Чуткий слух смог уловить приближение его знакомого, который для своих лет двигался очень тихо и плавно. Простой человек бы ничего не смог услышать, но бывают исключение из этого правила. Взяв со стола коньяк, он с кряхтением уселся в кресло, хотя он знал, что это была показная старческая немощность, если того требовала ситуация, старик мог оказаться очень быстрым и ловким противником. И даже для него мог оказаться неприятным противником и применить несколько приемов, которые могли удивить даже такого матерого фехтовальщика, как он. Смертельно удивить. Хмыкнув, он направился к свободному креслу и, усевшись, взял протянутый стакан. Чуткий нюх сразу уловил запахи, которые шли от его выпивки. Он уже на раз научился определять снотворное и другие смеси, все-таки его профессия обязывала. Всегда ждать подвоха и никому не доверять. Хотя для его организма это было не так смертельно, как для обычного человека. Залпом он выпил предложенный ему виски и почувствовав, как алкоголь растекается по его телу, ощутил приятное для него тепло. Но как бы это ни было прискорбно, напиться ему было невозможно, скажем так, у его способностей были и отрицательные моменты.
— Ну, что скажешь, как тебе?
— Если ты про свой виски Macallan Fine & Rare 1938 года выпуска, то да, довольно неплох. Хотя я не удивлен, что ты отдал за эту бутылку десять тысяч долларов. Ты всегда любил благородные напитки и не обращал внимания на их цену, чтобы не пить какую-то дешевую бурду как ты мне говорил, ты это всегда мог себе позволить.
— Ха-ха, тут я с тобой полностью согласен. Думаю, ты смог насладиться этим напитком. А теперь давай по делу. Как тебе этот город?
— Как и все города Америки, погрязший в пороках этого мира, если, конечно, знать куда заглядывать. Но ты и сам знаешь, в темных переулках города всегда таиться зло. Тьма все еще существует. Несмотря на достижения прогресса, который, как нас заставляют верить, должен рассеять тьму, устранить угрозы и прогнать страхи. До сих пор прогресс крупных успехов в этом деле не достиг. До сих пор прогресс только твердит нам, что тьма — это всего лишь омрачающее свет суеверие, что ее нечего бояться. Но это неправда. Есть чего бояться. Потому что всегда, всегда будет существовать тьма. И всегда во тьме будет Зло, всегда во тьме будут клыки и когти, убийство и кровь.
— Не знал, что ты настолько философски подходишь к этому делу. Ты узнал что-нибудь необычное? Может какие-то слухи?
— Считаешь, в россказнях пьяных бомжей есть доля истины? — с нескрываемым сарказмом проговорил сидящий напротив человек.
— Ты всегда недооцениваешь нищих на улицах, они видят намного больше простых обывателей. — Пришли сведения о нападениях на улицах города от моих людей. Все-таки я не пойду с такими расспросами в полицию, ведь они так и ждут меня с «распростертыми объятиями».
— Тут я с тобой согласен. Обескровленные тела?
— В точку. Люди живут среди обыденных вещей, и если им попадается что-то необычное, они готовы придумать тысячу различных предположений и невероятных теорий, лишь бы не верить в реальность.
— К сожалению, это так. Что, сынок, смог напасть на какой-то конкретный след нашего знакомого?
— Думаю, да. Но мне попался новорожденный он неопытен и допускает ошибки, оставляет своих жертв, как будто говорит: «Вот он я, попробуйте поймать меня». Но простые копы не смогут поймать того, кто в ночи чувствует себя как дома.
— Значит, нужно проверить все улики и выйти на него, пока не стало слишком поздно.
— Я как раз этим занимаюсь, старик. Но меня кое-что настораживает: у этого существа совсем другой запах. Я наткнулся на его жертв совсем случайно, пока искал группировку психа, за которым мы с тобой охотимся и идем по его кровавому следу из города в город. И вот он привел нас сюда. Думаю, это неспроста и здесь что-то затевается, я чувствую это. И это мне не нравится. Нужно готовиться к самому худшему. Если говорить о том существе, то он опаснее чем другие, но и у него есть слабости: он пока слишком молод и неопытен, но все же намного сильнее других, и это очень странно и необычно. А то, что необычно, я сразу стараюсь уничтожить, чтобы потом в будущем это существо не смогло меня убить или стать намного сильнее. Надо спешить, пока этот псих не совершил еще больше преступлений и жертв не стало еще больше.
(1) Наверное, кто-то спросит, почему Фьюри выложил такую информацию Ричарду, ведь это не в его характере — все открывать, даже если это сын Джона, его старого друга и человека, который помог улучшить сыворотку "Бесконечности" для него и был не из последних агентов с высоким уровнем допуска к секретным данным ЩИТА. Ответ: просто Ричард неосознанно использовал свои феромоны от страха быть пойманным на лжи, и вообще он толком сам не знает этого для него нового человека, который оказался у него дома в позднее время.
Глава 12
Кто-то должен это делать… На каждого спасителя мира есть своя работенка. Достают наркоторговцы и мафиозные банды? Зовите Карателя — он разберется. Орды демонов пытаются проникнуть в наше измерение, поработить и сожрать жалких людишек? В их уничтожении и изгнании поможет Доктор Стрендж. Досаждает различная нечисть и упыри? Работа Дневного Бродяги. Магнето пытается поработить человеческую расу? Есть Люди Икс, которые всегда его остановят. Кто там еще остался? Железный кулак и Люк Кейдж? Им есть чем заняться на просторах Адской кухни и Гарлема. Так что кто-то должен заниматься остальной падалью криминального мира. Кто-то должен защищать простых людей этого города и иногда развлекаться.
За такими размышлениями человек в белом плаще летел вниз со своего самолета на очередных бандитов, которые затеяли перестрелку в довольно позднее время. Похоже, опять что-то не поделили: или свой наркотический товар, или опять какая-то разборка из-за деления сфер влияния между двумя мафиозными боссами.
Когда до цели было всего несколько секунд полета, я смог метнуть свой сюрикен в руку одного из бандитов, чтобы выбить пистолет и, услышав его крик ужаса, — похоже, слегка не рассчитал силу и отрезал ему несколько пальцев вместе с выбитым пистолетом. Приземлившись на крышу соседнего дома, я, прицелившись, выстрелил из своего «пистолета» и услышал тихий свист крюка, который уже зацепился за крышу машины. Потянув его на себя, — что далось мне очень легко, — я мог видеть картину того, как машина на огромной скорости переворачивается и взлетает в воздух, и через секунду полета врезается в один из столбов в переулке. Не обращая внимания на вопли людей в машине, быстрым движением спрыгиваю с крыши дома, приземляюсь на одну из машин противников, резко выхватываю за руку высунувшегося любопытного бандита и выбрасываю его из машины. И, наконец, доделываю свою работу, подцепив своим крюком капот машины, — резко дергаю на себя, тем самым закрывая обзор водителю, и тут же перекатом в воздух ухожу с линии атаки.
Как я и предполагал, позади меня прозвучал визг тормозов, но это мало помогло водителю, когда он на огромной скорости протаранил один из магазинов, я мог слышать звук удара машины на огромной скорости и звон выпавшего стекла. Я пошел на звук бьющегося сердца, и даже отсюда мне было слышно с какой грязной руганью этот человек пытается выбраться. Честно, у него отёк нескольких органов, а также несколько переломов во всем теле. Он умрет от боли, чем сюда доедет скорая помощь.
Люди хотят знать, как я могу так жить? Страшно ли мне? Проливал ли я кровь? Впадал ли в безумие? Умирал ли? Как я могу так жить? А разве я могу жить по-другому?
Наконец, когда я подошел к машине, парень все так же пытался выбраться из неё, но на сломанных в нескольких местах ногах далеко не убежишь. Вот только, похоже, он оказался из породы психов или храбрецов, которые идут до конца, и надеялся меня застрелить из простого пистолета.
Я бы мог уклониться и убить его в таком положении несколькими десятками способов… Но мне нужно было проверить мою новую разработку — свой новый костюм с добавлением новых лёгких сплавов металла. Как и ожидалось, пули отскочили от моей новой брони, и дальше я не стал давать этому отбросу никаких шансов. Резким ударом ноги с новыми сервомоторами и усилителями, которые были встроены в костюм, я просто раздробил его кости, раздавил и превратил его в месиво из крови и мяса, а ударом в висок, наконец, заставил замолкнуть этого урода, который так громко орал.
В ту же секунду я услышал, как парень из разбившейся машины кое-как, пошатываясь, пытался вылезти, что ему удалось, но шанса в меня попасть я ему не хотел бы давать. Резко уйдя в сторону, я смог избежать попадания очереди из свинца в спину. Похоже, он та еще крыса, которая любит ударить в спину.
Многие, кто вставал на моем пути, смеялись мне в лицо из-за цвета моей брони, но это был их последний смех. Они думали, что я ее надеваю потому, что я выхожу на очищение улиц только ночью, поэтому одеваюсь во все белое. Они думали, что я выпендриваюсь.
Но они были наивными, и я отвечал им, что ношу белое, чтобы не прятать себя. Это были последние слова, которые они слышали перед смертью.
Я ношу его, чтобы они видели, как я приближаюсь. Чтобы они знали, кто это. Ведь когда они видят белый цвет, уже не важно, насколько хорошо меня видно.
Их руки так дрожат, что они не могут попасть в меня.
Глядя на то, как здоровенный бугай пытается пятиться от меня, а когда понимает, что не может от меня уйти, — ведь ни один его выстрел ни попал в цель, — я вижу, как в его глазах отражается страх и отчаяние. В такие моменты я действительно могу окунуться в гнилые души этих людей и увидеть весь ужас, который они испытывают при виде меня. Ведь это последнее, что они увидят перед смертью.
Взяв за грудки этого упитанного парня и поднеся его к своим светящимся глазам, я дал ему понять, что это — конец, и он не сможет избежать наказания. Я суд в последней инстанции, где на одной чаше весов грехи в виде его гнилого сердца, а на другой перо Мат — символа закона. Вот только вместо чудовища Аммит, которое пожирает сердца грешных людей, — выступаю я. Но я дарю им милосердную и быструю смерть, хотя они заслужили более длительного кошмара и пыток в подземном царстве Аида за своих грехи.
Вот только есть одна поправочка: я никогда никому не открывал другую причину. Я никогда не говорил ни одному человеку, что священники ни за что не поменяют цвет костюма ради своих нужд. Они носят его с гордостью. С гордостью служат Богу. Не все люди это осознают.
Один удар перчаток с выдвижными шипами на костяшках пальцев в область глазниц, — и парень уже висит бездыханным телом на моих руках. Отбросив от себя мешок с костями, я нажал несколько клавиш на коммуникаторе и через несколько секунд услышал звук турбины двигателя моего личного самолета.
Когда я сказал Френчи, что лунный самолет должен иметь форму полумесяца, он не задавал лишних вопросов. Он знал, что это своего рода восхваление моего бога Хонсу. Благодарность за возможность мстить и вернуться из мира мертвых. Ведь такая возможность дается не часто, чтобы защищать невинных и карать тех, кто это заслужил.
Многие спросят, кто дал тебе право судить людей по их поступкам и делать выбор, кому умереть, а кому нет? Ты ведь не Бог. Отчасти, они правы: я не Бог, но я все же аватар Бога мщения, так что, — да, я могу сказать, — я имею на это все основания, как никто другой на этой планете. Я никогда не мог работать в команде, но это не значит, что я одинок; это не значит, что мне не помогают.
Когда я очутился внутри корабля, я поднялся наверх в каюту капитана, где сидел мой самый близкий человек.
— Cэр, вы в порядке? — с беспокойством проговорил Френчи, волосы на висках которого уже тронула седина.
— Да, все в порядке. Перестань обо мне так сильно беспокоиться каждый раз. Ты ведь знаешь, что с моим вооружением и способностями мало кто из простых бандитов может мне на равных противостоять.
— Я никогда не смогу не беспокоится за вас, сэр, ведь я многим вам обязан и благодарен за всё, что вы сделали лично для меня и моей семьи.
— Не стоит так меня восхвалять, Френчи, я не заслужил. Давай оставим этот разговор.
— Как скажете, сэр.
— Итак, что у нас на повестке этого вечера? На коммуникатор приходили новые сообщения от нашего знакомого — комиссара полиции?
— Да, кое-что есть. Похоже, это одно из тех непонятных серийных убийств, совершенных преступником, которого полиция ищет вот уже несколько недель, но, увы, — пока у них нет никаких зацепок.
— Кэссиди… Должно быть, этот псих опять завлекает меня сыграть с ним в очередную игру, чтобы я стал еще более опасным и сильным героем, которого он хочет видеть во мне, дабы сразиться со мной в последнем поединке и устроить при этом в городе всеобщую резню. Еще одна моя головная боль. Как я понял, комиссар уже ждет меня на месте преступления?
— Вы довольно проницательны, сэр.
— Мне кажется, или я слышу в твоем ответе больше сарказма, чем нужно? Я понимаю, что сейчас ты хочешь отвести меня в особняк и прописать мне хороший ужин и постельный режим, но, увы, у нас сегодня еще есть работа, так что сопоставь информацию с полицейского радио и GPS и держи курс на городской парк, как я понял, там мне было оставлено очередное послание от моего «поклонника».
— Вы довольна правильно подобрали слово «поклонник», но я бы перефразировал ваше высказывание в другом контексте и сказал бы, что этот неуравновешенный человек — полных психопат, а что самое печальное, он в некоторой степени чудовище довольно хитрое, и это делает его вдвойне опаснее.
* * *
У капитана полиции, Алекса Тейлора, эта неделя могла бы стать одной из самых паршивых за время всей работы. Хоть он и повидал многое на войне, которую прошел, и ему было не привыкать к различным зверствам бандитов. Так что, когда он прибыл на место одним из первых со своими людьми, его и еще нескольких опытных копов не вырвало там, где они стояли, чего не скажешь о некоторых молодых офицерах.
А вот судмедэкспертам не привыкать: разложив свои вещи и пометив все, чтобы ничего не упустить, они обнаружили еще одну жертву, так называемого Кэссиди, который несколько недель назад выбрался на свободу. Полиция вот уже которую неделю за ним гоняется, но пока все безрезультатно.
Еще и пресса с высшими эшелонами власти давят, заставляя поднапрячься и попытаться закрыть это дело, так как на них самих давит общественность, задаваясь вопросом: и куда смотрит полиция, если серийный маньяк до сих пор ходит на свободе, и простые люди не могут чувствовать себя в безопасности?
Еще сегодня с утра руководство устроило ему взбучку и дало довольно ясно понять, что если не будет хоть каких-то зацепок, то его могут просто отстранить от дела, чего капитану совсем не хотелось: он чуял носом, что приблизился к разгадке этой тайны, в чем ему поможет его тайный друг, с которым он в последние несколько лет держал контакты.
