| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Р-Р-Р-Р-Р-Р!!! — раздалось из-под шлема. — Ещё одно твоё слово — и я тебя покусаю!
— Чем? Шлемом? — он рассмеялся.
— Да!
— Да за что же?
— За что поймаю!
Шон заржал.
— Ты меня достал!.. — Рокси ударила парня кулаком. В принципе, это был пробный тычок. Просто чтобы он отстал. Или наоборот, перестал дурачится и стал серьезнее. Или просто чтобы дать выход эмоциям… Почему-то его присутствие заставило кровь бурлить, словно кипяток, а её саму — совершать странные поступки.
— ЭЙ… я тебя не трогаю… что сразу драться… — в голосе Шона прозвучали нарочито обиженные нотки.
— Ты меня достал!
— Чем же? Я тебя не обзываю, веду себя предельно корректно…
— Не знаю! Но достал! — перебила его Рокси.
— А могла бы и поблагодарить, что вытащил… — Шон поджал губы.
— Спасибо… — буркнула она в ответ, посмотрев на остывающую лаву и как-то сразу сгорбившись.
— В комлинке ничего нет? Только помехи? — разом сменил Шон тему.
— Глухо. Ни до кого достучаться не могу… — от озорной злости в тоне Роксаны не осталось ни следа.
— Многовато пепла. К тому же тут в воздухе может быть металл. Он и блокирует сигнал… Хотя, сигнал пойдет, только если кто-то спустится в атмосферу, а это вряд ли случится в ближайшие пару дней, — задумчиво протянул Шон.
— А вот ситх его знает… похоже, мы вообще одни тут… или вышки все расплавились под воздействием лавы.
— Электроника могла выйти из строя даже просто от жары, — чуть шевельнул плечами Шон.
— Могла… — кивнула девушка. — Даже в шлеме принимающая антенна могла схлопнуться…
— Повернись, я проверю. Хотелось бы, конечно, чтобы наши могли запеленговать сигнал…
Шон снял перчатки и отщелкнул на шлеме панель, под которой находился приемник комлинка.
Приёмник немного покоробился и оплавился, но начинка казалась вполне работоспособной. Если покопаться рукастому человеку, то можно наладить. Он переподключил ток напрямую, минуя предохранитель. Ну… система теперь не защищена от скачков напряжения, но хоть работать будет. А деваха опять съёжилась, о чём-то думая…
Шон снова перещелкнул тумблер…
— Ай!.. — девица вздрогнула — треск помех чувствительно дал по ушам, возвращая к реальности. Призраки погибших друзей и подопечных отступили.
Шон еще раз щелкнул тумблером, отключая связь.
— Включать будем раз в двадцать минут, не более чем на одну минуту — иначе либо сгорит, или сядет.
— Пусть так… — она обняла колени руками. — Есть хочешь?
— Перебьюсь.
— Если что — в кармашке на левой стороне есть пищконцентрат. Не более одного за раз и не более двух в день. Надо экономить.
— Не волнуйся. Человек без еды может обходится месяц.
— Угу, но плохо и потом — всё, — грустно ответила Рокси.
— Нам и недели хватит. Либо нас найдут, либо помрем от недостатка кислорода и всякой гадости, что летает в воздухе, — может, и не стоило говорить все вот так, но Шон предпочитал ясность ситуации туманным надеждам.
— У меня ещё тринадцать медицинских масок и десять комплектов детоксикационных наборов. Больше ничего нет, — Рокси мрачные перспективы в уныние не повергли, но ревизия состояния аптечки совсем не обрадовала.
— Хватит, шлем выдержит недели две. Думаю, нас найдут раньше, если еще не бросили и не забили на поиски.
— Не бросят. Мой отец — не бросит… и дяди… — в голосе Роксаны звучала абсолютная уверенность. — Они будут искать!
— А если решат, что ты погибла? Ведь окажись ты в том шаттле…
— Если бы… — повторила Рокси и осеклась. — Если бы они взлетели, не дожидаясь меня, они были бы живы!
Шон видел сжавшиеся в кулаки ладони и, вопреки всем ожиданиям девушки, просто ее обнял.
— Ты не знаешь, что бы было, малышка…
— Они бы улетели! Не взорвались!..
— Ты не знаешь… эти лавовые бомбы летали где попало…
Роксану трясло. Инстинкт самосохранения перестал трезвонить во все колокола и осознание случившегося накатило тяжёлой волной. Она видела вновь и вновь, как взрывается шаттл. А Шон просто успокаивающе гладил ее по спине. Противопожарный костюм хоть и был огнеупорным, но все же тканевым…
В конце концов девчонка приткнулась к нему и разревелась.
Тот парнишка, пилот, он был добр к ней, даже… Девушка провела по шлему рукой — чисто рефлекторно. А Шон чуть укачивал ее на руках.
Роксана плакала, всхлипывая и дрожа всем телом.
Глаза пилота смотрели из небытия со скорбью и укором.
«Прости… прости… я не хотела… лучше бы… лучше бы передатчик сломался и вы улетели…»
Шон стал что-то напевать, как напевал младшей сестре, когда та заболевала, а родителей не оказывалось дома. Спустя минут пятнадцать девчонка затихла на его руках. Судя по обмякшему телу, она то ли уснула, то ли просто достигла той степени апатии, при которой хотелось только лечь и умереть.
* * *
Из полудрёмы Шона вырвал гул эль-челнока — самый прекрасный звук, какой он мог услышать. Он тряхнул Рокси за плечо.
— Быстрее! Наш шанс…
Рация, включаясь, пикнула пару раз и поймала сигнал.
— … кто-нибудь ж…вой?! Повт…ряю — …сть тут кто-ни… дь живо…?
Родной и любимый голос.
— Дядя Коди!!! Я здесь!!! Пеленгуй сигнал!!! — заорала Роксана в микрофон. — Мы на скале!!! Со мной один штурмовик!!! Сними нас отсюда!!!
Щон посмотрел на нее внимательнее.
— Ты что-то поймала?
— Да! — она переключила комлинк на громкую связь. — Мой дядя здесь!!! Он нас вытащит!
— Фууууу… — солдат поднялся, помогая встать на ноги и ей…
Роксана выпрямилась с трудом — мышцы затекли. Через несколько минут из месива, закрывавшего небо и состоявшего наполовину из пепла, наполовину из пара, вынырнул челнок с опознавательными метками «Обвинителя». Роксана замахала руками, от избытка чувств подпрыгивая на месте. Челнок стал заходить к ним, открывая трап.
Шон помог ей вскарабкаться и сам запрыгнул следом. Очутившись в атмосфере корабля, он растянулся на палубе, срывая опостылевшую маску. Роксана села рядом, обессиленно оползая по стене.
Коди включил автоматику и подбежал к племяннице. Та стащила шлем и устало улыбнулась. Улыбка получилась какой-то больной.
— Малышка… — Коди сел рядом и обнял ее.
— Дядя… — она уткнулась ему в плечо. — А папа… он здесь?
— В другую сторону улетел… мы разбили территорию на квадраты.
— Веллеру надо в медотсек. Фильтры в маске не очень, мог надышаться…
Коди приподнял штурмовика, пристраивая его на плечо.
— Здоровая скотинка. А у тебя откуда шлем?
— Он и дал… — смутившись сама не зная чему, проговорила Рокси.
— А тогда здоровая умная скотинка…
— А по шее? — буркнул Шон с закрытыми глазами.
— А к Вейдеру на прием?
Роксана тихонько хихикнула.
— Не надо бить моего дядю, он хороший! Да и сдачи дать может.
— А не надо обзываться… — по-прежнему не открывая глаз, проворчал Шон.
— Ха… мог бы и потерпеть… — девушка показала дяде на кушетку и, как только пациента опустили на лежак, стала подключать сканеры.
Он не мог надышаться пусть и переработанным, но чистым воздухом шаттла. Рокси дала ему кислородную маску и ввела детоксикат. Он улыбнулся и наконец потерял сознание…
Девушка сама уже клевала носом, но до койки всё-таки добрела.
Шона растолкал всё тот же мужчина, что подобрал их с малышкой.
— Подъём, солдат. Прибыли…
Шон уже более осмысленно открыл глаза и сфокусировался на броне «дяди». Наплечник украшала яркая отметка — символ Империи и цифры «501», вписанные в неё.
Штурмарь сглотнул и судорожно закашлялся.
— Ккконнеччнно, ссэр…
Клон сделал жест рукой.
— Свободен.
— Эээ да, ссэр… я пойду в мед.отсек…
А вот Рокси так быстро не отпустили — ее каждую минуту обнимал очередной дядя. А когда в ангар влетел поисковый челнок, то прижать Роксану к груди смог и дрожащий от нервного напряжения отец.
— Малышка…
Та просто уткнулась Рексу в плечо.
— Я убила их…
— Ты про что, лапочка… все… тихо… тихо…
Её руки тряслись, голос дрожал.
— Я… опоздала на челнок… просила… не оставлять меня… Оурен ждал… и… челнок… он… там взрыв… лучше… лучше бы…
— Если бы не ждал, его бы убили тут. Ты не виновата, — приговаривал Рекс, гладя дочь по голове. — Случайности происходят где угодно, тем более во время подобных катастроф…
— Виновата… им надо было взлетать! — всхлипнула Роксана.
— С чего ты взяла, что эта или любая другая бомба не подорвала бы их? Мы потеряли пять челноков.
Девушка кивнула, уткнувшись ему в плечо.
— Оурен… он хотел… познакомиться с тобой… мы…
— ЧТО? — рука Рекса замерла.
— Мы встречались… — Роксана вытерла слёзы.— Он мне цветы дарил…
— ЧТО???
Девушка ничего не ответила и внезапно обвисла в его объятиях.
— Все… — вздохнул Рекс, на руках отнес дочку в мед.отсек. И сдал главному хирургу.
Интерлюдия: заботливый папа
«Эти, из Инкома, все же успели стащить разработки…»
«Плохо…» — сын чуть приоткрыл покрасневшие глаза.
«Ты, главное, не волнуйся. Тебе надо поправляться…» Сила наполнялась заботой — и желанием ощупать, удостовериться в сохранности и засунуть куда-нибудь в самую дальнюю комнату, под усиленную охрану, где защищать до конца жизни… от всего и ото всех…
«Папа…» — тихо вздохнул Люк. — «Я там с ума сойду!»
«Эм… где?» — недоуменно переспросил Вейдер.
«В комнате, под охраной, куда ты так жаждешь меня запихнуть…» Люк чуть улыбнулся.
Вейдер опустил голову, стараясь подавить смущение.
«Я не могу больше допустить, чтобы с тобой что-то случилось…»
«В следующий раз я буду внимательнее.»
«Рядом со мной — не слишком безопасно. Может, ты улетишь, хотя бы на недолго, просто чтобы восстановиться…» Раньше Вейдер ни за что не поверил бы, что будет хоть кого-то в своей нелегкой жизни уговаривать, вместо того, чтобы просто приказать.
«Нет, отец. Я не улечу» И уж тем более, он ни за что не поверил бы, что кто-то возьмется с ним пререкаться.
«Пожалуйста! Только отдохнуть…»
«Папа, я тебя знаю…» Люк снова улыбнулся, своей лучезарной, теплой улыбкой.
«Тебе надо на свежий воздух. Нормальная пища, природа, экология. Я знаю одно место — тебе оно понравится, я уверен.»
«А ты?» И в Силе колыхнулась искренняя тревога пополам с заботой.
«Я тут останусь — кто-то же должен руководить.»
Люк глубоко вздохнул, задержал дыхание и прикрыл глаза, уступая.
«И куда же ты хочешь меня отправить?»
«Набу»
Люк некоторое время молчал, переливаясь в Силе всеми оттенками сомнения, после чего посмотрел на отца.
«Но только на период реабилитации. Ни днем больше. И постарайся без меня никого из ребят не довести до инфаркта…»
«Хорошо, как прикажите, милорд…» При этих словах Вейдера Люк не удержался и резко фыркнул.
«Шшш… — тут же нахмурился Вейдер. — Прекрати ёрничать! Швы могут разойтись…»
«Я в порядке. Ты и бакта что угодно залечите. Главное, пропорцию соблюдать…» — Люк прижал ладонь к стеклу.
Вейдер еще раз проверил, отключены ли камеры, и подошел к бактакамере. Легонько дотронулся сквозь стекло до руки сына. Тот чуть провёл пальцами по стеклу. Он любил отца. Всем сердцем. У него ведь не было больше никого.
«Я тебя тоже люблю, Люк, и у меня кроме тебя никого нет. Поправляйся скорее»
Темный лорд отнял руку от стекла, быстро отвернулся и вышел.
Через некоторое время нагрянули товарищи по эскадрилье. Начался вселенский плач на тему «как же он так умудрился и на кого же их теперь бросает, ведь без него всем хана…»
Возвращение на Татуин
Самый результативный отряд Империи занялся чисткой в гарнизоне Татуина. Вряд ли две старые бухгалтерши, один конопатый ледоруб и секретарь составили бы достойную конкуренцию в пауэрлифтинге даже самому заштатному штурмовику, но их боялись поголовно все: от зажравшихся моффов до проворовавшихся капитанов. Во время сих зверств даже главком предпочитал быть где-то подальше. И вот сейчас он вышел наружу.
Вейдер стоял на татуинском ветру около гарнизона, слыша, как песок ударяется о металлическую броню и забивается в респиратор. Как же он ненавидел эту планету, но одновременно, неожиданно даже для самого себя, испытывал к ней благодарность. Она была неотделимой частью его самого, пусть и ненавидимой всеми фибрами души. Вообще, вся ситуация вызывала двоякие чувства: именно здесь была его родина, въевшаяся в самую подкорку его сущности, сформировавшая конкретно его, а не кого-то другого, но одновременно это было место, от которого он мечтал сбежать всю свою жизнь. Тут он родился, вырос, узнал, что такое материнская любовь, горечь утрат, первый полет и скорость, которая выбивает из головы все переживания. Здесь он научился ремонтировать все, здесь постиг все стороны жизни. Каждая его мысль, каждое решение были результатом жизни на Татуине, как бы он не желал обратного.
Плащ отчаянно трепыхался и хлопал, словно дантуинская сова, заглушая завывания поднимающегося ветра. На песке несколько минут назад виднелись его следы, а теперь их уже и нет, словно само время стирает память о нем самом. Почему-то именно здесь его настигли размышления о вечности, а заодно о тех, кто так или иначе внес вклад в формирование его личности…
Вейдер не решился лететь к Уотто, а просто отправил ему сообщение. Несмотря на то, что тот был его хозяином, это практически стерлось из памяти, ведь старьевщик не избивал его, не трогал мать, даже позволял летать. Конечно, у него имелись свои корыстные интересы — парень приносил деньги, умел торговаться (даже тогда подсознательно используя Силу для убеждения, в чем Вейдер ни минуты не сомневался), но все же сейчас он понимал, что с Уотто его жизнь была менее рабской, чем при Императоре. Сейчас он — главнокомандующий, но, как правильно заметила Принцесса (чтоб ей пусто было), он лишь раб Палпатина. А Палпатин сошел с ума, раз допускает, чтобы в его государстве царили подобные нравы, и теперь уже слишком отличается от хитро… умного политика, за которым когда-то пошел молодой Скайуокер. А может быть, тот, давний Палпатин просто умело притворялся? Но ведь даже для этого требуется изрядная доля мудрости. Мудрости, которой при последней встрече, еще до появления в его жизни Люка, он не заметил. Лишь дикое безумие в глазах. Безумие и Тьма. Именно тогда Вейдер поклялся, что не позволит Тьме поглотить его полностью, а затем появление сына еще сильнее сдвинуло грань, из-за которой нет возврата.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
