| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
"Вот уж действительно ей нравится то, что других пугает!" — чувствуя себя непривычно счастливым, подумал Эскель, ступая в портал, ведущий обратно в ведьмачью крепость.
Свое радужное настроение ведьмак, впрочем, поспешил запрятать поглубже, едва услышал голос не жалуемой им Йеннифер. Брин отправилась к своей наставнице, и Эскелю ничего не оставалось, как последовать за ней, хотя он надеялся сразу же отправиться к чародейке в комнату, чтобы продолжить с того момента, на котором они остановились на мосту. У Брин же явно были другие планы, так как поговорив с Йеннифер и пожелав той спокойной ночи, она присела за стол и завела разговор с другой чародейкой. Поняв, что планам его если и суждено сбыться, то не сразу, ведьмак сел рядом с ней и тут же ощутил дружеский тычок от собрата. Будь здесь только Геральт и Трисс он бы, может, поделился какими-то подробностями своего дня, но в обществе Ламберта говорить что-то было себе дороже. Так что он лишь еще поглубже запрятал свое хорошее настроение и постарался выглядеть как всегда невозмутимо. Впрочем, умалчивание особенно от приставучести пьяного, но все еще наблюдательного ведьмака не спасало. Несдержанность Ламберта на язык и Брин вынудила поскорее закончить свой разговор с Трисс и направиться в комнату. Сказав на прощанье Ламберту пару ласковых, но не очень цензурных слов, Эскель поспешил за своей чародейкой, предвкушая еще одну совместную ночь.
Соблазнительно улегшаяся на диване Брин, так и манила ведьмака накинуться на нее с поцелуями, но он все-таки сначала просто опустился рядом с ней на диван. А она вдруг, приподнявшись, села и молча заглянула ему в глаза, сбив настрой и даже чуть смутив его одной из самых восхитительных своих улыбок. Почувствовав почти непреодолимое желание творить и говорить глупости, Эскель поспешил сам прервать это слишком говорящее молчание. Девушка в ответ лишь покачала головой и завела разговор о Трисс и своем долге.
Желая отвлечь себя от ненужных мыслей, ведьмак поддержал разговор, а вскоре и в самом деле увлекся им. Подробности жизни и способности чародейки оказались поразительными, а ее рассказ об особенностях мази для Трисс всколыхнул мысли мужчины. Однако он довольно долго колебался, слушая Брин. "Мазь, убирающая шрамы" — звучало очень заманчиво, особенно в сочетании с уникальной магией Старшей крови, но спросить о себе, значило бы лишний раз напомнить о шраме. Не то, чтобы он допускал мысль, что глядя на него, кто-то мог о нем позабыть, но вот расспросов хотелось бы избежать. Он не хотел ни врать, ни скрывать от Брин историю обретения этого шрама-напоминания, он просто не знал как рассказать ей о своем ребенке-неожиданности, чтобы она поняла его правильно, да и вообще не был готов говорить об этом со своим предназначением. Но жажда испытать на себе чудодейственный эффект, все-таки взяла верх над опасениями.
Брин однако снова его огорошила своей реакцией. Вместо ожидаемых, но нежеланных расспросов, она внезапно оживилась, будто он подал ей чудесную идею, и стала быстро размышлять вслух о необходимых изменениях в мази, чтобы подогнать ее лично под него. Более того, чародейка выразила желание немедленно углубиться в изучение вопроса и подозвала его поближе. Все еще находясь под впечатлением от ее резкой перемены, ведьмак отреагировал на ее просьбу несколько заторможено. Окончательно вернуться в реальность ему помог амулет, завибрировавший от магии. Брин еле ощутимо провела по рубцам подушечками пальцев и прикрыла глаза, очевидно сосредотачиваясь на колдовстве. Эскель же наоборот смотрел на нее во все глаза, любовался ее расслабленным и даже одухотворенным лицом, то и дело останавливая взгляд на все еще чуть более красных, чем обычно губах, и ждал ее вердикта.
— Повреждения были весьма значительные, — открыв глаза и опустив руку, заговорила Брин, но скорее сама с собой. — Заживлены были сильной магией, но даже ее не хватило, чтобы вернуть все, как было. Остались сильные дефекты. Получится ли исправить...
— Не подействует? — постарался сдержать свое разочарование и спросить ровно Эскель.
— Не знаю, — будто только вспомнив о существовании ведьмака, чародейка перевела на него взгляд. — Надо попробовать!
Выхватив из воздуха знакомую книжку с ручкой, Брин быстро открыла ее на чистой странице и застрочила. Эскель наблюдал, как строчка за строчкой появляются какие-то наполовину понятные ему слова и кучи цифр. Время от времени, девушка вскидывала голову, пристально смотрела на шрам или даже что-то снова чаровала, проводя рукой перед лицом ведьмака, и продолжала вносить заметки.
— Угу, — промычала она, закусив конец своей чудо-ручки. — Теперь надо понять, сколько нужно вложить магии, — она отложила книжку и снова повернулась в Эскелю, на сей раз взглянув ему в глаза. — Я исходила из сопротивляемости людей к магии, точнее даже конкретно Трисс вместе с ее аллергией. У ведьмаков восприимчивость другая. Мне нужно измерить.
— Что я должен сделать? — уточнил мужчина.
— Потерпеть пока я над тобой поколдую, — улыбнулась Брин. — Мм... да пусть будут сонные чары! Я сейчас буду тебя усыплять, постепенно наращивая силу воздействия. Просто не сопротивляйся, ладно?
— Хорошо, — согласился Эскель, но внутренне все-таки напрягся.
Нет, Брин он доверял, да и она уже только что магически рассматривала шрам, но одно дело следить за магией, которая никак не чувствуется, и совсем другое не сопротивляться, когда эффект будет вполне ощутим. Реакция на такое была чем-то сродни рефлексу, который ведьмаку, тем не менее, пришлось подавить усилием воли, позволяя чародейке накладывать на него чары. Поначалу ничего, кроме легкой вибрации амулета, не происходило, Брин просто смотрела на него, слегка улыбаясь, но постепенно ведьмак почувствовал сначала какое-то неопределенное ощущение, которое медленно сформировалось в сонливость. Интуитивно воспротивившись навязанному сну, он напомнил себе, что его просили не сопротивляться, и постарался, как мог, отрешиться от неприятного, все усиливающегося ощущения. Для лучшего средоточия он зажал дергающийся амулет в кулак. Не прошло и минуты, как ведьмак почувствовал, что моргать становилось все тяжелее, веки слипались сами собой.
— Ничего себе! — излишне резкое для окутанной сном тишины восклицание Брин заставило Эскеля резко распахнуть глаза, успев заметить россыпь снежинок, растаявших в воздухе. Сонливость как рукой сняло, видимо вместе с магией. Девушка усмехнулась. — Это если мне потребуется заколдовать тебя, сколько ж магии придется всадить, чтобы подействовало!
Брин снова издала смешок и вернулась к своим записям.
— То есть мазь слишком слабая? — надежда в сердце ведьмака снова пошатнулась.
— Да магию вбухать не проблема, — не отрываясь от книжки, ответила Брин. — У меня ее много. Но есть предел, после которого она уже перестанет быть безопасной. Твоя сопротивляемость одновременно и плюс, и минус. Не знаю, какого эффекта получится достичь. И нужно еще разобраться с регенерацией. С ней так быстро, увы, не получится, — голос Брин зазвучал расстроенно. — Проще и быстрее всего проверить все прямо в процессе активной работы, то бишь на заживлении каких-либо повреждений, но можно и про...
Вычленив из слова чародейки главное, ведьмак не стал дослушивать, а быстрым движением вытащил нож из-за голенища сапога и без раздумий провел острием себе по предплечью. Брин замолчала на полуслове. Подняв на нее взгляд, Эскель увидел неподдельный ужас в ее глазах.
— Да что ж за мир-то такой дикий! — воскликнула она, на мгновенье прикрыв лицо руками, а потом резко выдохнула, отдергивая ладони. — Ты... Зачем... А, у меня слов нет! — с шумом захлопнув книжку и отшвырнув ее от себя, возмутилась Брин. — Это все можно простым наблюдением дня за три вычислить! Совершенно не нужно ради этого себе увечья наносить!
— Пустяки, — отмахнулся Эскель. — Ты сказала так быстрее.
— А если бы я сказала, что голову быстрее отрубить?! — не унималась чародейка.
— Это другое, — даже чуть улыбнулся, развеселенный такой реакций девушки, ведьмак.
— Нет, ну ладно убивать, оживлять и глаза выкалывать крысам ради эксперимента, но себя-то резать зачем?! — Брин покачала головой. — Страшный ты человек! Раз и без колебаний так чирк по себе ножом! Брр... — девушка передернула плечами, похоже представив эту процедуру на себе. — Давай, сюда руку, раз уж все равно сделал. Сумасшедший...
Ведьмак с готовностью протянул руку с набухшим кровью пустяковым порезом, который через пару часов уже должен был зарубцеваться, а потом и вовсе пропасть, будто его и не было. Не удержавшись, он все-таки тихо рассмеялся, уж очень забавно было видеть лицо девушки, на котором смешались и ужас, и раздражение, и восхищение.
— И не смешно! — снова повернулась к нему чародейка, сдвинув брови. — Не делай так больше! Ты мне нужен целым, — попросила она, и снова перевела взгляд на порез, занося над ним руку и применяя какое-то заклинание.
"Нужен... Холера, я ей нужен!" — услышал совсем другое мужчина, для которого подобная царапина была сущим пустяком.
— Хорошо, не буду, — покладисто согласился Эскель, а сам продолжал улыбаться, глядя на сосредоточенное лицо Брин, занимающейся анализом ведьмачьей регенерации.
— Все, — через некоторое время сообщила девушка и Эскель почувствовал, что она выпустила его руку из своих.
Взглянув на свою конечность, ведьмак с удивлением не обнаружил там ни следа раны.
"И стоило ли так переживать, если она может легко залечить?" — удивился он, проведя по месту пореза ладонью другой руки.
Девушка же снова подхватила свою записную книжку и, встав с дивана, быстрым шагом направилась к письменному столу, стоявшему у окна.
— Интересно, что же в итоге получится. Регенерация реально очень сильная, — пробормотала она, делая пометки еще на ходу.
Больше всех заинтересованный ведьмак направился следом. Девушка уселась за стол и открыла какую-то плоскую шкатулку. Ее крышка неожиданно засветилась с внутренней стороны и показала изображение природы. Брин, отложив книжку, поводила пальцем по, как оказалось, не пустой шкатулке, а потом постучала по кнопкам, заполнявшим внутреннее пространство странной штуковины.
— Это какой-то артефакт? — спросил Эскель, с любопытством следя за ее действиями?
— А? Это ноутбук. Он из моего мира, — на миг отвлеклась Брин и снова отвернулась к артефакту из своего мира. — Я в нем расчеты делала. Сейчас данные забью, и он мне пересчитает пропорции. Садись, не стой над душой.
Брин уже перестала нажимать кнопки и взялась за книгу, появившуюся прямо в ее руках, хотя Эскель успел заметить, что прежде она пропала с полки, стоящей в паре шагов от стола. Пока ведьмак ходил за вторым стулом, Брин заложила книгами почти весь стол и продолжала активно стучать по кнопкам. Перед ней лежал чистый лист, а в одной из ближайших книг к нему, не считая ее записной книжки, Эскель узнал книгу о ведьмаках. Но самым удивительным было смотреть на Брин. Она была такой увлеченной и сосредоточенной, с горящими глазами, и от этого особенно красивой в этот момент. Эскель с упоением следил за тем как она то чуть хмурилась, то довольно хмыкала, то и дело обращаясь к книгам, заглядывая в ноутбук, делая записи. У ведьмака не возникало ни малейших сомнений в том, что ей нравилось то, чем она занималась.
— Ты будешь все время смотреть? — вдруг спросила Брин, резко переместив взгляд с бумаги на ведьмака.
— А нельзя? — уточнил Эскель, ощущая себя несколько не в своей тарелке, от внезапного перехода.
— Можно, но что в этом интересного? — пожала плечами девушка. — Лучше отдохни, книжку если хочешь почитай, — девушка махнула на свою полку рукой. — Тут, правда, про магию все. Я сейчас быстренько формулу переделаю, чтобы завтра только изготовить и все. А то у меня мозги лучше вечером работают, а с утра от меня толку мало, — с усмешкой призналась девушка.
Эскель кивнул, соглашаясь, но уходить никуда не стал, продолжая наблюдать за девушкой. Она снова погрузилась в интересный ей процесс и больше не отвлекалась. Ведьмак таки воспользовался предложением что-нибудь почитать, когда понял, что "быстренько" явно не являлось правдой. А время все шло. Чародейка исписала уже несколько листов и все продолжала что-то выводить. Эскель пару раз порывался отвлечь Брин и напомнить о времени, но глядя на нее азарт и неугасимый огонь увлеченности так и не сделал этого. С одной стороны у него были совсем иные планы на эту ночь, с другой он не врал себе, когда говорил, что постель для него совершенно не главное в отношении Брин. Да и он сам был в первую очередь заинтересован в результатах ее работы, так что сидел рядом и молча ждал, когда девушка закончит, уже не предпринимая попыток оторвать ее записей.
— Все! — громко сказала чародейка, поднимая со стола листок, очевидно, с готовой формулой. А потом глянула на свои иномирные наручные часы. — Ох, ты ж елки! Почти пять часов!!! — девушка бросила листок обратно на стол и посмотрела на ведьмака огромными не то от удивления, не то от ужаса глазами. — Ты чего молчал?! — Брин снова взглянула на часы, будто не веря своим глазам.
— А что нужно было сказать? — уточнил ведьмак.
— Да в час еще надо было сказать, чтобы бросала все, раз с наскока не получилось, и топала спать. Завтра же тренировка с утра! — воскликнула она, вскакивая со стула. — Точнее уже сегодня... Блин! Я же глаза не открою... — сокрушалась девушка, на ходу вытаскивая шпильки из волос. — Так, быстро спать! Спать, спать, спать! — протараторила она на пути к зеркалу.
Ведьмак отложил книгу, с которой коротал время, и поднялся на ноги, в замешательстве глядя в спину чародейки. Впрочем, особо долго раздумывать было не над чем. Брин ясно дала понять, что собиралась спать. Ему тут делать было нечего.
"Три ночи прошло, вот и все. Топай к себе! — мысленно скомандовал себе ведьмак. — Жаль, что так быстро... Понимал же, что вечно так продолжаться не будет. Чего теперь жалеть? Радуйся тому, что есть. Может, еще позовут! Губу только сильно не раскатывай, чтобы опять вот так обидно не было, — усмехнулся ведьмак, несмотря на мысленные увещевания, все равно ощущая разочарование. — Не мог же день быть настолько хорошим!"
Вот только девушка, бросив шпильки, успела забежать в нужный чулан. Покидать комнату ничего не сказав было нелепо, а ждать, когда она выйдет, чтобы сказать, что уходит, — глупо. Да и вообще столько ждать, чтобы теперь идти к себе было глупо, но отвлеки он ее раньше, уходить бы не пришлось, а выглядело бы это навязчиво. А навязчивым он быть не хотел, и отвлекать ее не хотел. Ему и в самом деле было приятно просто побыть с ней рядом, понаблюдать за ее работой, тем более что она делала это для него. Но в итоге теперь он чувствовал себя крайне глупо, переминаясь с ноги на ногу посреди комнаты, ожидая, когда чародейка вернется, и он с ней попрощается.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
