Прозрачные воды южных морей - 2

— Ибрахим, уважаемый Арсалан. Преподаю Слово Его в одном из стамбульских мадраса. Будет у меня проповедь для молодых отроков на конференции в Пешаваре. И беседа с другими учителями. Надеюсь набраться мудрости у умных людей.

(мадраса — духовная школа)

Хорошая легенда. Твердая. Очень характерная для региона. При условии соответствующих знаний, разумеется. Такие серьезные люди, действительно, не ездят напрямую из Турции на пакистанские духовные конференции. А вот через Таиланд, через который проходит чудовищный пассажирский трафик — самое оно!

Другое дело, что серьезные люди такую легенду первому встречному не выдают — она годится для второго или третьего уровня.

Потому что другие серьезные люди в американской, иранской и китайской разведках... и в афганской контрразведке — прекрасно знают, что эта конференция — фактически семинар в каком-нибудь лагере подготовки боевиков под патронажем пакистанских спецслужб. Проповеди вперемешку с наставлениями по подрывному и снайперскому делу.

Интересно, он будет нас учить так же, как Ватанабэ-сенсей? С помощью собачьих ошейников с электроразрядниками? Или с помощью русской подрывной машинки? Или нас ждет что-то новенькое — полицейский элетрошокер, например?

+++

— Молчи, дитя порока! Молчи! — С усмешкой отбрил Ибрахим подавшую было голос Риту. — Мужчины говорят — женщины молча слушают. Это так просто, да! Эх, уважаемый Арсалан! Одна жена у тебя — просто золото — скромная умная... молчит! А другая — необъезженная кобылица! Портит наших дочерей Европа! Портит! Я вторую взял, когда таким же молодым, как ты, был. Ой, глупый-глупый! — Ибрахим схвалится за голову. — Ума Всевышний не дал! Ай-яй-яй! Показалось, что одной мне мало... ой, дурак-дурак! Каким же глупым я был, прости Аллах! Во истину, мудры те мужи, что остановились на одной!

Час назад, сразу после знакомства, я пересел к Ибрахиму, а "жены" — Йонг и Рита — остались на своих местах. И сейчас их любопытные носы, нет-нет, а и мелькали в щелях между креслами. Стюард принес нам чай, а Йонг достала из своих вещей мешочек с ванильным печеньем из "Хитрого Чоу" и под одобрительным взглядом Ибрахима молча передала его мне.

— И как, уважаемый...? — Тихонько спросила Рита.

Но тут уж я тихо приказл:

— Молчи, Рамиля! Не лезь поперед мужа! Кобыла необъезженная!

Слава богу, ей хватило ума замолчать и смущенно потупиться. Хоть и бросила в мою сторону многообещающий взгляд. Так что вопрос, который ее, наверняка, заинтересовал, задал я:

— И как, уважаемый Ибрахим? Решилась эта житейская неприятность с двумя женами? Или нет?

Ибрахим всплеснул руками:

— А как же, уважаемый Арсалан! А как же! Стоило мне только вспомнить слова Пророка нашего, обратиться к мудрости Его и взял я себе третью! Чтоб вторую на место поставила, да! Никакого сладу с ней не было! А потом и до четвертой дошло — ибо первая и вторая ополчились на третью! И взял я четвертую, да! Вот она, мудрость Корана, уважаемый Арсалан! Либо одна, либо четыре — а третьего не дано! И да славится имя Аллаха и Мухаммеда, Пророка Его!

+++

— Ну, сколько еще? — Простонал Рок, опуская руку. — Я уже пять магазинов отстрелял! Рука отваливается!

— Еще девять. — Непреклонно ответила Реви. — Девять промахов — девять магазинов!

— А в чем смысл-то? Стрелять по этой железной миске с семи шагов... ну, как-то не так я представлял себе обучение стрелка!

— Смысл в том, что ты начинаешь чувствовать ствол. А то, что ты стреляешь в близкостоящую мишень... ну, так надо ж с легкого начинать! Это дает тебе почувствовать связь между стволом и тем местом, куда попадет пуля. Сегодня — семь шагов. Завтра — восемь. Через месяц — каждый день разная дистанция. Через два — смена дистанции уже на каждый магазин. Через полгода — снайперская стрельба со сменой дистанции от трех до полусотни метров после каждого выстрела из различных моделей пистолетов... А там сами собой дуплеты начнут получаться и тройки. А потом — в движении, с перекатами и из-за укрытий... Ты у меня долларовую монету будешь в воздухе сбивать — никуда не денешься!

— Ксо! У тебя уже целый учебный план!

— Ну, дык... Напоминаю, как только промахнешься — накидываю тебе лишний магазин.

— Реви, я думал, мы — друзья!

— А как же! И я очень хочу, чтобы мой друг выжил в Роанапра!

— Да как-то и не жаловался до этого...

— Ну, это пока я в "Лагуне" стрелком работаю... А если меня шлепнут?

— Эй-эй, не говори так! Даже в шутку!

— А кто сказал, что я шучу? Ладно, не шлепнут, а залечу от Вайса, выйду за него замуж по залету — никуда эта белобрысая бестия не денется... и кто будет "Лагуну" прикрывать по огневой части? Я с пузом бегать под пулями не собираюсь! А Ченг нам Вайса в лизинг сдавать вряд ли согласится...

— Датч, разумеется!

— Ты не обижайся, Рок, но чтоб ты там про себя не думал, а в тактическом плане тебе до Датча еще лет двадцать расти. Так что Мозг у нас, на самом деле, он, а не ты. Это ж Роанапра, а не какое-нибудь Токио. Тут мозги должны быть строго определенного устройства! И Датч тебе подчиняться не будет. Дело Мозга — думать и Ствол в нужную сторону направлять, а не с пушками бегать.

...

— Тц! Не отвлекайся, Рок! Плюс еще одни магазин!

— Ксо-о-о!!!

— Хе-хе...

— Реви, а ты... того... уже залетела, что ли? Ну, там тошнота по утрам, "красные дни" не наступают...

— Не-а... пока держу себя в руках... Но чувствую, что скоро вырвусь! Не боись! Как только залечу — ты первый узнаешь!

— Я тебе подружка, что ли?!

— Ну, шанс стать моим бой-френдом ты упустил. Так что звиняй, Рок — будешь подружкой! Оп-па! Еще один магазин, хе-хе... Так что — дыши глубже, медитацией там займись, не возбуждайся... ну, короче, успокаивай свое сознание — я слышала, япошки в этом что-то понимают!

— Ты, когда меня на это дело подбила, не говорила, что каждый промах — это лишний магазин!

— Я что — дура сразу тебе об этом говорить? Так неинтересно! Но теперь-то ты об этом знаешь? И вообще — я тебе, салабону, магазины набиваю — ценить должен! Пришлось даже маникюр ради этого сегодня не делать!

— Пистолет-то все равно мне чистить!

— Разумеется! Это ж твой пистолет, а не мой! Вот, кстати, через месяц ты чистку будешь за пять минут делать — гарантирую! Тц... еще один магазин, Рок! Не боись — я нам пиццу аж на одиннадцать заказала! С "Асахи", как ты любишь!

— Ксо! Я уже десять раз пожалел, что тогда тебя не трахнул!

— Ну, кто тебе доктор, хе-хе-хе... Я тогда оч-ч-чень старалась, так что ко мне — никаких претензий!

Глава 25

В пакистанский Карачи сотрудники ЧВК "Торус-М" прибыли обычным пассажирским авиарейсом из Пхукета. Восемнадцать бойцов. Четырнадцать "курсантов" и четыре сержанта-"старичка" из старого состава "Отеля Москва", включая сержанта Горбунова. Горубнов был назначен старшим в отряде два месяца назад. Как раз перед отбытием Риты Вайс "на рекогносцировку" и "подготовку операции".

Как понял Повесьма (и командование этого не скрывало), микро-ЧВК "Торус-М" будет расформированна сразу же после выполнения своего первого и единственного задания. И "курсанты" вернутся в ряды "Отеля Москва"... получив тройную оплату за каждый день с момента пересечения границы Пакистана с Афганистаном.

Месяц назад в тренировнчый лагерь ненадолго прибыла Вайс. На брифинге была поставлена задача. В числе прочего были даны пояснения насчет "тройного тарифа": первая "единица" — собственно оклад, вторая "единица" — это "боевые" и третья — из-за важности задания для "высшего командования". Обычный оклад уже три месяца исправно "капал" на банковские счета "курсантов", так что никаких сомнений в том, что обещание будет выполнено, не было.

Афганистан, как поведала Вайс во время этого последнего инструктажа, не самая информатизированная страна на "шарике", там, представьте, даже мобильная связь не во всех городах действует, а уж из кишлаков — и вовсе считанные единицы! Так что не имеет смысла брать с собой личные мобильные телефоны и любую другую "левую" электронику. Банковские карточки, любые бумажки, личные вещи, планшетники, "электронные книги" — оставить следует всё! Кроме того, все документы, кроме удостоверений сотрудников ЧВК и международных паспортов (откровенно фальшивых), придется оставить в сейфах "офиса" в Роанапра. Наличные деньги на оперативные расходы будут выданы, необходимые документы — предоставлены по месту.

Дураков в группе, скорее всего, не было — так что каждый понял, что задание сугубо деликатное и, наверняка, небезопасное.

Встреча с командиром была назначена в порту Карачи. По прибитии из аэропорта в морской порт Карачи Сержант Горбунов, оставив за себя сержантов-"старичков", скинул разгрузку и "броник", поймал частника прямо рядом с причалом и уехал куда-то в сторону города. Наверняка, встречать "командование".

Порт Карачи был огромен — "сухопутного" Повесьму самый крупный порт Пакистана (и один из самых крупных в регионе) потряс до глубины души. Многокилометровые причалы, гигантские краны, штабеля контейнеров высотой с многоэтажки, титаны-контейнеровозы, монстры-танкеры, стоящие у причалов и на рейде, узнаваемо хищные силуэты военных кораблей: в стандартной серо-голубой окраске — НАТО, и в светло-серой, почти белой — собственно, пакистанских ВМФ...

И тучи маленьких рыболовецких шхун. Деревянных и, в большинстве своем (невероятно!) под настоящими косыми парусами! Подобно мелкой мошкаре, "рыбаки" заполонили все свободное пространство бухты, оставив свободными только морские коридоры от входа в бухту до причалов.

Бойцы, расположившись в тени одной из портовых построек, с любопытством крутили головами, и от нечего делать следили за "небольшим" контейнеровозом класса "Хандисайз". На борту судна — непонятная надпись на французском и незнакомый флаг — звездно-полосатый, как американский, но с одной звездой.

("Хандисайз" — самый маленький класс морских контейнеровозов на 260-1000 стандартных контейнеров)

— Это флаг Либерии, темнота рязанская! — лениво шевельнул усами сержант-"старичок". — Второй по суммарному водоизмещению флот в мире. Кстати, большинство наших "торговцев" под ним ходят...

С судна сгружали контейнеры. Кирпично-красные двеннадцатиметровые контейнеры с многочисленной маркировкой как раз сейчас аккуратно устанавливали на платформы четырех подъехавших тягачей "Вольво" — по одному на каждый.

"Наверно, тот самый груз, который мы будем сопровождать" — Догадался Повесьма.

Контейнеры давно были сгружены на тягачи, и портовые службы приступили к выгрузке и складированию остального груза контейнеровоза, а командование все не появлялось. И крутить головами бойцы уже давно перестали...

И только через час командование соизволило появиться — четыре больших белых внедорожника. Ланд Ровер Дискавери. В машинах Повесьма разбирался откровенно слабо, но даже он определил, что эти "чемоданы", угловатые и некрасивые (по современным меркам), из самых первых серий, когда производителя больше заботила проходимость и вместимость, а не внешний лоск.

Машины тормознули у тягачей, дверца первой машины хлопнула, и на плиты причала выпрыгнул...

Это кого еще черт принес?

... невысокий худой молодой пакистанец с маленькой белой бородкой (седая?) в белом европейском костюме-двойке, с синим однотонным галстуком, в черных очках "кот Базилио", платком-"арафаткой" на плечах... и синим тюрбаном на голове.

"Тюрбан" сразу направился к тягачам и принялся рассматривать контейнеры. Подходил, скреб пальцем борта, отступал на шаг, о чем-то кивал сам себе, перебрасывался какими-то репликами с водителями.

Из четвертой машины ожидаемо выпрыгнул сержант Горбунов. Одернул светло-песочный комби, покосился на "синий тюрбан" и заторопился к своему снаряжению — "разгрузке" и бронежилету.

А вот из второй и третьей никто пока вылезать не спешил. И кто там сидит — за тонированными окнами — было не разобрать. Хоть и было подозрение, что в одной из машин — обожаемый командир. Но почему тогда она не выходит?

А "тюрбан" уже о чем-то увлеченно спорил на фарси с людьми, вышедшими из того самого здания, в тени которого укрылись сослуживцы Повесьмы. Махали руками, кричали друг на друга. В конце-концов, пришли к какому-то соглашению — "синий тюрбан" протянул представителям администрации порта пачку денег. Те отошли от контейнера по-дальше и с одухотворенными лицами показательно отвернулись в морские дали.

"Тюрбан" сорвал пломбы, открыл один из контейнеров, запрыгнул внутрь, выпрыгнул наружу через пару минут, закрыл за собой двери. Приступил к следующему контейнеру...

Повесьма не считал себя крутым специалистом в вопросах грузоперевозок, но даже ему действия "синего тюрбана" казались нелогичными — ну это как если б покупатель в продуктовом магазине, не отходя далеко от кассы, принялся бы вскрывать упаковки, чтобы лично удостовериться — не испортилось ли? Действительно ли в пакете — 985 миллилитров молока, а в пакете 810 грамм макарон?

Громко хлопнули двери-ворота четвертого контейнера, "администрация" встрепенулись и споро принялись пломбировать контейнеры, украдкой оглядываясь вокруг.

Ну, невооруженным взглядом было видно: только что на территории крупнейшего порта Ближнего Востока произошло нечто незаконное. А легкость, с которой было осуществлено это преступное деяние, намекало на частую периодичность подобных действий. И привычку к оной у портовой администрации. Привычку неискоренимую!

Наконец, "тюрбан" сунул представителям администрации порта (или кто они там?) еще один конверт, они уважительно и радостно распрощались, а "тюрбан" двинулся в направлении внимательно следившей за ним группе "чевекашников".

Наконец-то щелкнули открывшиеся двери со стороны водителя у второй и третьей машины.

Из второй — осторожно выплыла... бойцы чуть рты не раззинули — ТАКОЙ они своего командира еще не видели!

Голову плотно, но изящно, покрывал красивый цветастый платок, надежно пряча волосы, уши, лоб и шею, оставляя по местным обычаям только белобрысое острое личико, на которое была мастерски нанесена косметика. Нижняя половина лица была закрыта тончайшим, почти прозрачным, платком с каким-то тонким серебряным паутинкой-рисунком.

Очертания стройного тела, опять-таки, традиционно, были надежно укрыты от жадных мужских взоров свободным светлосалатовым длинным платьем до самых пят. Но — видимо, покрой "виноват" — стоило Маргарите сделать хотя бы крохотный шажок, стоило ветру сделать хоть легкое дуновение, и фигура их командира подчеркивалась и угадывалась — будь здоров! — так, что дух захватывало!

"Вот тебе и мусульманская аскетично-целомудренная мода!" — Обалдело оценил Повесьма... да и не только он, судя по восхищенным взглядам сослуживцев.

И никто не обратил внимания на то, как невысокая девушка в таком же длинном, но другого цвета — черном с серебром — платье и клетчатым белым платком на голове незаметно выскользнула с водительского места третьей машины и как-то очень быстро очутилась рядом с "синим тюрбаном". Что-то спросила. "Тюрбан" покивал и что-то ответил. И кивнул Горбунову.