| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Он тоже Дух — нолегат, то есть, сверхментат по-вашему. С ним ты тоже познакомишься.
— Ну да, конечно. У тебя, что ни друг, то Поиск.
ФиДель улыбнулся и протянул мне руку ладонью вверх:
— Давай, это не больно.
Не нравится мне всё это! Игры с сознанием до добра не доводят. Я недоверчиво посмотрел на его ладонь и на всякий случай спросил:
— Это ещё зачем?
— Для надёжности. Но можно обойтись и так, если хочешь, — усмехнулся брат.
— Да ладно, переживу, как-нибудь, — проворчал я, вкладывая в его ладонь свою.
Последнее, что я помню — заливающая глаза ФиДеля чернота, странный узор на его висках и ломающий волю ментальный приказ: "Смотри в глаза!"
.... ФиДель встревожено заглядывал мне в лицо. Его глаза выглядели как обычно, странный тёмный узор на висках исчез. Я глубоко вздохнул и пару раз моргнул, восстанавливая ночное зрение.
— Ты как? — спросил он.
— Вполне, — ответил я, тряхнув головой.
Насколько я мог определить, в моей памяти не появилось ничего нового.
— Что это было? — спросил я, машинально потирая висок.
— Ах, это, — усмехнулся брат. — Это наша Тёмная кровь, Гил.
Я снова тряхнул головой: звучало знакомо, но пока никаких связей. ФиДель усмехнулся:
— Погоди, Гил, не сразу. Дай срок: всё образуется. И прошу, выбирай время и место для вопросов.
Я кивнул, хоть и не совсем понял, что он имел в виду.
Разумеется, по дороге в Белегорн мы с ФиДелем наведались в Каменку. Как и рассказывал Тин, там шло серьёзное строительство. Вокруг поселения возводилась настоящая каменная стена со рвом, в который, как пояснил Мастер Эрлин'н, эльфы отведут воду из горного ручья. Ворота тоже закажут новые, в Подгорце. Об этом с подгорными мастерами договорится Келлерин — гномы его давно ждут. Верна выглядела счастливой, а вот Воля, вдова Келлена, очень изменилась. Её волосы побелели, и вся она стала какой-то прозрачной, словно жизнь уже покинула её, ненадолго задержавшись лишь в глубоких тёмных очах. Я заметил тревожные взгляды, которые бросали на неё сыновья. Мы с ФиДелем решили пока не говорить об этом Тари. Кстати, приветы и расспросы о ней Эрлин'на, Келлерина и остальных пришлись брату не по вкусу, так что передавать всё это придётся мне.
Обратный путь всегда короче, особенно когда тебя ждут. Близился рассвет, до лагеря оставалось не больше пары тэлантров, когда я вдруг понял, что связывает ФиДеля и Тари. Это моя собственная память освоила наконец полученные от брата воспоминания. Пару дней назад он просил меня выбирать место и время для вопросов. Почему, я понял только теперь, когда рука сама собой потянулась к мечу. Я остановился. ФиДель, взглянув мне в глаза, тоже замер на месте.
— Есть вопросы, Гил? — серьёзно спросил он.
— Ты собираешься отправить её в Око Света вслепую, ни о чём не предупредив? — мой голос слегка подрагивал от негодования.
— Это безопаснее как для Тари, так и для Элизарта: не будет лишних эмоций, а значит, и ненужного риска. Зная её характер, ты мог бы догадаться, — спокойно пояснил ФиДель.
— А ты? Ты знаешь её характер? Ведь вы же... ты..., — я не находил слов. — Она же мать твоих сыновей!
— Мы не помним этого, Гил! — перебил брат. — И ты тоже приложил сюда руку, не так ли? Нам придётся всё начинать заново.
— И ты уже начал!
Я не мог унять нервной дрожи. Надо успокоиться, иначе не удержу меч. ФиДель смотрел на меня в упор, его глаза полыхали зелёным огнём. Я, наверное, выглядел не лучше. Набрав воздух в лёгкие, я задержал дыхание и медленно выдохнул, успокаиваясь.
— Я понял тебя, ФиДель, — почти спокойно сказал я. — Тари, которая не помнит, для тебя предпочтительней, потому что Тари, которая знает, может не захотеть быть с тобой.
— С чего ты взял? — холодно поинтересовался брат.
Я пожал плечами.
— Ты пытаешься привязать её к себе, скрывая правду. Она не простит обмана.
Я понимал, что мои слова бьют наотмашь, но ничего не мог с собой поделать: сейчас я просто ненавидел ФиДеля.
— Знаешь, кто ты?
— Осторожно, Гил! — предостерёг он. — От некоторых слов можно потерять голову.
Юмор в духе феальдина! Две молнии сверкнули в свете двух лун: чёрная и белая.
— Отлично, — усмехнулся ФиДель. — Я давно хотел узнать, чего ты стоишь в Танце.
— Сейчас узнаешь, — сквозь зубы ответил я.
— Тогда слушай свой меч, Гил.
На меня обрушилась такая мощь, что если бы не сир'рис, ФиДель просто изрубил бы меня в капусту вместе с оружием! Его клинок двигался столь стремительно, что стал почти неразличим. Кроме того, мне приходилось держать ментальные "щиты" и отбиваться от астральных атак. ФиДель окружил меня тройным кольцом сразу в трёх Плоскостях Бытия, и, признаться, я был близок к тому, чтобы признать поражение. И всё же у меня хватило здравого смысла послушаться совета брата и довериться собственному клинку. Когда я объединил свою волю с Волей меча, позволив сир'рису изменить Границы Плоскостей, мы вырвались из ловушки. ФиДель шагнул назад и опустил меч.
— Что? — моя кровь кипела, требуя продолжения схватки.
— Всё! — усмехнулся брат. — Дальше нельзя.
— Чего нельзя?! — я был готов его... нет, убить, пожалуй, не готов.
— Можем повредить Ткань Бытия. Ты уже понял, как работает меч Свободной Воли?
Я кивнул, постепенно приходя в себя.
— Изменяет Границы Плоскостей.
— Вот именно, а достигнув определённого уровня, стирает их. Так работают мощные Древние мечи. Не догадываешься, почему сир'рис Архимага зовётся Пластателем Миров?
Уже догадваюсь. Ну в общем, я и раньше предполагал нечто подобное.
— Зачем ты всё это затеял?
— Видишь ли, Гил, иметь и владеть — не одно и то же. Мечом Свободной Воли нужно уметь управлять. Так или иначе, я должен был тебе показать, а тут ты так удачно собрался меня убить. Однако поздравляю: теперь ты вошёл в Круг Непобедимых.
— Куда я вошёл?
ФиДель слегка пожал плечами:
— Так называют бойцов вроде нас с тобой, с особым оружием.
Никогда не слышал ни о каком Круге. Впрочем, в Амандоре всё равно нет мечей Свободной Воли. То есть, не было. Я собирался отправить сир'рис на пояс, но брат покачал головой:
— Не спеши. Я там тебе кое-какие фамильные приёмы передал, из арсенала Старших, хочу проверить.
Точно, есть! Правда, я ещё с ними не разбирался, в чём честно признался брату.
— Вот вместе и разберём, — кивнул он.
— Как скажешь. С чего начнём?
— С "поцелуя змея".
Ну, "змей" так "змей". Насколько я понял, здесь главное — не дать противнику определить, с какой стороны последует атака. Причём удар может быть только один — мгновенный и смертельный, как у змеи. Плавный разворот, отвлекающий финт, скольжение, ещё один финт, удар! Перед глазами мелькнули еловые лапы.
— Гил, ты чем в Академии занимался?
— Змей укрощал, — огрызнулся я, отряхиваясь.
— Давай ещё раз.
Да пожалуйста! Кстати, "лист ландыша" повторять не пришлось. Когда клинок ФиДеля замер у моей шеи, брат раздражённо спросил:
— Что на этот раз? Снова змеи?
— На себя посмотри.
Остриё моего меча едва не упиралось ему в живот. ФиДель недоверчиво усмехнулся.
— Пижон, — констатировал я.
— В следующий раз будешь работать с Тинтаэлем, — пригрозил брат.
— Только не это: я не питаюсь юными героями!
Мне показалось, или ФиДель улыбнулся? Дальше была "спираль", буквально вырывающая меч из рук, "обратный ход" — удар назад, не оборачиваясь — исключительно полезная штука в феальдинском деле. И — "быстрая смерть". К этому моменту во мне уже говорила кровь Л'лиоренталей, и меня надо было скорее останавливать, чем направлять. Этого ФиДель не учёл. Мой клинок замер напротив его сердца, на острие таяли следы крови. ФиДель, прижимал ладонь к порезу, его лицо напоминало белую маску. Я разжал пальцы, выпустив меч, и шагнул к нему.
— Меч, Гил, — спокойно сказал брат побелевшими губами. — Подними меч.
И, глубоко вздохнув, добавил:
— Обошлось вроде.
Потом мы сидели рядом, прислонившись к дереву, и я долго не мог унять нервную дрожь.
— Прекрати, — сказал ФиДель, толкнув мою ногу коленом, — я сам виноват: должен был предупредить, что этот приём существует только в боевом исполнении.
— Пижон, — ответил я, пнув его сапог.
— Да ладно, Гил, они бы всё равно нам не позволили, — усмехнулся брат, щёлкнув пальцем по пряжке пояса.
— Ты знал?
— Догадывался.
— Решил проверить?
Мы посмотрели друг на друга. ФиДель отвёл глаза.
— Ты вообще способен думать о ком-нибудь, кроме себя?
— Прости.
— Феальдин-герой!
— Элутар, я же сказал: прости!
Мы замолчали. Что я скажу Тари?
— Ничего, — ответил ФиДель на мои мысли. — Ты ничего ей не скажешь.
Я покачал головой: конечно, не скажу.
— Ты знаешь, а я тебя почти возненавидел тогда, когда понял, кто она, — усмехнулся я.
— Я знаю.
— А ты? Ты тоже меня ненавидел?
ФиДель повернулся ко мне:
— Ты прямо как Тинтаэль, Гил. Я — феальдин, моя ненависть убивает. Кстати, тебе не нужно защищать от меня Тари.
Я вздохнул: ну ещё бы! И мягко напомнил:
— Я всегда буду её защищать, ФиДель. И от тебя тоже, если понадобится. Это моё право — Квени Мел'льта.
— Рад слышать, — серьёзно сказал он.
— И вот что, ФиДель: делай как знаешь, но.... Как-то в Белегорне Тари сказала: нельзя построить новое на развалинах старого, сначала придётся расчистить площадку. Ты поторопись с этим, братишка, иначе твоё прошлое тебя догонит, как моё догнало меня.
Тари стояла, сложив на груди руки, наблюдая за нашим приближением. Мы молча остановились перед ней.
— Ну и как в Каменке? — поинтересовалась она, глядя странно потемневшими глазами.
Услышав её голос, Тинтаэль машинально отступил назад, а ФиДель не нашёл ничего более разумного, как пожать плечами и ответить:
— Как в Каменке.
По полянке пробежал ветерок, гномы втянули головы в плечи.
— Что это? — почти спокойно спросила Тари, устремив палец ему в грудь.
Я похолодел: на куртке ФиДеля зиял порез от моего меча.
— Где? — спросил брат, разглаживая элас ладонью.
Действительно, где? Дыра исчезла прямо на глазах!
— Маньяки. Оба, — с чувством припечатала Тари. — Как же я от вас устала!
Похоже, гроза на этот раз прошла стороной: долго сердиться подруга не умела. Я взглянул на ФиДеля: ну что, убедился? Тут говори, не говори — ничего не скроешь.
На последнем переходе нам пришлось разделиться: гномы решили навестить своих в Полянках, а мы взяли севернее, обходя деревню. Встретиться договорились в Нан-Рил"леРант. ФиДель почти всё время молчал, на вопросы отвечал односложно или вовсе не реагировал. Ночью они с Тином ушли по своим феальдинским делам, оставив Тари под моим присмотром. Мы сидели на подстилке из еловых лап, накрывшись пледом, Тари положила голову мне на плечо.
— Ты видишь, что с ним происходит?
— Вижу.
— Не одобряешь?
— Он должен держаться, — уклончиво ответил я.
— Это непросто, — вздохнула она.
— Я же держусь.
— Сравнил! — Тари отстранилась.
Элутар, как же тяжело держать всё в себе! Что случится, если я ей скажу?
— Я говорил не о сыне ФиДеля.
— Не о Зарти? Тогда о ком?
— Это было давно, Тари. Я работал в столице Славны, при дворе Коронного князя.
— Послом?
— Ну, что-то вроде, — усмехнулся я. — Одним словом, встретил я удивительную девушку, а она на беду оказалась замужем. За вполне достойным человеком, кстати. В общем, её отец, очень большой вельможа, поставил мне условие: или я немедленно убираюсь из Белограда, навсегда забыв о ней и о сыне, или.... Кому нужны скандалы на высшем уровне?
— Гил, — Тари взяла меня за руку.
— Слушай, дай мне рассказать, а? Я думал, уже никогда не решусь. А всё из-за тебя!
Тари уткнулась мне в плечо. Я погладил её по волосам и продолжил:
— Я видел сына всего однажды, случайно. Красивый, смелый мальчик. Он погиб, когда ему не было и тридцати. Его заколол какой-то высокородный проходимец, увешанный побрякушками, которые люди почитают за знаки отличия. Мать угасла в том же году, не вынеся потери. Но у нас остался внук.
Дыхание перехватило: слишком давно я не вспоминал этой истории. А боль такая, будто случилось вчера!
— Вот тогда я и пришел к этому вельможе, Тари, постаревшему и убитому горем. Я не стал напоминать ему ни слов, что он наговорил мне когда-то, ни его жестокого условия, а просто остался в его доме и сделал из мальчишки Мастера меча. Хотел защитить внука, а вместо этого сам вложил в его руки оружие.
— Он знает? — тихо спросила Тари.
— Кто? — насторожился я.
— Не надо, Гил. Ратислав, конечно!
Вот интересно: на что я рассчитывал? Что мне удастся её обмануть?
— Н-не знаю, не должен.
Я почувствовал, как губы Тари легко коснулись моей щеки.
— С ним всё будет в порядке, Гил. Я присмотрю, — пообещала она.
И что тут такого? Она жена моего брата. Элутар, хорошо, что он не видел!
Битва над Риллерантой
Тара
Я устроилась поближе к костру, уютно закутавшись в одеяло: ночи стали холодными. Тина не было видно, но я знала, что он где-то рядом. Хороший мальчишка, такой светлый. И Сила в нём дремлет нешуточная. Не знаю, почему этот прирождённый маг вдруг стал воином? Куда они там в своих академиях смотрят? Дигги задумчиво ворошил в костре угли, Данги мирно посапывал рядом. Они всю ночь будут так меняться: пока один спит, другой слушает Землю и поддерживает огонь. Когда ФиДель с Гилом уходили в Каменку, Данги недовольно проворчал им вслед:
— Глядите там, сызнова в историю не вляпайтесь, Остроухие.
— Да некогда нам, Долгобородые, — отшутился Гил.
— Ладно, иди уже, умник, — усмехнулся Дигги.
Обернувшись, Гил махнул мне рукой: "всё будет хорошо". Гил, лучший друг, самый близкий, что у меня есть. Этой весной, когда началась наша дружба, мы оба имели туманное прошлое, сомнительное будущее, а главное, были очень одиноки. Это и толкнуло нас друг к другу. Я прервала отношения на самом взлёте, когда поняла: Гил потерял любимую, но не любовь. Не могу сказать, что красавец-оружейник совсем не оставил следа в моём сердце. Впрочем, я ни о чём не жалею, но его Флору понимать отказываюсь. Да после исчезновения Гила она должна была не то что Амандор — Вселенную перевернуть! С её-то Силой!
С ФиДелем было ещё сложнее. Сначала мне пришлось вытаскивать его с Того Света, или что там у эльфов вместо него? А потом.... Хуже всего, что он был как две капли воды похож на Гила. Я честно пыталась не наступить на грабли второй раз, но это было выше моих сил. ФиДель же почему-то старательно изображал нейтралитет, хотя его глаза говорили о другом. К тому же наша удивительная ментальная Связь без труда обнажала истину. Странности эльдамальца получили объяснение, когда в Амандоре появился его друг, Тинтаэль. Предчувствия меня не обманули: ФиДель, как и Гил, оказался не свободен, и то, что сам он считал по-другому, дела не меняло. Меня не интересовала эльдамальская супруга, а вот настоящая мать его мальчиков — другое дело. Я не охочусь в чужом лесу, мой ясноглазый феальдин, даже с твоим разрешением!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
