— Да, я тут бессилен, — признал я. — Но какие твои годы, у тебя всё еще впереди.
— Будем надеяться, — снова улыбнулся он.
— Финч-Флетчли, — вмешался Драко, внимательно слушавший нас обоих. — Ты только скажи, что тебе нужно, а мы посмотрим, что можно сделать. А пока можешь потанцевать с моей невестой, я разрешаю.
Джастин ушёл танцевать с Асторией. Мы провожали их взглядами, пока они не закружились в вальсе.
— А он хорошо танцует, — заметила Ромильда. — Словно и не хаффлпаффец.
— Его учили этому дома, — ответил Драко с таким видом, словно это он сам выучил Джастина танцевать. — Его мать не кто-нибудь, а кровная родня самим Ланкастерам.
Мне бы насторожиться от собственнической интонации младшего Малфоя, а я, напротив, облегчённо вздохнул и порадовался, что теперь он точно не поскандалит с гостем. Я пригласил Ромильду, и мы тоже пошли вальсировать. Если умеешь танцевать, вальс с будущей супругой — это нечто необыкновенное.
Нам даже аплодировали. А за аргентинское танго, которое мы выдали вслед за вальсом, нам устроили настоящую овацию. Мне, и то было приятно, а моя Ромильда была по-настоящему счастлива.
А хорошо-то как звучит — моя Ромильда... Похоже, в любовных отношениях я тот еще собственник.
Предпраздничная суета и сама помолвка остались позади, и я вспомнил про дело, относившееся к первоочередным. Вернее, я и не забывал про него, но до сих пор у меня находились ещё более важные дела. После того, как обнаружилось, что на чаше Хаффлпафф нет моего хоркрукса, меня вплотную заинтересовала судьба медальона, о котором рассказывал Джонс.
Если, допустим, чаша никогда не была моим хоркруксом, значит, это медальон был истрачен на возрождение гомункула. Но если всё-таки была, тогда кто и зачем взял его из пещеры? Сейчас я уже достаточно выучился магодиагностике у Крокера, чтобы по остаточным следам магии в пещере получить образец особенностей колдующего и разобраться, что там было наколдовано.
Пещеру следовало посетить.
Помочь в этом мне мог только Джонс — вернее, его домовик Кричер, который мог доставить меня в пещеру. Специально разыскивать Джонса не требовалось, он и прежде часто бывал у Малфоев по делам совместного магловского бизнеса, а теперь, когда Нарицисса набрала дошкольную группу для обучения, он сам приводил к нам по утрам свою старшую дочку, а по вечерам уводил домой.
Насколько мне было известно — разговоров о детях было предостаточно, и не захочешь, а узнаешь — детишек приводили сюда к десяти утра в каминную, откуда их забирали наши домовики. Сначала у них были занятия, затем они шли обедать в сопровождении Нарциссы, совмещавшей кормление детей с уроком застольного этикета. После обеда дети гуляли в парке под присмотром либо самой Нарциссы, либо француженки или миссис Вейн, сын которой тоже учился в этой группе. Нагулявшись, они шли на ланч, а затем играли либо в войну замков, либо в другие игрушки, пока за ними не приходили родители.
Джонс избегал случайных встреч в каминной и не дожидался дочку там, а забирал её прямо из игровой комнаты. Нередко он приходил на час пораньше и приводил своего пятилетнего наследника, чтобы тот немного поиграл с другими детьми. Поэтому, чтобы встретиться с Джонсом, нужно было всего лишь заблаговременно прийти и дождаться его в игровой комнате.
Там я неосмотрительно ответил детишкам на пару вопросов и тут же был обвешан мелкими почемучками. Когда мой спаситель наконец прибыл, я успел ответить на три десятка вопросов самой разной сложности и даже рассказать сказку. Врать я не люблю, поэтому пришлось сознаться, что да, знаю. Аж целых две сказки. Случайно видел у Дурслей по телевизору.
Джонс посмеялся над моим бедственным положением, а затем всё-таки вытащил "дядю Гарри" из цепких ручонок малышни и увёл из игровой комнаты. Для него я был не "дядей", а как раз наоборот, поэтому он дотошно выспросил, для чего мне понадобилось в эту пещеру. Когда я честно ответил, что, возможно, оставленные похитителями следы помогут мне в поиске медальона, Джонс наотрез отказался пускать меня в такую опасную авантюру — сначала вообще, а потом без разрешения опекуна. Там были охранные заклинания, там были инфери, а я для него был еще маленький.
В разрешении опекуна я не сомневался, поэтому спорить не стал. Мы нашли Люциуса в кабинете, где он занимался просмотром деловой документации. Джонс, по его же признанию, был посредственным бизнесменом, а Люциус быстро втянулся в дело и теперь возглавлял их совместный бизнес. Поначалу у Джонса была фирма по срочным перевозкам малых партий товаров, состоявшая из офиса, десятка фургонов со сквибами-водителями и нескольких складов с замаскированными стационарными порталами внутри, но в последнее время они с Люциусом стали осваивать новые сферы предпринимательства.
Люциус выслушал опасения Джонса с серьёзным видом, хотя в его глазах проскакивали смешинки.
— Уверяю тебя, Рик, мой подопечный достаточно осторожен, чтобы ни во что не влипнуть, — заверил он компаньона, когда тот высказал свои опасения. — Ты правильно говоришь, что молодые люди склонны переоценивать себя, но это не тот случай. Ну и что, что инфери? Ты же сам говорил, что из воды они не вылезают. Кричер присмотрит за Гарри и, если что, вытащит его оттуда.
— Нет уж, — вмешался я. — Без моей команды он никуда меня не потащит, так ему и прикажите. Знаю я этих домовиков, у них мозги совсем по-другому повёрнуты. Они не могут правильно оценить опасность, и я не хочу, чтобы ваш Кричер ни с того ни с сего помешал мне там.
Домовиков я уже знал. По-настоящему смышлёные встречались среди них не чаще, чем таланты среди людей, а для большинства из них верхом достижения было научиться не делать очевидные глупости. С особенно бестолковым образчиком домового эльфа мне приходилось сталкиваться ежедневно. Когда я только поселился у Малфоев, мне прислуживала Энки, но уже на следующих каникулах ко мне явился сам Элби, глава малфоевских домовиков, и толкнул длиннейшую витиеватую речь, чтобы я согласился поменять Энки на Добби. Если отбросить почтительные навороты, речь Элби сводилась к тому, что я снисходителен, неприхотлив, магически силён и потому идеально подхожу на роль тренажёра для тупого малолетки-домовика.
С тех пор Добби был моим персональным несчастьем на все каникулы. Даже сейчас, когда в доме проживало три десятка человек и домовики были загружены работой по самые свои длинные уши, Добби прислуживал только мне. И ведь не откажешься, кто-то же должен обучать и таких помощников.
Джонс смотрел на нас с Люциусом и совершенно не разделял нашего оптимизма.
— Ладно, — решился он. — Раз вы оба такие безрассудные авантюристы, я сам побываю с Гарри в этой пещере.
Это меня совсем не устраивало. Захоронку когда-то делал я сам, я мог чем-нибудь выдать себя перед ним.
— Нет, — запротестовал я. — Кричеру придётся переносить нас по очереди, и если там возникнут непредвиденные проблемы, сразу двоих он оттуда не вытащит. Дядя Люциус, объясните же мистеру Джонсу, что я вовсе не безрассудный авантюрист!
— Гарри, — сказал опекун намекающим тоном. — Может, рассказать мистеру Джонсу кое-что из твоих летних похождений? Он сам увидит, что мы с тобой — рассудочные авантюристы, и уже не будет так опасаться за тебя.
— Нет, не нужно. Он мне не доверяет — и я ему не доверяю.
Люциус хмыкнул и перевёл взгляд с меня на Джонса.
— Рик, не будь наседкой. Я знаю Гарри лучше, чем ты — он вполне самостоятельный молодой человек. Если ты заглядываешь в газеты, то должен знать, что совсем недавно он в одиночку задержал Кэрроу и Петтигрю. Если ему нужно выследить похитителей медальона, значит, это на самом деле важно, и если он говорит, что ему удобнее одному, значит, так оно и есть. Давай не будем пререкаться и просто сделаем, как он говорит.
Но Джонс был упрямым, как все Блэки, и совершенно без авантюрной жилки. По его словам, весь его авантюризм закончился на примере судьбы Сириуса и на походе в эту пещеру. Он продолжал сопротивляться, но в конце концов мы его дожали. Люциус открыл домашнюю защиту для Кричера, Джонс призвал домовика и выдал ему обычный приказ при временной передаче для услуг — чтобы тот слушался меня во всём, но не в ущерб хозяйскому роду.
В этот же вечер после ужина я улучил удобную минутку и удалился в свою комнату, где выпил зелье ночного зрения и вызвал Кричера. Я даже Теду ничего не сказал — если что, он всё равно пойдёт к Люциусу, а Люциус уже в курсе. Кричеру зелье не требовалось — домовики прекрасно видят в темноте — и он доставил меня в точности на то же место, куда переносил и хозяина Регулуса. Здесь было слишком темно даже для ночного зрения, а Люмос я опасался зажигать, поэтому выждал пару минут, пока мои глаза привыкали к темноте.
Неплохо было бы знать, что я тут накрутил с защитой, но я ничего не помнил. Вокруг было тихо, никто на меня не кидался. Кричер смирно стоял рядом, но его уши были характерно опущены, что у Добби всегда было признаком вины, и это насторожило меня. Не имея возможности пойти против хозяйских приказов, домовики бывали крайне хитрыми и изобретательными, когда дело доходило до коренных интересов хозяев — в понимании домовиков, разумеется. Поэтому я заподозрил, что эльф что-то подстроил или собирается подстроить.
— Кричер, — обратился я к нему, надеясь предотвратить каверзу. — Пока я здесь, ты стоишь на этом месте, ничего не делаешь и ничего не колдуешь без моего приказа. Понял? Повтори.
Убедившись, что Кричер правильно воспринял приказ, я огляделся. Своды пещеры терялись в темноте, небольшой островок, на который притащил меня домовик, был окружён водой. Если здесь и полагалась лодка, её не было, хотя у края воды я заметил нечто вроде причального кола. Посреди островка возвышался каменный постамент высотой около четырёх футов, на котором размещалась довольно-таки глубокая каменная чаша объёмом с небольшой тазик.
Вид чаши активировал мои прежние знания, связанные с пещерой и её содержимым, и я даже оторопел. Похоже, ко времени создания этого хоркрукса я уже был не просто параноиком, а сумасшедшим параноиком-садистом. Вот зачем нужно было заставлять похитителя выпивать психоделическую баланду над захоронкой, когда существует множество зелий и охранных заклинаний типа "убей на месте"? Даже если я предполагал, что за хоркруксом явится кто-то из своих, союзника можно было бы просто снабдить способом отмены защиты. Или это была проверка лояльности, потому что нужно быть очень упёртым, чтобы выдержать такое?
Так или иначе, я себя прежнего не понимал. Здравомыслящий человек не может понять сумасшедшего. Но я сюда пришёл не за пониманием, а чтобы разобраться, кем и как был похищен медальон, поэтому начал с проверки защиты.
Сигнальная сеть была нетронутой. Она ограждала островок, но не отслеживала аппарацию непосредственно к чаше, поэтому вторжение домовика должно было остаться незамеченным. Антиаппарационный щит тоже сохранился, но и он не защищал от домовиков. Сразу же выявилось слабое место в защите, которого не предусмотрел прежний я — полукровка, мало знакомый с возможностями домовых эльфов. В сущности, преградой для Регулуса оказалось только содержимое чаши.
А хорошо-таки, что в ней не было никакого "убей на месте" и Регулус остался жив.
Удостоверившись в целостности своих заклинаний, я произвёл проверку принадлежности колдовства. Ничего конкретного она не показывала, но могла обнаружить, сколько человек здесь колдовало, потому что у каждого колдуна есть свои магоэнергетические особенности.
Один. Здесь колдовал только один человек — тот, кто накладывал защиту. Никто, кроме Регулуса, не смог бы проделать такой же трюк с домовиком, потому что из домовиков это место видел только Кричер. Неужели здесь никто больше не побывал? А как же тогда пропал медальон?
Я подошёл к чаше и заглянул в неё. Тёмная жидкость едва просвечивала, мне пришлось вглядеться, чтобы увидеть дно.
Там лежал медальон.
Я вгляделся получше — нет, мне не показалось. Там действительно лежала старинная серебряная безделушка. Я даже смог разглядеть на ней букву "С".
— Кричер! — обернулся я к эльфу. — Так, говоришь, медальона в чаше не было?!
— Кричер не видел медальона, не видел! — завопил домовик, тряся ушами.
— Не видел... — я начал понимать. — Что ты сделал, чтобы не видеть медальона?
— Кричер не видел медальона! — снова вскричал он.
— Кричер, отвечай — это приказ. Рассказывай в точности — как ты смотрел в чашу?
— Кричер подошёл к чаше, — неохотно пробормотал домовик. — Чаша стояла высоко. Кричер встал на цыпочки и увидел только отраву.
Я посмотрел на постамент и на домовика, сравнивая их высоту. Получалось, что Кричер на цыпочках едва мог заглянуть в чашу и поэтому не увидел дна. Даже если он сообразил, что увидел не всё, он не стал ухищряться, чтобы заглянуть в неё поглубже.
— Повернись сюда спиной, — скомандовал я.
Он послушно отвернулся, и я удалил чары невыливаемости с чаши, а затем и саму жидкость. Когда она исчезла, я ощутил присутствие своего хоркрукса и мне вдруг вспомнилось, что её главным назначением было скрывать хоркруксную связь, а остальное входило в дополнительные свойства рецепта, который изобрёл не я. Это был другой сумасшедший параноик-садист.
На медальоне были защитные чары из категории ментальных. Я удалил и их, а сам хоркрукс опустил в свою безразмерную сумку. Как-нибудь при случае выложу его в Тайной комнате.
— Кричер, — снова позвал я эльфа. — Как я колдовал проверочные чары, ты видел. Медальона ты не видел. Что я делал с чашей, ты тоже не видел. Так и расскажешь хозяину Регулусу, если он тебя спросит.
— Кричер понял, — живо откликнулся он, не оборачиваясь ко мне. — Кричер не видел медальон тогда, Кричер не видел медальон сейчас. Господин Гарри Поттер проверил колдовство в пещере, Кричер это видел. Кричер это расскажет, если его спросят.
Можно было не опасаться, что он меня выдаст. Главным для домовика было, чтобы от медальона не пострадал его хозяин, а мои проблемы его не волновали, поэтому он охотно вступил в сговор со мной.
— А теперь перенеси меня обратно в мою комнату, — скомандовал я.
Кричер, по-прежнему не оборачиваясь, протянул лапку в мою сторону. Я взялся за неё и мгновение спустя оказался в своей комнате у Малфоев. Там я отпустил домовика, подтвердив завершение его службы, а затем сходил к Люциусу сказать, что уже побывал в пещере и не обнаружил там ничего важного.
Для него, разумеется, а не для меня.
13.
До начала учебного года оставалось несколько дней, а в Хогвартсе была еще уйма работы. Полноправного Лорда Магии в замке не появлялось со времён Основателей, с тех пор там многое устарело, а у директоров не хватало полномочий для глобальных изменений. По просьбе Ранкорна я подновил и усовершенствовал системы жизнеобеспечения замка — вентиляцию, обогрев и канализацию — а также поменял кое-что в учебных кабинетах и перестроил общежития с учётом изменившихся требований к комфорту учеников.
Разумеется, строил я не руками, а воображением. Нужно было чётко представить желаемое и выдать магии Хогвартса приказ на реконструкцию. Больше всего пришлось повозиться с гриффиндорским общежитием, только там спальни были созданы по типу казармы, из расчёта одна мужская и одна женская на курс. Видимо, тысячелетие назад это считалось средством для развития у боевых гриффиндорцев чувства локтя, плеча и прочих частей тела. Большие спальни и общий душ я оставил для компанейских личностей, но добавил в общежитие одно-, двух— и трёхместных спален со встроенными удобствами, как у нас в Слизерине. Пусть грифы постепенно привыкают к достижениям современного быта, во избежание культурного шока.
