Феникс - 3. Пламя обжигает

— Нету, — развел руками Влад Ясный. — К сожалению

— Очень жаль... Ваши люди за пределами убежища еще остались?

— В трех гарнизонах в горах. Остальные здесь.

— Капкан захлопнулся. Ну, что? Я согласен — у нас проблемы. Если грайверы уничтожат воздухозаборники, сколько мы протянем?

— Дня два... возможно.

— А те три уже уничтожены?

— Нет. Они достаточно хорошо укреплены. Уничтожен только один. Воздух через него все еще поступает, но с каждым часом все меньше.

— Два дня... — Кэр закрыл глаза. Самое оно, чтобы припомнить всю свою жизнь. Больше и не надо.

— Если уничтожить мозг — грайверы превратятся в неуправляемую толпу, с которой будет легче справиться, — сказал Влад Ясный.

— Потому я и спросил про ракету, — криво усмехнулся эрсати. — Снарядите группу. Небольшую, но мобильную. Осталась у вас еще техника на ходу? Попытка прорваться к Трэшу через толпу грайверов — самоубийство. Но иного выхода я не вижу. Уничтожим его — появится шанс выжить. Сейчас им даже не надо нас штурмовать. Достаточно завалить воздухозаборники, а потом дождаться, пока мы все сдохнем или станем прорываться. В любом случае, недостатка в еде у них не будет.

— Вы так просто об этом говорите? — спросил Клаус фон Клитцинг.

— Новый Иерусалим уже стал их кормовой базой. На то, чтобы полностью смять сопротивление инквизиции, тварям понадобился всего один день. Я не забыл упомянуть, что и глава Иерусалима не смог миновать этой участи? Беженцы, которые прибыли сегодня, — это единственные, кто выжил. Других, я уверен, не будет. Чем больше я вспоминаю нападение грайверов, тем больше убеждаюсь в том, что Трэш не только управлял ими, но и подготовил для штурма все условия. То землетрясение не могло быть случайностью. Я слышал, что под улицами столицы жители успели прорыть ходы. Не знаю, зачем им это понадобилось. Но Трэш знал о них и сумел немного 'пошевелить'. Так чего паниковать? Расслабьтесь и проведите последние дни так, чтобы потом не было обидно.

— Вы так и собираетесь поступить?

— Возможно... — Кэр отстранился. — Но пока нет настроения. Сдохну тихо. Может, даже сам в морг спущусь.

Он говорил серьезно, без намека на пафос или показное бахвальство. Просто на плечи вдруг опустилась невыносимая усталость. Хотелось просто лечь и уснуть. И пусть все кончится. Сколько можно бегать от судьбы? Они и так бегут от самого Генка... нет — от завода, где планировали остановиться на зимовку. Похоже, финиш уже на горизонте.

— Мы скорбим о вашей потере, — впервые за время разговора подал голос Хол Клемент. — В любом случае, мы будем бороться. Благодарим за помощь.

Эрсати встал и, не прощаясь, направился к выходу. Он все делает правильно. Ему больше не за что бороться. Не за кого. Он не отвечает за всех этих людей. Та, за кого он был действительно в ответе, лежит в морге. Ее не вернуть.

Он замер в самых дверях. Перед внутренним взором встали глаза Ани, наполняющиеся слезами. Слезами от так и не высказанного им ответа.

В грудь кто-то настойчиво толкал. Кэр вернулся в реальность. Перед ним стояла молодая женщина и пыталась протиснуться в зал координационного центра.

— Простите... — проговорила она.

Эрсати отступил, пропустил женщину. Затем резко развернулся.

'Подыхать так подыхать. Но не в постели же, в компании маразматических воспоминаний, как дряхлому старику'.

На него смотрели с нескрываемым удивлением, когда он снова появился за столом.

— Просто интересно стало, что собираетесь предпринять? — спросил Кэр.

— Надо удержать воздухозаборники, — сказал Влад Ясный. — Параллельно с этим выслать группу к точке сосредоточения грайверов. Ракет у нас нет, но высокоточное оружие имеется. Нет необходимости подходить к Трэшу вплотную. Кроме того, мы все еще надеемся на зарккана и вурста.

— Я бы хотел пойти к одному из воздухозаборников, — сказал Кэр. — На встречу к Трэшу лучше отправиться профессионалам. А пострелять по мишеням, как в тире, много ума не надо.

— Вы уверены? Только что...

— Уверен.

— Хорошо. Тогда смотрите. К каждому воздухозаборнику ведет воздухоканал. Он состоит из трубы, по которой, собственно, и перегоняется воздух; сопутствующей кабельной сети и технического лаза. Труба довольно широкая, порядка полутора метров в диаметре. Из технического лаза в нее имеются проходы. Но лезть в нее я бы не советовал. В трубе установлено три вентилятора. Создаваемый ими воздушный поток не столь уж и силен, с ног не собьет, но рисковать не стоит. Только в самом крайнем случае. До выхода вы проберетесь техническим лазом. Что делать потом — решать придется на месте. О присутствии у воздухозаборника грайверов мы можем судить лишь по косвенным признакам — сбоям в режиме работы. Раньше подобного никогда не было — чтобы сбой одновременно на нескольких точках. Кроме того, у озера установлены камеры, они засекли передвижение грайверов.

— Понятно. Тогда надо поторопиться. Планируете держать все воздухозаборники?

— Конечно. Группы уже почти сформированы.

— Я так понимаю, что по этим трубам грайверы могут проникнуть в убежище?

— Если мы их не удержим — обязательно проникнут, — проговорил Клаус фон Клитцинг.

— Значит, удержим, — Кэр поднялся. — Держите меня в курсе дел. Не знаю зачем, — он развел руками. — Хочу быть в курсе, если это возможно. Кстати, было бы неплохо заварить подходы к воздухозаборникам. Они же не на улице расположены, так?

— Нет проблем, — кивнул Влад Ясный и задумался. — Нет, не на открытом, разумеется. Каждая группа получит соответствующее оборудование. Заварить — это хорошо.

— И еще, — эрсати помедлил, закусил губу. — Если вернется Йарика...

— Сообщим тут же, — перебил его Влад.

— Да. Тогда я пойду. Куда, кстати, идти?

— Вас проводят, — Клаус фон Клитцинг махнул рукой, кого-то подзывая. — И удачи! Не рискуйте понапрасну.

— Угу, — промычал Кэр и пошел к выходу.

— Подожди, — остановил его голос Марны. Откуда только взялась? — Надо решить с Дезире.

— Что решить? — повернулся к женщине эрсати.

— Мы не можем хранить ее тело в морге, но и не можем похоронить.

Кэр молчал.

— Я понимаю, тебе сложно об этом говорить, но принять решение надо. Кремация.

— Это обязательно решать сию минуту? — прошипел эрсати. — Подождите хотя бы, пока я вернусь.

— Что изменится за это время?

— Ничего. Я не могу уйти, зная, что ее больше нет. Совсем нет. Знаю, звучит глупо.

В глазах Марны не было и намека на сочувствие. Что ж, глупо его ожидать. Она пережила такую же потерю. И пережила стойко, без истерик. Не то, что он.

— Хорошо. Тогда возвращайся, — женщина отступила. — Надеюсь, все мы переживем эти дни.

— Вряд ли... — поморщился Кэр и вышел.

* * *

Утро выдалось не просто безрадостным, а заунывно-мокрым. Дождь начался еще ночью — и, судя по плотно затянутому небу, продолжится еще долго. Температура резко упала. Гракх даже замерз ночью. Пришлось подниматься и разводить костер. Дым, плохо выходивший через специальное отверстие в потолке, отчего-то на этот раз все больше застаивался у пола. Зарккан откинул край полога. В появившемся сквозняке дым рассеялся, но и забрал с собой большую часть тепла. Пришлось основательно повоевать, прежде чем костер начал давать тепла больше, чем улетучивалось в сквозняке.

Рурк проснулся бодрым и полным сил. Его бодрость раздражала, выводила из себя. Как можно два дня кряду драться, приползать обратно в полумертвом состоянии, ночь упиваться поздравлениями и настойкой, но уже наутро выглядеть так и чувствовать себя так, будто проспал, как младенец, по меньшей мере, сутки?

Неужели все дело в искусстве сумасшедшего шамана?

Вурст молчал, видимо, почувствовав настроение зарккана. Завтракали прямо в палатке горячей мясной кашей и какими-то лепешками. Странно, Гракх не помнил на ночных гуляниях такого угощения. Откуда у кочевников вообще взялись мука и крупа? Впрочем, каша оказалась густой и вкусной, а лепешки свежими. Ломать голову над их происхождением не хотелось.

— Великий вождь Рурк, — в палатку вошел высокий плечистый дикарь с изуродованным шрамом лицом. Гракх помнил его. Помнил, что где-то видел, но где именно — не помнил. — Великий вождь Наурак шлет тебе условия поединка.

Вурст кивнул.

— Великому вождю Наураку стало известно, что Великий вождь Рурк обладает злым железом. Великий вождь Наурак тоже обладает им. Ваш поединок пройдет в руинах брошенного города. В полдень.

— Я понял, — снова кивнул вурст.

Дикарь поклонился и вышел.

— Какие пронырливые болванки! — процедил Гракх. — Это он про пушку твою говорил, что ли?

— Про все. Пулемет и броня.

— Чтоб я сдох! У этого повелителю людоедов есть ваша броня?

— Похоже.

— Наверняка дрянь какая-нибудь, — поморщился зарккан. — Броня — это такая штука, которая без хорошего мастера... — он осекся. — Надо проверить нашу. В порядке ли? И вообще — ставки повышаются, а? Начинали с ножей и луков. Последняя схватка на танках будет?

— Доживем до вечера...

Зарккан чувствовал себя очень неуютно, пока не возвратился в тягач и самолично не удостоверился, что броня вурста лежит там в целости и сохранности. В палатке он верил в то, что говорил насчет качества снаряжения противника, но теперь начал сомневаться. В конце концов, у вождя дикарей было достаточно времени и возможности, для того чтобы на территории мертвой Европы отыскать один из заброшенных или опечатанных военных складов. Да что там отыскать. Если эти Великие вожди действительно родом из какого-то там далекого опорного пункта, то броня вполне могла быть частью их экипировки. Ну да, досталась броня не всем. Только самому сильному или умному, если смог освоиться с ее управлением.

Больше всего в сегодняшней схватке бесило то, что наблюдать за ней, скорее всего, не получится. Не носиться же толпой поддержки за парой роботизированных громил. Это что же, придется сидеть здесь или на окраине города, грызть ногти и ждать развязки?

Гракх быстро проверил все системы. Более-менее работают. Далеко не идеал, не без сбоев и нареканий, но большего уже не добиться. Особенно настораживало состояние элементов питания. Все-таки время и длительное использование их не пощадили. Слишком уж быстро теперь разряжались. На сколько их хватит? При активном использовании брони — на час, вряд ли больше. Времени, в общем-то, достаточно, если схватка не затянется длительными тактическими играми.

Пришел, нашел — оторвал голову — вот лучшая тактика!

Вообще, глупо как-то получилось: надо было еще в первый день собрать максимум информации обо всех Великих вождях. Они-то вон, именно так и поступили. А то сиди тут, ломай голову, прикидывай варианты.

Гракх сплюнул на пол.

Ладно, чего причитать. Нет ума — придется выгребать полной ложкой. А ложка виделась большой.

Треклятые трубы возвестили о времени приближения схватки. К тягачу подали телегу, запряженную парой лошадей.

— Не идти же самому, — проговорил Рурк, загружая броню и оружие на гужевой транспорт.

— Правильно, — наставительно, но вполголоса согласился с ним зарккан. — Лучше сэкономить энергию тут и с умом использовать ее там.

Гракх беспрестанно чесался последних полчаса или немногим больше. Чесотка напала внезапно. Тело будто в крапиве обваляли. Ранее такое с ним уже случалось. Очень давно, еще во времена молодости, — от сильной нервозности. Но с тех пор он поумнел, стал куда спокойнее и рассудительнее... так он считал до сегодняшнего дня. Но чесотка вернулась. А это значит — сдают нервы. Плохо! Очень плохо. Очень не вовремя. Зарккан с остервенением вцепился в собственную бороду. Хотелось вырвать ее, так чесалось лицо.

— Готов, — сообщил Рурк.

— Мог бы и не торопиться, — процедил сквозь зубы Гракх. — К Серым домнам всегда успеешь. Куда бежать?

Повозка скрипнула и тронулась с места. Лошадей под уздцы вел какой-то дикарь. Рурк следовал чуть в стороне. И вновь перед ними образовался живой коридор. Многие вскидывали руки, кричали что-то ободряющее. Некоторые падали ниц. Но были и те, кто смотрел с настороженностью.

Встреча с Великим вождем Наураком состоялась недалеко от ямы геер. Здесь уже собрались самые важные представители племен, но самого Наурака видно не было.

Город лежал как на ладони. Тихий, ожидающий. Зарккан рассмотрел довольно большую площадь, какой-то собор и здание с колоннами на ней. Все сохранилось не так уж и плохо. Активных боевых действий тут явно не велось. Строения разрушались просто от времени и под натиском стихий.

Город-то виден, но если за схваткой наблюдать отсюда, то можно не увидеть вообще ничего. Неужели этой 'обзорной площадкой' все и ограничится?

Рурк начал облачаться.

Наурак появился почти бесшумно — вышел из-за небольшой рощицы, раскинувшейся неподалеку. Уже облаченный в броню, вооруженный. Великого вождя сопровождал всего один дикарь.

Гракх с неприязнью отметил приличную работу сервомоторов и подвижных агрегатов брони противника. И это притом, что внешне она выглядела куда менее впечатляюще, нежели броня Рурка: местами покрытая пятнами коррозии, испещренная глубокими царапинами и следами копоти. В качестве оружия Наурак выбрал револьверный ручной гранатомет.

Зарккан буквально сверлил взглядом тяжелое оружие. Пожалуй, одно прямое попадание из такой штуки броня и выдержит. Но не больше. А у Великого вождя таких зарядов как минимум шесть. И не факт, что нет мешка с дополнительными гранатами.

'Подготовился, болванка...'

— Ты идешь этой дорогой, — указал Наурак на правую оконечность города. — Я — этой, — указал на левую. — Потом сходимся. Все просто. Кто вернется сюда — тот победил.

Рурк кивнул, сделал несколько пробных движений, поудобнее перехватил пулемет.

— Сдохни быстро, — прошипел Наурак и направился к городу.

— Я не торопливый, — ухмыльнулся ему в спину Рурк.

— Поторопиться придется, — прошептал ему Гракх. — Не больше часа. Помни. Лучше, если покончишь с ним быстрее.

— Понял.

Участники дуэли шли каждый своей дорогой. А несколько десятков пар глаз неотрывно следили за каждым их движением.

Зарккан обеими руками вцепился в собственную бороду. Лицо сводило ужасным зудом, даже зубы заныли. Но он всеми силами старался не поддаться слабости плоти и не начать чесаться на глазах у дикарей.

'Бинокль бы сюда или трубу подзорную...'

Гракх активизировал портативную радиолокационную станцию. Пока что прибор не показывал ровным счетом ничего. Пустой, мертвый город. И все же где-то в его недрах таится противник.

Вурст старался держаться под защитой домой. На улице, на которую он вышел, стояли в основном трехэтажные домики. Обычные разнотипные и разноцветные дома, каких было достаточно во многих европейских городах прошлого. Жмутся друг к другу, пытаются выделиться ярким фасадом или необычной крышей. Пытались... Теперь они будто поддерживают друг друга, не давая развалиться окончательно. Крыши многих из них провалились, краска фасадов облупилась и потускнела. Стекол в окнах нет почти нигде. Двери или распахнуты, или вовсе валяются рядом с проемами.