Мародеры

— Понимаю, — кивнула Кира. — Ну что ж, тогда проверим.

Она двумя руками подняла пистолет и аккуратно надавила на спусковой крючок. Белая молния срубила ветку с березки, которая на свою беду попалась девушке на глаза. Ветка с шелестом упала в траву.

— И сколько в нем зарядов?

За ответом Герману пришлось слазать в закрытые схемы.

— Шесть выстрелов подряд, — сообщил он. — Там есть миниатюрный генератор, он со временем пополняет боезапас.

— И как быстро? — спросила Кира.

— Часа за два один заряд набегает, — сообщил Герман. — Так что не стреляй попусту.

— Не буду, — пообещала Кира, после чего ее на какое-то время поглотила забота о том, куда бы пристроить новое оружие.

В ее маленькую и теперь пустую кобуру оно не влезло. Заткнуть за пояс тоже не получилось. Точнее, получилось, но идти оказалось страшно неудобно. Кира сунула пистолет в большой карман на бедре и тяжелое оружие чуть было не стащило с нее штаны. Ойкнув, девушка торопливо поправила одежду, и решила нести пистолет в руках.

— Может, всё-таки оставишь игрушку? — спросил Глеб, когда в поле зрения появилась высокая дюна, где под кустом был замаскирован вход в подземку. — Я вообще с трудом представляю, как я тебя внутрь проведу, а уж с оружием — тем более.

— А в чём проблема?

— А в том, что туда кого попало не пускают. На людей, правда, прямого запрета нет, но это потому что вам тут вообще делать нечего. Никтов внутрь не пускают, да и зомби без сопровождающих тоже. Так что придется тебе прикинуться витом, вроде меня, а мы с оружием не ходим. Давай хоть приберу его.

— Куда?

— В рюкзак. У меня там экран от сканирования.

Кира малость поколебалась, однако всё же согласилась расстаться с оружием, хотя Глеб и потратил пару минут на убеждение ее в том, что пальба по контролерам — не лучший аргумент в пользу допуска человека в подземную транспортную сеть. Впрочем, на месте выяснилось, что по этому вопросу биотехник беспокоился зря.

Едва Глеб представился системе, та распахнула перед ними дверь. Сразу за ней был широкий проход и сбоку, за бортиком, сидел на лавке контролер. Когда Глеб с Кирой вошли, он даже не поднял головы. Что, впрочем, и не удивительно. Его голова валялась на полу так далеко от тела, что он при всём желании не смог бы до нее дотянуться.

— Глеб, — тихо позвала Кира. — Верни-ка пистолет. Думаю, этот парень возражать уже не будет.

Биотехник медленно кивнул, одновременно переваривая увиденное.

— Держи. Только не пали куда попало. Мне же потом ремонтировать придется.

Кира кивнула, одновременно обшаривая проход взглядом. Укрыться тут было негде. Местный коммуникатор — это уже начало входить в привычку — был уничтожен. Не расстрелян, правда, но вырван и растоптан. Возможно, именно про такие пакости и говорил северянин. Глеб склонился над телом.

— Труп свежий, — сообщил он. — Хотя по-другому бы его уже сменщик бы обнаружил.

— Если только этот сменщик не лежит где-нибудь так же без головы, — проворчала Кира. — А там, за поворотом, что?

— Платформа, — сказал Глеб.

Кира пообещала проверить. Сразу за поворотом действительно начиналась платформа. Она была залита мягким неярким светом. На платформе никого не было, и опять же, никаких укрытий не наблюдалось. Из тоннеля доносилось едва слышное пыхтение.

— Что там? — шепотом спросила Кира.

— По звуку и по времени должен быть поезд, — ответил Глеб, тоже заглядывая в тоннель.

Пыхтение стало заметно громче. Кира, заглянув под платформу, доложила, что там ворочается огромный червяк. Ну, или что-то похожее на него.

— Это оборудование, — сказал Глеб.

— Похоже, твоя знакомая спровадила нас в засаду, — проворчал Герман.

— Засады я пока не вижу, — заступился Глеб за предводительницу никтов. — Да и как бы она успела сорганизоваться, если сама не знала, что мы с ними вообще встретимся?

— Говорят, что у необученных псиоников сильно развита интуиция, — прорычал Герман.

Глеб отрицательно помотал головой:

— Нет. Это миф, за который цепляются необученные псионики. Да, вспышки интуиции бывают, ну так они у всех бывают, а если бы это постоянно работало, уж наверное включили бы во все эволюции. Интуиция тем же солдатам совсем не помешала бы.

Герман в ответ лишь фыркнул. Пыхтение звучало уже совсем рядом, а в тоннеле показалась какая-то темная масса. Кира прижалась к стене и подняла пистолет.

— Спокойно, сейчас поедем, — сказал Глеб, хотя сам этого спокойствия не испытывал, и выдохнул только тогда, когда из тоннеля показался привычный топтун.

Это была модификация, выведенная специально для подземной дороги. Короткие толстые ножки компенсировались количеством. Их было полторы дюжины. Четыре глаза — каждое размером с блюдце — на свету сразу начали щуриться. Более длинное, чем у собратьев на поверхности, тело было покрыто короткой черной шерстью. Топтун тянул за собой вагоны: два крытых для пассажиров и две открытых платформы для грузов. Пассажирские вагоны пустовали, а ко второй платформе был прикован цепями такой здоровенный ящик, что едва пролезал вместе с платформой в тоннель.

Из камеры за прижатыми ушами топтуна выглянул симбионт и равнодушным тоном осведомился, будет ли сегодня еще груз или только пассажиры?

— Только мы, — сразу сориентировалась Кира.

Пистолет она догадалась спрятать за спиной. Глеб кивком указал ей на второй вагон и как бы между делом поинтересовался у симбионта, что интересного под землей. В ответ симбионт пожаловался, что тут уже лет десять вообще ничего не происходит, не то что интересного, и самым большим приключением для него станет опоздание на следующую станцию из-за разговорчивого пассажира. Глеб хмыкнул и последовал за Кирой в вагон. Состав тотчас вновь пришел в движение.

Кира прошлась по вагону. Вдоль бортов широкие тянулись деревянные лавки. Кира присела на одну из них в уголок и очень неохотно вновь рассталась с оружием. Да и то лишь с условием, что оно будет лежать под рукой, причем под ее рукой, в которую Герман выбросит пистолет по первому же ее требованию.

Скорость состава быстро нарастала. Редкие фонари на стенах стремительно пролетали мимо.

— Глеб, — позвала Кира. — А этот твой Петрович — он кто?

— Ну, официально он — координатор ремонтной службы. Раньше сам был биотехником, а потом без ног остался. Несчастный случай, хотя, говорят, сам виноват. Новые ноги ему уже поздно отращивать, а на кресле по пограничью особенно не побегаешь, вот и руководит теперь.

— Не было бы счастья, да несчастье помогло, — сказала Кира.

— Да какое там счастье, — отмахнулся Глеб. — Снизу мы его своими запросами достаем, а сверху начальство долбит. После конвейера — самая неинтересная работа. Он уже со скуки под себя и разборочные цеха подмял, и мусорку, а всё одно жалуется.

— Значит, он не из тех, кто может остановить высшего псионика? — как обычно сразу вычленила главное Кира.

— Не из тех, — согласился Глеб. — Зато вхож к тем, кто может. Да и вообще, надо признать, если дело того требует, он тот еще кудесник.

— И что же он такого волшебного сотворил?

Глеб задумался, припоминая, каким из фокусов координатора можно поразить простого человека. Лично его в свое время просто сразило наповал, когда Петрович подписал Глеба на информационный канал по боевым тварям.

Тварями биотехник бредил с самого детства, а его кадавры на играх последние годы неизменно входили в число фаворитов. По крайней мере, от лагеря техников. Однако, как водится, все интересные новинки в первую голову доставались военным и те ревниво оберегали свои секреты от посторонних.

И, тем не менее, в один воистину прекрасный день Петрович как-то походя, вывалив Глебу очередной список заданий, подкинул к нему допуск на канал, куда имели доступ только армейские биоинженеры. Причем не все, а лишь те их них, кто уже имел допуск к работе в полях. Как Петрович сумел оформить разрешение, причем совершенно легальное, для гражданского вита-ремонтника — ничем иным, кроме как магией, объяснить было невозможно.

Глеб тогда, помнится, просидел на канале до глубокой ночи, получив наутро сразу два выговора: за то, что не доделал вчерашнюю работу и за то, что не выспался перед сегодняшней. А допуск так и остался. Петрович только строго-настрого запретил им хвастаться, потому как для каждого "охламона в цехах" даже он подобное чудо сотворить был не в силах.

Хотя, надо сказать, это чудо было не единственным. О том, как один хирург из высших псиоников лично занимался цеховой медичкой — тоже, кстати, витом — когда ту обезумевшая тварь потрепала, потом целый год трепались.

— Связи — это хорошо, — констатировала Кира, когда Глеб ей об этом рассказал. — Ладно, пошли к нему... Мы ведь приехали, да?

Топтун начал замедлять свой бег. Глеб отрицательно покачал головой. Состав остановился на очередной станции, и к ним в вагон забралась пара жнецов. Это были полноценные мутанты, с целым веером инструментов, вживленных в руки. Загорелые тела были прикрыты только короткими, видавшими виды, зелеными шортами.

Жнецы тащили с собой деревянную коробку, из которой торчал куст. Едва состав тронулся, тот начал шелестеть листвой и даже попытался выбраться наружу, но все его поползновения обрести свободу были своевременно пресечены. Должно быть, на лице Киры отразилась тревога, поскольку, как только куст был водворен на место, один из жнецов вполне добродушно обратился к ней:

— Не бойтесь, он не цепляется. Молодой еще.

— Это куст? — уточнила Кира.

— Ну да, — кивнул жнец. — Шарахающийся.

Кира кивнула, старательно делая вид, что соседство в одном вагоне с мутантами и дурными по причине молодости кустами для нее — совершенно привычное дело.

На следующей станции состав подобрал еще дюжину рабочих. Эти были в защитных костюмах. Среди них даже один биотехник затесался. Глеб его не знал, но тот, как коллега коллеге, тихо поведал, что в городе творится что-то неладное. Количество вызовов просто зашкаливало. Как обстояли дела у пограничных ремонтников, он, увы, ничего не слышал, но будь у тех свободные руки, их бы откомандировали в город, а этого не случилось.

Глеб только хмыкнул. Свободных рук в пограничье отродясь не было. Тем более у Петровича, который бдительно следил, чтобы его подопечным всегда было чем заняться. Сталкеры ему в этом сильно помогали.

На боку у техника висел переносной коммуникатор, но Глеб решил не рисковать. Пси-удар по составу на полном ходу угробил бы всех, а народу с каждой остановкой становилось всё больше и больше. Скоро все скамейки были заняты.

— А чего они все к нам в вагон прутся? — шепотом спросила Кира. — Вон, первый почти пустой!

— Там от топтуна пахнет, — прошептал в ответ Глеб. — Ну и в переднем окне его задница крупным планом. Тоже не самое привлекательное зрелище. Лучше здесь с народом пообщаться, чем на нее смотреть.

Кира кивнула. Мутанты действительно оказались народом общительным, и легко завязывали разговор с незнакомцами. К вящему спокойствию Киры, вопросы "кто вы и откуда?" всеми без исключения обходились стороной. Разговоры вращались вокруг погоды, возможной войны с северянами и грядущих игр. В общем, говорили о всём том, что не касалось большинства присутствующих.

Когда состав снова начал замедляться, Глеб сказал:

— Сходим.

В этот раз топтун выбежал на большую станцию с двойной платформой. Высокий зеленый потолок подпирали обвитые плющом колонны. Плющ цвел. По левую сторону цветы были исключительно синие, а по правую — только красные. На платформе было полно мутантов. Глеб привычно проталкивался сквозь толпу, а Кира держалась прямо за его спиной. Только что на пятки не наступала. Впрочем, все вокруг, как водится, куда-то спешили и до нее никому дела не было. Глеб, заметив ее состояние, взял девушку под руку.

— Спокойно, — шепнул он. — Никто тут тебя не съест.

— Очень на это надеюсь, — шепнула она в ответ. — Никогда не видела столько мутантов разом.

— Ну и как?

— Жутковато, если честно.

— Это плохо, — шепнул Глеб. — Нам тут можно напрямик пройти. Так короче, но мутантов будет еще больше. Это уже город.

— Раз надо, я справлюсь, — пообещала Кира.

— Умница. Тогда нам сюда.

Они нырнули за дверь с надписью "только для технического персонала" и поспешили по длинному полутемному тоннелю. Мутантов тут не было, и только живые приборы на стенах пугали Киру своим видом. Узкий лифт, в котором им пришлось прижаться друг к другу, чтобы поместиться вдвоем, вынес их на поверхность. Жесткая по манерам девушка оказалась поразительно мягкой на ощупь. У Глеба даже начала слегка кружиться голова от ее близости, что биотехникам вовсе не свойственно, но тут они приехали.

Кира удивленно присвистнула. Да, это было не привычное ей вечно запущенное пограничье. Заросшие по самую крышу пятиэтажки казались ухоженными многоуровневыми садиками. Трубы, которые поверху соединяли здания, обвивал цветущий плющ. Шпили на крышах сияли ровно и ярко. Между зданий к небу тянулись высоченные хвощи, а лианы образовывали над улицей настоящие паутины. Климат нового мира был значительно теплее и мягче, а рядом с башнями так и вовсе раскинулись настоящие тропики.

Ровная дорога между домами больше подходила колесным модулям, но и здесь преобладали топтуны. Они неспешно бежали, тихонько топая толстенными ногами, и немногочисленным "колесникам" приходилось подстраиваться под их неспешный ритм. По тротуарам сновали мутанты. Большей частью — всевозможные рабочие. Однажды в толпе промелькнул нежно-салатовый костюм городского медика. У лифтов стоял солдат в броне и с оружием. Прохожие беспокойно поглядывали в его сторону и старались не задерживаться.

Сверху на улицу упала тень. Глеб с Кирой подняли головы. По небу ползла огромная "тарелка". Какой-то мальчишка как раз в это время перелезал по лианам через улицу и солдат строго погрозил ему оружием. Тот сделал вид, что всё осознал, и шустро полез дальше. Мимо пролетела летучая мышь.

— Нам сюда, — сказал Глеб, сворачивая к высотному зданию.

В дверях тоже стояли солдаты. Глеб провел Киру мимо них, к лифтам на внешней стене. Здесь кабинки были попросторнее и с широкими окнами. Пока кабина ехала вверх, Кира только успевала вертеть головой. С информационной панели диктор четко зачитывал новости. Гражданам города предписывалось сохранять спокойствие и незамедлительно сообщать обо всех замеченных зомби, а тем, кто работал с ними, держать своих подопечных на рабочих местах.

— Ух ты, — восхищенно прошептала Кира.

С высоты перед ней открылся зеленый город. Здания и улицы утопали в сиянии псионических огней, и над всем этим возвышалась огромная башня. Не такая маломерка, какую люди себе построили, а вполне достойная города вокруг. Три сотни метров стали, биомассы и псионики. Там даже зелено-золотые искорки взмывали вверх аккуратными ровными линиями, а не мохнатыми колоннами, как обычно, и рассыпались в небе красочным фонтаном.

Кабина повернулась, и перед девушкой предстали ровные ряды приземистых заводских корпусов. Там псионики было еще больше, а зелени меньше — даже порождения Зоны не выдерживали, если их прожаривать постоянно. Из открытых ворот выползал большегрузный топтун.