Я также рискнул смягчить красно-золотую вырвиглазную расцветку гриффиндорской гостиной, заменив переизбыток фальшивого золота деревом и сделав основным цветом более спокойный оранжевый. Цвета обстановки влияют на психику, а яркие красный и золотой — цвета агрессии и жадности. Возможно, это они вносят свою долю в неуравновешенность грифов. У равенкловцев я, напротив, добавил тёплых тонов, потому что холодные синий и бронзовый действуют на психику угнетающе. Самыми уютными были апартаменты хафллпаффцев — наверное, поэтому барсуки всегда такие спокойные и позитивные. Но и у нас, слизеринцев, тоже было неплохо — здесь я ограничился тем, что добавил кое-где магических псевдоокон с красивыми видами на окрестности замка.
Кроме того, Ранкорн попросил меня разобраться с лестницами. Директора могли управлять ими, но три столетия назад какой-то умник так поработал с ними, что они превратились в современное нечто, которое оказалось не под силу настроить его преемникам. Поэтому я по-прежнему целыми днями пропадал в Хогвартсе, а по вечерам не расставался с трактатами по магическому конструированию.
Наконец с общежитиями было закончено, и я вернулся из Хогвартса пораньше. Оставались лестницы, но с ними нужно было возиться на свежую голову, да и перечитать кое-что не помешало бы. Я уединился с книгой на одном из балконов и углубился в чтение.
Сзади кто-то подошёл, а мгновение спустя я, не оборачиваясь, узнал Ромильду. Я не преувеличивал, когда говорил Снейпу, что постоянно контролирую пространство вокруг себя. На одно моё плечо опустилась лёгкая ладошка, на другое — подбородок Ромильды, а её пышные волосы защекотали мою щёку. После помолвки она стала активнее претендовать на моё особое отношение, и это не раздражало, а было приятно.
— Не помешала? — тихонько спросила она.
Я накрыл рукой её ладонь и повернул голову так, чтобы прикоснуться щекой к её щеке.
— Нет, я всё равно уже заканчивал.
— Это секрет, чем ты занимаешься?
— Нет, а то бы я не сидел у всех на виду. Только, боюсь, тебе это будет скучно.
— Мне интересно всё, что интересно тебе.
Я заложил место чтения пальцем и показал обложку книги.
— "Некоторые аспекты магической архитектуры и конструирования автоматических бытовых устройств" за авторством Хофмана, сравнительно современная, перевод с немецкого. Всё еще интересно?
— Конечно! А зачем тебе это?
— Садись, расскажу.
Ромильда уселась рядом со мной, я обнял её за талию и притянул к себе.
— Вот, смотри, — я раскрыл перед ней главу, которую читал до её прихода. — Хогвартские лестницы как раз относятся к автоматическим бытовым устройствам на магической подпитке. Они у нас меняют направление как попало, а ведь они должны подстраиваться под расписание школьных занятий, чтобы сократить ученикам путь по замку.
Ромильда заинтересовалась, от неё заискрило любопытством.
— А ступеньки? — задала она больной девичий вопрос. Сколько туфелек было попорчено этими ступеньками за триста лет — и не счесть.
— Ступеньки — это глючные остатки защиты, которая должна никого не впускать на лестницу, пока та меняет направление. Триста лет назад в Хогвартсе директорствовал полный профан в магической архитектуре, который, к сожалению, относился к профанам, которые считают, что знают и умеют всё и лучше всех. Сначала этот болван перекроил устоявшееся расположение кабинетов, а затем полез переделывать управление лестницами и натворил с ними такое, что так и не сумели исправить, как ни пытались.
— А у тебя получится?
— Должно получиться. В принципе тут ничего сложного, нужно только правильно составить синхронизирующую схему и занести её в артефакт в директорском кабинете. Есть там такое панно, мы с Крокером неделю назад его починили. Ну, после феникса...
— А с фениксом что?
— Ждёт в стазисе, когда у меня дойдут до него руки. Мне сейчас реально не до него. Успеть бы с лестницами, а ещё нам с Люциусом предстоит настройка личных портключей для всех наших, на случай, если в Хогвартс проберутся террористы. Замок, конечно, не без защиты, но время сейчас неспокойное, с любой стороны можно ожидать сюрпризов.
За моей спиной снова кто-то появился. Я оглянулся и увидел Джастина Финч-Флетчли. Похоже, ему было что-то от меня нужно, потому что он не развернулся и не ушёл, а всё еще стоял в нерешительности, глядя на нас.
— У тебя какое-то срочное дело ко мне? — полуутвердительно спросил я.
— Не то чтобы очень, но тебя трудно отловить для приватного разговора.
Я неохотно снял руку с талии Ромильды. Она правильно это истолковала и встала со скамьи.
— Я еще вернусь, — обернулась она ко мне, уходя.
— Извини, помешал, — сказал Джастин, когда Ромильда ушла с балкона.
— У меня вся жизнь такая, — хмыкнул я. — Присаживайся. Рассказывай своё дело.
Он уселся рядом, кинул взгляд на обложку трактата в моих руках. Удивился, но от замечания воздержался.
— Загостился я у вас, — сказал он, чуть помешкав. — Здесь всё здорово и интересно, но хотелось бы перед учёбой и дома немного пожить. Как насчёт послезавтра проводить меня домой?
— Тебе когда удобнее — утром, днём, вечером?
— Ты ведь знаешь, что с Драко мы подружились. — Джастин говорил быстро и без заминок, словно у него уже был готов план. — Я рассказывал ему, как мы живём, но, как говорится, лучше один раз увидеть, чем семь раз услышать. Я ничего такого не нарушу, если приглашу его в гости вместе с тобой? Мы втроём отправились бы к нам с утра и провели бы у нас день — если хотите, то и дольше, но я уже заметил, что у тебя всё время какие-то дела. Я показал бы ему поместье, с братьями познакомил бы... Ты как на это смотришь?
— Он уже согласился?
— Нет, я сначала с тобой хотел посоветоваться. Думаю, он не откажется, ему было интересно, когда я рассказывал.
— Пригласи, если хочешь, — я не был уверен в Драко, но в данном случае это была не моя проблема. — Твоих родителей нужно известить, когда ты возвращаешься?
— Да, весьма желательно. Тогда они будут ждать нас на обед и отправят нам машину к "Дырявому котлу".
— Давай завтра с утра переместимся туда, где есть телефон, и ты позвонишь родителям. Вряд ли будет уместно посылать им сову.
— Да, так будет лучше, — с облегчением согласился Джастин. — Отец не любит ничего такого, и даже если я пошлю сову матери, он может её увидеть. Глупые птицы не выбирают, когда отдать письмо — и вообще телефон надёжнее.
— Добраться отсюда до телефона на самом деле несложно. В "Дырявый котёл" мы попадём через камин, а там только на улицу выйти.
— Тогда я приглашу Драко. И ещё... — было видно, что он набирается храбрости перед тем, как продолжить. — ...в общем, нужно ещё кое-что обсудить.
— Давай, — подбодрил его я.
— Драко мне кое-что предложил... Хотелось бы услышать твоё мнение. В общем, он предложил взять меня под покровительство.
Да, неожиданно... Я не предвидел такую ситуацию и не знал, что ответить.
— Я что-то не то сказал? — забеспокоился Джастин из-за моего молчания. — Я понимаю, тебе может быть неприятно, но...
— Нет, мне нормально. Просто дай чуток поразмыслить.
С полминуты он сидел как на иголках и затем всё-таки не выдержал:
— Если ты против, так и скажи. Это же я обратился к тебе, а теперь, может, нарушаю какие-то твои планы. Но ты мне ничего такого не говорил, даже не намекал, вот я и подумал...
— Всё правильно, у нас нет никаких договорённостей, — подтвердил я. — Мне еще два года до совершеннолетия, а пока оно не наступило, я не могу делать такие предложения. Мы слишком мало знаем друг друга, чтобы договариваться, а два года — срок большой. Да, через два года я предложил бы тебе покровительство при условии, что у нас сохранятся хорошие отношения. Это пожизненный договор, в наших же интересах с ним не торопиться.
— Но Драко предложил сейчас...
— У него есть отец, совершеннолетний колдун, глава рода. Принимать тебя под покровительство будет он, а не Драко. Люциусу это не впервой, у него уже Брукс в принятых, поэтому сплетни о том, что Малфой ненавидит всех маглорожденных подряд, отчасти преувеличены. Во-первых, не ненавидит, это называется другим словом. Во-вторых, не всех.
— Я могу подождать два года, — сообщил он, хотя и без уверенности в голосе.
— Такие отношения базируются на личной дружбе. Если с Драко ты дружнее, чем со мной, возможно, тебе будет лучше принять его предложение, чтобы не разрываться между дружбой и долгом. И не опасайся, что я что-то затаю на тебя, для меня в обоих вариантах есть свои плюсы и свои минусы.
— Могу я узнать, какие?
— Просто поверь на слово.
— Но мне не хотелось бы, чтобы из-за меня ты поссорился с Малфоями.
— Джастин, пойми, что выгодно Малфоям, то выгодно и мне. У нас общие планы и общие цели, мы тесно и надолго связаны. Если ты пойдёшь к ним, это почти то же самое, что и ко мне. Мы из-за этого не поссоримся.
— Но мало ли как может сложиться в будущем, если вы всё-таки когда-нибудь разойдётесь. Мне не хотелось бы выступать против тебя.
— Если это когда-нибудь случится, начнётся такая заварушка, что будет уже всё равно, кто на чьей стороне. И я, и Люциус будем избегать этого всеми силами, — я умолчал о том, что за Драко я не ручаюсь. Мало ли, вдруг он еще повзрослеет. — Поэтому думай за себя и решай, как тебе лучше. Меня устраивает любой вариант.
— Как по-твоему, сколько времени мне удобно взять на размышления?
Похоже, Джастин и сам считал, что торопится с решением, но по каким-то причинам не хотел его откладывать.
— Это серьёзный шаг. Лучше всего отложить его до твоего совершеннолетия, — закинул я пробный камень. — Обычное дело, никакой обиды для Драко в этом нет.
— Но это слишком долго, — ответил он скорее каким-то своим соображениям, чем мне.
— Тебе что-то предложили, что заставляет тебя торопиться? — озвучил я догадку, превратившуюся в уверенность.
— Да, — нехотя признался Джастин. — Вы так рано разбиваетесь по парам, что, боюсь, через два года будет поздно. А Драко сказал, что если я приму покровительство Малфоев, его отец сосватает мне любую девушку, если она не из списка истинно чистокровных родов.
— А она не из списка? — догадался я.
— Нет, но она... из ваших, очень здешняя.
— Но если ты ей не нравишься, никакие Малфои не помогут, — честно предупредил я. — Если она, как ты сказал, очень здешняя, её отдадут за тебя только при очень большом желании с её стороны.
— Я сам всю голову изломал, как она ко мне относится, — расстроенно пробормотал он. — Иногда мне кажется, что я для неё что-то значу, но она слишком хорошо помнит, что ей нельзя.
— Говори уже, как её зовут. Тед наверняка в курсе твоих интересов, поэтому давай просто сэкономим время.
— Гвенда Карсон, — сказал он в сторону. — Слизеринка.
— Знаю. Курсом моложе, учится вместе с Дианой, — подтвердил я. — Славная девушка. Давай вот что, я выдам задание Теду, а он выяснит, как она к тебе относится. Уверен, двух недель в Хогвартсе ему хватит, чтобы вычислить — а может, он уже и знает. По результату решим, что делать, а пока проси у Драко месяц отсрочки на размышления. И если у тебя есть шансы... — я хмыкнул, вспомнив себя с Ромильдой, — ...прямо скажу, Нотт в таких делах очень даже разбирается. Если он захочет, чтобы вы были парой, никуда вы не денетесь.
— Правда, что ли? — физиономия Джастина была смущённой, но довольной. — Может, тогда мне вообще не стоит торопиться с покровительством?
— Стоит. Люциус нужен, чтобы вести переговоры с родителями, а для меня он за такое не возьмётся, это всё-таки огромнейшая ответственность. Только для Драко.
— Поразительно, — он посмотрел на меня с самым мечтательным видом. — Я не знал, как к этому приступиться, а тут вдруг так сразу...
— Такие дела у нас в одиночку не делаются. Если мы с этим разобрались, у тебя ещё вопросы есть? А то у меня невеста скучает.
Джастин понял намёк и ушёл. Ромильда появилась буквально минуту спустя. Я поднялся ей навстречу и слегка развёл руки, раскрывая объятия. Она мгновенно оказалась в них.
— Привыкай, — шепнул я ей в волосы. — У меня всегда будут дела, и очень часто они будут приоритетными.
— Я знаю, — отозвалась она. — Ты такой же, как папа. Он и на работе может про ужин забыть, и в выходные уйти в свою клинику, но всё равно он очень любит и маму, и Берта, и меня. Мама говорит, что так заведено, что у мужчины главное — дела, а у женщины — дети, а остальное выходит вперёд, когда человек проваливается в главном. Она урожденная Бёрк, её так воспитывали.
— У твоей мамы чудесные дети, особенно дочка, — ласково усмехнулся я.
— Это ты замечательный, — вернула она комплимент. — Я еще до школы знала, что либо ты, либо никто.
— Наслушалась сказок о Мальчике-Который-Выжил... — протянул я с шутливым упрёком.
— Нет, не поэтому, — она отрицательно мотнула головой, пощекотав волосами мой нос. — Когда я была маленькая, папа при мне говорил маме, что вокруг тебя идёт подозрительный крутёж. Он тогда сказал, что о тебе уже через год забыли бы, если бы не постоянная накачка в прессе. И ещё он сказал, что свидетелей события не было, а все судят о нём так, словно видели своими глазами. Поэтому я о тебе вообще не думала, пока не увидела твою колдографию в газете.
— Это когда? — я не помнил, чтобы на первом курсе мои портреты появлялись в прессе.
— За полгода до Хогвартса, с твоего судебного процесса об опекунстве. Папа тогда смеялся, как я собираю газеты с твоими колдографиями. — Ромильда хихикнула. — Думал, дочка еще маленькая.
— А дочка-то уже выросла... — я прикоснулся губами к её виску. — Сознавайся, ты слышала всё, о чём говорили мы с Джастином?
Она подняла на меня смеющийся взгляд, в котором полностью отсутствовали угрызения совести.
— Но ведь если бы ты хотел тайны, ты поставил бы защиту, верно?
Персональные внутрихогвартские портключи для нашей компании я привязывал накануне учёбы. Люциус наделал заготовок, но встроить портключи в защитную магию Хогвартса мог только я. Если для слизеринских привязок всё было очевидно, потому что я знал все уголки в нашем общежитии, то у равенкловцев я не представлял, в каких комнатах живут Россет с Диасом и куда у них удобнее привязывать портальный выход. Проще всего оказалось взять их с собой, чтобы они сами указали подходящее место.
Как и у нас, в равенкловском общежитии имелись комнаты на одного, двоих и троих человек. Эрни жил в трёхместной комнате с двумя однокурсниками, а Дирку сразу досталась одиночная. Но сначала мы задержались в гостиной, потому что парни сразу же заметили мои попытки улучшить цветовую гамму и стали осматриваться вокруг с возгласами "ого, ремонт!".
Если Дирка такая перемена полностью устраивала, то Эрни заявил, что можно было сделать и лучше. Я не считал себя великим дизайнером и стал выспрашивать, что, как и почему. Уловив общую картину в его "здесь посветлее, здесь потемнее, здесь другой оттенок, а здесь вообще перекрасить в бежевый", я попросил минуточку тишины и отдал Хогвартсу команду на изменения.
