глядя на солнечные блики, играющие на поверхности лазурного озера. Я протянула руку, привычным движением потрепав Сиза по перьевому хохолку, наслаждаясь солнцем, ветром, прохладной травой... Из легкого транса меня вывел звук чьих-то шагов и я резко обернулась, разом помрачнев — настолько я привыкла видеть в каждом встречном своего врага.

— Люксана, верно? — мягко спросил высокий эльф с белыми, длинными волосами. Очень старый эльф, тот самый, который проводил надо мной ритуал Очищения. Я невольно шагнула назад, крепче взявшись за гриву рекке и с нарастающим страхом ощущая свою полную беспомощность. Жеребец, словно ощутив мой страх, накрыл меня крылом, прижав уши к голове и приготовившись защищать меня от напасти.

— Тише, молодежь, я здесь вовсе не затем, чтобы вам как-то навредить, — эльф добродушно усмехнулся, на что я ответила кривой и недоверчивой ухмылкой — Меня зовут маон Мерангель, и вчера я помог тебе сохранить рассудок.

— Как-то это не было похоже на помощь, — мрачно отозвалась я. Эльф заинтересованно приподнял бровь.

— Если бы я не сдержал силы ритуала, из-за твоей опрометчивой выходки со слиянием твое сознание оказалось бы разорвано на тысячи мелких кусочков, — маг посерьезнел — Хотя нельзя не заметить, что ты на редкость упрямо боролась с нашей магией, как никто этого не делал до тебя. Я могу теперь понять Велена, который настаивал именно на Очищении — боюсь, запечатать тебя бы просто не получилось...

— Зачем вы мне это рассказываете? — довольно грубо перебила я мага. Тот улыбнулся, глядя мне в глаза, и я с легким изумлением прочитала в них некоторое уважение к моей скромной особе.

— Я думаю, начни я разговор о погоде, ты отнеслась бы ко мне с еще большим недоверием, — заметил маг с легкой улыбкой — Хотя Левисс сегодня на редкость благосклонна — одновременно и ласкова, и щедра.

— Да, солнце сегодня приятное, — уже более спокойно отозвалась я, без настороженности разглядывая мага. Он стоял шагах в двадцати от меня, не пытаясь приблизиться, и выглядел на редкость умиротворенным. А еще он очень органично вписывался в окружающий пейзаж, в своей светлой мантии прекрасно гармонируя со светлыми шатрами, стоящими неподалеку. Потрепав по холке жеребца, я легонько хлопнула его по лопатке, отсылая обратно на полянку к эльфийским скакунам. Сиз, бросив на мага недоверчивый взгляд, медленно потрусил прочь.

— Уж извините, что не при параде, гостей не ждала, — усмехнувшись, я изобразила пародию на местный реверанс. Эльф, нисколько не смущенный моей выходкой, в свою очередь церемонно поклонился на свой, эльфийский манер.

— Ничего, в моем возрасте зачастую перестаешь замечать такие мелочи, как внешний вид заносчивых девчонок, — невозмутимо отозвался Мерангель. Я тихо хмыкнула, по достоинству оценив встречный выпад, который был намного изящнее моего.

— Ну коли так, присаживайтесь рядом, — я со вздохом опустилась на траву, закутавшись в одеяло, и прикрыла глаза от удовольствия — мои ноги успели изрядно устать, видно, лишение меня свойств койры сильно подкосило и без того слабенький человеческий организм.

— С удовольствием, — Мерангель плавно опустился рядом на траву, не испытывая никакого видимого беспокойства по поводу своего непредставительного положения. Даже, казалось, наслаждался возможностью просто посидеть, не соблюдая утомительных правил эльфийского этикета.

— Так о чем вы хотели поговорить? Не о погоде ведь, да и благодарность за помощь вам вряд ли нужна — с меня нечего взять, и вы это знаете, — я скосила глаза на эльфа, наблюдая за его реакцией. Хотя если уж достаточно юный Велен временами умеет очень умело держать на лице непроницаемое выражение, то уж старый маг точно умеет оставаться невозмутимым в любой ситуации.

— Ты не права, я правда хотел поговорить о погоде, — маг улыбнулся чуть шире, с явной насмешкой наблюдая за мной — Да и благодарность было бы неплохо услышать — а то уже и не захочется мне больше помогать незнакомым дамам.

— Спасибо, — послушно поблагодарила я, снова поднимая глаза к небу. Бледно-голубое с редкими "барашками" кучевых облаков оно было и вполовину не так красиво, как хранившееся сейчас в дальних уголках памяти небо над деревней Нагорной. И почему все так восхищаются красотой эльфийских долин? В окружении серебрящихся растений, бледного неба и белых палаток я чувствовала себя как в выездном филиале психушки — все так же правильно, стерильно и бело, а главное — никто не беспокоит. И эльфы здорово напоминают психиатров — вежливые, деликатные со спокойными "пациентами" и жесткие, даже агрессивные с буйными личностями.