Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Шеньхуа выложила на журнальный столик перед Мэй первую пачку американских стодолларовых банкнот.
— Что такое, Мэй? — Всполошился мужской голос
— Ничего-ничего, сеньор Лавлес! У меня все в порядке. Все замечательно. Меня кормят, поют... Ой... — На стол легла вторая пачка. — И так любят, так любят!
— Мэй, тебя к чему-то принуждают?
— Ой... Ни-ни-ни! Я сама! Честно-честно. Ой...
— А почему ты ойкаешь?
— Это она вас продает, сеньор Лавлес! — Помигали рамкой очки с косичками. — Думаю, уже тысяч сорок-пятьдесят набежало!
— Дура очкастая! — Возмутилась Мэй. — За такие копейки я ни за что не продам дона Диего... Ой. Ой. Ой... Вау!
— Хм... — Мужской голос. — Я рад, что преданность ко мне стоит гораздо дороже сорока тысяч. Роб... сеньорита, сколько там набежало, как думаете?
— Семьдесят тысяч, сеньор Лавлес! — Уверенно определил женский голос.
— Ух ты! — Восхитился мужской голос. — Семьдесят тысяч! Очень неплохо, Мэй! А учитывая, что ты и у меня в поместье немного заработала...
— ... и минус то, что она должна мне за обучение. — Добавил женский голос.
— Ро... моя дорогая, поверь, деньги — не самое главное!
— Да, сеньор Лавлес! — Покорно согласился женский голос.
— Ой... ой... ой...
— Хм, Мэй! Должен сказать, что я очень... ОЧЕНЬ за тебя рад!
— Спасибо, сеньор Лавлес! Я всегда буду помнить жизнь в доме такого замечательного человека, как самые прекрасные мгновения моей жизни! Ой!
— Ну, типа того. Как обещала. — Впервые подала голос Шеньхуа и кинула опустевшую сумку в угол комнаты.
— А сейф в кабинете так и не вскрыла... — Заметил женский голос.
— Правда? — Удивилась Шеньхуа и забрала со стола одну пачку. — Плохо, Мэй! Очень плохо, типа того!
— И на гитаре играть не научилась... — Правильно расшифровав стон Мэй, сделал новую попытку женский голос.
— Су... Селедка португальская! — Возмутилась Мэй. — Учить надо было, а не руки качать!
— Ну, гитара — это типа некритично в нашем деле. — Отмахнулась Шеньхуа. — Еще научится — видимо, какие-то психологические блоки мешают. Типа того.
— Гитара? — Молчащий до этого Йона поднял голову от какого-то цветастого журнала. — Я умею играть на гитаре...
— Правда-правда? — Задохнулась от радости Мэй и ее взгляд стал по-настоящему влюбленным.
Йона поежился и стал мысленно ругать себя за болтливость... и готовиться к словесному, минут на десять, "тра-та-та" восторженной маленькой китаянки. Хм, а с другой стороны, если будет гитара и если она научится на ней играть, то будет в это время молчать, верно? А звуки гитары — это куда лучше, чем постоянный словесный обстрел. Правда, придется научить играть на гитаре хорошо, чтоб не фальшивила...
Шеньхуа отключила Скайп:
— А тебе, Мэй, будет маленькое задание...
Йона настороженно поднял взгляд — ему не понравилось веселье наставницы. Хоть задание и было преподнесено, как порученное исключительно этой маленькой китаянке, но что-то подсказывало...
— Надо эту кучку денег, — Она небрежно ткнула в пачки банкнот, разложенных на столе аккуратными столбиками. — Донести до банка... Рекомендую "Банк Таиланда" — он самый близкий к "Дому Чоу".
"И ты, конечно же, шепнешь кому надо о том, что по улицам этого сумасшедшего города кто-то понесет сто тысяч долларов" — Мысленно добавил Йона про себя. И не ошибся:
— ... Йона, ты же, типа, не отпустишь маленькую беззащитную девушку, свою типа ученицу и типа родственницу, одну с такой суммой денег, а? Типа того? На улице столько всяких извращенцев, типа того!
Шеньхуа ткнула в какую-то иконку на экране ноутбука и торжественно возвестила:
— А теперь, мои сладенькие, мы выберем Мэй новую внешность! Типа того!
— А? — Мэй отвела от насупившегося Йоны умоляющие глаза (и тот даже облегченно перевел дух).
— Пластика, деточка! Пластика! — Воздела палец Шеньхуа. — Ты засвечена в базах полиции Гонконга. Так что личико тебе подправим, отпечаточки пальчиков тебе чуть-чуть изменим... Ну, сетчатку глаз и образцы крови у тебя не брали, так что с этим все в порядке, типа того...
— Вау! Как в фильмах! Буду, как куколка!
— Йона! А ты будешь нам типа помогать! Мы будем выбирать деточке новую мордашку, а ты будешь говорить — типа нравится или типа не нравится! Нам нужен свежий взгляд настоящего мужчины! Чтобы потом от тебя не было никаких типа претензий! Типа сам выбрал!
И ласково улыбнулась — вот что ей нравилось, так это находить темы, "пробивающие" маску невозмутимости "красноглазика". Правда, это, как она успела понять, нравилось всем. Даже Йоган, нет-нет, а и отпускал какую-нибудь шпильку. Правда, ему-то и напрягаться не приходилось — достаточно было вспомнить кое-какие обстоятельства "взятия в плен" Йоны и тот был готов разорвать "старшего брата" голыми руками... если б мог. Ну, ничего — еще научится.
И Мэй, что характерно, тоже легко выводила Йону из себя. Правда, делала это не со злого умысла, а... просто потому, что ее было много. Хотя, кто ее знает — Шеньхуа не считала Мэй простушкой. Совсем нет!
— Чё? — Открыл Йона в удивлении рот.
— Будешь выбирать внешность своей новой подружки... и родственницы! Что, типа, не понятно? — Веселилась Шеньхуа. — Жить вам дальше типа вместе и типа рядом — так что подойди к вопросу ответственно! Типа того! Считай, что на всю жизнь выбираешь! Так что постарайся, типа как для себя! — Шеньхуа сделала большие глаза. — Йона! А тебе кто больше нравится — брюнеточки, каштаночки или рыженькие? Современная косметическая медицина типа позволяет изменить даже...
И Йона легко клюнул на подначку Шеньхуа, совершенно намеренно пропустившей один из основных цветов волос:
— Блондинки. — Буркнул он. — Мне нравятся блондинки. Как сестра Каспера!
— Не хочу блондинкой! — Возмутилась Мэй. — Йона-а-а... сделай мне красиво! Ну, пли-и-из!
Но Йона не обратил на ее возмущение никакого внимания. Он почти официально обратился к наставнице:
— Разрешите вопрос, госпожа Шеньхуа! Почему сестре Каспера не нравится имя Коко?
— О-о-о... — Многообещающе улыбнулась Шеньхуа. — Я обязательно спрошу у нее об этом при нашей следующей встрече! Типа того!
— Шень! Шень! — Мэй затеребила рукав пиджака Шеньхуа. — А Каспер — это кто?
— Это Йоган. Ну, тот беленький с зонтиком и косичкой. Старший братик Йоны.
Йона скрипнул зубами.
— Вау! Йоган и Йона Каспер?! — Задохнулась от восторга Мэй.
Что-то тихо хрустнуло, и Йона, стараясь сделать это незаметно, прикоснулся пальцами к щеке.
— Я сразу так и подумала — такие симпатичные мальчики! Такие миленькие! Такие... Как группа "Гонконг пладжи"! Йоган будет — бас-гитара, а Йона — вокал! А я — на гитаре! И про нас троих будут распространять всякие неприличные истории! Основанные на реальных фактах! Точно!
Йона поперхнулся и возмущенно посмотрел на исключительно (крайне, очень, сильно, невероятно) довольную Шеньхуа. Та едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Глазки превратились в щелочки и она выглядела довольно, как лиса, которую только что официально назначили ночным сторожем птицефермы. Шеньхуа сложила пальчики домиком и мечтательно уставилась на монитор:
— Ага! У Йогана типа много имен, но он очень любит, когда к нему обращаются именно по фамилии Каспер, а не по имени... Правда, стесняется это признать и делает вид, что раздражается! Но ты же типа хорошая девочка? Тогда ты просто обязана, типа, порадовать своего нового старшего братика при вашей следующей встрече! Типа того!
— У меня такие кавайные братики! Вау! Младшенький и старшенький! — Чуть не хлопала в ладоши Мэй. — Круто!
Йона упорно молчал, отняв от щеки руку и пытаясь языком определить состояние пострадавшего зуба. Шеньхуа задумчиво протянула:
— Надо бы тебе зубки полечить, Йона... Не бережешь ты зубки...
В глазах Йоны что-то мелькнуло, и Шеньхуа мгновенно сообразила:
— О-о-о... — В данный момент во всем Роанапра... да что там — во всем Таиланде! — не было более счастливого человека, чем она. — Ты же не боишься стоматологов, Йона? Верно?
— Йона! — Всплеснула руками Мэй. — Лечить зубки — это совсем-совсем не страшно! Современная стоматология далеко шагнула вперед от варварских методов лечения зубов! Передовые методы анестезии делают процесс лечения безболезненным и комфортным! Маленький укольчик в десны...
Паника из глаз Йоны ушла. Теперь там плескался темный первобытный ужас...
— Нет... — Невольно прошептал он и жалобно спросил. — А без укола — никак?
Глаза Шеньхуа сверкнули:
— Ну, что ж, Йона! Мы обязательно победим этот типа застарелый психологический блок — боязнь уколов, шприцев и игл!
Йона вцепился пальцами в крышку стола. Такое было впечатление, что он сейчас прилагал чудовищные усилия, чтобы не сорваться и не сбежать.
— Мэй! — Приказала Шеньхуа. — Ты у нас девочка опытная, типа того. Найдешь хорошую клинику стоматологии! Сегодня же! Соглашайся на любые условия в любой из клиник в радиусе трехсот морских миль... Семья Чоу с радостью оплатит лечение зубов одного из самых типа многообещающих своих членов!
— Йона! Йона! — Мэй тоже была счастлива... видимо тем, что может оказать услугу своему брату... такому симпатичному братику-блондину, будущему вокалисту ее рок-группы. — А ты меня за это сводишь в банк! Да? Да? А я тебе компанию в поликлинике составлю! И за ручку подержу! Мне же тоже надо зубки посмотреть. Семья Чоу ведь окажет некоторую помощь...?
— Вот видишь, Йона! — Наставительно подняла палец Шеньхуа. — Люди хватаются за любую типа возможность подлечить зубки. Потому что зубки... их надо смолоду беречь! Типа того!
Глава 23
Повесьма не видел Вайс — девушка находилась где-то за спиной. Там, где на скамейках были свалены их куртки. Но ее голос был слышен хорошо. Как острый нож, этот голос (с волнующей сексуальной хрипотцой, ага) резал по нервам:
— Английский язык — это неплохо, товарищи курсанты! Но — недостаточно для большинства задач, стоящих перед нами!
— Товарищ сержант, разрешите обратиться! — Сдавленно выдавил из себя один из курсантов.
— Разрешаю!
— В анкетах... не было... про иностранные языки.
— "Плюсик" за наблюдательность, память и сообразительность, старший прапорщик Дрыгало. Объясняю. Во-первых, со стопроцентной уверенностью можно заявить, что "знание иностранных языков" в государстве российском — это только и исключительно английский! Другими словами — следствие косности и однобокости военного и политического руководства... которые мы не имеем права обсуждать, как вы понимаете! Во-вторых, основными языками региона нашей текущей дислокации, по вполне понятным причинам, являются языки сино-тибетской, индоевропейской и австронезийской группы! Великие языки, на которых говорит едва ли не половина земного шара! И, неизвестно, сколько будет говорить в недалеком будущем. Особенно, при некоторой недальновидности политики, проводимой теми, чьи приказы мы обсуждать не имеем права. Но прогнозы весьма оптимистичны... для этих языков. В-третьих, то, что сейчас вы все знаете хотя бы один неродной язык... при том, что вы его знаете не в рамках школьной программы, а после самоподготовки, после добровольного изучения, из-за желания узнать что-то новое... ну, или по-приказу, что неважно... говорит о том, что в принципе вы способны изучить любой другой язык. Во всяком случае, вы смогли без ошибок заполнить анкету, написанную на английском языке! Так что на выбор предлагаются: китайский, фарси и арабский.
— После контракта... будем говорить на китайском, на фарси... или на арабском? — Просипел другой курсант.
— "Минус" за попытку повысить себя в звании до "капитана очевидность", старшина Смирнов! И не "или", а, я надеюсь, "и"! И почему же ПОСЛЕ контракта? Говорить на этих языках вы будете через три месяца!
— Какие-то секретные технологии? — Осторожно спросил сосед Повесьмы.
— "Плюсик" за фантазию, прапорщик Сазоев! Наверно, книжки фантастические почитываете, да? Это правильно, это хорошо! Развивает воображение и образность мышления, увеличивает словарный запас.
Маргарита Вайс, находящаяся сейчас все там же, в районе скамеек, вжикнула молнией... наверно, сумка... и — вз-з-з! — послышалось тихое жужжание, похожее на шмелиное.
— Да, товарищи курсанты! — И громкий сухой щелчок разряда. — Секретные технологии!
Повесьма невольно поморщился — холодок противным ручейком ухнул из затылка вниз, заставляя по пути покрываться кожу мурашками, а волосы — вставать дыбом. Как профессиональный подрывник, он безошибочно идентифицировал источник звука. А как российский военнослужащий — легко, на уровне рефлексов, определил связь между устройством, издавшим такой звук, и необходимостью в сжатые сроки изучить другой язык.
— Ну, что ж, товарищи курсанты! — Звонко возвестила сержант Вайс (этот голос, кстати, тоже у курсантов начинал закрепляться на уровне подсознательных рефлексов и инстинктов, как один из "компонентов" неприятных приказов и распоряжений, которые, впрочем, кровь из носу, надо выполнить). — Выбирайте! Китайский, арабский или фарси! У нас же демократия, не так ли!
Молчание, прерываемое пыхтением и кряхтением.
— Разумеется, как при всякой правильной демократии, выбор за нерешительных и безинициативных сделает командир. — И вкрадчиво поинтересовалась. — А кто у нас командир?!
— Сержант Маргарита Вайс! — Хором рявкнули курсанты. Ехо недолго загуляло над палаточным лагерем.
— Правильно! У вас пять минут чтобы определиться... Двести семьдесят секунд уже прошло... Смена снаряда! Первое отделение — турник! Второе — брусья! Третье — римский стул!
Курсанты со стонами отваливались от снарядов и безропотно, стараясь изобразить энергичный и ревностный бег, на подкашивающихся ногах выполняли команду, лихорадочно пытаясь вспомнить все, что они когда-либо слышали об упомянутых языках. По всему выходило, что все три языка — зубодробительные ребусы с непонятными закорючками или иероглифами. А какой-то из этих трех — еще и справа налево! И ни на одном из них сачкануть не удастся...
А не роптали они по той причине...
Уже ведь пытались. Но ожидаемого коллективного избиения не последовало: Марго ("Какая несознательная инфузория назвала меня Марго?! Вводная: захват "языка" силами одной оперативной группы в составе четыерх тел! Разрешаю использовать подручные средства, кроме колюще-режущих, чтоб друг друга не поцарапали! Не продержавшиеся двух минут — ночной марш-бросок! В качестве "языка" выступает беззащитная сержант Маргарита Вайс! Первая опергруппа — к бою! Начали!") после ропота и фырканья не до конца усмиренных подчиненных, весело улыбнулась, расстегнула и, под взглядами затаивших дыхание курсантов, сняла с себя миленькую белую блузку, оставшись в белосженом кружевном полупрозрачном бюстгалтере ("Эй-эй! Полегче, товарищи мужчины! Полегче! У меня от ваших взглядов волдыри пойдут — моя нежная бархатистая кожа очень плохо переносит загар!"), запрыгнула на брусья и стала легко и быстро отжиматься... еще и мах ногами вперед и в стороны до почти полного шпагата делать. Жаль, что не в своей коротенькой юбочке была, а в бежевых брючках-капри. После первой сотни курсанты "отвисли" и смирились с неизбежным, признав право командира-"соплюшки" назначать такое дикое "физо". "Писец пополнению..." — в очередной раз вспомнил тогда Повесьма слова старшего сержанта, медведя Горбунова.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |