Всю среду я вместе с ротами клонов аккуратно облазил весь небоскрёб, создавая внутри незакалённого керамобетона железную и кристаллическую арматуру. Благо моё прекрасное бакудо создавало тепличные условия, защищая пока ещё хлипкое строение от ураганных порывов ветра и осадков. Правда, мне пришлось очень много мусора складировать в фуиндзюцу, чтобы в ручном режиме отваливать его рабочим, старающимся за сытную еду и шанс изменить свою жизнь, отправившись на ещё один супер-амбициозный проект "инвестора тысячелетия" — стройку двупутевой железнодорожной магистрали между побережьями Северной Америки, кратчайший маршрут от Нью-Йорка до Лос-Анжелеса порядка четырёх тысяч километров. Из ревности и гордости Морган не захотел кооперироваться с Рокфеллером (и в который уже раз финансист проигнорировал газетные карикатуры, теперь с "пьяными" путями длиной в кругосветное путешествие и рельсами на палубах кораблей, выстроившихся "монопольной" цепочкой от Нью-Йорка до Лос-Анжелеса). Хотя я не хотел подписываться под столь грандиозной стройкой, Джон сумел привести аргумент о разбиении маршрута на сотни участков, на самых сложных и дорогостоящих отрезках мне и предлагалось поучаствовать за внушительную долю в головной структуре выстроенного Морганом финансового конгломерата. Джон поспешил сделать анонс для прессы, но благоразумно в обтекаемых фразах — окончательного проекта нет.
После тестового снятия заклинания "Бакудо-84: Хачигьё Согай", я показал промежуточный результат Моргану и Чемберсу (отдельно от возглавляемой им архитекторской группы). Для всех прочих действовало гендзюцу ложного окружения "Маген: Кокони Азару но Дзюцу". Магические барьеры необходимо было убрать из-за сильной непогоды — ради проверки принципиальной устойчивости здания. По результатам мне пришлось уделить особое внимание перемычке с апартаментами отеля, поскольку там получалась ловушка для ветра, порождающего опрокидывающее давление — в ураганный шторм могут случиться проблемы. Конечно, "генеральный конструктор" Уолтер продумал этот фактор, укрепив ступенями "подножья", и я ещё не делал обжиг надземной части, но всё равно этими мерами не добиться капитальной устойчивости изначального варианта с башней-цветком о трёх лепестках. Поэтому, что не получилось гарантировать конструктивно, то придётся обеспечить магией — торий. Так даже лучше будет! Во-первых, естественней — внесение поправок в генеральный план по мере строительства вполне распространённое явление. Во-вторых, птичьи врата посередине пяти внешних граней башен и ряды из пяти балконов у центральной перемычки позволят ассоциировать с ними и с четырёх сторон развернуть укрепляющую магию пяти пиларов "Бакудо-75: Гочутеккан", сделав ножки торий не круглого, а пентагонального сечения углом наружу. В-третьих, я укреплю стены и гексагональные оконные проёмы сотовым покрытием магии панцирных врат "Бакудо-69: Кигай но Джомон" — Серо от Менос Гранде будет зданию абсолютно нипочём. В-четвёртых, просто конструктивно эти балконы будут создавать завихрения ветра, снижающие лобовое давление воздушных масс из бухты. Тут главное приручить рождающуюся вибрацию, трансформируя силу ветра в энергию для поддержания комплекса магии — эту задачку мне будет интересно раскусить.
— Можно узнать, Джо, почему вы отошли от обычной практики людских контактов... у шинигами? — Поинтересовался Джон, обедая со мной в ресторане, пока мой теневик под его "Хенге" слушал стук колёс в соседнем купе с японцами, которым было по пути.
— Масоны? — Я приподнял бровь. Джон отвёл взгляд, чуть кивнув. — Вот и ответ, Джон.
— Полагаю, вы знаете и о визите представителя Омаэда?
— О факте — не о содержимом. Вам поставили вилку?
— Гм?
— Шахматный термин, — отвечаю, отправляя в рот кусочек песочного торта.
— Нет, если вы имели ввиду покровительство надо мной, — Морган поднёс салфетку к усам. — Интересовались вами в контексте финансовой поддержки в обеспечение моих с ними дел.
— Вы пытаетесь мне угодить? — Уточняю, прожевав.
— Скорее прощупываю, — честно ответил Джон, поднимая взгляд.
— В этом вторая часть ответа, — скупо улыбаюсь. — Строя наши партнёрские отношения, скажу... — я взял бокал сладкого вина, взболтнув для аромата. — Моё над вами покровительство принципиально невозможно. У меня в приоритете свои темы и сроки дамокловым мечом. Я — отщепенец, сильный одиночка. Я — непубличная личность, поэтому мои пробные шаги в ином обществе — неуклюжи. Я только недавно всерьёз задумался об этом и решил занять наблюдательную позицию, по мере возможностей оценивая чужие реакции на свои действия и причины их несоответствия моим представлениям, — вкрадчиво пояснил я, отхлёбывая чудесный букет с тоской по простоте сакэ. Прямо сейчас один из теневых клонов сидел и размышлял. Естественно, что пользы от этого будет с гулькин нос, но вдруг нечто путное у него сложится?
— Пробные? — Спросил закуривший Морган, пытаясь уличить меня на лукавстве.
— Иначе бы не согласился на стройку, Джон. Я представлял, плохо осознавая, — точно подобрал я слова. Время прошедшее без изменений перешло в настоящее — по-прежнему спешу и уделяю практически всё своё внимание тренировкам наличных сил, нежели социальному аспекту, отчего получаюсь зарвавшимся эмигрантом. Так сказать, локомотив разогнался — анализ записей с камер наблюдения будет на станции остановки. Все-таки хорошо, что радио и телевидение в этом мире ещё в зачаточном состоянии, а государственных спецслужб и вовсе нет.
— То есть, я — пробник? — Оскорбился человек, превзошедший отца-банкира и укрепивший заложенную им династию финансовых воротил мирового масштаба, воспитав сына-преемника и в том же ключе растя внуков. Без развитого чутья Морган никогда бы не стал преуспевающим инвестором.
— И Рокфеллер, — отвечаю откровенно, признавая право на обиду. — С ним я глупо познакомился, как неоперённый птенец, подкараулив из-за угла. Разумеется, ко мне отправили пешку-воспитателя, которого легко списать в случае заступничества родителя за своего непутёвого недоросля. Ситуацию можно счесть за провокацию, удавшуюся с неожиданной стороны, однако на тот момент я на самом деле думал лишь об успехе личины Джо Блэка, позволяющего за юношескими метаниями, горячностью и неопытностью скрывать промахи, несолидные для давно отмерившего век... Противоречивость вообще характерна состоянию духовного смятения... — и я махом осушил бокал взболтанного вина, не собираясь исповедоваться.
— Спасибо, Джо, — скупо обронил банкир, закругляя трапезу. У него с собой в поезд был взят целый кейс с бумагами для обязательного ознакомления. Против структур Моргана возбудили несколько судебных дел, банальное оказание давления из-за нарушения общих правил игры.
— Прошу меня простить, Джон, если я ненароком обидел вас чем-то, — я тоже встал из-за стола, на котором иллюзия прикрывала десяток съеденных мною порций против одной у Моргана. — И я прекрасно понимаю, какие омерзительные чувства вызывает печать на кадыке, ассоциируясь с унизительным собачьим ошейником. Я знал одного типа, который всем своим подчинённым проклинал язык — это честнее манипуляций с памятью. Судьба так повернула, что я сам применил печать молчания с теми же объяснениями про подставу чего-то и кого-то большего... Складывающаяся неприятная ситуация — это наша плата за непомерные амбиции. Откат уже стал неприемлем. Вы со мной согласны, Джон?
— В целом согласен, — хмуро ответил финансист.
Собственно, на рассвете в четверг совершив череду магических обрядов, я при помощи команды теневиков перешёл к самой ответственной части строительства — проращиванию стационарной антенны из кокушин. Трансформируя запасённые жировые отложения и кровь в уникальный материал, я без риннегана принялся крайне напряжённо и болезненно выдвигать из скрещённых ладоней круглый чёрный кол, прораставший в восьмигранном стержне башни — эдакая ось со спицами нанизанных на неё сорока четырёх колёс межэтажных перекрытий, самые нижние из которых были вмурованы в фундамент — соответствовали призрачным этажам. Пара отрядов теневых клонов пристально следила за всеми ветвлениями антенны из кокушин, поскольку башня держалась именно на данном каркасе, где каждый из восьми лучей-балок опирался на соответствующую колонну лифтовой шахты и колонну внешнего периметра стен — плюс два круглых обода (описывающий внутренний многоугольник и вписанный во внешний).
За час вырастив антенну из кокушин, я еле сдерживался, когда уминал десятка полтора обеденных порций, заранее купленных и запечатанных. Больше я в этот день был не работник и тупо отсыпался внутри теневой оболочки. Сосредотачиваться напрягаться приходилось Джо Блэку, а также Уолтеру Чемберсу, погружённому в гендзюцу с актуальным макетом небоскрёба для дополнения иллюзии разработанным декором из мрамора, яшмы, нефрита, ляпис-лазури и прочего из подобранных для каждого этажа цветовых гамм. "Дворцовые офисы" — так окрестили газетчики.
Завершающий штрих был сделан в пятницу, двадцать пятого ноября — накануне полнолуния. Всё утро я со множеством клонов возился с магией и фуиндзюцу, а в полдень не поскупился и потратил целый ромбик "Бьякуго но Ин" из оставшихся двадцати семи. Не только чтобы единовременно испечь всю конструкцию небоскрёба, но и воспользоваться приёмопередатчиком по прямому назначению — вобрать высвобожденную силу и жахнуть ладонью по макушке юго-восточной башни, выкрикнув:
— "Сенпо Кучиёсе: Паккун"!
Глава 17, д.д.д.
— Ну что это за отсталый мир такой? — В который раз сокрушающимся тоном вопрошал мопс, пока я его намывал самым дорогим дамским шампунем, какой нашёлся на Пятой Авеню и в каком чуткий нос не распознал свинца. — Как моим нежным лапкам выдавливать эти жуткие стеклянные банки?
— Тебе не нужно будет ничего выдавливать, — мягко отвечаю ему, лично купая в пенной ванной, обложенной "доисторическими" щётками. — Сегодня в Метрополитен-опера соберётся весь цвет бомонда Нью-Йорка, будут давать знаменитое "Риголетто" Джузеппе Верде. Там выберешь себе "горничную" по вкусу... — намекнул я.
— Ыхр, — округлил глаза нинкен, встав передними лапками на край, чтобы я не забыл обработать напильничком коготки, "за три года отросшие просто неприлично как". — Будешь кадрить красотку, как в старые добрые времена? — Паккун даже хвостиком пару раз вильнул, просто обожая и млея, когда его тискают девушки, прижимающие лапочку к упругой груди. Давненько я уже не использовал его в качестве такого рода "плюшевой" приманки. И вообще долго не вызывал — он похудел.
— Мгм. Только в этом мире нет говорящих животных.
— Ну что это за отсталый мир такой? — В который раз сокрушающимся тоном вопрошал мопс, пока я с ностальгией по былым временам и гейшам втирал ему в лапку розовое масло. — Золотой лак для ногтей без соблазнительных бриллиантовых блёсток — чем мне привлекать дам, скажи на милость?
— Спокойствием, — улыбнулся я, совершая своеобразный ритуал для подготовки соблазнения розовыми подушками на собачьих лапках...
— Это спокойный после того уродливого человека-быкотаракана в павлиньей маске? — Уточнил мопс, нахмурив морду лица, припоминая вчерашнего адьюкаса, по силе близкого к васто лорде. Естественно, для осуществления призыва мне пришлось убрать барьер "Бакудо-84: Хачигьё Согай", а прочие меры по предотвращению прорыва Пустых сработали не до конца — благо барьер спас от толпы меносов и гиллианов.
— Да он царапин почти не оставил, Паккун, пока гонялся за твоими шерстяными клонами. Ещё раз спасибо, что так здорово его отвлёк, — почесал я за ушами нинкена, спасшего меня, пока я испытывал болевой шок от обескровливания, вызванного серьёзными просчётами в нинфуиндзюцу межмирового призыва. Вдобавок, все мои теневые клоны отменились, обрушив переутомление. Если бы не заранее заготовленные заклятья, то совсем худо пришлось бы — но реанимационной магии ещё требовалось время для работы.
— Да ладно, я ничего такого не сделал, — смутился пёс. — И аргумент твой тухлый. Ту якобы мраморную мозаику пола я вообще оцарапать не смог, — с флегматичным видом заметил мопс. Пережил беду и ладно — "отволновался". — Скользил коровой на льду.
— Мгм, я перестарался с гладкостью поверхностей. Но это помогло тебе пару раз сбросить того риока в лифтовые шахты отеля, где он сломал себе три руки.
— Они уже через минуту вновь вращались когтистыми мельницами, — занудно напомнил Паккун, придирчиво рассматривая мой любительский педикюр, сделанный ему.
— По потолку риока точно не мог так шустро бегать, как ты, — настраиваю на оптимизм.
— Зато шпарил по воздуху, как посуху. Вот тут ещё, Какаши, чуть-чуть подровняй, пожалуйста.
— Угум. Кстати, Паккун, я в этом мире известен под именем Ушода Хачиген, в Нью-Йорке ношу личину с псевдонимом Джо Блэк — имя в этой эгоцентричной культуре принято указывать первым, — добавил я, исподволь наблюдая за реакцией. Флегматично — что ещё ожидать от "и.о. вожака стаи", пока Булл не обрёл дар речи?
— Ясно. Больше это дурное масло не покупай, Джо, — мопс поморщил моську от слишком приторного запаха.
— Не буду, — с радостью соглашаюсь, не желая повторять подобные "рейды", когда можно найти согласных дам. — Если ты подтянешь своё гендзюцу до уровня нашёптывания мыслей здешним красавицам.
— Только тем, что в моём вкусе, — важно пошевелил ушами Паккун, без проблем сдержав смешок.
— Я доверяю твоему нюху, дружище, — я вновь обнял своего нинкена, ответившего на щенячьи нежности. — Как же я рад вновь тебя видеть, Паккун.
— Все остальные тоже по тебе очень соскучились, Какаши, — доверительно и растроганно прошептал мне в ухо пёс, лизнул в щёку. А вот я боялся себе признаться, насколько сильно скучал и боялся взглянуть в глаза, словно нашкодивший щенок или трусливая баба...
Вскоре мопс был высушен и расчёсан до лоснящейся пушистой подушки с душистым цветочным ароматом родом из Франции. Пошитую на заказ чёрную жилетку под фрак и патриотичный звёздно-полосатый галстучек под флаг США он одел без всяких лишних слов.
— Паккун, я сейчас буду одеваться в Джо Блэка, — предупреждаю нинкена.
— Мне отвернуться? — Мопс не поменялся в морде лица, лишь глаза выдали его.
— Мхех, просто это сырое ниндзюцу "Джо Блэк" не просто совмещает "Хенге" и "Каге Буншин", а дополнительно имеет личностные установки, задающие характер поведения подобно личине агента глубокого внедрения. Я не проходил специальную подготовку и лажанулся с прилипанием образа этого молодого человека. Поэтому будь внимателен Паккун. Когда я вызову тебя в следующий раз, мне потребуется отчёт.
— Будет сделано, бугор.
Я тоже принарядился соответствующим образом, чтобы в личине Джо Блэка из отеля Уолдорф-Астория эпатировать почтенную публику, будучи в компании Джона Пирпонта Моргана и Уолтера Ботона Чемберса, та хлёсткая карикатура на которых пользовалась потрясающей популярностью — даже был удвоен тираж этого номера еженедельника Харпера с собачьей будкой-небоскрёбом. Инвестор после инспекции объекта сам предложил архитекторам "Улья" выйти с ним в свет и в узком кругу на троих отметить возведение коробки "медоносного" небоскрёба, осмотренного в интерьере пару часов назад — пока я самолично выгуливал своего нинкена, жадно принюхивающегося к неизвестному миру эпохи вонючей всеобщей индустриализации.
