Гарри Поттер и Сами поймете

Теперь девушка лежала на постаменте около чаши и держалась одной рукой за его противоположный угол, все медленнее и медленнее глотая яд и всё чаще прикладываясь к пузырьку с противоядием. Юный маг был даже не в состоянии отвернуться, чтобы не смотреть на мучения самого дорогого человека. Она была достаточно сильной, чтобы пить эту дрянь, а он — чтобы это видеть. Внезапно подруга закричала:

— Гарри... — в её крике слышалась мольба, — пожалуйста, Гарри....

Тот очутился рядом с ней мгновение ока.

— Всё хорошо, Гермиона, хватит.

Он поднял её на руки и, буквально оторвав от постамента, уложил на один из плоских валунов. Волшебница стонала, металась, дрожала и звала его по имени.

— Шшшш, — прошептал Поттер, обнимая "жену" и покачивая в объятиях. — Всё хорошо, я здесь.

Он видел, что в чаше остался ещё один бокал зелья, но понимал, что нет такой силы на Земле, которая заставила бы его влить в любимую ещё хоть каплю этого яда.

— Вот, держи, — со вздохом произнёс юноша и, открыв очередную колбочку с противоядием, помог ей его выпить.

Когда Гермиона проглотила антидот, все её мышцы напряглись, и тело выгнулось. Гарри ждал крика, как в прошлый раз, но подруга молчала. Он всё ждал и ждал, когда та расслабится и издаст хоть звук.... хоть вздох... но ничего... Поттер начал паниковать. А девушка по-прежнему лежала, выгнув спину, распахнув глаза и открыв рот в беззвучном крике. Через пару минут он влил в неё предпоследний глоток противоядия. Остался всего один — больше не было даже дома.

Только теперь Гарри в полной мере смог оценить предусмотрительность подруги. Ведь если бы пили оба, или он один, вряд ли они смогли бы отсюда выбраться. Но юный маг очень боялся, что всё напрасно, и при таком количестве яда антидот уже не поможет. А у него нет даже безоара.

Гарри уже собирался отдать Гермионе последний глоток, когда, наконец, из её груди вырвался этот пронизывающий, скулящий, полный ужаса крик. Это был кошмарный звук, но юноша вздохнул с облегчением. Правда, оно тут же исчезло, потому что вокруг островка начала бурлить вода. Видимо, крик девушки разбудил инферналов. Время вышло.

Поттер схватил кубок и залпом выпил остатки яда. В одно мгновение по телу растеклась такая боль, что он чуть не рухнул, как подкошенный. Но было ясно, что у них не осталось и секунды. И потому усилием воли он заставил себя не упасть и вытащил из чаши медальон.

Из озера полезли инферналы. Гарри сообразил, что у него буквально пара мгновений, прежде чем их окружат и нападут. И тут же очутился рядом с любимой и взял её на руки, стараясь не обращать внимания ни на ужасный крик, который по-прежнему вырывался из её груди, ни на собственную боль.

Повернувшись с Гермионой на руках в сторону лодки, парень увидел, что путь отрезан. Позади и по бокам — мертвецы были всюду.

Ближайшие инферналы протянули к нарушителям бледные и склизкие руки, а сзади наступали всё новые и новые. Гарри без раздумья сунул в протянутые лапы медальон. Глупый мертвяк схватил артефакт, но явно не был доволен. Долю секунды оба смотрели на крестраж в бледных руках, а потом, вместо того, чтобы хоть чуть-чуть подумать, Поттер взмахнул палочкой и наколдовал Адское пламя — первое, что пришло ему в голову. Спустя мгновение он в ужасе наблюдал, как дьявольский огонь поглотил крестраж и ближайших инферналов, мгновенно перекидываясь на соседних. Пламя пошло по кругу, сжигая всё на своём пути (включая лодку). Вот оно уже обогнуло островок и очень скоро вернётся обратно, чтобы уничтожить своего создателя. Юноша в панике заглянул в бессознательное лицо любимой и остро пожалел, что сейчас они погибнут, а он так и не сказал ей о своих чувствах. И тут заметил булавку аварийного порт-ключа, который Гермиона прицепила к его одежде почти два года назад. Гарри коснулся её палочкой, произнёс пароль ("безопасность") и почувствовал знакомый рывок в области пупка. Уфф, выбрались!

Очутившись дома, первым делом он уложил подругу в постель. А заодно тщательно укутал, ведь та была просто ледяной. А потом достал пузырёк с последним глотком противоядия. Юноша не хотел его пить — боялся, что тот может понадобиться Гермионе. Но, с другой стороны, выбора у него не было. Гарри подумал о родителях и о том, что с ними случится, если к завтрашнему дню он не придёт в норму. От этой мысли Гарри похолодел, но тут же залпом выпил антидот и моментально рухнул без сознания рядом с любимой.

Глава опубликована: 14.02.2013

Глава 14. История не повторится.

Проснувшись, Гарри обнаружил, что оказался на полу. А на кровати осталась только голова, да и та отдыхала на самом краю. Гермиона всё ещё спала в постели и выглядела довольно мирно. Юноша подумал, что это, скорее всего, из-за немалого количества противоядия, которое помогло организму справиться с отравой. Медленно встав на ноги, Поттер поплёлся в ванную. Кровь стучала в висках, мышцы ломило, а перед глазами кружились чёрные точки. Открыв шкафчик, Гарри достал оттуда пузырёк с болеутоляющим зельем и выпил его, а потом скинул одежду и залез под ледяной душ. Спустя пару минут в голове прояснилось, и он снова почувствовал себя человеком.

Выйдя из ванной, юноша понял, что страшно проголодался. Поэтому спустился на кухню, чтобы приготовить какой-нибудь еды. Сейчас он сидел за кухонным столом, в одиночестве поглощал завтрак и слушал, как тикают часы, которые подарили Лили и Джеймс. И как-то незаметно его мысли начали крутиться вокруг них.

В какой-то момент Гарри начал считать это место "домом" и полюбил его всем сердцем. Да, они тут ради миссии. Всё логично и рационально: нужен дом? — они купили дом, надо сыграть молодожёнов? — они изображают молодожёнов. Но постепенно грань между игрой и реальностью стёрлась: дом действительно стал "домом", а Гермиона — "любимой девушкой".

С грустной улыбкой он осмотрелся, подмечая то тут, то там следы деятельности Гермионы и его матери. Чистые белоснежные занавески на окнах с вышивкой и кисточками на концах — работа Лили, а вот герань на подоконнике в ярко-зелёном горшке поставила подруга.

Поттер отодвинул стул и небрежным взмахом палочки очистил тарелку, заодно отправив её на место. А потом направился в гостиную. Её тоже приводили в порядок Гермиона и Лили, за исключением книжных полок, которые мастерили Гарри с отцом.

Пытаясь избавиться от накатившей на него меланхолии, юноша сделал глубокий вдох. Но, куда бы он ни кинул взгляд, — всюду оживали призраки двух последних мирных и уютных лет. Оказалось, счастливых воспоминаний у него накопилось немало. Даже пустой угол комнаты напоминал о стоявшей там на Рождество ёлке, под которой они наперегонки разворачивали подарки. А подаренные родителями часы так и продолжали тикать, напоминая, что время почти вышло.

Молодой маг пожелал, чтобы Гермиона проснулась и вытащила его из водоворота мыслей, неосознанных желаний и щемящей тоски. А ведь раньше он вполне успешно справлялся с этим клубком эмоций и чувств. С тех пор, как родился малыш Гарри, его старшая версия боролась с ревностью к ребёнку. Ведь если всё пройдет согласно плану, у мальчика будет именно такая жизнь, о которой столько мечтал Поттер — с близкими, с объятиями мамы, с мужской поддержкой отца, праздниками и подарками и беспокойством родных людей. Так что малыш получит самое ценное — любящую семью.

Гарри сглотнул комок в горле и опустился в кресло у камина. Это сразу напомнило о мирной картине, которую он неоднократно наблюдал — Гермиона сидит около уютно потрескивающего камина и читает толстенный фолиант, водя пальчиком по строчкам. Он ни о чём не жалеет, да и что-то менять уже поздно. И ради спасения семьи готов пожертвовать жизнью хоть миллион раз. Жаль только, что одновременно нельзя спасти себя.

"Харви" притянул колени к груди, уткнулся в них подбородком и посмотрел в окно. Теперь он хорошо понимал, что такое семья, и мысленно поблагодарил Дамблдора и Снейпа за этот шанс. Да, конечно, Уизли приняли его как сына, но это далеко не то же самое. Теперь в его памяти бережно хранились два Рождества, которые он отпраздновал с родителями. А ведь ещё два с половиной года назад юноша не сомневался, что это невозможно. Они много времени провели с отцом — играли в квиддич, пили, ремонтировали мотоцикл и даже обсуждали девчонок.

"Верно", — мрачно подумал Гарри, — "я получил именно тот шанс, о котором столько времени мечтал".

Сидеть без движения надоело, поэтому Поттер встал и направился в спальню, которую два года делил с Гермионой. Играть роль её мужа было так легко и естественно, что он и сам не заметил, как перестал играть и по-настоящему влюбился. Это тоже оказалось легко и естественно. Да, они ссорились и спорили, но это в основном касалось действительно важных вещей — когда одному из них угрожала опасности и "супруги" боялись друг за друга. А если речь шла о каких-то мелочах или дело касалось бытовых вопросов, они легко приходили к компромиссу.

Гарри остановился в дверях и засмотрелся на подругу, которая спала под одеялом, свернувшись калачиком. Кудряшки разметались по подушке, губы лукаво изгибаются в едва заметной улыбке, а длинные ресницы бросают тень на щёку. Гермиона Грейнджер — ничего особенного. Просто умница, красавица и настоящий гений. Юный маг знал, что, если бы не любимая, он вряд ли дожил бы до сегодняшнего дня. И прекрасно понимал, что никакое "спасибо" не передаст и сотой доли его благодарности этой замечательной девушке. И не только за то, что та во всём ему помогала и не раз спасала жизнь, а просто потому, что всегда была рядом. Постоянно его поддерживала, и даже в самые чёрные для него дни её незримое присутствие не позволяло ему сдаваться. В последнее время Поттер несколько раз пытался представить, что вместо Гермионы ему помогает Джинни. И не мог.

Ему вообще теперь казалось, что если он вспоминает про Джинни, то тем самым предаёт Гермиону. Гарри даже пытался представить, что всё-таки пережил сегодняшний вечер. И тогда возникал вопрос: что делать дальше? Конечно, не считая того, что надо будет возвращаться назад и снова бороться с Волдемортом. И он давно уже понял, что к Джинни вернуться не сможет. Не сможет вести себя так, будто эти два года ему приснились, не сможет забыть свои чувствах к Гермионе. Она так много для него значит! И что самое странное — когда он думал о любимой, то не считал, что предаёт Джинни, а вот любое редкое вспоминание о рыженькой заставляло его сердце сжиматься. Ведь ему казалось, что он предаёт Гермиону.

— Никак не могу решить — чувствовать себя польщённой или пугаться из-за того, что ты наблюдаешь, как я сплю, — знакомый голос выдернул его из вихря собственный мыслей.

Гарри улыбнулся и посмотрел в сонные карие глаза.

— Однозначно второе. Я как раз раздумывал над тем, не похитить ли тебя и сбежать.

Девушка села в постели и улыбнулась.

— Ты уже это провернул, разве нет?

Её "муж" рассмеялся.

— Точно.

Гермиона зевнула.

— Я так понимаю, раз я дома и неплохо себя чувствую, то операция закончилась успешно?

Поттер кивнул.

— Медальон у нас.

Любимая широко улыбнулась.

— Отлично. Который час? Я такая голодная!

Гарри посмотрел на запястье — на последний день рождения Гермиона подарила ему часы — и криво усмехнулся.

— Два часа дня. На кухне тебя ждёт завтрак. Вернее, уже обед.

День прошёл тихо. Друзья слишком глубоко погрузились в собственные мысли и едва перебросились парой-тройкой слов. Когда часы показывали пять вечера, они оделись и вышли из дома, внутренне готовясь к вечерней трагедии.

Когда Годрикову Впадину окутала темнота, Гермиона играла с малышом. Гарри же сидел на диване с книгой про квиддич и старался не обращать внимания на мирную семейную сцену, которая разыгрывалась перед ним. Он постоянно слышал тиканье часов, которое становилось всё громче и громче, словно предупреждая, что его конец близок. Да, он готов умереть и даже постарался настроиться, но какая-то его часть была готова сорваться с места и в ужасе сбежать на край света.

Откинув бесполезную книгу — сегодня тактика и удачные финты никак не укладывались в голове — Поттер отправился в ванную. Посмотрев в зеркало, парень увидел уже знакомую картину: трёхдневная щетина, длинные волосы, завязанные в хвост, и отсутствие очков. Сегодня Гарри собирался умереть. А раз так, надо быть самим собой. Подняв палочку, он вернул себе короткую стрижку, избавился от щетины и сделал очки видимыми. И когда снова взглянул в зеркало, то увидел там не Харви Портера, а Гарри Поттера. Умывшись ледяной водой, он вернулся в гостиную, где любимая вместе с малышом строила замок из больших переливающихся разными цветами кубиков. Девушка внимательно посмотрела на "мужа", но не сказала ни слова.

В восемь часов Гермиона встала с ребёнком на руках. Малыш тихо посапывал. Гарри даже не заметил, как они прекратили играть и шушукаться.

— Нужно уложить его спать. Скоро тут будет Волдеморт, и нам нужно приготовиться.

Юноша кивнул и последовал за подругой в спальню. Только после того, как "супруга" аккуратно уложила ребёнка (чтобы тот не проснулся), он заговорил:

— Теперь тебе пора уходить. Я очень ценю, что ты весь день была со мной, но... не хочу, чтобы ты пострадала.

— Я никуда не уйду, Гарри Джеймс Поттер, — вспыхнула девушка, опасно прищурив глаза.

— Что?

— Ты меня слышал! Я подумала и пришла к выводу, что это не сработает. Ты не можешь отдать жизнь за самого себя... ничего не выйдет, — чтобы не разбудить малыша, она шептала, но в этом шёпоте было столько эмоций, что "супруг" даже слегка отшатнулся.

— Я собираюсь отдать жизнь, чтобы спасти не себя, — прорычал он. Его злило, что подруга затеяла спор сейчас, когда совсем нет времени. — Я собираюсь умереть, чтобы моя семья была жива.

— Да, Гарри, это весьма благородно, но всё равно не сработает. Твоя смерть не может защитить ребёнка, и поэтому он не переживёт проклятье Волдеморта. А раз так, то сегодня он умрёт. А если малыш умрёт, то ты тоже должен умереть и не доживёшь до сегодняшнего дня. И что в результате? Временной парадокс! Ты знаешь, что это такое?

— Да, знаю, ты мне объясняла. Он может уничтожить Вселенную.

— Точно. И я думаю, что сработает наихудший вариант.

— И что ты теперь предлагаешь? Тебе не кажется, что сейчас уже немного поздновато менять детали моего плана? А запасных вариантов у нас, между прочим, нет, — в этот момент молодой человек почувствовал малыша, как самого себя. Только это и позволило сдержаться и не закричать от бессилия.

Любимая глубоко вздохнула и скрестила руки на груди, словно отгораживаясь от него.

— Есть ещё одна возможность.

— О да, конечно. И какая же? — поинтересовался Поттер, стиснув зубы. Для себя он всё уже решил.

— Это сделаю я. Ты уйдёшь, а я останусь и ... защищу ребёнка.

Юноше показалось, будто ему со всего маху врезали в живот.

— Нет... что за бред! Гермиона, ты не можешь! Ты должна уйти... ты... ты не можешь этого сделать!

— Могу. А если думаешь, что я не могу тебя любить, чтобы защищать... тогда...тогда ты совершенно меня не знаешь, Гарри Джеймс Поттер.