В общем, только когда Тим позвонил снова, я немного успокоилась. Сын сказал, что нашел дорогу, по которой он со старшими товарищами добирался до ночного клуба. И если пройдет по ней еще минут пятнадцать, то без проблем найдет свой лагерь. Мы договорились созвониться еще через какое-то время.
В следующий раз Тимур позвонил мне, когда уже был перед спальным корпусом. Естественно вход был закрыт. Охраны не было. И как попасть внутрь Тим не представлял.
Я поинтересовалась, есть ли у кого-нибудь из ребят комнаты на первом этаже? Выяснилось, что там есть несколько комнат, где живут старшеклассники.
В общем, Тимур постучался в первое попавшееся окно, и вскоре ему помогли забраться внутрь. Сын перезвонил мне еще минут через десять.
— Мам, они меня впустили. Все в порядке.
— Хорошо. Они ругаются на тебя? — на заднем фоне я услышала недовольные женские голоса.
— Ну, так, — пробормотал сын.
— У тебя еще конфеты остались, что вы на днях покупали в сувенирном магазине (речь шла о фирменных швейцарских конфетах, которые сын по удачному стечению обстоятельств купил заранее, чтобы привести нам в подарок).
— Есть.
— Подари своим спасительницам и поблагодари за помощь.
Тимур так и сделал, и больше тревожных звонков по ночам из Швейцарии не было.
— И вы не стали звонить кураторам? Спрашивать, как же ребят выпустили из лагеря посреди ночи? — изумилась я.
— А зачем? — с улыбкой поинтересовалась Мария. — Тимур все равно, если бы ему понадобилось, снова повторил свой подвиг, снова бы сбежал из-под присмотра. И что бы вышло в итоге?
Я пожала плечами, не зная правильного ответа.
— Все бы считали его маменькиным сынком. И ребята, вряд ли, бы снова позвали его с собой. Когда он вернулся домой, мы серьезно с ним поговорили. Я объяснила ему, что за свои поступки надо уметь отвечать. Но если он не хочет снова попасть в беду, надо заранее думать о последствиях своих действий. Тимур понял.
Я улыбнулась.
Еще бы. Керимову несказанно повезло с родителями.
— А зачем же Тимур пошел с ребятами на дискотеку? — мое любопытство все же подтолкнуло меня к этому вопросу, хотя ответ, конечно же, был очевиден. Развлекаться, что еще можно делать в клубе?
— Было интересно, что и как. Тем более другая страна, — охотно объяснила Мария. Женщина говорила буднично, не выдавая ни капли волнения или раздражения. Она принимала сына таким, какой он есть. И даже тот факт, что с ним могла случиться беда, тем более в незнакомом месте, не заставили ее поменять своего мнения о Тимуре. Ее мальчик мог делать все, что угодно. Главное, чтобы он был счастлив.
Интересно, это хорошо или плохо?
Я хмыкнула, впрочем, спрашивая совсем о другом.
— Но тогда почему Тимур вдруг решил уйти?
Керимова рассмеялась.
— Для него это был первый опыт ночных развлечений. Он никогда раньше не был на дискотеках. И поэтому уже ближе часам к двум жутко устал. Да и, как он говорит, ему стало скучно. Взрослые девчонки не обращали на него внимания. Алкоголь ему никто не предлагал. В итоге уже через несколько часов он не знал, куда себя деть. Ребята из десятого класса, с которыми он пришел, развлекались вовсю. И никуда не собирались уходить до самого рассвета. Тимуру ничего не оставалось, как самому позаботиться о себе. Но он справился, как видишь, правда, не без моей помощи.
— Да. Я поняла, что он не стал паниковать. И, позвонив, даже попытался вас успокоить.
— Какое уж тут спокойствие, — Мария лукаво взглянула на меня. — Матери всегда волнуются о своих детях. Твоя мама, наверное, тоже сильно переживала, когда ты пропадала на дискотеках.
Настала моя очередь смеяться.
— Ну, не совсем. Я впервые выбралась на дискотеку только на первом курсе. К тому времени мама уже немного смирилась с тем, что я взрослый человек.
— Неужели, раньше она не отпускала тебя развлечься с друзьями? — воскликнула Керимова удивленно.
Да уж, знала бы Мария, как моя мама была счастлива, когда я впервые выбралась в клуб. Только кто же виноват в том, что до первого курса и до моего знакомства с Андреем и Ником у меня почти не было друзей. Ну, кроме Марр, конечно. Хотя ее ситуация чем-то была похожа на мою. У нас не было никого, с кем можно было бы сходить на дискотеку. А вдвоем идти туда мы не решались.
Но Керимовой не стоит об этом знать. Эта история уже давно забыта.
Я натянула улыбку и покачала головой.
— Мне самой, в отличие от Тимура, было неинтересно. Я больше любила читать книжки.
Мария понимающе усмехнулась.
* * *
— Доброе утро! — на веранде неожиданно появился улыбающийся Керимов-старший.
— Доброе утро, — нестройным хором отозвались мы с Марией.
Женщина поднялась со своего места, чтобы на секунду, всего на мгновение, пока Виктор стоял в проходе, прижаться губами к его губам. И столько нежности и заботы было в этом мимолетном поцелуе, что я почувствовала, что краснею.
Керимовы не переставали меня удивлять. Мария с ее безграничной любовью к детям, утренние посиделки с чашкой кофе, беспечные разговоры о пустяках, поцелуи супругов у меня на виду... Все это было... неправильно. На один удар сердца мне показалось, что я сама принадлежу этой семье.
Жаль, что всего лишь на один...
— Как спалось, Ксения? — поинтересовался Виктор после того, как с удобством устроился в плетеном кресле по соседству от своей жены.
— Замечательно, — откликнулась осторожно. — Спасибо!
— Ребята тебя не обижают? — в невинном вопросе, заданном, скорее, из вежливости, чем из-за искренней заботы о благополучии случайной гостьи, мне почудился какой-то подвох.
Я встретилась взглядом с мужчиной и улыбнулась.
— Им не удастся. Я сама могу кого угодно обидеть.
И сама смогу себя защитить, — добавила про себя и вздохнула. Главное, чтобы я в это верила.
— Мы наслышаны, — усмехнулся Керимов в ответ и потянулся за чашкой дымящегося кофе. — Только слишком сильно не бей Тимура. Он не так плох, как тебе кажется.
— Я подумаю, — кивнула. — Но ничего не обещаю.
* * *
К тому моменту, когда на веранде появился заспанный Лешка с растрепанными после сна волосами и в помятой футболке, мы с Керимовыми успели о многом поговорить. Мне не задавали "неудобных" вопросов, мы вообще не касались никаких личных тем. Беседа велась немного о политике, немного об экономике, о ситуации в стране в целом. Мне было отчего-то безумно интересно.
Виктор оказался отличным рассказчиком, ничуть не хуже своей жены. И мы уже втроем постоянно смеялись над очередной шуткой Керимова-старшего.
В отличие от родителей, появившийся на террасе Лешка был молчалив. Он вяло принимал участие в разговоре. Только тянул кофе и один за другим хватал с подноса румяные булочки, которые совсем недавно поставила на стол Зоя.
Временами парень смотрел на меня, дольше обычного останавливая взгляд на моих обнаженных ногах, и в такие моменты я чувствовала себя не в своей тарелке. Слишком откровенными были взгляды подростка. И тогда мне хотелось натянуть джинсовую юбку до самых колен.
Но я сама виновата.
Вчера уткнувшись в подушку и не позаботившись о том, чтобы переодеться, я мало думала о том, во что превратится моя одежда утром. 'Жеваная' футболка только на моделях из свежего номера 'Космо' выглядит последним писком моды. Я же никогда не питала особых иллюзий. Мятые брюки они и есть мятые брюки, что бы ты ни выдумал в свое оправдание. Особенно, если от когда-то идеально ровных стрелок осталось лишь жалкое подобие в виде кардиографика с изломами в самых неожиданных местах.
Утром, рассматривая себя в зеркале, я была недовольна. Майка с многочисленными, далеко не симметричными складками имела совсем неаккуратный вид и от полета дизайнерской мысли была слишком далека.
Тоскливым взглядом окинув свое отражение, я согласилась с очевидным: мне немедленно нужно переодеться. Но высохший после стирки сарафан ничуть не меньше брюк и футболки требовал глажки. Утюга в моей спальне не было, а искать его в полвосьмого утра в чужом доме отважился бы только сумасшедший.
Засада!
Скорчив гримасу, я скрепя сердце отправилась копаться в спортивной сумке. В скудных запасах как раз оставался последний наряд. И, в сущности, никто не виноват, что среди моих вещей нашлось лишь короткое джинсовое платье, в котором я бы никогда не отважилась щеголять по дому Керимовых. Но... так сложилось.
В результате любопытный младший братец Тимура за затянувшимся на несколько часов завтраком смотрел на меня совсем не детским взглядом. Короткая юбка задиралась далеко выше колен и, видимо, открывала любопытную для пацана картину. Лешка, как и положено, подростку пялился на мои ноги с нескрываемым интересом.
Впрочем, самый младший Керимов при родителях вел себя на удивление тихо. Кроме взглядов, пристальных и откровенных, он ничего больше себе не позволял.
Мария рассказывала о детстве сыновей, Виктор временами разбавлял ее истории последними новостями с финансового фронта, и разговор плавно тек дальше.
Тимур, хотя я была уверена, что он с минуты на минуту появится на террасе, к завтраку так и не спустился. Я не то, чтобы его ждала, но внутри червячок любопытства не давал мне покоя. Хотелось посмотреть на поведение Тима в кругу любящей его семьи.
Маленькая хитрость Керимовой все же удалась на славу. И если я еще не дошла до того, чтобы поверить в то, что Тимур хороший во всех смыслах мальчик, то задумалась о том, насколько плохо я все же его знаю.
Но Тим так и не присоединился к нам. Мое любопытство сдулось, как воздушный шарик. И я решила, что все к лучшему. Какая мне разница, как ведет себя Тимур среди своих близких?
Уже послезавтра все вернется на круги своя. Пусть я не могу больше считать Керимова врагом, ведь он помог мне. Но он мне все-таки не друг. И этого маленького перемирия для меня вполне хватит.
Ничего больше.
* * *
Мы разошлись ближе к 10 часам утра. Лешку отправили заниматься. А я вернулась в комнату, чтобы немного почитать. И позвонить Марине.
— Ты с ума сошла, — Марр сладко зевнула в трубку. — Чего звонишь в такую рань?
— Ну, хочешь, позвоню попозже, — предложила я, не испытывая ни малейшего стыда.
— Не наа-адо... — девушка снова зевнула. — Мне все равно пора вставать. Ну что? У тебя все в порядке? Как твои дела?
— На тройку, — честно призналась, не особо надеясь, что подруга поймет, что со мной происходит. Рассказывать же по телефону по-прежнему ничего не хотелось.
— Они тебя достали? — попыталась угадать Марина. И тут же предложила, — Может, за тобой приехать сегодня?
— Не стоит, — отказалась я, не желая гонять Маришку в такую даль. Как бы мне ни хотелось уехать отсюда, но, в конце концов, не убьют же меня Керимовы. И даже если станет совсем плохо, я всегда смогу вызвать такси. Кроме того, есть еще и Флейм. — Завтра меня заберет Андрей, — сообщила я подруге и добавила, — и вся эта история закончится.
Марина глухо рассмеялась.
— Ты оптимистка. Не думаю, что все будет так просто.
— Ты что-то знаешь? — я мгновенно насторожилась, почуяв в интонациях подруги подвох. Слишком истеричным вышел ее смех.
— Боюсь, тебе не понравится
— О, нет! О чем ты?
— Знаешь, 'Контакт' занятная вещь. Столько всего интересного... — многозначительно протянула Марина.
— Мааарр, — предостерегающе начала я, ненавидя, когда подруга начинает театрально вздыхать, чтобы произвести впечатление.
— Ладно... забей, — Марина снова стала серьезной. — Ничего хорошего там не пишут. Все равно нет ни слова правды.
— Зато, наверное, версия Тимура обсуждается во всю? — предположила я.
— Что-то вроде, — осторожно ответила девушка и ловко перевела тему. — Раз за тобой приезжает Андрей, значит, вы помирились? Он все-таки тебе сам позвонил, как я и говорила.
— Да, сам.
— Ну, вот видишь, — преувеличенно бодро откликнулась Марина, а я сразу почувствовала себя виноватой за то, что любое мое упоминание об Андрее причиняет ей боль. И все же я не могла скрыть от подруги еще одну важную новость.
— Кстати, мне надо кое-что тебе рассказать. Это касается Флейма. Он с Ником...
— Не вздумай! — перебила меня подруга, едва не вопя в трубку. — Не хочу о нем ничего знать!
Черт, прошло уже столько времени, а Марина до сих пор ведет себя так, будто Андрей бросил ее неделю назад.
— Ну-ну... — протянула, не зная, как подступиться к теме. Но Марр сама дала мне такую возможность.
— Главное, что он на тебя больше не злится, — сказала девушка. А я тут же уцепилась за ее фразу.
— У меня тоже есть повод на него разозлиться, — как бы, между прочим, заметила я. И Марина попалась в ловушку. Ничуть не меньше меня страдая от врожденного любопытства, девушка мгновенно насторожилась. Все же, ссора с Андреем — исключительный случай. А уж моя злость на него.
— Ого! Ладно, выкладывай. Что натворил Мистер само совершенство?
— Ффф. Не называй его так.
— Все. Проехали. Как хочу, так и зову. Давай рассказывай, не отходи от темы. Что он тебе сделал?
— Мне ничего не сделал. И, наверное, больше не сделает. Они с Никитой нашли работу в столице.
На том конце провода повисла немая пауза, затем Марина хрипло переспросила.
— Когда они... Когда они переезжают?
— Через две недели.
Марр с чувством выругалась сквозь зубы, всплеском эмоций напомнив мне меня саму.
— Все-таки ты свинья, Ксения, — пробормотала Марина чуть позже, когда запас браных слов оказался исчерпан. Только под конец ее прочувственной речи под раздачу почему-то попала я. Это что, такой психологический фокус? Я, конечно, знаю, что в Древнем Риме убивали гонца, принесшего плохую весть. Но кому от этого легче?
— Ничего себе! За что ты так на меня, подруженька дорогая? — так же, как минуту назад Марина, я театрально изобразила недоумение.
Но Марр, все еще прибывая в расстроенных чувствах, зло ответила.
— Какая мне, на хрен, разница, что Андрей переезжает в Москву? За каким чертом ты мне это говоришь?
— Я думала, ты поймешь... — протянула и замолкла.
Марина тоже замолчала. Вот и поговорили, называется. Ну и что, трубку класть, не прощаясь?
— Ты к тому, что твои защитники сваливают в столицу, и ты остаешься одна, — догадалась, наконец, Марр. — Мне жаль, — припечатала так, будто выплюнула эти два слова.
Я не нашлась что ответить.
— Мне ясен твой диагноз, Ветрова. Уже впала в депрессию?
Я рассмеялась. Логика у Маринки всегда была странной.
— Ты меня ни с кем там не путаешь, Марр? Когда я жаловалась? Я просто тебе...
— Угу. Как же, — ядовито откликнулась Марина на том конце провода, — ты на меня эту новость свалила, чтобы теперь у меня голова болела за тебя. И не говори, что это не так. Что же, жди!
— Оу! А сейчас ты о чем?
— Я приеду в ближайшие выходные. В субботу ничего не планируй. Весь день — только ты и я. И никаких отговорок, я ничего не хочу слышать.
— А где ты ночевать будешь? Поедешь к своим?
— Может быть, и поеду, давно их не видела. Но с субботы на воскресенье я у тебя ночую, договорились?
