последний дракон в Паутине

— Меня зовут Аррлея. Как вы знаете, Боевая Академия Астана и МГМ являются конкурентами в некоторых областях. Обе организации охотно берут на воспитание одаренных детей, превращая их в послушные и преданные орудия. Ни один ученик не пойдет против своих. Оба заведения любыми способами пытаются проникнуть в тайны друг друга, так что любые сведения имеют ценность. Мой учитель действительно пишет исторические труды, объединяя все знания, которые есть у нас о Гильдии Магов, но никогда еще нам в руки не попадали дневники магов или их лабораторные журналы. — я перевела дыхание и продолжала в том же духе.

Надо. Надо. Надо. Сыпала комплиментами Гарвину и его умению добиваться своего, о неимоверных восхищенных слухах, которые ходят по разным мирам о его коллекции. Льстила напропалую, только что патокой не поливала. И в самый разгар моей хвалебной речи в зал ввалился мерзкий Эргард, таща за шкирку бледного как мертвец Кьена. Сначала я подумала, что мальчик бледен от испуга, но потом заметила кровавый след у него на шее. Значит, решил продегустировать перед тем, как тащить к хозяину? Скотина! Я с трудом сохранила на лице маску безразличия, изобразив вежливый интерес к неожиданным гостям.

— Господин Гарвин, смотрите, кого я поймал под окнами! Напарничек, небось, этой, — вампир кивнул на меня, толкая мальчика в спину так, что тот свалился на колени перед креслом хозяина дома. Тот посмотрел на меня.

— Госпожа Аррлея, знаком ли вам этот юноша?

— Видела как-то на рынке. Обычный карманник, я не запоминаю подобных мелочей.

Кьен краем глаза косился на меня. Мальчик, ну вспомни же, что я тебе говорила!

— А ты, оборванец, что мне скажешь?

— Я пришел в ваш сад нарвать фруктов, господин. Я беден, голоден, круглый сирота! Пожалуйста, не убивайте меня! — на последних словах голос мальчишки вполне натурально взлетел вверх, изображая рыдание и отчаяние. Хотя, может, и не изображая.

Все присутствующие, включая меня, смотрели на тощего мальчишку с презрением и брезгливостью.

— Очень уж подозрительное совпадение, я вам скажу, — задумчиво протянул Гарвин. — Госпожа Аррлея, я склоняюсь к тому, чтобы ответить отказом на ваш запрос. Чувствую, что вы чего-то недоговариваете, а я терпеть не могу, когда меня водят за нос.

— Господин, отдайте их мне! — влез Эргард, буравя меня глазами.

— Пожалуйста, только не вампиру! — закричал Кьен, пытаясь встать с пола, но его схватил за волосы один из охранников хозяина, и мальчик затих.

— Предлагаю выход из ситуации, который должен устроить нас всех. Я выполняю те условия, которые вы перечислили ранее, включая пункт об оплате, вы наказываете этого воришку так, как вам будет угодно, готова даже помочь, и мы расходимся довольные друг другом. Что скажете?

После всего сказанного Кьен напрягся и побледнел еще больше, если это вообще было возможно. И тут же сделал глупость, которой я боялась.

— Ты предала меня! Я знал, что нельзя верить ведьмам!

Мальчик, ну что же ты наделал!

— Не стоит пытаться переложить вину за свое мелкое воровство на чьи-то плечи, — наставительно сказала я, холодно глядя на трясущегося воришку.

— Знаете, я решил принять ваше предложение, дорогая Аррлея. Выполняйте все, о чем мы договорились и убейте лживого вора, чтобы я поверил в вашу лояльность.

Я поднялась с кресла, достала из ножен катану. Ну что ж, малыш, я ведь предупреждала тебя. Мальчик с ужасом смотрел на медленно подходившую к нему убийцу, все еще не веря в то, что я собиралась сделать.

— Склони голову, мальчик, руки вытяни вперед, — мой голос напоминал колючий ветер, дующий в самые ужасные морозы во время Ледяной Луны.

Тощая шея, вытянутые вперед дрожащие руки.

— Думаю, смерть все же будет слишком сильным наказанием за воровство фруктов, — сказала я, взрезав острием катаны заплечный мешок Кьена, в который он по моему настоянию все же насовал спелых плодов. — Наказание должно быть соразмерным.

И взмахнула катаной. Брызнула кровь, по залу разнесся жуткий крик боли. Мальчик завалился на бок, потеряв сознание, кровь толчками выходила из обрубленных кистей. Отрезанные по середину предплечья руки валялись на залитом кровью полу.

— Вы удовлетворены, господин Гарвин? — я повернулась к нему с окровавленной катаной в руках. — Так наказывают воров в Астане, чтобы неповадно было.

— Да, вы жестокая женщина, — протянул коллекционер, разглядывая забрызганный кровью носок сапога. — Было бы милосердней убить его, чем оставить в живых без возможности выживать самостоятельно.

— Вы думаете? — без тени жалости посмотрела на скрюченную фигурку искалеченного подростка. — Пожалуй, подарю его Учителю для экспериментов, если вы не против?

— Забирайте. И ваши десять минут на ознакомление с моим драгоценным экспонатом пошли.

Я взяла в руки тетрадь, размышляя, как лучше и быстрее поступить. Секунды, считаемые попутно моим подсознанием, отдаляли меня от спасения Кьена, а ярость мешала сосредоточиться. Я бездумно положила ладонь на обложку, губы зашептали неизвестные слова. Интуиция подсказывала, что нужно делать, хотя еще ни разу в жизни не придумывала заклинание без единого расчета, записи и с использованием языка, которого не знала. Я просто колдовала, отпустив свой магический дар, потому что все, о чем я могла думать, это истекавший кровью Кьен.

Тетрадь под моей ладонью начала светиться черным, затем по моей руке поползли буквы, слова и линии рисунков, впитываясь в кожу где-то под обугленными рукавами. Глаза у Гарвина стали неприлично круглыми и изумленными, но мне было все равно. Ну и пусть я сейчас делала что-то, считавшееся невозможным: копировала защищенный магией текст, что не удавалось еще никому. Главное, что рядом умирал от потери крови человек, которому я обещала защиту.

Прошло не больше минуты, когда поток букв по моему телу иссяк. Я кинула Гарвину на колени мешочек, который достала из кармана.

— Надеюсь, плата достойная вашего беспокойства? — коллекционер высыпал на ладонь четыре черных бриллианта — сумма, за которую можно было купить пару коттеджей в центре столицы. — Я уже заделала все прорехи в защите вашего дома, а сторожевые контуры на меня не действуют — врожденный иммунитет. Итак, мы в расчете?

— Дорогая Аррлея, я полностью удовлетворен, — он подбросил на ладони сверкающие в лучах рассветных солнц камни, — буду рад работать с вами снова при случае.

— Будем надеяться, случай еще долго не представится, — телекинезом подняла окровавленное тело Кьена, его отрубленные руки и очертила круг телепорта. — Счастливо оставаться.

И, уже исчезая, успела бросить испепеляющий взгляд на Эргарда. Как хорошо, что в случае с магами это выражение обретает более...материальное значение. И пусть я не смогу развеять оставшийся от хмырова вампира пепел как собиралась, пусть этим занимается Гарвин, ему все равно еще ковер от крови отчищать.

Я уложила бесчувственного мальчика на пол в нашей тренировочной комнате, приложив обе отрезанные руки туда, где им и положено было находиться. Без шрамов, пожалуй, не получится, слишком много времени прошло, но жить и метать кинжалы в незнакомых ведьм сможет.

Я активирую заклинание, вплетенное в рукоять моей чудесной катаны, благодаря которой любая рана, которую я наношу, получалась именно такой, как Я хотела. И без моего позволения клинок не мог покалечить или убить никого. Отрубленную голову я бы, конечно, не прирастила обратно, но с руками проблем быть не должно. Я рисовала острием меча пентаграмму, каждая проведенная линия которой начинала светиться мягким серебристым счетом. Ритуал достаточно сложный, но я уже несколько раз проводила его при разных обстоятельствах, с разными ранами, так что уверенно выплетала целительную сеть вокруг окровавленных конечностей мальчика.

Шли минуты, магия пила мои силы, сращивая разорванные сосуды, вены, кости, восстанавливая правильное течение крови, заживляя страшные раны. Наконец, я плюхнулась на колени рядом с завозившимся Кьеном, и утерла со лба капли пота. Восстановление было закончено, осталось только помочь пациенту восполнить потерю крови, ведь его еще и вампир покойный ослабил. И еще кое-что. Мальчик распахнул глаза, в ужасе глядя на меня и озираясь по сторонам: последнее, что он помнил, это ожидание смертельного удара.

— Где мы? Что случилось? — его хриплый голос дрожал.

— Мы в безопасности, шшш, не кричи, малыш, все уже позади!

— Ты отрубила мне руки! — Кьен с ужасом смотрит на свои перепачканные в крови, но абсолютно нормальные действующие руки, шевелит пальцами. В местах разрезов тянулись тонкие белые шрамы, толщиной с волос, но и они с годами рассосутся.

Начала потихоньку колдовать, притянув бьющегося в истерике подростка к себе. Он кричал и плакал, извивался в моих руках, пытался ударить.

— Прости меня, Кьен, прости, — вставляю слова между криками и почти звериным рычанием. Колдовские обертоны моего голоса действовали на напряженную нервную систему, заставляя медленно успокаиваться. — У меня не было другого выхода. Ведь я говорила тебе, чтобы ты уходил с рассветом и не подавал вида, будто мы знакомы. Ну почему ты не послушался?

Я гладила по голове ребенка, безнадежно рыдавшего в моих руках. Бедный мой воришка, я принесла тебе самые страшные ощущения, какие были в твоей жизни, боль, кровь и страх.

— Шшш, детка, не плачь, не плачь, маленький, все хорошо, — мальчик постепенно затих, по-детски прижавшись к моему плечу.

Да ты мне всю рубашку промочил, дружок! В закрытых глазах набухли громадные слезинки, которые я осушила одним дыханием с помощью магии. Последнее, что я должна была сделать, это избавить Кьена от воспоминаний. Кому как не мне знать, что воспоминания о боли порой еще страшнее, чем сама боль, а я была виновата перед ним. Легкими прикосновениями к вискам мальчика я проникла в его память, дотрагиваясь до ранящих мыслей, страхов и дум. Несколькими штрихами затуманила память о произошедшем, чтобы после пробуждения все вспоминалось как неприятный, но незначительный эпизод. Потом не удержалась и легким ментальным поцелуем ослабила боль от потери близких, чтобы мысли о них больше не были наполнены горечью, только светлой печатью и сожалением. Это должно было помочь ему лучше сохранить в памяти их смех, лица, голоса, ведь горечь со временем выедает такие мысли словно кислота. Я очистила мальчика от следов крови и отнесла на кровать, укрыла одеялом и свернулась клубочком в кресле. Надо было поспать, прежде чем приниматься за анализ той информации, которую я впитала из тетради неизвестного мага. И последнее, что я сделала, засыпая, это развеяла цепь подчинения с худой мальчишеской шеи.

* * *

Меня разбудил божественный аромат свежей выпечки, заполнивший комнату. Я лениво потянулась, свалившись при этом с кресла на пол, и удивленно открыла глаза. Еда?

— Доброе утро! — Кьен виновато смотрел на меня с кровати, которая была заставлена подносами со всякой снедью. — Извини за вчерашнюю истерику, я не послушался тебя и втравил нас в неприятности.

Отлично, моя работа над памятью и эмоциями мальчика прошла успешно.

— Забыли. Это простительно, учитывая, что тебе пришлось пережить. Съедим булку мира и будем думать о чем-то более важном, чем вчерашнее происшествие.

За прошедший месяц Кьен хорошо уяснил, что после напряженной работы мне нужно основательно поесть, так что мы молча принялись уничтожать заказанную им провизию. Мальчик налегал на сладкое: организм требовал восстановления, а я просто ела все подряд, запивая терпковатым травяным настоем и размышляя. Мы продрыхли почти сутки, так что первый день зимы встретил нас в весьма расслабленном состоянии. Сонная Луна в этом мире была достаточно теплой, что не могло не радовать: ненавижу холод!

Очень интересные записи оказались в тетрадке. Неизвестный маг писал, помимо каких-то своих исследований, не представлявших для меня никакой ценности, свои впечатления о руководстве и работе МГМ в целом. В частности, там было упоминание о неких Управляющих, великих архимагах, которые и руководили Гильдией во всех мирах. Личности их были неизвестны, лица всегда скрыты в капюшонах, но объединенная сила троих Управляющих могла справиться с любым самым искушенным противником. Спустя пару столетий после создания МГМ один Управляющий пропал, так что до сегодняшнего дня двое неизвестных и запредельно могущественных магов держали в железных рукавицах половину самых одаренных волшебников в Паутине. Неудивительно, что я никогда не слышала о них, если их имен не знали и сами члены Гильдии.

Еще я нашла высказанные автором подозрения в том, что верхушка правления по инициативе Управляющих связалась с какими-то мелкими богами, чтобы упрочить свою власть в мирах, увеличить могущество Гильдии и самих заговорщиков в отдельности. То ли писавший был приближен к правящим волшебникам, то ли страстно стремился к этому, но забавно было читать строки, характеризовавшие его личное отношение к тому или иному человеку, превосходившему его по положению и силе.

Начало дневника по времени как раз относилось к тому моменту, когда началась скрытая охота на драконьих магов. Судя по всему, это и была та плата, которую затребовали боги с Управляющих Гильдией. Те передавали приказы подчиненным, которые не особо долго разбирались в причинах странной травли, выполняя поручения без обсуждений. Попутно уничтожали книги и учебники, потихоньку влияли на память людей, так что через пару-тройку поколений драконы превратились в основательно забытую страшную легенду. Писатель выражал одобрение уничтожению необразованных выскочек, имевших наглость назваться магами. Дальше шли оды МГМ и великой силе правильного образования.

Куда при всем этом смотрели старшие боги, и почему драконы пропустили такой грандиозный замысел у себя под носом — все это автор дневника умолчал. А я подумала, что тягаться с богами — себе дороже. Хмыр же дернул меня согласиться на этот контракт! Если эти самые Управляющие при поддержке пусть и младших, слабых, но все же, богов, смогли избавиться от драконов — а именно такой вывод напрашивался после всего, что я узнала за последние месяцы, то что могла им противопоставить простоя девчонка? И почему они сами не уничтожили Даррена и его Отражения, мне кажется, у них вполне достаточно сил для этого. Загадки, загадки. Дессанир сказал, что только мне суждено справиться с матрицей и ее копиями, если он не соврал, то и я, получается, на что-то способна. Угу, очень самоуверенно, как раз в моем духе. Главное, не забыть, что из всего этого следует неизбежный вывод: я опасна для МГМ. А что обычно случается с исполнителями? Правильно. Думать о столкновении с потенциальными родственниками создателей Паутины как-то не хотелось, от этого было очень тоскливо. А возможность того, что во мне текла кровь драконов в энном поколении, была крайне призрачной.

Итак, задачи, стоявшие передо мной: выяснить хоть что-то про Управляющих, про богов, с которыми они связались, выполнять потихоньку контракт и искать попутно способ остаться в живых. И куча мелочей по ходу — спасти мир, там, и все такое. Вот хмырище-то, попала я в переплет...