Возраст ноль

За последние пару лет в магической Британии фактически организовалась новая коалиция магов, неформальным лидером которой считался Люциус Малфой. Объединяла магов общая идея — сохранение и развитие магии.

Как утверждал дед, именно эта идея привлекла в свое время большинство магов в ряды пожирателей.

— Так что, дед, черное оказалось белым и наоборот?

— София, не стоит складывать все яйца в одну корзину. Никакие политические лозунги и цели не делают людей плохими или хорошими. Власть и вседозволенность могут испортить любого мага. Темный орден возглавлял харизматичный лидер, выдвигавший популярные идеи, в итоге оказавшийся безумцем. И мерзавцев, давших волю своим низменным желаниям, там хватало. Как и магов, оказавшихся заложниками ситуации. Ты же не веришь, что половина общества оказалась святыми, а вторая — маньяками? Не дели мир на черное и белое. Пытайся оценивать людей и события объективно.

В складывавшейся вокруг лорда Малфоя группе собирались маги с различным прошлым: и бывшие пожиратели, и нейтралы, и экс-члены Ордена Феникса (в виде исключения). Ничего общего с организацией Волдеморта: ни общих собраний, ни наказаний, ни клятв. Все началось с обычных разговоров и без каких-либо планов у самого Малфоя. Но происходящие в последнее время в обществе события, включая ситуацию вокруг школы, внесли свои коррективы и Малфой решил, что не стоит упускать шанс.

Сегодняшнее Министерство было сформировано практически в начале восьмидесятых, после уничтожения Волдеморта и репрессий его последователей. Тогда определялись задачи и изменялись направления работы и, следовательно, отделы. Влияние Дамблдора в то время было высоко: и министр, и главы отделов назначались исключительно согласно его пожеланиям. Правда, на тот момент среди сторонников председателя Визенгамота было недостаточно магов (по крайней мере, живых), способных занять какие-либо важные посты в Министерстве, поэтому кадры подбирались из тех, кто не являлся противником его идей. Только об эффективности работы сформированной команды никто не позаботился.

К концу восьмидесятых отношения министра и Дамблдора окончательно перешли в стадию взаимной неприязни. Авторитет директора несколько пошатнулся, чему способствовали скандал с пропажей Гарри Поттера, поддерживаемая Визенгамотом политика притеснения магических рас, ситуация с грязнокровками и сомнения в безопасности учеников в школе.

— Ряды сторонников Дамблдора значительно поредели, — рассказывал лорд Пруэтт, — он никогда не заботился о безопасности или условиях жизни своих людей. При всем уважении, он никогда не был хорошим политиком. Сильный маг, обладающий уникальным даром убеждения. Личность, оказавшая влияние на судьбы сильных мира: Фламеля, Гриндевальда, Волдеморта, что уж говорить о сотнях и тысячах обычных магов. Человек с четкой системой взглядов, широко образованный, при этом нахватавшийся по верхам.

— Что за дар убеждения?

— Ты замечала некоторую схематичность его речи? Он как бы рассказывает общую идею, а собеседник воспринимает ее как абсолютно убедительную речь, самостоятельно добавляя детали и краски. Кто-то больше подвержен влиянию, кто-то меньше. Самая уязвимая группа — магглорожденные без защиты рода и дети. На тебя, вероятно, совсем не действует. Уникальная способность, о чем-то похожем я слышал, но последний маг, обладавший ею, умер не одну тысячу лет назад. Иногда я думаю, что в случае Альбуса, его дар сыграл с ним злую шутку, — Дамблдор смог убедить себя в собственной правоте и непогрешимости.

— Тогда получается, что он опасен для окружающих. Мало ли какие фобии его мучают.

— Не думаю, что все так плохо. Убедить Дамблдора в ошибочности каких-либо его взглядов невозможно. Но сегодня он уже не обладает абсолютной властью ни в обществе, ни в сознании магов Британии. Несколько лет назад часть членов Визенгамота не могла оказывать влияния на его решения по причине малолетства — главы родов были либо мертвы, либо почти что мертвы, другая не могла противостоять Дамблдору по причине шаткости своего положения: наличие метки в любой момент могло отправить ее обладателя в Азкабан. Сегодня ситуация кардинально изменилась — маги, поддерживающие Малфоя, являются официальной оппозицией директора, имеющей согласованные цели и задачи. Его авторитет в школе... Ты сама лучше знаешь. Магия школы прекрасно откликается на просьбы деканов. Да и в глазах магов Британии он теперь человек, способный на ошибки. Все, что он может противопоставить, — небольшая группа ярых приверженцев, включая твою мать и подобных ей домохозяек, нескольких министерских пенсионеров, ряд сотрудников Министерства, занимающих далеко не ключевые посты. Твой отец, Люпин, Блэк, Диггори предпочтут в этот раз остаться в стороне. Его преимущество — имеющийся авторитет и дар убеждения. Авторитет при желании может не долго продержаться. Над нейтрализацией дара нужно думать. Но ничего неразрешимого.

Министерство, формально обладающее всей полнотой власти, реальным авторитетом тоже не обладало. Не стоит запрещать что-либо, если соблюдение запретов нет возможности контролировать. Министерство слишком спешило обезопасить с помощью запретов магическое общество. Некоторые законы, вроде притеснения волшебных народов, пришлось отменять, запрещенная магия крови лежала в основе договоров с клиентами в Гринготтсе, а также была основой родовых ритуалов — на это просто закрывали глаза.

В любом случае, пока Министерство и Дамблдор выясняли отношения друг с другом, ситуация вполне устраивала Малфоя и его союзников.

* * *

Аврорат, допросив магов, задержанных на кладбище в день финала Турнира, и не добившись результатов, всех просто отпустил.

Блэку и Малфою понадобилось несколько дней, чтобы найти одного из них, хотя никто особенно не рассчитывал застать кого-то из них на свободе живым, и доставить в Малфой-мэнор.

То, что не получилось у сотрудников Аврората, вполне удалось магу разума в лице Снейпа. Если бы Министерство магической Британии за последние сорок лет не успело испортить отношения практически со всеми магическими гильдиями, то результаты усилий Аврората могли бы быть несколько выше.

Снейпу удалось вытащить заблокированные воспоминания о найме мага и товарищей. Человек, общавшийся с ними, не был похож ни на Волдеморта, ни на кого-либо из пожирателей, что не удивительно: он был под оборотным. Единственное, что получилось, — это посмотреть его ауру, что не тривиально для обычных воспоминаний.

На подозрении родственников оказалось около двух десятков магов. Дело оставалось за малым — обеспечить мне с ними встречу.

Нужным нам человеком оказался Вагнер Графф, маг-полукровка без определенных занятий, выпускник Хаффлпаффа 1946 года. Пикантная деталь — член Ордена Феникса.

Память мистера Граффа содержала интересные воспоминания, особенно интересными были те, что оказались закрыты обетами. Ментальная магия в сочетании с магией иллюзий — страшная сила: маг охотно делился информацией с, как ему казалось, самим собой.

Случившееся во время турнира — личная инициатива Граффа. Он случайно наткнулся на сбежавшего из-под "империо"-сной опеки отца Барти Крауча. У мистера Граффа всегда был запас зелий, оказывающих ментальное воздействие, и ему показалось перспективным отправить того в школу с заданием обеспечить участие и победу в Турнире Гарри Поттера, который в финале должен был быть отправлен в место с определенными координатами. Графф даже не был уверен, что Краучу удалось проникнуть в школу, но, узнав о четвертом чемпионе, выбранном кубком, он решил, что все идет по плану. Маги на кладбище должны были доставить к нему Поттера, количество участников требовалось, чтобы попытаться сбить со следа авроров. "Наш" участник акции, воспоминания которого вывели на Граффа, таких подробностей не знал. После обработки памяти Гарри должен был вернуться в школу. Барти и измененные воспоминания Поттера должны были поставить под подозрение пожирателей смерти. Дамблдор о плане не знал. Храни Мерлин от таких инициативных подчиненных.

Убедившись в отсутствии серьезной угрозы, оба мага со слегка подправленной памятью были отпущены на свободу. Не хватало еще в Аврорате объяснять источник сведений. Снейп предлагал намекнуть Аластору Муди, кто виноват в приключениях старого аврора, но предложение было отвергнуто его собеседниками-гуманистами.

* * *

Мой четвертый курс начался с известий о новой инициативе Министерства — назначении министерской школьной инспекции, возглавляемой нашим новым учителем ЗОТИ Долорес Амбридж. Эта чудесная женщина одним своим видом произвела впечатление еще на праздничном ужине в Большом зале.

После ее приветственной речи ученики начали заключать пари на то, когда в этом году многострадальный предмет начнет вести снова Аластор Муди. Самым оптимистичным слизеринцем оказался Гарри Поттер, поставивший на начало второго семестра, остальные ограничивались сроками, не превышающими трех месяцев.

Сложно было представить что-либо более нелепое в кабинете ЗОТИ, чем дама неопределенного возраста в розовом костюме с кокетливой розой в прическе. И ученики, и портреты на стенах были в этом абсолютно единодушны.

Наш факультет довольно спокойно отнесся к новому преподавателю. Она прекрасно вписывалась в череду странных учителей ЗОТИ, я даже предположила, что министерство и Дамблдор нашли общий язык, т. к. мисс Амбридж полностью соответствовала его взглядам.

Пару часов в неделю почитать на уроке учебник было не очень сложно. Все равно в подготовке к экзамену никто на школьный курс не рассчитывал. К концу недели все ученики Слизерина на всякий случай записались еще на факультатив "Искусство защиты".

Больше всех расстраивались ученики Гриффиндора. К концу первого дня около двадцати гриффиндорцев были приглашены на отработку к новому преподавателю. К ним присоединился и мой младший братец-хаффлпаффовец, который на фразу "вам не нужна практика, т. к. Министерство вас защищает" догадался спросить, где можно узнать имя сотрудника Министерства, который должен защищать именно его.

Пришлось немного применить ментальную магию к брату, чтобы запретить ему под любым предлогом использовать кровавое перо или позволять причинять себе любой иной вред.

На отработке, где, действительно, ученикам выдали кровавые перья, мой отважный брат попросил разрешения обратиться к мисс Амбридж как к главе инспекции, а после разрешения сформулировал жалобу на преподавателя ЗОТИ, применяющего к ученикам пыточные методы, при этом не забыв попросить школьного эльфа Тилли зафиксировать его заявление с помощью своей магии. Перья заменили обычными.

Мисс Амбридж не очень лояльно относилась к представителям магических народов, хотя открыто заявлять о своем отношении не решалась, учитывая, что только в прошлом году Министерство признало их права. Что не мешало ей каждый раз шарахаться, встречаясь в коридоре с кентавром, в этом году начавшим преподавать у двух старших курсов прорицания, или вампиром, преподавателем древних рун.

На мой взгляд, такое ее отношение к магикам было совершенно напрасным: она не могла похвастаться сколько-нибудь значительной магической силой, зато обладала довольно интересным магическим даром — способностью к изучению языков, к сожалению, совершенно не развитой. В ином случае ее способность позволила бы легко, практически на лету, усваивать новые языки, включая сложные для обычных людей языки представителей магических рас. Думаю, невысокое мнение мисс Амбридж о магиках распространялось и на представителей других народов, и волшебница неосознанно блокировала свой дар, не желая изучать что-либо, не связанное с любимым Министерством и Англией.

Для мисс Амбридж данная миссия оказалась не слишком удачной: преподавателя ЗОТИ было легко поставить в тупик вопросом по тексту учебника, работа инспекции не была слишком успешной, учитывая проверку министерской комиссией несколько лет назад. Карьерный взлет аврора Долиша повторить не получалось, как и заработать хоть какой-нибудь авторитет в глазах студентов и преподавателей. Время шло в вялотекущих спорах с Дамблдором по каким-то мелочам. Единственное, что удалось осуществить мисс Амбридж — увольнение Сибиллы Трелони по причине злоупотребления алкогольными напитками в рабочее время.

Терпения министерского работника хватило до зимних каникул, хорошо, что обошлось без несчастных случаев (небольшая история с иллюзией празднования Йоля в табуне кентавров не считается). Второй семестр начался с появления в качестве преподавателя ЗОТИ Аластора Муди. Поттер выиграл.

* * *

Гарри Поттер летом увлекся маггловской электронной техникой и, естественно, юный артефактор не смог удержаться от экспериментов. Которые продолжились и в школе.

К концу первого семестра его друзья были обеспечены устройствами, напоминающими смартфоны, обеспечивающими аудио— и видео— связь, обмен сообщениями и доступ к общей базе сканированных документов (книг). Гарри обещал постепенно увеличивать возможности своей разработки, называемой им просто "телефон". Телефон в неактивном виде был маленьким и обычно крепился к чехлу волшебной палочки. При необходимости он увеличивался до одного из двух вариантов: нормального — для связи, и большого — для работы с текстом.

Да здравствует техномагия. Не очень распространенная, но совсем не революционная магическая дисциплина в мире, чего не скажешь о Британии.

Разработки Поттера запустили целую волну изобретательства среди студентов, стремившихся продемонстрировать применение мало кому доступных видов магии или магии определенного уровня.

Эванна Деклерк вывела растение, требующее постоянного ухода от владельца: его нужно было "кормить", с ним требовалось разговаривать, вовремя гладить листики, иначе питомец мог засохнуть. Этакий растительный прототип тамагочи. Эванна назвала его "уотти". О своих потребностях уотти сообщало с помощью распускающихся и увядающих цветков разного цвета, причем вырастить уотти можно было из ростка любого растения, так что питомцы отличались разнообразием форм и размеров. Девочкам нравилось.

Драко, не размениваясь на мелочи, сочетая магию жизни и смерти, вырастил в одной из комнат для занятий Слизерина настоящие джунгли. Теперь ученики выполняли домашнее задание среди вечнозелёных деревьев с крупными листьями, оплетенных лианами. Декан молча осмотрел измененную комнату, только заметил, что здесь неплохо бы смотрелся водопад и стоит разнообразить представленные растения, предложив свою помощь в увеличении пространства. К проекту присоединились Невилл Лонгботтом и шестикурсник Гарет Экленд, осваивавший управление климатом, после чего наши местные джунгли превратились в настоящий шедевр.

Рон наслаждался возобновлением спортивных соревнований в школе. Находясь в статусе звезды обеих спортивных команд Хаффлпаффа, Рон ощущал себя счастливым и уверенным. Появились слухи, что в следующем году состоится международный чемпионат по квиддичу среди учащихся магических школ, и брат рассчитывал попасть в основной состав общешкольной команды.