Забытые Острова. Линии горизонта-2

Девчонка, точнее молодая женщина, возраст схожу не определим, почти без сознания и оголодавшая до предела, плюс полностью сухие губы — вот и в придачу проблема, она неизвестно сколько дней провела без воды. Протерли губы влажной тряпицей, сунули аммиак под нос, опять увлажнили. Через пятнадцать минут она чуть пришла в себя, и прерывистым шепотом рассказала:

— Тут, на этих двух островах нас было двенадцать человек, по шесть на каждом. Попали сюда первые больше двадцати дней назад. Сколько — я не помню, не знаю сколько была в бреду и без сознания. В каждой группе было по лодке, у нас маленькая трехместная парусная яхточка из стеклопластика, а у соседей моторная, но надувная лодка. Всё было хорошо, пока мы ходили друг к другу по морю. Но потом надоело, и решили сократить путь через перемычку, это было на семнадцатый день. На свою голову это сделали. Там в центре, под листьями пальм, что-то прячется, вроде низкое здание, и его охраняет злобный ящер — динозавр.

Все кто туда шел, погибли — но он не отходит далеко от здания, всего метров на тридцать, а то бы порвал всех. У нас там за два дня погибло трое, а у соседей двое — а остальные решили бежать на своих лодках. Я не успела сесть в яхту, но зацепившись рукой за линь, добралась сюда. И дальше в море их всех почти одновременно стали атаковать птеродактили, летающие динозавры. Лодки перевернулись, когда мои знакомые стали бросаться от атак в разные стороны. Они так и лежат на дне, тут, невдалеке — всего метров сто отсюда. Потом ящеры стали атаковать меня, но я спряталась в море, и просидела там до темноты. Так я провела четыре дня, питаясь зелеными бананами с пальмы. А потом опять прилетели птеродактили и сожрали все оставшиеся плоды, заодно оборвав почти все листья. И без воды и еды я скоро потеряла сознание, сколько дней в таком состоянии прошло, не знаю.

Она, естественно, говорила на очередном и незнакомом мне языке, но кто она? Я слушал перевод Мирко-болгарина.

— И кто она такая? — спросил его, когда та в очередной раз потеряла сознание.

— Испанка, Ориана де Туньон. Что с ней будет?

— Что-что? С собой заберем. А с какого острова она? С левого или правого?

— Вот этого, левого, а что?

— Ну вообще-то её терминал стоит найти. Да проверить, нет ли там ещё1 чего полезного. Хозяевам оно уже не понадобится.

Беднота и нищета, ничего очень полезного так и не нашли. Плита лежала немного в стороне, в углу, одна-одинёшенька на ровной площадке. Жилье — не палатки, а хижины из плетеных матов, крытые листьями пальм. Маленькая на две лежанки и большая на четыре. Два котелка, ложки-вилки-кружки-миски. Всё по шесть штук. На второй остров идти не захотел, мрачное впечатление и от этого. Проведывать динозавра — тем более, не с нашим наличным оружием. Подошли посмотреть, где на дне потонувшие суда, и в каком они состоянии. Яхта лежит на боку, до дна всего метра четыре-пять, своим запасным веслом потыкал ей в борт — до него не больше метра. Лодка полуспущена, передние баллоны до сих пор с воздухом, а задние пустые, мотор лежит на дне, как якорем. Тут неожиданно Мирчо-молдаван прыгнул в воду, а я и не заметил, когда тот разделся. Он привязал к мотору шнур, и вынырнув взобрался на борт:

— А почему без команды? Вдруг акулы появились?

— Просто жалко такую вещь тут бросать, в вдруг течением унесет.

Подняли вчетвером утопленника быстро, всего за пару минут, и сложив на палубу, пошли к Пику. Нужно сегодня разобрать тот домик. Всю дорогу Мирко возился с Ореаной, то губы водой смочит, то сует нашатырь — в общем к концу пути та уже почти пришла в себя, по крайней мере не теряла каждые две минуты сознание.

Я и Мирчо, взобравшись наверх, быстро сняли и разобрали крышу, потом стены, дверь, и перенесли все к краю площадки.

— Спускайся, я сам тут справлюсь, бревнышки очень легкие — не больше десяти-двенадцати килограмм. Не упущу.

— Капитан, а может я наверху буду? — стал тот возражать.

— Давай-давай. Мне тут опускать легче, чем там их укладывать. Быстрей, не тяни кота за хвост. Время не идет а бежит, сам видишь.

Почему я его прогнал? Не знаю. Просто было такое чувство, что эту работу должен выполнить только я один. И уже когда стал разбирать пол, готовя его к спуску на палубу, смог понять — почему именно так. Ни вчера, когда мы в первый раз в него попали, ни сегодня, просто не обратили внимания на люк в подпол. Спешить не стал, перенес аккуратно, чтобы не зацепится ногой за камни и не упасть, циклеванные, то есть обработанные как на станке в один размер, бревнышки к краю стены, опустил их несколько, и только тогда начал осмотр. Ну что, там был небольшой продуктовый склад — в пакетах по пять килограмм несколько видов круп, сушеные овощи и фрукты, мясные и рыбные консервы в металлических банках. Вот как хорошо — ценная находка для сообщества, завтра завернем сюда и до последнего пакетика заберем, будет в виде НЗ для нас! Так решив, закончил дела с последними бревнышками, смотал шнуры и начал сложный процесс по слепому спуску к судну.

— Ну вот так мы в очередной раз нашли потеряшку, — заканчиваю свой рассказ собравшимся соклановцам на последнем чаепитии перед сном, уже и на верфи работы завершились, Илья Палыч был с докладом и о работе и о ходовых испытаниях, — и ко всему этому там на дне парусная яхта, лежащая под водой всего пять-шесть дней, как только будет свободное время у поисковых групп, нужно её поднять и отбуксировать к нам, на восстановление. И ещё одно — раз там видели склад под охраной чудовища-динозавра, то вероятнее всего в нем хранится немало ценных и полезных для нас находок. Операцию по устранению чудища пока отложим, всего на пару дней, нужно подготовиться к ней.

Все очень внимательно слушали мой отчет за этот день, видно было, что им интересно — на что же мы смогли разбогатеть в этот раз.

— Как закончился день? Каково поведение Сорева? — прогуливаясь в стороне от всех, спрашиваю у своего спутника — Ивана Андреевича.

— Очаг на четыре котелка закончили, и прогрев, вынесли вердикт — получилось хорошо, это и Зина и Нина, которые заправляют на кухне, полностью признали. Дров наносили много, по моим прикидкам, минимум на пару недель хватит. Теперь просят добавить пил из струн, и хоть один нормальный топор, хотят порезать на мерные чурки, и крупное поколоть. Сорев? Горда? Занимались плавником в том же составе команды, только после обеда к ним присоединился Опря и парни-мажоры, и этой компашкой отработали до самого ужина. Вот все вместе сидят теперь и отдыхают, негромко переговариваясь.

— Ну, раз у нас все в порядке, то пойду на боковую, "заманался" я за сегодня. На завтра в планах — дверь на пещеру, и Кирой планирует из нескольких бревнышек со склада и досок его полок соорудить на 'Каракатице' борта, на всякий случай. Так что они с подъема уйдут к "верфи", а я лишний час отдохну. Устаю сильно уж, года сказываются.

— Так может хватит самому во главе команды мотаться? Молодежи теперь хватает — сформировать три команды по трое, и пусть сами учатся работать, нарабатывая опыт и чутье.

— А зачем три?

— Два экипажа постоянных, а третий подменный — выходные всем нужны. Будут постоянный три-четыре дня в поиске, а один или два выходными. И по земле походят и в лагере помогут. А там и того "утопленника" поднимем, и ещё один экипаж нужен будет.

— Можно и так. Даже удобнее будет, я займусь тут по месту, всеми нужными делами, их тоже подтягивать надо, запустил. А экипажи будут в море четыре дня и один выходной, неплохо выйдет, как считаешь?

Вот так мы и решили со следующего дня сделать, пусть молодежь не дома сидит, а опыт нарабатывает — чувствуется, он здесь будет необходим.

Иван Алексеевич и радиосвязь

Разобравшись со всеми организационными проблемами, вставил пистона всем, до кого успел добраться — а остальные, видя чем оканчивается разговор с комендантом, предпочли самостоятельно найти себе нужную и полезную обществу работу, и поспешили убраться с моих глаз. Ну вот этим и закончилось "пропесочивание" невинных, и награждение оборзевших — шутка, но с долей истины. Глядя, что все в трудах и заботах пчелками летают, решил все же проверить, что за аппарат Шеф вчера припер. А так как его определили в пещеру на хранение, да и антенну там, на вершине холма лучше всего ставить, направил свой путь туда.

Ну что? То что это Telefunken, я ещё вчера определил — трудно ли глазастому? На шильдике сзади так и выбито — возьми и прочти. А вот её параметры, диапазоны — ничего не известно. И я "фрицевский" язык знаю через пень-колоду, и то со справочником. Ну вариантов нет, нужно разбираться. Придя на место, вынес все три компонента наружу, прихватил сумку с принадлежностями и шнурами, и сижу вот, пытаюсь вникнуть в буквы и цифры, что набиты на второй табличке.

Полчаса, вспоминая всю дворовую и не только лексику, смог кое-что понять. Средне и коротковолновая ламповая, да кто же о другом и мечтал, радиостанция, может работать как в телеграфном так и в телефонном режимах. Уже хорошо, ну тогда поднимаю на вершину антенну и растягиваю её на небольших стойках-мачтах, и подключив велогенератор и батареи, сел упражняться в велоспорте. Через полчаса поездки индикатор питания на основном модуле показал половину емкости заряда — значит мы делаем пробный полет, точнее включение приемника. Послушаем, что в местном радио мире делается.

Несколько раз прокрутив верньер с конца в конец, отметил карандашом на стекле, закрывающем шкалу частоты основных абонентов. Самый сильный сигнал был рядом, не знаю конечно где, но разговор по нему шел самым сильным, но нерусский. Какие-то мяукающие слова, как китаезы по телеку дома разговаривают. Дальше у абонента сборная солянка — русские с английскими и немецкими словами вперемешку идут. Во, тут упомянули какого-то Кота, с большой буквы. Интересно — кто это? Шеф группы? Или главарь банды? Потом, уже дальше расположен абонент — Стас. В разговоре парни несколько раз его упоминали. Потом проскочил разговор на английском, примерно в тех же краях опять китайский или японский — я их практически не понимаю, мявчат и все. И опять, на пределе слышно переговоры на русском — но разобрать текст не могу, доносятся только отдельные слова.

Значит выводы такие — грубо говоря, в радиусе трехсот, может больше, километров есть два русских сообщества, это самые дальние. Но то что есть наши — уже радует. Как-то уже и не так одиноко, что ли..

Ещё одно смешанное, но близкое, тут и русская речь и английская и немецкая вперемешку шла. Есть англичане, или кто они там — австралийцы, канадцы, я точно не понял, но далековато от нас, ну и ладно, и две группы китайско-японско-корейских, одна ближе, а вторая дальше. Почему так? Эти языки для меня, на слух — практически одно и то же. Значит, так и запишем — мы слушали переговоры шести сообществ, это минимум. Ну что? Какие мои выводы? Регион достаточно хорошо заселен, как для экспериментальных Забытых Остовов. Это и хорошо и плохо, смотря с какой стороны посмотреть. Теперь нужно к вечеру зарядить хорошо батареи и проверить передачу, услышат ли нас, и можно докладывать о минимальном обеспечении сообщества дальней связью.

Михалыч: у "разбитого корыта"

Утро добрым не бывает... Никогда! Вообще. В этой жизни. Что там за чертой — никто не знает, в пожить еще хочется.. Это так я матерюсь, занимаясь гигиеной и пытаясь понять, почему же мне так хреново. И только ближе к завтраку дошло — это плата за вчерашнее вечернее ползание по склону Пика и физзарядка с опусканием вниз разобранного на запчасти домика-склада. Хоть и приятно, что утащили такую ценность, как бревенчатое строение, справились, но и спина, и ноги, и руки — протестуя на такие нагрузки, жутко болят. Нет, не так — БОЛЯТ!!! Если не отойду через час, то уже сегодня предложение Ивана будет воплощено в жизнь — в поиск молодые пойдут сами.

— Ну что, милые, когда позовете словами "кушать подано, извольте жрать, господин-товарищ-барин"? — поддеваю Зинку и Нинку — сегодня их последняя смена у плиты, а завтра будет работать шеф-поваром Марья, а помощники пойдут сменными, по графику. А то мои старушки уже замучались готовить на три десятка рыл, пусть пока отдыхают.

— Игорь, подожди немного, всего минут десять, каша доходит.

Сегодня запланировали наш первый и большой поход за мясом. Ну, а так как ни говядинки со свининкой в обозримом будущем не предвидится, и даже бараниной близко не пахло, то появилась идея заарканить, ну или загарпунить — кому как проще понимать, акулу. И это Хэлтор предложил, подтвердив — что она на вкус не очень далеко от наземного мяса отстает, и добавил, что у них на родине частенько ею промышляют, так как страна холодная и с одомашненным скотом всегда проблемы. Соглашусь и поверю, да собственно уже поверил.

Так что он и Патрик на одной лодке, а Всеволод с Артуром на второй, для возможной помощи, после еды уходят в море на промысел. А к вечеру обещают шикарными стейками и отбивными всех нас накормить. Это первое испытание только вчера найденных с их хозяевами надувнушек не в развлекательных а в промысловых целях. Третья, это та что со дна была поднята, стала на ремонт — гадские птеродактили довольно сильно повредили задние баллоны, сегодня возьму все необходимое, и будут все дыры и прорехи вначале штопать, а потом большими латками заклеивать. Иначе, после тщательного осмотра, ввести её в строй не выходит. Ну, вот в принципе и все из текущего, что требует особого упоминания.

— Андреевич, как дела? Что нового расскажешь? — приветствую подошедшего коменданта.

— Есть новости, и самое приятное в них — вчера разобрался с привезенной радиостанцией, покрутив в начале педали сам, и зарядив батареи на половину емкости, прослушал эфир. А во второй половине дня припахал новичков и, догнав заряд до трех четвертей, проверил передатчик.

— Ну и какие результаты? Есть еще вокруг люди?

— Есть, как не быть Рассказываю подробнее. По приему — слушал шесть разных станций, — и он со всякими разными подробностями, часто сверяясь с записями, старательно отчитался что слышал, примерные расстояния до них, о чем каждая вела разговор, — а мою передачу слышала только ближайшая китайско-индонезийская станция, с мяукающей речью. Это все что я разобрал — хоть и близкая она, но работает нечетко, прерывисто и с сильными помехами, да и язык совершенно незнаком.

— Ну а сам какие выводы сделал?

— Самое основное это то, что мы тут не одни. И из такого небольшого количества абонентов целых два русскоязычных, это просто прекрасно — есть тут наши, земляки. Значит, будут у нас и контакты с ними.

— Вот бы твоими устами да мед пить! — поспешил я умерить его восторги.

— Чего это?

— Ну вот, к примеру, предположим — есть русская, ну или почти или частично русскоязычная группа, как вот у нас — и болгарин с чешкой, и шведка с норвежцем, ещё и эфиоп черный с испанкой в придачу попались. Так вот — если они не очень далеко от нас, да сильны и людьми и, вдобавок с морским транспортом, то я совсем бы не отказался войти в их состав, и сбросить с себя это ярмо обязанностей и проблем руководителя.