| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Мы вошли в комнату, где я наконец-то сняла куртку, скинула доставшие меня за день ботинки и рухнула на диван.
— Блаженство, — вытянув ноги, почти простонала я.
Эскель тоже снял куртку и присел рядом со мной на диван точно так же как утром. Я сладко потянулась и, приподнявшись, уселась по-турецки, привалившись боком к спинке дивана. Прислонив еще и голову и не спеша предпринимать какие-то иные действия, я просто смотрела на самого удивительного мужчину в моей жизни, а губы сами собой расплывались в улыбке. Я не знала, в чем истинный смысл нашего предназначения, но была благодарна судьбе уже только за то, что она свела меня с ним. Он не только не дал мне сгинуть в этом мире, он наполнил мои дни обыкновенным человеческим теплом, напомнил, что я не только сильная чародейка, но и человек, заставил сердце биться чаще и подарил надежду на что-то больше. Может быть, в этот раз отношения не зайдут в тупик взаимного разочарования...
Ведьмак смотрел на меня, и на его лице медленно проступала ответная улыбка. Не сдержанная или кривая, какую я обычно наблюдала, а настоящая, широкая и даже чуточку смущенная. Я неожиданно снова поймала его тот самый взгляд, который тогда шесть лет назад на поляне так резко перевернул все мое отношение к нему. Нежность и тепло снова завораживали меня, наполняя душу волнующим трепетом и каким-то новым щемящим чувством.
— Что? — спросил Эскель, не выдержав моего молчаливого взгляда.
Я не знала, что ему ответить. Я сама себя еще не до конца понимала, так что лишь покачала головой.
"Кто он мне и как много для меня значит? — задалась я вопросом, но ответа не находила. — Что ж, надеюсь, что по крайней мере удалось показать ему, что мне нужен он сам, а не секс по указке Йен".
— Ну вот я и с Трисс рассчиталась, — сказала я первое, что пришло на ум, чтобы просто не молчать. — Еще одним долгом меньше.
— Ты сегодня всем долги раздаешь? — приподняв бровь, поинтересовался Эскель.
— Просто совпало, — усмехнулась я.
— А кому ты все еще должна? — странно выделив последнее слово, спросил ведьмак.
— Йен и Рите.
— Рита?
— Маргарита Ло-Антиль, ректор Аретузы, — полностью назвала я имя и должность чародейки.
— Ректор? Ты же училась у Йен. Чем ты ей обязана? — удивился мужчина, откинувшись на спинку и оказавшись еще ближе ко мне.
— Тем же, чем и другим, — пожала я плечами, с удовольствием глядя в его ставшие уже привычными глаза с вертикальным зрачком. — Пять чародеек отдали по году своей жизни, чтобы создать мне щит, пока я обучалась. Вот за каждый год я и расплачиваюсь.
— Йеннифер, Трисс, Маргарита, Кейра и Филиппа? — уточнил Эскель. Он, похоже, легко вычислил из моих разговоров имена всех участвовавших в создании щита чародеек, так что мне оставалось лишь кивнуть. — И что ты им должна?
— Кейре я переписала лекции по эпидемиологии из моего мира, — начала перечислять я, загибая пальцы. — Филь восстановила глаза. Для Трисс создала мазь, сводящую шрамы. Остались Маргарита и Йеннифер, — вздохнула я. — Рита хочет, чтобы я восстановила сожженную дотла библиотеку школы магии. Для Йен я должна найти Цири. Пока ни то, ни другое я понятия не имею, как сделать.
— Восстановила глаза? — обычно скупой на проявление эмоций ведьмак был поражен.
— Да, помимо реставрации мебели и зданий, я смогла воспользоваться своей силой для регенерации живых тканей, — подтвердила я и поспешила добавить, — но это оказалось очень плохой идеей.
— Для Филиппы? — уточнил Эскель.
— Для всех! По законам магии времени нельзя пересекаться со своей копией из других временных течений, иначе начинается разрушение тканей. Проще говоря, столкнешься с самим собой из будущего или прошлого — умрешь. Это самое разрушение и начинается при попытке восстановить утерянную часть тела с помощью прошлого образа. Глаза Филиппы удалось воссоздать без последствий ценой невероятной удачи и титанических усилий трех чародеек. Тогда после операции у меня случился первый магический выброс. Я заморозила всю лабораторию, и Йен с Трисс пришлось экстренно эвакуировать нас всех оттуда, а лабораторию запечатывать, чтобы холод не распространялся, — кратко пересказала я.
— Ого, — впечатлился Эскель.
— Так что способ, конечно, рабочий, но шанс на благополучный исход крайне невелик, и я бы не рискнула повторять подобное снова, — подвела я итог. — Однако я все-таки нашла безопасный вариант использования магии времени на людях!
— Какой? — заинтересовался ведьмак.
— Заключила часть своей магии в мазь для Трисс. В такой концентрации и с кучей других компонентов она безвредна, зато эффективно устранила старые шрамы, полученные ей в Содденской битве, — укоротила я рассказ о своей долгой и кропотливой работе над препаратом.
— Так вот в чем уникальность этой мази, — понимающе проговорил Эскель.
— Увы, если рана зажила вкривь и вкось, потом даже магия бессильна. У Трисс аллергия на эликсиры, а другого лечения оказалось недостаточно, потому шрамы и остались. Точнее, завтра их уже не будет, — закончила я на позитивной ноте.
Эскель неожиданно сел ровно и даже чуть отодвинулся от меня.
— А на меня эта мазь подействует? — спросил он.
— Должна, — не очень уверенно ответила я, удивленно моргнув пару раз, а потом едва удержалась, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Я настолько привыкла к нему, что совершенно позабыла о его собственных шрамах, а точнее самом главном, всегда находящимся у меня на виду, но уже не замечаемом мной. — Только она слабенькая. В том смысле, что набело она убирает только мелкие шрамы, такие как у Трисс после мощного лечения всеми возможными средствами. С глубокими такого феноменального эффекта не будет. Мы проверяли на добровольцах в лечебнице. Эффект, конечно, потрясающий, но следы остаются все равно, — затараторила я и тут же озарилась новой мыслью. — Хотя по идее можно побольше магии добавить, раз есть необходимость. У тебя-то аллергии нет! — я тоже отлипла от спинки дивана, загоревшись новой идеей. — Стоп, но она рассчитана на людей, а ты ведьмак. И с магией у тебя другие отношения. Да плюс еще и регенерация своя выше человеческой. О-о-о да, это все заново пересчитывать придется, чтобы подогнать под тебя. Иди сюда поближе, я посмотрю, что этот шрам вообще из себя представляет, — поманила я Эскеля к себе, возжелав немедленно проверить несколько мыслей, уже возникших у меня в голове.
Ведьмак, кажется, слегка оторопевший от моих резких переходов, пару секунд не двигался, но потом все-таки придвинулся ко мне и чуть наклонился. По его непроницаемому лицу было не понять, о чем он думает. Так что я, не теряя ни секунды, коснулась его изуродованной шрамом щеки и провела подушечкой пальца вдоль одной из борозд шрама, впервые с самой что ни на есть научной целью, а не удовольствия ради. Выжав из диагностического заклинания все, что можно, прикрыла глаза, потянулась к магии времени, и, не ощутив даже сколь-нибудь маленького негативного эффекта, оставшегося от выброса, углубилась в образы прошлого. С тех пор, как Эскель получил свое увечье, утекло уже немало лет, так что тянуться пришлось далеко. А я все недоумевала, почему сама не предложила ему попробовать мазь? И тут же сама себе отвечала. Да потому, что меня его шрамы как на лице, так и на других частях тела совершенно не смущали, я о них вовсе не думала, не то, что искать способ свести. Но задача, в самом деле, интересная! Да к тому же, если Эскель сам об этом заговорил.
* * *
Нехотя покинув ослабленную чародейку, ведьмак занялся запланированными делами, совершенно не ожидая увидеть ее снова так скоро, да еще и с таким внезапным предложением-приглашением. Отказываться он и не подумал, лишь уточнил, уверена ли она в своих силах, да мысленно отодвинул оставшиеся дела на завтра. Не убегут эти дрова и балки никуда, а шанс провести время с Брин выпадал не каждый день. Не то, чтобы Эскель не брал в расчет их совместные ночи, но если судить по ним, то он с чародейкой действительно только сексом и занимался. А ведьмак после "похвалы" Йен, очень четко осознал, что роль кавалера на ночь его не прельщала.
"Не так давно меня бы вполне устроил и такой вариант, — мысленно усмехнулся Эскель. — Что поменялось? — в памяти всплывала улыбка Брин, ее сияющий взгляд, направленный на него и вся она, спящая в его объятьях. — Влюбился... Как последний идиот! И что теперь с этим делать?"
Но иных мыслей, кроме как идти с ней и доказать ей, что с ним можно не только в постели время проводить, не было. Так что в портал вслед за ней шагнул без комментариев, хоть и прошлые взаимодействия с магическим способом перемещения оставили у него крайне негативные впечатления, помимо их опасности. Впрочем, место и цель их прибытия быстро вытеснили все мысли о порталах из головы ведьмака. Девушка не переставала его удивлять. Кто бы мог подумать, стабильным заработком для чародейки станет рудник?! Но кажется, сила и необычность ее магии позволяла сделать и не такое.
А вот оброненная ей фраза о том, что в этом мире у нее нет ни одной родной души, неожиданно взволновала Эскеля. Ведьмаку хотелось возразить, но слова так и остались не высказанными. "Родная душа" звучало слишком громко и слишком лично. Мог ли он стать ей родной душой? Кто он вообще? Предназначение? Навязанный жених? Что он, в самом деле, мог предложить могущественной чародейке с собственным рудником? Дружбу? Он не мог дружить с той, которую хотелось видеть своей. Поддержку, как говорил Весемир? У нее есть Йеннифер и Трисс, одна из которых чуть ли не могущественнейшая чародейка континента, а вторая помимо выдающегося дара, советница короля Танкреда, а он лишь просто ведьмак. Оставался только секс. Но это мог ей дать любой другой мужчина, к тому же более приятной наружности...
Особо углубиться в размышления у него, правда, не вышло. Две тысячи крон, упакованные в красивые замшевые мешочки, вырвали его из собственных мыслей. Когда же он понял, что они означают, настроение его и вовсе испортилось. Конечно, он помнил, как сказал чуть ли не первое, что пришло ему в голову, чтобы только девушка перестала говорить об оплате. Никакого вознаграждения он брать не собирался и не раз говорил ей, что помог не ради него. А уж после всего того, что между ними произошло теперь, принимать деньги в качестве оплаты было вообще противоестественно. Но Брин была настроена решительно, и за свои сдуру брошенные слова ему пришлось отвечать, в том числе неприятным чувством неловкости, стеснившим грудь. Последовавшие вслед за этим слова об очередном выплаченном долге, заставили ведьмака даже испугаться, что девушка сейчас заведет разговор еще и о своей клятве, но, к счастью, этого не произошло, и у ведьмака отлегло от сердца.
Новый портал отвлек Эскеля от мрачных дум, а неожиданные подробности об учебе Брин и вовсе увели его мысли совсем в другое русло. Разговор об обучении и дальнейшая прогулка по ярмарке напомнили ведьмаку то время, когда он вез девушку в КаэрМорхен. Он вдруг отметил, что Брин почти не изменилась за прошедшие для нее шесть лет. Да, знаний в ее голове стало намного больше, и она не спрашивала обо всем на свете, что попадалось им на пути, (чему он, признаться был рад, чтение лекции об окружающем было определенно не его призвание), но она осталась все такой же улыбчивой и любознательной, легкой в общении, веселой и искренней. По крайней мере, сколько подозрительная ведьмачья натура не пыталась отыскать в ее поведении фальши и наигранности, ничего не получалось. Так что он лишь четче осознавал свою ошибку в том, что принял слова Йеннифер за чистую монету. С другой стороны он прекрасно понимал, почему так легко поверил. Слова язвительной чародейки вторили его собственным мыслям. А в них на вопрос "Чем он заслужил расположение Брин?" вразумительного ответа не было, и пытливый ум продолжал искать объяснения такому приятному вниманию со стороны девушки.
Поход по ярмарке впрочем, окончился быстрее, чем Эскель хотел бы. Несмотря на кучи покупкок, ему слишком нравилось просто гулять с Брин, чтобы возвращаться обратно в замок так скоро. Искоса бросив взгляд на задумчивую девушку, Эскель рискнул предложить задержаться на ужин. И даже вроде бы сделав однозначные выводы о ее симпатии к нему, мужчина все равно опасался, что она могла отказаться продолжить прогулку с ним. Но Брин согласилась, хоть и снова огорошила сменой дислокации непривыкшего к общению с чародейками ведьмака. Впрочем, Оксенфурт был даже предпочтительнее для вечернего досуга. В качестве здешних таверн Эскель сомневался, а вот в Оксенфурте знал пару интересных мест, где не только еда, но и развлечения были весьма недурны.
Надежды, возлагаемые на излюбленный трактир, не входящий в самые популярные места города, но этим тоже только выигрывавший, по мнению ведьмака, оправдались полностью. Они и пришли к представлению, и места успели занять не самые плохие, и Брин определенно понравился его выбор. Она искренне веселилась, смеясь над пока еще неумелым, но зажигательным представлением студентов академии, а еще во время спектакля ее можно было приобнять и прижать к себе, что не могло не радовать ведьмака. Конец, правда, у культурно-развлекательного мероприятия оказался предсказуемым. Не то, чтобы Эскель шагу не мог ступить, чтобы не привлечь к себе внимание, напротив, он вполне мог перемещаться совершенно незаметно, но такие вот инциденты, когда он не скрывался, были для него не редкостью.
Способ в прямом смысле сбегания от подгулявших посетителей трактира, ведьмака сильно позабавил, а неподдельная благодарность Брин за проведенный вечер подняла настроение до небывалых высот. Он был доволен, что смог порадовать девушку, и что их интересы к молодым талантам совпали. Когда же девушка, вместо того, чтобы выпустить его руку, неожиданно переплела свои пальцы с его, он и вовсе почувствовал, что категорически не хочет, чтобы прогулка заканчивалась.
С Брин он чуть ли не каждый день открывал для себя что-то особенное, чего раньше с ним обычно не случалось. Сегодня, например, ночная прогулка с чудесной спутницей по набережной, куда он неосознанно привел чародейку. Она с удовольствием смотрела на город и определенно тоже не спешила возвращаться, наслаждаясь ночным Оксенфуром и, ему хотелось верить, его обществом. Обнять ее на мосту, совершенно не мерзнущую от наколдованного снега, но продрогшую на еще не слишком холодном осеннем ветерке, было чертовски приятно и стало еще приятнее, когда она сама прижалась к нему. Но чудесный момент, которых в жизни ведьмака было и так немного, конечно же, должны были прервать. Ощутив как Брин у него в руках вздрогнула, к посмевшим помешать им типам, Эскель обернулся с, видимо, совсем уж озверевшим лицом. Гаденькие ухмылочки с их лиц как ветром сдуло, а через полминуты и самих незадачливых грабителей след простыл. Простота и скорость, с которой их оставили в покое, даже чуть удивили ведьмака. Он думал, что придется как минимум обнажить меч. Но по-настоящему изумила его реакция Брин. Ее улыбка, ее слова, ее поцелуй привели ведьмака в замешательство, но губы уже сами собой расплылись в широкой довольной улыбке, а руки сграбастали эту удивительную, ни на кого не походящую девушку и потянули ее к себе. Поддавшись порыву, Эскель накрыл ее губы поцелуем и почувствовал ее волнительный ответ и прохладные ладони сквозь рубашку.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
