Несколько веков назад Асколь в своем развитии достиг желанной ступени. Сменивший вереницу лиц принц решил приобщиться к магическим знаниям и поступить в АЗУ под видом недавно исторгнутого сольфа, Терзецу, бывшего воина, утянутого могучим заклинанием во время сражения. Он не боялся оказаться разоблаченным, собрав обширные справки о деятельности академии и состоя в числе владык могущественной тайной структуры. Умея маскироваться, Асколь прошел полное обучение на МАФА, приспосабливая мизер новых знаний под себя, одновременно став "элитным охранником". Выдумал правдоподобную причину, давно подготовленную и обеспечивавшую безупречное алиби, и остался в АЗУ мастером боевых искусств. Сольф сумел оптимизировать свои чары перемещения, путешествуя по всему Угэрежу за один переход. За век он прошелся по всем факультетам, объединив "от скуки" все знания и став местной знаменитостью, экстравагантной достопримечательностью академии. Однако лишь в немагическом бое он проявил в полной мере, в остальном блюдя посредственность. К нему не цеплялись — ну хочет от скуки и ладно. Сольф, что с него взять? Асколь знал, как себя подавать так, чтобы не замечали.
Будучи в академии, Терзецу готовился, ни много ни мало, к захвату Зиушраца. Однако до сих пор выжидал. Планы по возвращению на родину требовали гигантского объема энергий и власти, гарантировавшихся хозяину кратонного кристалла.
И вот этот всплеск Жизни. На плато родилась новая сущность. Да. Именно. Родилась. Новая. Сущность. На плато. А на другом конце шара Глораса умерла. Только по причине близкого нахождения к месту рождения Асколь смог различить всплеск жизни за болью смерти. Одно породило другое. В океан планетарной жизни бултыхнулась инородная сущность. Конечно, на собранном заседании академии, куда входил и Терзецу, ректор "объяснил произошедшее". На Имриксе кто-то пытался вызвать хранителя или покровителя — мелкого божка — демонического плана, где-то рядом неумело создавали химеру. Оба заклинания провалились одновременно. Архимаг своей жизнью заткнул образующуюся межпространственную прореху, ведущую в адскую Бездну. Проводившийся ритуал поиска фамильяра, один из сотен в этот день, сбился из-за неудачной шутки студента. Защищенный поток от Зиушраца не выдержал давления притянувшихся обломков с Имрикса и в самой ненадежной на тот момент точке вырвался на свободу. Поисковую нить выбросило за пределы пространства-времени Глораса, и она, наткнувшись на какого-то люфа, перенесла его в контур вызова вместо положенного фамильяра. Все просто. Асколь посчитал себя правым — маги АЗУ не смогли отличить телепортацию-вызов от рождения, а его родственнички на Имриксе должны были услышать лишь чудовищную боль смерти. Ректор привел ворох цифр, измерений, ученых терминов. Для Асколя все это вилами по воде писанное — инородное существо своим рождением подсказало, как можно обойти все защиты — вклиниться под заплатку, например.
Тер`Зецу мог в любой момент осуществить задумку, когда случилось сразу два события, взбаламутивших Асколя. В первый момент он отказался верить... но пришлось. Новорожденное существо, которое он отодвинул на второй план, видя перед собой реальную сбычу мечт, начало перерождаться в Чародея. Само. Кроме него на пол континента вокруг отсутствовали знатоки ритуала. Он видел единственную интерпретацию происходящего в астральном океане жизни. Поручиться за невнимательность высочайших Асколь не мог. Эксперимент ректора?
Сам того не ведая, юный люф отодвинул реализацию мегапроекта сольфа.
Вскорости к своему ужасу Асколь убедился, что трепещущий в океане жизни источник, начал передвижение в тварном мире. Никогда он о таком не слышал, однако лично свидетельствовал, подивившись препятствующим сближению смертоносным даже для него волнам — ощутив первый всплеск, он потрудился выставить ограждение от других любопытных, чье внимание могло спутать все карты. Родоначальник правящей семьи, по сохранившимся летописям, тоже сам прошел ритуал. Но все 33 дня и 33 ночи он лежал пластом, его бессознательное тело кормили, за ним ухаживали — владыка не осознавал себя. Достигнув возможности перерождения через три тысячелетия после рождения от сильной магессы, он правил еще три, пока сам не ушел на покой, еще три со стороны приглядывая за сменяющимися на троне отпрысками.
Лазейку тем временем оперативно запечатали. Терзецу потерял возможность покидать тренировочный комплекс — слишком много было тех, для кого надо было составить программу развития. Однако реализации задумки и приглядыванию за сущностью подобная ограниченность не мешала. Все дни тренер не находил себе места, страстно желая лично увидеть перерождающегося. Такое поистине эпохальное действо творилось в пещерах плато, а он притворялся ветошью мха! Кха! Его стараниями все прочие ощутили не рождение легенды, а отголоски сольфского ритуала сопричастия к жизни, длившегося ровно положенный срок.
"Как же они там все всполошились!" — злорадно мечтал Асколь. "Рискнут ли воспользоваться путями жизни. Кто и в каких целях?" — рассуждал наследный принц, из-за боязни сглаза и в мыслях не отождествлявшего себя с правителем. За последний век Асколь ощутил эхо трех ритуалов своего народа. О судьбе своих родителей и братьев он предпочел до поры до времени ничего не знать. Эфир слишком нестабилен в точке проведения ритуала в течение многих дней по окончании, однако лишь годы спустя развеется усталость пространства. Путь не построить: помехи от ритуала, помехи от Зиушраца, помехи от заклинательных систем АЗУ. На родине прошедших ритуал год усиленно защищают, здесь новорожденный беззащитен. А кто покусится на него? Асколь не сомневался — покусятся. Предательство родного брата говорило о многом. Сольфские кланы отправят убийц самым простым путем — исторжением. Их раскидает, многим защита не поможет, однако гости однозначно вскоре появятся — АЗУ наперво проверят. Случайность сдвинула политическую лавину, с каждым днем набирающую обороты. В такой ситуации логичнее выждать время и вызнать обстановку на Имриксе, корректируя планы возвращения.
Эльфийским расам не нужен новый единый правитель. Трое младших неинициированных сыновей плодовитого родоначальника, оставшихся после братоубийственной войны, разделили империю, разбежавшись по разным углам вместе с до поры до времени затаившимися противниками всяческого сопричастия и давними предателями всего рода эльфийского. Наплодили братики игрушечных людей на освобожденных просторах и стали ими играть в солдатики, восстанавливая популяцию собственного поредевшего народа. Ритуалы сопричастия каждого отличались от наставлений отца, это изменило их самих и последователей.
Терзецу всегда слышал абсолютно все разговоры в своей пещере. Огромадная, светлая, с множеством окон-порталов и вентиляционных отверстий, а так же преотличным для чувствительного уха чистокровного эльфа эхом. Здесь все приспособлено для проведения любых тренировок из для других бесконечного запаса Терзецу. Оружие дальнего и ближнего боя. Луки, алебарды, фальчионы, арбалеты, ножи, посохи, сюрикены, чакры и прочее, и прочее. Учебное и боевое. Обычные гири, кольца, штанги, полосы препятствий — у пещеры существовало множество дополнительных помещений, в том числе и громадный бассейн, установленный по прихоти мастера, не пожелавшего иметь выход к используемому остальными подземному озеру.
Асколю не составило труда разузнать имя новорожденного. Трое из его группы месяц как посещали его занятия. А сегодня он пришел в полный восторг, узнав о назначенной с ним встрече в его зале — не дай Арас кому называть его пещерой! Занятие шло, Лев отсутствовал. Напрямую обратиться к троице согрупников мастер позволить себе не мог — терпение всему голова! Показать свой интерес к совершенно незнакомому парню все равно, что вручить ректору ключик от заветной двери к знаниям о некоем мастере Терзецу. Пока он прикидываться "серой мышкой", ректор не обратит на него внимание. А если мышка вдруг из маленькой и серой станется красной гигантской крысой с белыми кругами на спине, то не миновать охоты на метаморфа, решившего повременить с захватом битком набитого зерном амбара.
Хвала мэллорну, он зашел! К самому концу. Асколь все-таки не сдержался, на миг замерев при виде вошедшего. В его пещеру из общего комплекса вел единственная стационарная портальная арка, замурованная в стену широченного коридора. Еще парочка выводила сразу на поверхность к тренировочным площадкам на открытом воздухе — и такие он себе выбил. Но больше ничего внутреннего не отразилось в его внешнем поведении, а тем более на лице — многосотлетняя привычка и опыт.
— Занятия на сегодня завершены, всем спасибо и до завтра, — усиленным голосом по всей пещере. Раздевалки и душевые не являлись частью его Зала, все располагались до главного входа.
Тренирующиеся на центральной площадке не могли не заметить, как еле заметно дернулся их мастер при виде вошедшего люфа. Старшие ученики отлично тренированы! Младшие могли пропустить, не зная мастера так же хорошо. Да, Асколь не равнодушен к парням. На просвещенном плато Знания и во многих государствах Раженя это норма. Об этом шептались, однако дальше зала ничего не уходило — ученики ценили мастерство не принуждавшего к отношениям учителя, другие не задерживались, отваливаясь через несколько дней. Широкое обсуждение мастера жестко подавлялось им же самим посредством старших учеников. Он никого не принуждал, однако мало кто сопротивлялся его обаянию и, эээ, мастерству.
Асколь увидел посветлевшие лица занимавшихся у него согрупников Льва, заметивших знакомца, но не намеревался давать им шанс начать разговор и уйти. Подошел первым.
— Вечер добрый, ат. Я мастер Терзецу. Чем могу вам помочь? — не выбиваясь и образа галантного мужчины, знающего цену себе и другим и по совместительству безупречно владеющим навыками рукопашного боя.
— Здравствуйте... Я, собственно, к своим друзьям... — кивнул тот в сторону подходящей троицы.
Терзецу в своей обычной манере, не обращая на слова Льва внимания, принялся его ощупывать. Тот от неожиданности опешил, дав начать мастеру своего дела. Остановить то ли не решился, то не посмел, видимо увидев знаки своих друзей или признав чужую силу.
— Слишком дряблые мышцы, — комментировал в это время Терзецу, — Вы недавно перенесли серьезную встряску для всего своего организма, да? Если не начнете заниматься, то кончите плачевно. Подлинная сила в единении, — прямым текстом намекал он. Его услышали.
— Мы можем это обсудить? — осторожно спросил он.
— Конечно, идемте.
— Только перекинусь парой слов с согрупниками. — те уже направлялись к выходу.
— Да-да, я буду ждать вон там, — показал Терзецу вход в свою комнату отдыха. Он слышал весь последовавший разговор...
...Я уже и не надеялся успеть на обещанную встречу с Врезнем. Насыщенный информацией ужин затянулся на несколько часов, погрязнув в деталях.
В огромадной пещере, сравнимой с рыночной по объему пространства, я сразу приметил необычно выглядевшего глора. Когда тот обернулся, отнес его к чистокровным сольфам, описывающимся в книге ректора. Но не это главный признак, поразивший меня — его тонкие оболочки ощутимо затрепетали, в истинном зрении совершенно незримо. Мда уж, загадочный каламбур. От любопытства глянул в астрале, где меня мгновенно накрыла волна золотого свечения вокруг непонятного образования, никогда мною не виденного в астрале. Комбинация моих новых возможностей позволила потоку в астрале "увидеть" это, нет -ЭТО. Причем, пока я не полюбопытствовал, астральный пушок ничего необычного не замечал, блаженно плавая с другими фамильярами. Насторожился. Необычное опасно непознаваемым.
Малость опешив от наглости мастера, я услышал от него такое... Вынужденно принял приглашение, однако я пришел изначально ради других и твердо вознамерился поговорить с ними. Терзецу приятно удивил, не настояв. Хм...
— Лев! Ты таки пришел, уж и не надеялся! — воскликнул Врезень.
— Спасибо... — только и смогла выпалить одновременно с ним и сразу же смутившаяся и покрасневшая Оллаку. Она явно знала о приятных сюрпризах, открывшихся на жаркой тренировке. Завистливые взгляды многих девушек точно грели ей душу! Девушка еще в примерочной-уборной решила не расставаться с так идущей ей заколкой, как выяснилось, отлично державшейся в волосах. Оллаку уже ощущала ее такой родной... Все простив Льву.
— Что ты! Носи на здоровье, — насилу улыбнулся я. — И будь проще, — дав совет еще больше покрасневшей девушке, сбежавшей в раздевалку. — Так что же ты хотел сказать, Врезень?
— А уже все произошло! — разулыбанлся он. — Ты теперь станешь тренироваться с нами, — говоря как о свершившимся факте.
— Ага, — подтвердил Зазел. — Мы хотели пригласить тебя в нашу команду чистильщиков.
— Чтобы по окончании академии иметь кусок хлеба с маслицом.
— И не притираться с другими при создании полноценной команды.
— Эмм... вообще-то...
— Так ты можешь просто тренироваться, а там дальше определишься окончательно!
— Но как бы...
— Наш мастер лучший!
— Ненавижу физические нагрузки! — успел-таки возмутиться я. Чем вызвал их общий хохот.
— И не заметишь, как втянешься... — оба чувствительно похлопали меня по плечам, придавив к полу. — Иди уже, Он ждет.
Перешучиваясь с другими студентами с МАФА, занимавшимися только по вечерам, они оставили меня одного. Ладно, была — не была! И направил стопы к Терзецу, на всякий случай приготовившись слинять в безопасность подкармана.
В небольшой комнате квадратных метров эдак с полсотни зиял глоткой настоящий камин, вся стена по его бокам представляла собой сплошное окно в светлый ухоженный лес. Создавалось ощущение, что камин с расстеленным перед ним пушистым зеленым ковром и двумя креслами стоит посреди лесной опушки. Прочая мебель гармонично вписывалась в лесной мотив.
— Расслабься. Я действительно могу помочь, — как-то по отечески и теми же рубленными фразами.
— С чем? — вторично опешил я. Хм!
— С твоим обновленным телом и его новыми возможностями, — я и не скрывал своего удивления. — Эхо разнеслось по всей планете. Умеющие слышать зашевелились.
— Кто вы? — пискнул как тростинка на ветру. Стыдно и обидно до слез!
— У тебя нет времени на это, если хочешь выжить, — жестко, с жестоким оскалом на точеном лице.
— Я смогу защититься, — самоуверенно заявил я для собственного успокоения. За что еще зацепиться утопающему?!
Он отреагировал мгновенно. Что и как получилось, я не понял, мигом оказавшись уложенным носом в ковер. Перенести тело в подкарман не получалось. "Так да?" — гневно пронеслось у меня. Весь пережитый кошмар псу под хвост?! Я перестал бы себя уважать, не попытавшись выложить все козыри. Да, я одним потоком осознавал толкающую вперед обиду и прочее, но... Напряженный после ужина и огорошенный его знаниями я ответил.
Три пушка, одного я не выведу из подкармана никогда — гарантия выживания. Вторым атаковал в тварном мире, третьим набросился в астрале.
Миг его ввинтившейся в меня атаки, миг его торжества. В третье мгновение мой план был приведен в исполнение. Выпад в астрале Терзецу явно не ожидал и чрезмерно отвлекся на него, тем временем пушок в тварном мире пробился сквозь его защиту и воткнул десятки щупов в ставшие различимыми энергетические центры. Телесный контакт вкупе с маневром пушка полностью открыл для меня его эфирное тело с очень похожей на мою организацией мельчайших капилляров. Терзецу закричал мне в ухо от дикой боли, выгнувшись вместе со мной. Ял!
