Герцоги Карнавон оказались до жути педантичными, они записывали все о потомках Короля, словно лошадей разводили. С кем, кто, кого родили, сколько прожили... даже от каких болезней померли.
Бррр...
Алаис с содроганием узнала, что она — не первая аномалия в роду. Рождались и уроды, и дети с плавниками вместо рук, и дети с хвостами... их убивали. Рисунки маленьких чудовищ прилагались. И ее оставили жить потому, что она была человекообразна. Да, странная расцветка, но остальное-то нормальное? Ни безумия, ни хвоста, ни чешуи...
Понятно, почему отец относился к ней с отвращением и настороженностью, он подозревал неладное, и предполагал, что если Алаис сойдет с ума, ее придется убить. А раз так — лучше не привязываться к потенциальной жертве.
Возрождать Королевский род?
Вот еще не хватало. У герцогов и свои дети были.
Что еще доверил на сохранение Король?
Всего было две вещи, которые заслуживали название королевских регалий. Корона и скипетр. Вот последний и достался Карнавону.
Алаис поежилась.
Достать его и везти с собой?
Опасно, смертельно опасно. Но... прочитав записи предков, она повеселела. Короли не были лишены чувства юмора.
Алаис смело подошла к одной из полок, достала оттуда бархатный футляр и извлекла ЕГО.
Он был великолепен. Он был блистателен, внушающ, он был произведением искусства. Длиной примерно сантиметров пятьдесят, выполненный из золота и отделанный сапфирами и бриллиантами. Герб Королей, змей, обвивающий скипетр...
— Массимо, вас не затруднит потащить эту тяжесть?
— Что это?
— Можете посмотреть. Скипетр Королей, — с должным почтением сообщила Алаис. И небрежно сунула в карман один из свитков — с описанием родословной Карнавонов. Кто с кем роднился... пригодится.
Мужчины открыли футляр и замерли. Ахая, охая, восторгаясь... и было чем. Один алмаз в пасти змея, размером с крупную вишню, чего только стоил! Да за него половину Сенаорита купить можно было! Алаис поудобнее пристроила свиток, и принялась шерстить полки дальше.
— Да, Луис, возьми еще и это, ладно?
— Это что?
— О Лаис. Мы роднились, помнишь... и союзы были, может, что полезное найдем?
— Уносить отсюда документы? Алаис, мало ли что...
Алаис фыркнула.
— Луис, погляди на хранилище. Здесь все в двух экземплярах, а то и в трех... предки были предусмотрительны и дублировали самые важные хроники.
— Сами?
Алаис пожала плечами. Сами, не сами... бывало по-разному. Посадить переписывать хронику можно и наследника — заодно почитает, отец так с братом не раз делал, да и остальные дети от этого избавлены не были. Не самое важное, вроде прочитанного сейчас, но достаточно серьезное им доверяли спокойно. Заодно и упражнение на чистописание, и польза, и тайна в семье останется. А можно и кого другого припрячь — а потом прикопать под замком. Всякое бывало.
Луис, видимо, понял.
Алаис отметила в большой книге, что именно она взяла — Карнавоны знали, что такое каталог и умели им пользоваться, мимоходом убедилась, что копии остались (мало ли?), и поглядела на мужчин.
Отлично.
Сидят, рты не закрывают, глаз не отрывают от скипетра... что еще надо?
— Господа, пора домой.
Первым очнулся Массимо.
— А все?
— Да. Мы можем идти.
И обратный путь дался им намного легче, чем путь к сокровищнице знаний. Не зря сходили...
* * *
Скипетр пришлось отдать Эдмону, как ни упиралась Алаис.
Ругалась, спорила, пыталась настаивать на своем, но в результате Эдмон воспользовался своими правами капитана, и заключил ценную игрушку в корабельный сейф — сундук размером два на два метра, окованные железом и с таким замком, что Алаис пожалела воров. Такое на ногу уронишь — всю оставшуюся на протезе хромать будешь.
И только следующей ночью, в каюте...
— Ты зря отдала им скипетр.
— Я им ничего не отдавала.
— А...
— Обманка. Которую сделали сами короли. А настоящий скипетр — вот.
Алаис усмехнулась, взяла с пола свиток, который забрала из сокровищницы и ловко разъяла пуп на который был намотан свиток.
И на ладонь ей выскользнул другой скипетр.
Без украшений, без бриллиантов и золота — простая палка из белого металла. Разве что чеканка на нем была выдающейся — ни милиметра гладкого. Змеиная чешуя, кольца, и навершие — змеиная голова, выполненная с большим искуссттвом. Синие глаза смотрят холодно и спокойно...
— Этот скипетр был вставлен в тот. И он — главный, а то лишь оболочка.
Луис покачал головой.
— Алаис, ты — чудо.
— Я знаю. А у тебя корона, так что думай, как не отдать ее кому не надо.
— Интересно, предки не додумались запихать еее в шляпу? К примеру?
— Проверим.
Корабли маританцев шли в Лаис.
* * *
Маритани Таламиру не понравилась. Сразу — и навсегда.
Бывает так — глядишь ты на какой-то дом, или город, и чувствуешь свое родство с ним. А бывает и наоборот. И бежать бы отсюда со всех ног, да не получится.
Алаис Карнавон прячется где-то на Маритани, и 'любящий' супруг должен ее найти. И так выразить свою любовь, чтобы она на всю жизнь запомнила.
Но сойдя на берег, Таламир изумился вторично.
Маритани напоминала...
Таламир частенько ходил в походы, и мог распознать все признаки. И обилие вооруженных людей, и корабли в порту были подозрительно военного вида, и лица у людей тоже были...
У мужчин — решительные и серьезные, у женщин — тревожные. Одни уходят, а вторым ждать. Одни готовятся победить или умереть, а вторые будут ждать своих мужчин, отцов, мужей, сыновей... и молиться.
Лишь бы вернулись живыми.
Слишком часто Таламир видел эти выражения на лицах, чтобы теперь ошибиться.
Маритани готовится к войне? Но с кем? Зачем? Почему? На эти вопросы тоже требовались ответы. И мужчина собирался их узнать, так или иначе.
— Ваша светлость, — слуга склонился перед ним, показывая на небольшой портшез. Кареты на Маритани как-то не прижились, лошади на острове тоже были роскошью, а вот рабы пока оставались.
Таламир кивнул и направился к носилкам, не замечая, какими взглядами обменялись двое мальчишек на пристани. Да кто вообще на этих мальков внимание обращать будет?
Один из мальчишек молча порскнул в переулок, а второй отправился за Таламиром.
* * *
— Ант Карнавон?
— Да, ваша светлость, — глава рода Ирт смотрел без подобострастия. Они с магистром уже достаточно хорошо узнали друг друга, но мужчинам в возрасте сложно сблизиться. Многое стоит у них за плечами... А потому, один — подчеркнуто вежлив, чтобы не оскорбить нижестоящего, а второй так же нарочито выпячивает свое положение гвардейца. Не слуга, но воин.
Эти ритуальные танцы весьма забавляли Далана к неудовольствию обоих мужчин, но мальчишка держал себя в руках. Обычно, когда отец беседовал с маританцем, он помалкивал, сидел рядом, учился... а сейчас не удержался.
— Ант Таламир? Карнавон?
И столько неприязни прозвучало в ломающемся голосе, что обернулись оба. И герцог, и маританец.
— Вы что-то знаете, ваша светлость?
Далан вздохнул, потер лоб...
— Не уверен, что могу рассказывать без разрешения Алаис.
— Ты его долго не получишь, — Шеллен покачал головой. — А решения надо принимать уже сейчас. Она тебе доверила что-то такое, чего мы не должны знать? Или что мы не можем узнать из других источников?
Мальчишка всерьез задумался. Потом пожал плечами.
— Может, и узнаете, но когда и какой ценой? Ладно... Алаис ненавидела и боялась мужа.
Теперь переглянулись оба. Ненависть? Страх? Вот уж какие чувства совершенно не вязались с Алаис Карнавон.
Далан поставил локти на стол, оперся о них подбородком и заговорил.
— Алаис безумно любила своих родных. Не взаимно, нет, но — любила. А когда этот мерзавец взял замок, то покуражился от души. Ее сестру отдали солдатам на ее глазах, родных тоже отправили на смерть практически при ней... Алаис этого не видела, и хвала Маритани. Она бы с ума сошла. Таламир женился на ней по праву завоевателя, чтобы получить титул. Женился бы на ее сестре, но Алита не была девственницей, а Алаис себя сберегла. Что она пережила после свадьбы — не знаю. Думаю, ей не понравилось.
Глава рода Ирт молча согласился, что насилие мало кому нравится, и потрепал мальчишку по плечу.
— Она молодец, она справилась.
— Да. Но это еще не все. Таламир женился на ней, чтобы получить пару детей герцогской крови, а ее потом просто убить.
Маританец прошелся по комнате.
— Это она рассказала?
— Это был план ее величества Лидии. Но ту уже покарало море.
— И поделом. Злоумышления на герцогов даром не проходят, — кивнул магистр.
— Что-то Преотцу они с рук сошли, — ухмыльнулся Далан.
— Он не знал, на кого покушается.
— Таламир точно знал, — Далан решил не углубляться в полемику и не выяснять, представляться ему каждому противнику или нет. — Знал, Алаис сказала, он получал удовольствие от своих дел.
— И все?
— Таламир искал нечто, относящееся к Королям, — раскололся Далан. И даже поежился, таким неистовым огнем вспыхнули глаза Маританца.
— Что именно?
— Алаис сказала — то, что оставил Карнавону Король.
Глава рода Ирт хрустнул пальцами, прошелся по комнате.
— Король, говорите... Оставил, говорите... Поговорим.
И настолько многообещающим было его лицо, что Далан искренне посочувствовал Таламиру. А потом махнул рукой.
Поделом тебе, твари безжалостной.
* * *
Ант Таламир удобно устроился за столом в таверне.
Вино было вкусным, рыба свежей и в меру прожаренной, с хрустящей корочкой, как он и любил, а подавальщица так и норовила прижаться грудью. После морского путешествия это было заманчивой перспективой, так что когда девушка шепнула господину герцогу, что вода для ванны согрелась, а она готова потереть мужчине спинку, на лице Таламира расплылась довольная улыбка.
Такой она и оставалась.
Подавальщица оказалась вполне искусна в... спинкопотирании, настолько, что мужчина оставил ее на ночь. А что? Вдруг у него и среди ночи... спина зачешется?
А на следующее утро он принялся расспрашивать девушку.
Мало ли? Вдруг она знает что про Алаис?
Но подавальщица только головой покачала. Нет, господин. Не было тут таких.
Красные глаза, говорите? Белые волосы? Фу, жуть какая! Да если б такое чучело на остров приехало, так все смотреть сбежались бы... ой, простите!
Таламир кивнул, сунул девчонке монетку и выставил вон. Сегодня он даст задание своим людям, пусть походят, порасспрашивают.
Инерция мышления — потрясающая штука.
Леди не должна носить мужскую одежду — Таламиру и в голову не пришло, что его супруга будет гримироваться под мальчишку.
Леди не должна зарабатывать себе на жизнь — какие уж тут менестрели? Ладно еще женщина, но парень?
А уж искать рыжего мальчишку с глазами неясного цвета, Таламир и вовсе не сообразил. Тем более — двоих мальчишек.
И на другого мальчишку, с небрежно стянутыми в хвост светлыми волосами он даже и внимания не обратил. А вот Далан на него смотрел внимательно.
И проникался неприязнью.
Хищник, опасный, злой, жестокий... и рядом с ним — Алаис? Добрая, веселая, всегда готовая прийти на помощь? Да как она выдержала-то?
Далан представил их вместе, как Таламир небрежно целует жену, как... и содрогнулся. Здесь и сейчас он понял, почему Алаис так привязалась к Луису. Против зверя — только зверь, другой не выстоит.
Только вот у Луиса этот зверь был на цепи, в крепком ошейнике и... он был грустный. А у Таламира — бешеный. В любой момент он сорвется, и только кровь веером по стенам полетит. Так-то...
Сейчас 'зверь' был занят. Он объяснял своим людям, что им надлежит делать. А на кухне трактира...
* * *
— Сегодня вечером ты добавишь им в еду этот порошок.
Трактирщик кивал. Нельзя сказать, что он боялся, или дрожал, или как-то выказывал свой страх — не таковы были маританцы. Здесь каждый мужчина — воин, каждый мужчина выходит в море и знает, что может не вернуться на берег.
Но род Ирт на берегу уважали. И за то, что это главный род королевских стражников, и за характер, и за справедливость... да было за что, еще как было. Именно главы шести родов правили все это время на Маритани. Принимали решения, выполняли их, несли ответственность, водили в бой корабли и смотрели в глаза тем, кто ждал на берегу.
И все же...
— Это — яд?
— Нет. Снотворное.
— А что потом?
— Откроешь двери, впустишь нас, и отправишься спать до утра. А утром решишь, что эти люди тебе приснились, — разъяснил Ирт.
— А моим людям?
— А им ты сам все объяснишь. Понятно объяснишь, чтобы языками трепать не вздумали.
Трактирщик кивнул.
— Попробую.
— Не надо пробовать. Объясни, что мы все, весь Круг будет очень недоволен, если услышит про них хоть слово. Были, уплыли... Все. Расплатились с тобой честь по чести, сели на корабль и отправились неизвестно куда. Ясно?
Трактирщику все было ясно.
Если Круг принял решение? Единогласно?
Не-ет, с ним спорить — себе могилу готовить.
— Я все объясню. И... на всех-то порошка хватит? Мне бы для своих тоже... чуток?
Ирт кивнул и молча отсыпал еще снотворного. А потом положил рядом мешочек с золотом, приятно звякнувший на столе.
— Не подведи нас.
Трактирщик и не собирался. Кто ему тот Таламир, будь он хоть три раза герцогом? Да никто!
А на Маритани ему жить. Поссорится с Кругом — сам потом утопится. Так что...
Снотворное?
Будет вам, господа, снотворное. Самого резать гостей дорогих не заставили — и то хорошо. И никакой вины за собой трактирщик не чувствовал. И предупреждать Таламира тоже не собирался.
* * *
Приятно ли просыпаться, захлебываясь ледяной водой? А еще вырваться не получается, и жесткая рука крепко держит тебя за шею...
Сон как рукой сняло.
Таламир дернулся, пытаясь вырваться, но запястья были крепко связаны, и ноги тоже спутали, и... где он?
Мужчина открыл глаза и крепко выругался.
Засыпал-то он в таверне, в своей комнате, а проснулся...
Пещера?
Да. Больше всего это походило на пещеру, которую кто-то оборудовал под пыточную.
Дыба, крестовина, козлы, стол с различными неприятными приспособлениями...
И ручей, в котором и держали Таламира, пока он не пришел в себя, а потом подержали еще немного. Чтобы проникся.
Четверо мужчин смотрели на него. И у всех были ярко-синие глаза.
Маританцы...
Герцог лежал перед ними голый, мокрый и связанный, и это было очень неприятно.
— Кто вы? — Таламир не привык чувствовать себя беспомощным, и ощущение ему не нравилось. Но серьезность ситуации он пока не осознавал.
Один из маританцев шагнул вперед, и коротко, почти без замаха, врезал мужчине ногой в ребра.
— Аууууу!
Таламир едва не свалился обратно в ручей, хорошо хоть второй маританец придержал.
— Это — задаток. А кто мы такие... Я — глава рода Ирт. Это глава рода Вон. А эти двое милых людей займутся сейчас тобой. Г-герцог...
