Вермина — повелительница кошмаров и, судя по древним текстам и свидетельствам Нелота, да и моим знаниям из серии игр «Древние Свитки», та, у которой Молаг Бал берет или даже просит лекарство от собственноручно созданной болезни — вампиризма. Хотя если он деформировал душу, используя тело, вернее, кровь, а Дочерей Хладной Гавани создают именно так, при этом вначале истощив как тело, так и дух «избранниц» дейдрического принца, то не факт, что он сможет совершить обратное. А Вермина является мастером именно состояния душ смертных — вампиры же не спят в полном смысле этого слова, а оборотни не высыпаются. Так что и деформированные души, и души с подсаженными паразитами, влияющими на восприятие, как мы сумели выявить в результате определенного рода исследований, будут иметь проблемы в сфере подсознательного. Что для наполненного магией мира значит и какие-то изменения как в теле, так и в магии. То есть, та самая трансформация. Но тут этим и не пахнет! Значит, просто аналогии.
Пока энергия маяка не перестала поступать, самое время перестать гонять мысли по черепной коробке и, наконец, пропустить эту энергию в себя — я старался держать свою душу равномерно наполненной магией, как и в Нирне, не смотря на малую насыщенность этой галактики, образно говоря, магией, которая здесь слишком уж рассеяна или, наоборот, сконцентрирована, как в той руде Нулевого Элемента, которую я сегодня… Стоп.
Руда. Нулевой Элемент. Черный Предел. Тихий Город. Руда. Странный минерал. Магическое воздействие. Камни душ.
И выглядят же одинаково! И добыча идет при помощи вливания немаленького количества энергии — не просто киркой помахать!
Шоровы кости! Да это же… Это же панацея! Если есть руда, дающая в результате определенных магических действий камни душ, и она выглядит как руда НЭ, то я способен как минимум попробовать создать камень душ! И лучше зеленый, потому как Звездой Азуры и Мантеллой, тем самым легендарным камнем душ, сумевшим заставить работать Нумидиум, на практике доказано…
Черт! Я все больше склоняюсь к мысли, что я все еще малахольный сосунок, потому как я, увидев руду более трех часов назад, догнал только сейчас!
Но сейчас не время!
Я отодвинул все ненужные мысли вглубь мозгов и сосредоточился на обеспечении равномерного истечения магии из меня. А ведь как назло — после медитации резерв полон! Как будто, я для того старался, чтобы все к черту выпустить!
— Фух, — я выдохнул от натуги и выпустил из себя едва заметную пульсацию, насыщая магией все вокруг, но здесь она рассеивается быстро, и такое излучение даже датчики вряд ли заметят. — Ну же, давай! — обратился я к маяку и получил.
В голове начали появляться странные видения — будто это происходило со мной, вернее, на моих глазах. Убийства синтетиками странных на вид органиков, жуткие крики, огонь, страх, Жнецы…
«Отомстите за нас!» — прозвучала четкая и яростная мысль.
Не моя мысль.
Я из последних сил отключил маяк — пока никто не сбежался на сияние, это самое сияние можно было представить, как работу моих каких-нибудь сканеров. А вот если я сейчас отрублюсь, то вопросов будет много, да и в качестве хаска я просыпаться не намерен, потому надо сдержаться и попытаться войти в хотя бы подобие транса.
«Месть? Месть за кого? За протеан? Нет…» — думал я, успокаивая организм. — «Я буду драться даже не за человечество. За Миранду. За Дайнмара. За Хэльстрема. За Шааме. За тех же Лиару и Бенезию. Да даже за Шепарда, забвение поглоти!»
— Но не за протеан.
Примечание к части
*предупреждение — лейф часто будет говорить с отсылками на вселенную TES вроде этого "забвение поглоти" обливионом в Нирне ругаются, так что приелось
>
VII. Разбуженный историк
Трус — это тот, кто боится быть или казаться трусом, когда это нужно.
Эдгар По
вторая половина XXII столетия, за четыре минуты до знакомства с Шепардом и компанией
— Доктор Хэмминг! — будто сквозь вату услышал я, и было это сказано смутно знакомым голосом. — Доктор Хэмминг, проснитесь! На нас напали, а сканер говорит, что у вас произошел обморок от переутомления. Вы что, на стимуляторах были? Такое нервное перенапряжение! Мы вас только-только сюда перетащили, а тут — нападение!
Голова была тяжелой, как утюг образца двадцатого века. Таким утюгом и гетов мочить незазорно было бы, н-да… Но лишь бы не моей головой… Больно-то как! Чувство, что именно это ей сейчас и делают!
— Что? — гул в голове не прекращался, но я нашел в себе силы открыть глаза и посмотреть на трясущую меня самоубийцу. Больно же ведь! — Доктор Уоррен… Спокойнее! Хватит меня трясти! Я вполне себе могу стошнить на вас со злым умыслом свой завтрак!
— А можно без злого умысла? — нервозность из голоса женщины не пропала, но теперь ее пробивало на смешки, а я, немного придя в себя, успокаивающе ей улыбнулся. Хотя, наверное, скорее, скривился, ведь мое состояние было не из лучших. Я совершенно не помнил, почему надо мной незнакомый потолок. — Доктор Хэмминг, вы потеряли сознание на подъеме к нам, в лагерь, от артефакта. Что-то случилось? Мы видели странное сияние, но…
— Это были мои сканирующие программы, — я потер глаз, в котором что-то упорно мешало. — Так на нас напали? Ну, что же… Доктор Уоррен, — я с обеспокоенным любопытством посмотрел на странно скрючившегося человека на полу блока, где мы находились, — это, собственно, у нас кто?
— Это доктор Мануэль, — со вздохом пояснила она. — Он вначале помог мне отнести вас сюда, а потом где-то через час, может быть больше, начался очень странный гул. Одновременно с этим появились геты. Мы умудрились запереть дверь на максимальный замок и таким образом спрятались. С тех пор он так и сидит. Бормочет какой-то бред.
— Геты? — прищурился я. — Вот уж чего не думал, так это того, что синтетики тут каким-то боком засветятся… Хотя тут налицо воздействие на эти… как их… волны… в общем, на головной мозг. У доктора Мануэля неплохая фантазия, но совершенно никакая воля, я уверен, — пожав плечами, я снял с пояса пистолет и синхронизировал его со своим инструментроном, разом добавив оружию несколько дополнительных функций. — Вы что-то ему вкололи?
— Пришлось, — покачала головой доктор Уоррен. — Он вел себя как псих ненормальный.
— Разве это ненормально, видеть то, что не видят другие? — надрывно задал Мануэль риторический вопрос. — Видеть разрушения! Видеть тщетность борьбы!
— Заткнись, — посоветовал я и пояснил доктору Уоррен. — Наверняка, какое-то оружие, предназначенное специально для органических форм жизни. Воздействует на мозг, вызывая страх. У меня тоже странно гудела голова, но страх я не почувствовал, только небольшое озлобление непонятно на что.
— Я ощутила беспокойство и боль в голове, но… — доктор задумалась, а я решил не ждать у моря погоды, и попытался открыть дверь, но мне прямо на спину кинулся Мануэль.
— Ну уж нет! — заверещал он. — Я не хочу своей смерти!
Мне показалось, что лишние жертвы ни к чему, потому я просто опрокинулся назад, прибив агрессивного дурака-одурманенного к полу, гулко шарахнув на весь лагерь этим самым полом. Во всяком случае, так показалось. Я сумел не выронить пистолет, а доктор Уоррен, стоя в достаточной близости от происходящего, вообще не представляла, что делать, когда совершенно не имеющий техничности, и потому непредсказуемый, агрессивный придурок пытается пинать, цепляясь пальцами за шею, человека, который старается не навредить, но вырубить этого агрессивного придурка. Я встал вначале на колени, а потом и полностью — Мануэль захватил мою шею в захват, но в виду собственной слабости и моей тотальной несговорчивости ему не удалось хоть сколь-нибудь ее передавить. Я врезался спиной с этим паразитом в ближайшую стену, вновь вызвав неплохой бум.
Мануэль сполз по стеночке, а я отскочил к двери и направил на него пистолет. И я совершенно не ожидал того, что за моей спиной раздастся знакомый звук сработавшей электроники, а в спину упрется ствол, кажется, крупнокалиберного пистолета.
— Положи оружие, ты! — незнакомый голос звучал угрожающе, но меня впечатлил ствол у поясницы.
— Вы не разобрались в ситуации… — попытался противиться разоружению я, но не получилось.
— Сложи оружие, как тебе сказал лейтенант Аленко, — усталый голос Шепарда был мне главным успокоительным на данный момент.
— Ясно, — я отпустил оружие, дав ему упасть на пол. — Только в следующий раз пусть твои подчиненные не решают за тебя.
— Ты! — Аленко попытался еще раз ткнуть меня своим оружием, но я все-таки не зря биотик, и потому применение стазиса через это прикосновение было для меня не слишком трудоемким, хоть и энергетически затратным процессом. Я тренировался в наложении именно таким образом, потому получилось без проблем. — Ы-ы-ы…
— Я, — согласился я и развернулся к лейтенанту лицом. Посмотрел на Шепарда, выражая удивление его поднятым в мою сторону оружием. — Он первый тыкать начал. И вообще, вы кто такие?
— Это ты кто еще такой?! — у Шепарда снова не получилось высказаться сразу же по вопросу, потому как встряла теперь уже Эшли. — Я тебя не знаю!
Это высказывание заставило Шепарда вновь поднять уже чуть опущенную винтовку. А Эшли направляла на меня дробовик и напряженно следила за моими руками. Я старался не провоцировать уже и без того нервную девушку — все же, как я понял, ее подразделение пострадало чуть ли не больше всех, ведь они попали в засаду. Удача, кажется, меня сегодня покинула. Что печально, однако.
— Я доктор Хэмминг, — видя на ее лице непонимание, я продолжил. — Вам должны были сообщить о моем прилете еще час назад, как минимум. Командующий гарнизоном Айзек Смит совершенно точно знает обо мне. Я уже успел осмотреть артефакт, получить пакет документов, — я демонстративно спокойно вывел на экран инструментрона папку с полученными файлами и открыл ее. — У меня полный допуск, и я совершенно не знаю, кто на нас напал, потому как потерял сознание из-за переутомления, во всяком случае, именно так говорит доктор Уоррен. Причем произошло это еще до того, как на Иден Прайм напали.
— Все так и есть, — подтвердила из-за моей спины доктор, а Аленко наконец «оттаял» от моего воздействия и опустил пистолет, сперва переглянувшись с Шепардом. Тот его понижал взглядом до мха под плинтусом, но молчал. Хотя я бы на его месте не удержался и поддел нерадивого подчиненного. — Доктор Хэмминг только что очнулся, а доктор Мануэль оказал сопротивление, когда доктор Хэмминг решил открыть дверь, чтобы выйти из блока. Я ничего не могла сделать, потому как на доктора…
— Послушайте, зовите меня как-то короче! Тем более, в такой жутковатой ситуации! — я поднял руки к груди и помахал ладонями в жесте «как-мне-все-надоело-уже-в-гландах-сидит». — Хотя бы Хэмминг, а то все «доктор» и «доктор». Как будто у меня кроме этих двух докторских больше ничего нет.
— Двух? — округлила глаза Уоррен, а я закатил глаза.
— Да. Биологических и исторических наук я доктор, если вы до этого не знали. Вначале, конечно, исторических, потом я увлекся генетикой, — я пожал плечами. — Кстати, маяк — это нечто вроде капсулы полного присутствия, только здесь информация передается напрямую в долговременную память, минуя определенного рода нейрохимические процессы. Это перегружает человека. Кажется, я именно от этого вырубился…
— Вы контактировали с маяком? — глаза Уоррен стали совсем уж неприличными по размерам, но я не дал ей развить эту тему, потому как видел в ее ученом уме не слишком нужное сейчас возмущение. Ведь я еще Найлуса собирался спасти, если получится… — Это ведь...
— Да, — перебил женщину я. — Я заснял момент контакта, так что… — тут я понял, что с камеры-то я блок памяти не скинул себе на омни-тул. Попросту потерялся в пространстве и совершенно об этом забыл. — Черт! — я биотикой поднял с пола пистолет и прицепил его на магнитные захваты к поясу. — Моя камера! Она осталась у ящиков возле маяка.
— Маяка там уже нет, — Шепард потер шлем, а я хлопнул себя рукой по лицу.
— Черт. Проблем будет… У-у-у… Черт… А ящики хоть там были?
— Да, — ответил вместо Шепарда Аленко, — только никаких камер там не было! Уж не заметить этого я, отсканировав все вокруг, не мог!
— О, как много злорадства! К чему всё это? — поразился я его злобности в таких мелочах. — А ведь эта запись могла бы избавить Альянс от многих проблем, — поджал я губы и предложил, впрочем, не предполагая никаких оговорок и сопротивления. — Я пойду заберу свое устройство — тут всего два шага — и вас догоню. Мануэль, — я обратился к скрючившемуся доктору, растерявшему весь свой пыл и потеряно глядящему на меня, — вы бы лучше поберегли доктора Уоррен и взяли себя в руки. Вы чуть ли не придушили меня, а я мальчик немаленький…
Эшли фыркнула и, наконец, окончательно убрала оружие. Я же, повернув к ней лицо, ободряюще улыбнулся. Девушка немного смутилась, а моя улыбка переросла в усмешку. Шепард же тоже опустил винтовку, мельком взглянув на смущенную Уильямс — скажу вам, зрелище было то еще, я подобного и не мог ожидать даже! Затем он подошел ближе и уставился на меня в упор.
Тут я понял, что приблизительно на пол головы выше Шепарда.
Н-да… Немаленький я — это точно… Вот только тощий уж очень, если мускулами меряться. Хотя в ширине плеч не уступаю, это да. Хотя все равно — где N7 и где я? Сравнение отнюдь не в мою пользу. Но ростом горжусь, потому не стал ни чуть-чуть ссутулиться, чтобы показаться менее значительным, ни, наоборот, выпячивать свое фактически мизерное, но все-таки превосходство, хотя бы в этом аспекте. Было бы идиотизмом — Шепард и против крогана не побоится в рукопашную выйти, а я тут со своими, так сказать, местечковыми понтами, ага.
— Вы биотик? — совершенно спокойно и уверенно произнес коммандер. — Как вы обездвижили лейтенанта?
Я не придумал ничего лучше, как ляпнуть правду.
И тут же получил прикладом в лицо.
* * *
— Что… что происходит? — прохрипел я, пытаясь приподняться с пола после сногсшибательного удара. Удалось опереться на локти, но дальше двинуться не получилось. — Какого черта?!
Свет немного померк в моих глазах, когда я получил в челюсть, и я почти уверен, что посыпались искры, потому как голова, еще не отошедшая от предыдущих потрясений, гудела немилосердно. Что за хрень, вашу мать?! На меня смотрел в упор ствол моего собственного пистолета, а Аленко искрился биотикой, пребывая в полной готовности ввести меня в стазис, если что-то случится. Ну, я так думаю, что стазис. Им же не надо меня убивать, у них вроде бы другие проблемы.
