Я звонко чихнула, повернулась на спину и открыла глаза.
Развеселому поведению луча сразу нашлось простое объяснение: я лежала напротив окна, в оконницы которого вместо привычной слюды были вставлены невиданные прозрачные пластинки в частом переплете, и через неплотно задернутые вышитые льняные занавески солнышко добиралось до моего лица и принималось там хозяйничать. Легкий сквознячок колыхал пестрые полотнища, и зайчик находил то одну лазейку, то другую. Вот ведь пройдоха!
Вставать совершенно не хотелось. Казалось, лень наполнила каждую клеточку моего тела, вытеснив все остальные желания. Лежать было удобно, нигде ничего не болело, теплое одеяло приятно согревало, мягкая подушка нежно обнимала мои плечи и затылок. На дощатом потолке сходились и расходились линии замысловатых древесных узоров и колец. Надо же, какие красивые!
Откуда-то приятно пахло травами и свежей сдобой. Нет, есть мне вовсе не хотелось, просто было очень приятно лежать и вдыхать вкусные запахи. В воображении сразу возникали разные картины, одна аппетитнее другой: стол, на столе расшитая скатерть, а на скатерти большое блюдо с пирожками горой. Рядом весело поблескивает боком глиняный кувшин молока. Или вот ещё: высокая стопка блинов, кружок желтого коровьего масла на тарелочке, кринка сметаны, а около неё — расписная деревянная ложка!
Отворилась невысокая дверь. В комнату вошел высокий темноволосый парень. Ой, какой симпатичный! И улыбка у него, должно быть, хорошая! И глаза красивые — серые, прозрачные, с серебристыми искорками, и ресницы длинные... Интересно, а это кто?!
Первый же вопрос, ненароком забредший в мою до звона пустую голову, судя по всему, испугался одиночества и немедленно призвал себе на помощь подкрепление. Мне тут же захотелось узнать: где я, как сюда попала и что здесь делаю. Но больше всего меня занимал нехитрый вопрос: а, собственно, КТО я????!!!!!
— Доброе утро! — дружелюбно сказал парень. В ответ я беспокойно завозилась, вглядываясь в его лицо и пытаясь сообразить, кто бы это, всё-таки, мог быть. Судя по всему, мы знакомы (а иначе что он здесь делает?!). Но я не могу сказать, как, к примеру, его зовут, поскольку у меня даже нет ни малейшего представления, как зовут МЕНЯ!!
— Ну что, пришла в себя? — парень остановился у стоящего посреди комнаты стола и начал там переставлять с места на место какие-то склянки. Позвольте-ка, а я что, куда-то из себя уходила?!! — Ну, и как нынче твоё самочувствие? — он повернул голову и внимательно на меня посмотрел.
И что я должна ответить? Чувствую себя хорошо, только ничегошеньки не помню, даже собственное имя? Надо попробовать, может, ему понравится?
Я попыталась заговорить, но успехов в этом нелегком деле не достигла. Немного пооткрывала и позакрывала рот, пошевелила губами, как карась на пригорке, однако звуков никаких из себя так и не выжала. Хотя сам процесс меня заинтересовал.
— Эй, а ты меня хоть понимаешь? — парень выглядел несколько обескуражено. Я вздохнула и молча кивнула. — А сказать не можешь? — я вновь мотнула головой. — Ага! Тогда выпей-ка вот это!
Перед моим носом очутилась глиняная кружка, до половины заполненная неизвестной мне мутной жидкостью с резким, но довольно приятным запахом. Я послушно приподнялась на локте, сделала глоток, потом ещё один, потом ещё.
Вкусно. И язык так приятно покалывает...
— Ну, что, теперь говорить можешь? — деловито поинтересовался парень.
— Могу, — хрипло ответила я.
— И как ты себя чувствуешь?
— Никак.
— То есть, совсем никак? — уточнил он, присаживаясь на тяжелый табурет рядом с моим ложем.
— В общем, совсем. Я себя просто не чувствую. Даже не знаю, как меня зовут. А ты, часом, не знаешь?
— О как! — мой собеседник задумчиво почесал щеку, оставив мой вопрос без ответа. — Ну, тогда давай-ка попробуем ещё вот это, — он плеснул в чистую кружку совсем чуть-чуть из склянки черного стекла, долил водой и вручил мне взамен опустевшей.
Это снадобье было не в пример противнее предыдущего, и я не удержалась, скривилась.
— Пей, пей, вот так, до конца! — подбодрил меня парень, придерживая пальцем донышко кружки, и осведомился: — Ну, а теперь? Получше?
Я прислушалась к своим ощущениям. Радости мне это не прибавило, о чем я незамедлительно ему и сообщила.
Мой собеседник призадумался. Потом он протянул длинную руку, сдернул со стола толстую растрепанную книгу самой что ни на есть зловещей наружности и принялся сосредоточенно её листать. На некоторых страницах он подолгу задерживался, а две или три даже заложил пальцами.
— Так, побочные явления...ага! — бормотал парень себе под нос с азартом естествоиспытателя. — Пожалуй, вот это снадобье подойдет, да только надо, я думаю, добавить сюда толченый зуб дракона и всё это дело потом хорошенько упарить...
— Ты чего это там собрался делать? — обеспокоенно спросила я, сообразив, что результат этих творческих мук придется пробовать мне.
— Да вот, есть тут одно зелье — 'Радужный мост'. Если его усилить толченым зубом дракона, то оно тебе живо поможет прийти в себя! Я, правда, во всех этих травках-муравках не знаток; но вот тут написано: применять при полной или частичной потере памяти. Ну, а драконий зуб — это вообще верняк, мертвого на ноги поставит! У меня есть щепотка, да и 'Радужный мост' где-то валялся. Ну так что, смешаем?
Я с подозрением уставилась на знахаря-общественника.
— Ты что, первый раз эту книжку в руки взял?
— А что такое? — искренне удивился парень.
— А то, что, во-первых, зуб дракона не смешивают ни с какими другими элементами, поскольку при соединении с ним большинство веществ непредсказуемо изменяет свои свойства. Кстати, лечат зубом только телесные раны, нанесенные заговоренным оружием, чтоб ты знал! Во-вторых, давным-давно известно, что 'Радужный мост', а точнее — входящие в его состав почки ведьмина ореха, в сочетании с драконьим зубом образует сильнейший яд. Противоядие неизвестно. В-третьих, упариванию 'Радужный мост' не подлежит; его даже подогревать не следует, так как он сразу начинает разлагаться. Продолжить, или хватит?
— И откуда ж ты всё это знаешь? — ехидно поинтересовался отравитель-недоучка.
— То есть? — удивилась вопросу я.
— Ну, ты же вроде ничего не помнишь, даже свое имя, так?
— Не помню, — удивленно моргнула я.
— А про 'Радужный мост' и про драконий зуб, значит, помнишь?
— Помню...
Я была здорово озадачена. Как же так получается? Тут помним, тут не помним? Ерунда какая-то! Так не бывает. Или, всё-таки, бывает? Откуда-то всплыла совсем свежая мысль: если ты чего-нибудь никогда не встречала, то это ещё вовсе не значит, что этого не существует...
— Ладно, — махнул рукой парень, — не переживай. Всё восстановится.
И вышел, оставив меня страдать в одиночестве. Впрочем, ненадолго. Я не успела как следует себя пожалеть и проникнуться трагизмом моего положения, как он вернулся, держа в руке большую кружку, из которой шел пар. Памятуя о его способностях к зельеварению, я на всякий случай отодвинулась к стенке и покрепче сжала губы. Живой не дамся! О, Боги, а чем же он меня уже успел напоить?!
— Это сбитень, — насмешливо ухмыльнулся коварный злоумышленник. — Без зубов дракона, а так же без прочих частей его тела, а именно: когтей, чешуи, кожи, костей, жил, сердца, печени... продолжить, или хватит?
Я оценила его черноватый юмор, успокоилась, села повыше и протянула руку за кружкой. Но в этот момент дверь с легким скрипом приотворилась, и в образовавшуюся щель ввинтился пушистый серый кот. Увидав меня, он издал торжествующий мяв, в два огромных прыжка пересек комнату, взлетел на лавку и уткнулся носом мне в щеку.
— Славочка, — пропыхтел он, — Славочка! Ты жива! — и от избытка чувств сладко зажмурился.
И тут мутная пелена, прихотливо затянувшая мою память, исчезла. Я всё вспомнила. И мой дом, и Степку, и Ванятку, и Тинку с Хитрецом, и злодея-колдуна, наложившего смертельное заклятье на земли окрест Черного Леса, и наш поход к Западным Горам в поисках помощи, и Истопки, и мортисов, и стаю волков, и скачку по ночному лесу, и темный дом за частоколом, и пытающегося нас прогнать старика,... и хмурого рассерженного мага в рваной куртке....
Впрочем, кое-что мне вспомнить не удалось. Точнее, кое-кого.
Крепко прижав к себе Степана, я повыше натянула одеяло и настороженно уставилась на совершенно незнакомого мне парня, который в свою очередь внимательно разглядывал нас.
— Ты кто?!
— Ну что, вернулась к тебе память? — усмехнувшись, спросил незнакомец.
— Славка, пусти, задушишь! — страдальчески прохрипел Степка.
— Вернулась. Но тебя я не знаю, и это точно... стой, где стоишь, не приближайся! — я немного ослабила хватку, вытащила из-под одеяла свободную от кота правую руку и сложила пальцы для оборонного пасса.
— Эй, эй, ну-ка, не дури! — засмеялся парень и сделал шаг назад. — Видишь, я к тебе не подхожу. И не вздумай колдовать: я и так еле-еле залатал твою ауру. Там ещё всё очень хрупко, так что ещё как минимум пару дней — никакой магии, поняла?
— Даже и не надейся, надо будет — и колдану! — я вызывающе вздернула подбородок. Ничего себе заявочки, а?
— Да пожалуйста, — он пожал плечами. — Только учти: я с тобой больше возиться не буду, помирай себе на здоровье.
— А я тебя и не прошу со мной возиться! — возмутилась я.
— Это точно, ты не просишь, — насмешливо сощурился парень. — Просто лежишь себе, переливаешься всеми оттенками зеленого, да потихоньку концы отдаешь. А так — нет, не просишь!
— Да кто же ты такой?!
— Значит, не узнала? — он немного неловко улыбнулся.
Я решительно помотала головой: дескать, ни малейшего понятия не имею. Однако не прочь бы и узнать! Незнакомец открыл рот, судя по всему, собираясь раскрыть мне эту страшную тайну, когда из-за двери послышался вполне знакомый старческий голос:
— Господин Дар, я принес, как ты просил, бочонок с кипрейным медом и горшочек пчелиной огневки. Куда их тебе поставить?
Ой. Ой! Ой, мама! Мамочка!!!!!
— Дядька Осмол, да ты поставь их пока на стол, — откликнулся парень, не замечая моей отвисшей челюсти, — я потом сам разберусь, куда что. Ну, чего ты уставилась, как будто привидение увидела? — обратился он уже ко мне, а потом посоветовал: — Рот-то закрой, ворона влетит!
Я невежливо ткнула в него пальцем:
— Это что, ты?!
Парень критически оглядел себя, немного поразмыслил и согласился:
— Я — это я!
— Он, он, — радостно подтвердил довольный Степка, угревшийся у меня подмышкой.
При нашей первой встрече этот человек показался мне гораздо старше. Не мудрено, что сейчас я его не узнала. Темные, почти черные волосы, собранные в хвост, теперь ничем не напоминали грязно-сивые растрепанные патлы. Тонкие черты смуглого молодого лица тоже имели мало общего с хмурой измученной физиономией, покрытой разводами пота и болотной тины. Перепачканные лохмотья уступили место чистым замшевым штанам и рубашке. Но передо мной совершенно точно стоял свирепый хозяин моего Хитреца. Прошу прощения, Пилигрима. Злющий колдун, собиравшийся наложить на нас страшное заклятие.
И, похоже, мы по-прежнему находимся в его доме и в его власти. И что мне прикажете теперь делать? Куда бежать?
— Степочка, а как там Ванятка? Как Горыныч, Тинка? — слабым голосом поинтересовалась я.
— Все на конюшне. Ванька нынче оттуда и носа не кажет, — бодро отрапортовал кот.
Ну, вот! Бедный ребенок! Этот злодей его даже в дом не пустил!
— Так ты пойди, скажи ему, чтобы он быстро собрал наши вещи. Я сейчас встаю, и мы уезжаем.
Оба — и человек, и кот — уставились на меня так, словно я внезапно покрылась разноцветной чешуёй и отрастила ещё две головы. Да плевать! Лишь бы нам удалось отсюда вырваться, пока нас тут не опоили, не заколдовали, не разобрали на простые и золотые составляющие и не использовали в черномагических обрядах. То, что мы попали в лапы чернокнижника-некроманта, я не сомневалась. Сообразил, поди, мерзавец, что добыча сама приплыла к нему в лапы, вот и оставил для опытов!
Кстати, а что, если это и есть тот самый злодей, который заколдовал Черный Лес и окрестные села?!!!!
Я искоса бросила вороватый взгляд на удивленного парня. Ну, точно, он!! Никаких сомнений.
— Я что, невнятно говорю? — мрачно поинтересовалась я. Сейчас, сейчас я всё узнаю. Не отпустит — некромант. Отпустит... — значит, коварный некромант!
— Слав, а...зачем? — изумленно пискнул Степан. — Скоро же обед!
Совсем тут что ли они все с ума посходили?!
— Ты далеко собралась? — вкрадчиво поинтересовался хозяин дома.
— Не важно! Спасибо тебе большое за гостеприимство, но нам пора, у нас дел по горло, — буркнула я, роняя на пол кота, спустила ноги с лавки и попыталась встать. Ой, а это-то что такое?!
Отбросив в сторону одеяло, я поняла, что одета в светлый полотняный балахон до пят, мягкий от многократных стирок и подозрительно смахивающий на саван. При более детальном осмотре никакой другой одежды я на себе не обнаружила. Моё лицо медленно, но верно полыхнуло жаром.
— И как это понимать? — мой голос даже сел от негодования.
— Что именно? — невозмутимо уточнил парень.
— Куда делась моя одежда? И кто посмел ее с меня снять? — надеюсь, мои вопросы прозвучали грозно.
— А-а-а, ты вот про что! Ну, прежде, чем лечить, тебя пришлось переодеть. Видишь, дядька Осмол даже пожертвовал свою ночную рубаху. И, если это важно, переодевал тебя тоже он. Но согласись, не могли же мы тебя оставить в насквозь промокших грязных тряпках, простуженную, полумертвую от усталости, с почти разрушенной аурой.
— Отчего же не могли? По-моему, вы собирались меня вышвырнуть вон. Так для этого мои, как ты выразился, тряпки, вполне годились!
— Я не собирался никого вышвыривать! — он повысил голос.
— Собирался! — я уже кричала.
— Нет!
— Да!
— Чокнутая!
— Наглец!
— Ах, вот как!
— Да, вот так! А чего бы ты хотел?
— Я? Ну, например, услышать от тебя 'спасибо'!
— Пожалуйста!
— А ну, хватит орать! — гаркнул с интересом наблюдавший за нами кот и больно цапнул меня за ногу.
— Степка, ты что, сдурел?!
— Это ты сдурела! — огрызнулся он. — Орешь, как ненормальная! Какая муха тебя укусила?
— Да что с тобой? — возмутилась я. — Он же нас чуть не убил! И сейчас может прихлопнуть одним щелчком! Он некромант! Собирайся, пошли отсюда! Дай-то боги нам живыми уйти!
— Ага! — ехидно согласился Степан. — Он нас уже три дня убивает. Всё хлопает и хлопает, да никак не прихлопнет. А чтобы легче было попасть, ещё и кормит! А тебя — лечит. Ты хоть помнишь, в каком виде ты сюда попала?
— Как три дня? Я что, уже три дня тут валяюсь? И ты меня лечишь? — пересохшим ртом прошептала я и растерянно посмотрела на парня. К моему изумлению, он совершенно невозмутимо слушал нашу перебранку. В ответ на немой вопрос он утвердительно кивнул.
Так, наверное, это часть его коварного плана. Сперва подлечить, откормить, а уж потом... Жертва должна быть здоровой и сильной, иначе толку от нее чуть — или как там ещё у этих чернокнижников?
