| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Иган невольно передернулся, отгоняя безумную догадку, что его осенила. Не этих ли «ребят» упоминал Кехшавад при их последнем разговоре? Нет, вряд ли, разве возможна столь запредельная циничность, попытался урезонить он сам себя, но интуиция продолжала нашептывать ему в уши. Проклятье! Чтобы ее угомонить теперь потребуются довольно веские аргументы. Иган еще раз окинул комнату взглядом, потом сделал пару шагов и остановился около мертвого Чеплока.
Странно, ни у одного из нападавших он не встретил арбалета. Мечи, ножи, топоры, но не арбалеты. Это оружие смертоносное, но удручающе неторопливое, совершенно непригодное для стремительной атаки, каковая обрушилась на дом Куратора. Кто же тогда стрелял? Иган внимательно осмотрел торчащее из груди гвардейца оперение, затем столь же пристально изучил стрелу, пронзившую глаз бандита. Напоследок он подошел к столу и подобрал с пола одну из высыпавшихся из колчана стрел Ораны. Все три стрелы оказались идентичны. Каждый стрелок метил оперение своих стрел, чтобы отличать их при стрельбе по мишеням, и две ярко-красных полоски недвусмысленно говорили о том, что и бандита и Чеплока поразили стрелы из одного оружия — из арбалета Ораны.
Нет! Нет! — Иган обхватил гудящую голову руками, — это слишком очевидно и слишком абсурдно, чтобы быть правдой! Надо мыслить трезво, мыслить логически! Но колотящееся в груди сердце постоянно сбивало мысли, не давая толком сосредоточиться. Пусть так, пусть, неважно, почему она это сделала, но каким образом ей удалось провернуть столь замысловатую комбинацию?
Провожаемый любопытными взглядами, Иган снова вскочил на ноги, осматривая побоище.
Мертвый бандит лежал спиной к двери. Все верно — он поймал стрелу в глаз от Ораны, укрывшейся за столом. Там арбалет и лежал сейчас. Но каким образом ей тогда удалось всадить еще одну стрелу в грудь Чеплоку, который стоял в тот момент к ней спиной? Кроме того, если выпущенная из ее арбалета стрела смогла пробить тяжелую стальную кирасу, то голову незадачливого разбойника она прошила бы навылет, а этого не произошло. Почему?
Обежав еще несколько раз вокруг разбросанных по полу мертвых тел, прицеливаясь из воображаемого арбалета с разных позиций, Иган так и не смог прийти к какому-то заключению. Картинка по-прежнему не сходилась. Может, попробовать выстрелить еще разок в мертвого Чеплока? Ему-то уже все равно, а Иган хотел убедиться, что стрела сможет пробить стальной лист, не размозжившись при этом в щепки!
Он снова присел на корточки рядом с гвардейцем и осторожно потянул за оперение убившей его стрелы. Она неожиданно легко выскользнула из раны и оказалась в его руках — целая и невредимая.
Где-то глубоко в груди тоненьким голоском зазвенел колокольчик подозрения, но он был еще слишком слаб, чтобы разобрать, о чем именно он трезвонит. Иган схватил один из валявшихся на полу листов бумаги и протер им дырку в кирасе, после чего аккуратно вставил стрелу обратно. Так и есть — она оказалась немного тоньше, чем отверстие. Вопль сумасшедшей догадки почти оглушил Игана, и ему даже пришлось зажать ладонями уши. Он не хотел его слышать, он не хотел верить, что все обстоит именно так. Необходимо найти другие, более убедительные доказательства!
Опустившись на четвереньки, он принялся осматривать все закоулки кабинета, заглядывая под шкафы и кресла, но не нашел ничего, кроме пыли и пары закатившихся пуговиц. Иган переместился дальше и приподнял край покрывала, свисавшего со стоящей в углу кушетки. Его внимание привлек небольшой тускло поблескивающий предмет возле дальней левой ножки. Моля небеса о том, чтобы это оказалась какая-нибудь безделушка, он лег на пол и запустил под кушетку руку. Его пальцы нашарили предмет и извлекли его на свет.
В душе Игана на несколько секунд воцарилась полная тишина и спокойствие. Такой штиль обычно случается перед ударом сокрушительной бури. Все подозрения и версии были отброшены за ненадобностью, поскольку теперь их место заняли факты.
На его ладони покачивалась свеженькая стреляная гильза.
Спелые колосья хрустели под копытами мчащейся галопом Карлы и хлестали Игана по ногам, но он гнал лошадь все быстрее и быстрее. Вспугнутые им птицы вылетали из-под самого носа, словно выпущенные из пращи камни. Когда Кабаний Холм позади уже почти растаял в полуденном мареве, он, наконец, рванул поводья и остановился. Вынув из кармана гарнитуру, он нацепил ее на ухо и нажал кнопку вызова.
Здесь, посреди неспешно колышущегося пшеничного поля, ничто не напоминало о произошедшей совсем недалеко трагедии. Лишь бледная ленточка дыма поднималась над крышами темнеющего вдалеке замка Ораны. Тишину нарушали только трели неразличимых в небе жаворонков и фырканье разгоряченной скачкой Карлы. И тем сильнее был контраст с бурей ярости, клокочущей у Игана в груди.
-Я слушаю, — раздался в ухе спокойный голос Кехшавада.
-Где она!? — зубы Зверолова скрипнули от еле сдерживаемого гнева.
-Что?… — адмирал запнулся, — О! А ты быстро соображаешь!
-Где она!? — повторил вопрос Иган.
-Не беспокойся, госпожа Куратор в полном порядке. И… я рад, что не ошибся в тебе.
-Где она!?
-Не торопись, всему свое время. Ты с ней обязательно увидишься, но сперва мы должны разобраться с нашими делами.
-Отпусти ее немедленно, не то я с тобой так разберусь, что родная мать не узнает!!!
-Я уже сказал — всему свое время! Не горячись, ты не в том положении, чтобы диктовать мне условия. Все козыри у меня, — в наушнике послышался сдавленный женский вскрик, а затем отчаянные ругательства. Иган мгновенно покрылся холодным потом, он узнал голос Ораны, — будь хорошим мальчиком!
-Саир, если хоть один волос упадет с ее головы…
-Сделай то, что должен, и никто не пострадает.
-«Никто не пострадает»!? — воскликнул Иган, — ты сколько народу уже угробил, сволочь!?
-Не бери в голову, у нас есть дела поважнее.
-Чего ты от меня хочешь?
-Все того же — питомца для зоопарка.
-Я же объяснял тебе — это невозможно!
-Когда ты соглашался на участие в этой затее, ты рассуждал иначе.
-Тогда я многого не знал!
-Да ты и сейчас по большому счету ни черта не знаешь! Но что это меняет? Не получится, так не получится, но ты ведь даже не пытаешься!
-Саир, первая же попытка окончится для меня могилой, я чувствую это. И я боюсь, то будет еще не самое страшное ее последствие. Мы же всю планету так сгноить можем!
-Значит так, — оборвал его адмирал, — у нас мало времени. Я не сторонник насилия, но если ты до завтра не определишься, то утром получишь по почте очаровательное женское ушко. Или я дам тебе послушать, как будут гоготать ребята, когда я приглашу их немного развлечься с нашей гостьей. Чего ты страшишься больше?
Зверолову захотелось заплакать от осознания собственного бессилия. Обстоятельства вновь ухватили его за шиворот и поволокли вперед, к грохочущим мельничным жерновам и пылающему в печи огню, чтобы в очередной раз перемолоть его гордость и слепить, испечь из нее все, что пожелаешь. Иган сам взрастил свою болевую точку, надавив на которую, Кехшавад теперь мог крутить им как угодно, не ведая жалости или сострадания.
Все клыки, когти и ядовитые шипы, что когда-либо терзали его плоть, не могли причинить такого страдания, какое обрушилось на него на сей раз. Да, юношеская влюбленность пылает сильней и ярче, а чувства, которые испытывал Иган к Оране, отличались меньшей остротой и не побуждали к совершению безумных поступков. Они не вспыхивали ослепительным искрящимся фейерверком, а согревали ласковым теплом очага. Не взвивались ввысь побегами скороспелого бамбука, а неспешно произрастали из глубин богатого жизненного опыта как могучий раскидистый дуб, не сводя с ума, но придавая сил и наполняя жизнь смыслом.
И если юная страсть яростно бьет наотмашь, оставляя на сердце кровавые раны, то Иган чувствовал себя сейчас так, словно из него просто выдернули позвоночник.
Он снова проиграл.
-Пожалуйста, — еле слышно прошептал он, — не причиняй ей вреда.
-Ни один волос…
-Какие ты можешь дать гарантии?
-Увы, я не страховой агент и не торгую гарантиями, но я даю тебе больше — я даю тебе Надежду. Что на это скажешь?
-Ты — мразь, Саир.
-Таковы правила игры в нашем жестоком и несовершенном мире. Итак, каков твой ответ?
-Ладно, хорошо, я сделаю то, о чем ты просишь, — Игану приходилось буквально выдавливать из себя слова, — но потом я приду по твою душу, слышишь!? Я приду за тобой!!! — заорал он вдруг, словно взорвавшись. Перепуганные птицы вспорхнули из травы, оглашая окрестности тревожными трелями, — я найду тебя, где бы ты ни был, и тогда, обещаю, твоей надеждой, твоей мечтой станет сам Ад!!!
Часть 3 — Право последней охоты
Небольшой поселок Круглая Горка выступал некоторым эквивалентом пограничного столба. К северу от него начинались безжизненные территории, покинутые перепуганными людьми несколько лет назад — Гнилые Земли. Здесь, в Круглой Горке, находился некогда оживленный перекресток, давший жизнь поселку. Теперь же колея, уводящая в сторону спрятавшихся в дымке скальных утесов Столовых Гор, поросла травой и бурьяном. Большая часть домов была давно заброшена, а те жители, кто остался, худо-бедно сводили концы с концами лишь благодаря единственному в округе постоялому двору, который, подобно якорю, еще удерживал людей на привычном месте.
Седой как лунь шамкающий старик принял у Игана поводья и повел Карлу в конюшню.
-Не расседлывай ее, — крикнул Иган ему вслед, — я долго не задержусь. Только покорми, дай воды и все.
Он поправил перевязь с висящими за спиной ножнами и вошел внутрь.
Взгляды немногочисленных посетителей оторвались от тарелок, кружек и игральных карт, чтобы изучить вновь прибывшего, но вскоре поспешно вернулись к прерванным занятиям. Проявлять чересчур пристальное внимание к влиятельному человеку, да еще со столь угрюмым выражением на лице представлялось, по меньшей мере, небезопасным.
-Чего изволите? — вежливо поинтересовался хозяин заведения, одновременно пытаясь поравномернее распределить засаленные остатки волос по лоснящейся лысине.
-Промочить горло.
-Сию минуту!
Пока трактирщик гремел кружками и колдовал с пивным бочонком, Иган облокотился на стойку и осмотрел присутствующих. Охотники, рыболовы, спешащие по своим делам курьеры — мало кто из них задерживался в Круглой Горке дольше, чем на одну ночь. Просто до ближайших населенных пунктов отсюда было как минимум полдня пути, и люди вынуждено делали тут передышку. Только это и спасало поселок от окончательного вымирания.
Игану здесь требовалось нечто большее. У него имелась выданная Ораной карта и точные координаты места, куда он хотел попасть, но знать, где находится конечная точка, и знать, как до нее добраться — две больших разницы. Конечно сомнительно, что среди собравшейся публики ему удастся найти то, что нужно, но особого выбора у Игана не было.
Залпом опустошив поданную кружку, он со стуком опустил ее на стойку и повернулся к залу.
-Минуточку внимания! — громко произнес он.
Аудитория оторвалась от своих занятий и внимала ему с вялым интересом.
-Постараюсь быть кратким. Я иду в Гнилые Земли, и мне нужен проводник. Я хорошо заплачу, — Иган достал из-за пазухи увесистый мешочек с монетами и бросил его на стол.
Во впившихся в кошель взглядах блеснул алчный огонь.
-А куда именно Вы хотите попасть? — осторожно поинтересовался кто-то.
-Вдовина Щель.
При этих словах огоньки в глазах сразу же потухли. Послышалось несколько тягостных вздохов, люди отрицательно закачали головами и начали один за другим отворачиваться. Некоторые начали торопливо плести защитные знамения. Иган уже начал подумывать, не увеличить ли ему вознаграждение, как заметил одно все еще повернутое к нему лицо. Он вопросительно приподнял бровь.
Человек поднялся с лавки и направился к нему. От Игана не ускользнуло, с какой неприязнью люди смотрели ему вслед, неодобрительно покачивая головами. Никто, впрочем, ничего не сказал. Приблизившись, человек слегка поклонился.
-Цвик Хавка, — представился он, — я отведу Вас.
Иган никак не мог понять, что именно в облике Цвика казалось ему странным. Видимо, дело состояло в том, что все его тело имело несколько непривычные пропорции. Бывают люди низкорослые, бывают худые, щуплые но Цвика, казалось, взяли и уменьшили в масштабе по всем направлениям сразу. Ростом он едва доставал Игану до подбородка, при этом имел удивительно маленькую голову с топорщащимися светлыми волосами и маленькие кисти упертых в бока рук. Своей угловатостью и остроносостью он чем-то напоминал Кукса, но тому Иган без колебаний доверил бы собственную жизнь, а вот к Цвику он бы предпочел спиной не поворачиваться.
Он еще раз глянул в зал, но немногочисленные посетители таверны неожиданно вспомнили об обуявшем их голоде и склонились над своими тарелками, усердно работая ложками. Увы, но придется довольствоваться тем, что есть.
-И ты не боишься?
-Боюсь, — честно признался Цвик, — но мне очень нужны деньги.
-Тогда поехали.
-Когда бы Вы хотели отправиться в путь.
-Немедленно.
-Но, э-э-э, мне надо собраться.
-Что же ты в таком случае стоишь здесь как истукан? — Иган подобрал со стола мешочек и, вынув оттуда несколько монет, бросил их на стойку, — вот, набери с собой какой-нибудь еды в дорогу. Не забудь про овес для лошадей. Я буду ждать тебя за околицей.
Миновав последний дом, Иган спешился. Убедившись, что его никто не видит, он расстегнул седельную сумку и достал из нее заправленный стимулятором инъектор. Карла скакала почти весь вчерашний день и всю ночь. Сегодня утром она уже с трудом переставляла ноги, а им предстояло еще почти два дня пути плюс обратная дорога. Поглаживая ее осунувшуюся морду с печальными глазами, Иган приложил инъектор к шее несчастной лошади. В другое время он первым бы выбил зубы тому, кто так обращается с животными, но сейчас, как и все последнее время, у него не оставалось выбора. Иган нажал на спуск.
Пока заметно повеселевшая кобыла пощипывала росшую прямо на дороге редкую траву, Иган облокотился на покосившуюся изгородь и, рассеянно отмахиваясь от комаров, изучал расстилавшийся перед ним тоскливый пейзаж.
Низкое свинцовое небо нависло над полями, что уже давно не возделывались. Одинокое пугало, покачивающее на ветру остатками истлевшего балахона, словно привратник приветствовало редких путников, осмелившихся ступить на преданную забвению землю. Если посмотреть дальше то, по идее, должно быть видно отроги Столовых Гор, но туман, не то поднимающийся от сырой земли, не то сочащийся из тяжелых туч, застилал все грязно-серой пеленой. И он, Иган, должен пробраться в самое сердце этого проклятого места, чтобы воплотить в жизнь свои ночные кошмары.
Сзади послышалось глухое цоканье копыт — наконец подоспел и Цвик. Пора трогаться в путь.
Довольно долго прямая как линейка дорога тянулась среди заброшенных полей и огородов. Оплетенные плющом остатки заборов отмечали границы угодий, бывших некогда гордостью своих владельцев. Теперь же все вокруг, насколько хватало глаз, поросло сорняками, хотя, если приподняться в стременах, то можно различить, что в разных местах трава имеет слегка отличающийся оттенок, в зависимости от того, какие культуры произрастали раньше на этих участках. Еще пробивающиеся то тут, то там побеги бобов или кукурузы раскрашивали поля в крупную клетку, размывавшуюся и бледнеющую с каждым годом.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
