Безымянная невеста

Университетов в моем городе три: гуманитарный, технический и медицинский. Соответственно, все важные гости, желающие собрать молодежь и при этом не платить аренду, выбирают универ по своему профилю и договариваются с ректорами. Те, не будь дураками, через поручения деканам живенько сгоняют студентов со всех факультетов в актовые залы или такие вот амфитеатры взамен на парочку снимков, автографов или официальных отзывов от именитых гостей. Репутация ВУЗа — она важнее, чем учебный процесс, это я еще со времен своей учебы помню. Только раньше нас так сгоняли на показательные выступления кандидатов от правящей партии или визиты главы области. Терпеть не могу такую показуху! Все стороны этого фарса знают, что происходящее только для галочки. Но каждый год с бараньим упорством продолжают спектакль. Говорят, в медицинском ректор подобного не допускает — ни во время выборов, ни до них, ни после. Универ — не место для агитации и политических игр. Хороший дядька, жаль, из нашего гуманитарного лет пятнадцать назад ушел. Не выдержал прогибов всех окружающих.

Так и с этим бизнес-тренером. Как я увидела, его интересуют студенты всех возрастов и люди с кризисом среднего возраста — по крайней мере, именно такие сидели в аудитории. И если студентов могли согнать пинками, то взрослые явно знали, куда идут. В общем, те, кто в силу обстоятельств поверит в любую ересь, полагаясь на массу корочек и обширное портфолио с отметками на разных языках. Будто бы их нельзя купить! Не люблю, когда кто-то пытается промыть мне мозги, размахивая перед носом бумажками или тыкая в свой возраст и отвислый "авторитет"! Это же глупость! Я даже родителям такие штучки не спускала никогда (заявляли пару раз, мол, мы старше, а значит, ты должна нас уважать и слушаться), а тут какой-то гастролер! Модный бизнес-тренер, как же. Я вспомнила вчерашний вечер в переговорке.

Вика поднялась в комнату минут через пятнадцать с ворохом еще теплых листов в руках и личным ноутом подмышкой. Роман Загидуллин оказался не таким душкой, как пытался выглядеть в глазах широкой общественности. Мы рылись в его биографии до позднего вечера, ничего не упустив из вида. И законченный психфак в Твери, и бурное полубандитское прошлое лихих 90х, и юную любовницу-студентку, которую он выдавал за личного помощника (при законной жене с двумя детьми!), и скандальные отзывы участников его тренингов (вне официального сайта, конечно же). Мол, денег отдали море, а эффекту ноль. И сейчас этот мужик втирает будущим предпринимателям про правильный настрой, карму, здоровый эгоизм и сонаправленность с Вселенной?! В общем, мужик был скользкий и гнилой насквозь. Задача стояла простая и четкая — разоблачить мифы о ряде бизнес-тренеров и уберечь читателей от бесполезной траты денег. Проблема в том, что конкретно этот "тренер" считался лучшим другом главы города.

— Урод моральный этот ваш Загидуллин, — я рухнула в любимое кресло напротив редакторского стола и вытянула ноги. Отчет для материала я сдала еще вчера ночью, в порыве гневного воодушевления расписав все приемчики мужчинки и приложив цитаты с особо яркой и сочной критикой его работы. За скорострельность я получила похвалу и обещание выпустить заметку уже в сегодняшний номер. С утра пришлось ехать в чайную, согласовывать материал с редакторскими правками, потом стоять над душой нашего фотографа, чтобы получить снимки сегодня, а не через неделю, как обычно, нести их админу, чтобы разместил в галерее на сайте. До редактора я добралась уже после обеда. Вика проворчала про некоторых, перегораживающих конечностями коридоры, но послушно закрыла проверяемый вордовский документ.

— Пошли на кухню, там поговорим.

Я насторожилась. На кухню ходили только в том случае, когда кому-то предстоял неприятный разговор с руководством. Вика открыла тяжелую дверь, впустила меня и заперла комнату на ключ. Присела на обеденный стол, ссутулилась.

— В общем, так. Собираешь сейчас же свои вещи и на месяц валишь в Питер. Сестре я уже позвонила, предупредила. Командировочные и билеты заберешь у бухгалтера.

— Эм... Там что-то экстренно-важное? — командировка в город мечты меня, конечно, радовала, но с чего бы такая щедрость?

— Можно и так сказать, — горько рассмеялась тетка, меряя шагами пространство. — Мэр прочитал твою заметку. Уже звонил директору, рвет и мечет, требует опровержения и публичных извинений в адрес его друга.

Я раскрыла рот. Нет, я понимаю, друзья — это святое. Но это же произвол! Мы свободное издание, к тому же непроверенной информации не даем принципиально! У нас отличная репутация на весь федеральный округ!

— Вик, с какой стати?! Если этот тип реально дурит людей!

— Я так и сказала директору. Не переживай, если будет возможность не снимать статью — мы ее не снимем. Ты же знаешь, Константин Борисович всегда слушает обе стороны, а потом проверяет сам. — Утешающе погладила меня по голове тетка, разглядывая мою скисшую физиономию. — Тебе лучше пропасть из виду на время, чтобы переговоры с мэром прошли гладко. Скажем так, не становиться раздражающим фактором для нашего быка.

Я улыбнулась. Товарищ Быков, наш мэр, и правда, был похож на своего двойника в мире животных. Было в нем что-то мощное, монументальное и жвачное.

— Задание какое-нибудь там будет? — буркнула я, смирившись с отъездом. Люблю Питер, но не зимой и не в Новый год!

— Будет. Новое веяние — контактный театр. Там есть труппа "Марионетки", я тебе дам номер их менеджера, встретишься. С тебя материал на разворот о том, как непрофессионалы могут стать знаменитыми актерами. Задачка с погружением, так что дерзай. С их директором я уже переговорила, примут в команду. Ну, все, беги собираться! — Вика хлопнула в ладоши и резко поднялась с облюбованного стула. Я поплелась за ней. Не зря мне сразу этот мужик не понравился!

* * *

В пять тридцать утра питерский вокзал практически пуст. По перрону бродят только заспанные таксисты, тетки, ищущие квартирантов и пассажиры того же поезда, на котором я приехала. Позавчера родители загрузили меня в вагон, выдав целый сборник ценных указаний о жизни в другом городе, и наказали по приезду сразу отзвониться. Так что сейчас во мне боролись врожденная вредность, которая призывала взять и позвонить, и хорошее воспитание, убеждающее, что хватит и смски. Победили воспитание и скудный счет на телефоне. Как раз на две смски — маме и тете Лене, ее родной сестре, у которой мне предстояло жить. Тетка обнаружилась в зале ожидания, до омерзения бодрая и энергичная.

— Привет, Ксанчик. Грузи свои чемоданы, и поехали, Светка как раз блинчики печет, — проворковала она, целуя меня в щеку и выхватывая один из пакетов. Светка — моя двоюродная сестра, на редкость вздорная и приставучая малявка-девятиклашка. Заставить ее готовить в такую рань представлялось мне настоящим подвигом. Впрочем, причина подвига ожидала меня около тетушкиной "нексии".

— Рик, — кивнул мне высокий паренек с каштановым каре и лукавыми глазами. На вид я дала бы ему лет девятнадцать. Парень тем временем щелчком отправил в ближайшую мусорку недокуренную сигарету, очаровательно улыбнулся тетке и забрался в салон.

— Теть Лен, это кто? — шепотом обратилась я к родственнице.

— Это? Ах, это....Это твой помощник из театра. Мы как раз познакомились, пока тебя здесь ждали.

Киваю, про себя вспоминая, говорила ли директору театра, что меня не надо встречать?

— Если ты не против, он с нами позавтракает и тебя заберет с собой, — продолжила "удивлять" меня тетка, стряхивая с лобового стекла ломкую наледь. Парень хитро подмигнул мне сквозь стекло и отвернулся.

Первый питерский завтрак можно коротко охарактеризовать одним емким словом "Светочка". Девчонка настолько очаровалась моим театралом-провожатым, что все утро не сводила с него глаз и щебетала, щебетала, щебетала без умолку. О жизни в школе, о курсах актерского мастерства, о погоде, о любви к искусству и прочей чепухе. Рик с прилипшей вежливой улыбкой внимал ее трескотне и кивал. Тетя Лена, хихикая, наблюдала за попытками флирта своей дочурки. Дядя... дядя был в отъезде, так что поджидала меня тяжелая жизнь в настоящем женском царстве.

К десяти часам утра я, наконец, привела себя в порядок, разложила вещи, перекусила и чувствовала себя готовой к великим свершениям и открытиям на ниве театральной жизни. Рик, почуяв близкую свободу, облегченно выдохнул, церемонно распрощался с моей родней и веселым сайгаком унесся вниз по лестницам, буркнув, что будет ждать меня на улице. Тетя Лена только понимающе улыбалась — еще бы, столько времени терпеть приседающую на уши Светку не каждый может.

— К ужину возвращайся, сегодня никаких пьянок и кабаков, — насмешливо проводила меня тетка и захлопнула дверь. Я потопала вниз, отлавливать своего провожатого, так самоуверенно напросившегося на завтрак. Рик обнаружился на углу дома, парень смолил сигарету, с наслаждением прикрыв глаза.

— Я понял, что дьявольски люблю тишину, — не поворачиваясь, бросил он мне через плечо.

— Веришь, я к этому выводу пришла лет пять назад, — я поежилась, вспоминая суровые дни, когда приходилось нянчить кузину в отсутствие наших родителей, отмечающих чей-то юбилей на природе за городом.

— Ладно, пошли, — скомандовал Рик и как-то сразу подобрался, из движений ушла та вальяжность, с которой он передвигался по дому моей родственницы. — Нам на Финляндский вокзал, сим-карту и прочие штучки купим по дороге. Заодно расскажешь, чем провинилась, раз тебя к нам сослали.

Я сморщилась. Вот только перед малолетками (и пусть разница всего три года!) я еще не отчитывалась.

— Не сослали, а отправили на задание с погружением, — наставническим тоном поправляю. Рик широко ухмыляется и по-птичьи склоняет голову к плечу.

— Это ты отцу будешь моему рассказывать. Официальщина его устроит. Нас — нет.

— Нас — это кого? Мы, Николай II? — поддразниваю его.

— Дмитрий I. Нас — это команду театра, — парень передразнил меня и тут же насупился, ускоряя шаг. — Вранья ребята терпеть не станут, раз тебе так нужен материал про нас, с погружением, как ты говоришь, будь откровенней. Нет доверия — нет и погружения, вот и все.

В метро ехали молча. Рик достал планшет и демонстративно вчитывался в какой-то текст, я размышляла над его словами и давила на корню весь негатив, который в ответ на них волнами поднимался откуда-то из самых потаенных глубин моей души. Думай, Карская, размышляй! Потом рефлексировать будем!

С одной стороны, почему бы и не рассказать новым знакомым о своих заморочках? Родная провинция далеко, Вика не запрещала говорить о том, почему именно меня направили в Питер. Если завязать относительно приятельские отношения с актерами, будет проще вытащить из них всяческие "вкусные" подробности и секреты мастерства. С другой стороны, какая им разница, почему прислали меня? Я работать приехала, а не дружить! Что я журналистка, они и так знают (по крайней мере, Рик точно), так что погружение все равно полным не выйдет. Настоящий журналист умеет делать выводы, просто наблюдая! С чего я вообще должна доверять незнакомым людям, которых больше никогда в жизни не увижу? Да и что там Рик сказал про отца? Я нырнула в рабочий блокнот, выискивая там записи по личному составу театральной труппы "Марионетки". Никакого Рика в них, само собой, не нашлось. Зато обнаружился Дмитрий Леру, двадцати лет, младший сын директора труппы. Я откинулась на спинку сидения. Ясно, что абы кого мне навстречу не послали бы. Но и личного помощника директора (именно такую должность он занимал, судя по документам) я не ожидала. С него станется договориться с остальными, если мы так и не найдем общий язык, и активно ставить мне палки в колеса весь месяц.

— Рик, тебе на самом деле важно, почему меня прислали? — осторожно тронув за рукав, спрашиваю соседа. Тот хмуро смотрит исподлобья и равнодушно отворачивается. Какие мы гордые, блин! — Ок, я расскажу, но в обмен на объяснение, почему ты Рик, а не Дима.

— По дороге к театру, — милостиво кивнули мне и погрузились обратно в чтение. Вот же... мальчишка!

— Ты первая, — зыркнул в мою сторону Рик, когда мы выбрались из подземки.

— Что я журналист, ты в курсе, — кивает, прислушивается, — ну, вот я и написала у себя дома про одного модного бизнес-тренера, высказала свою точку зрения, как настоящий свободный журналист.

— И? — любопытствует Рик, уже не хмурясь.

— И этот козел толстый оказался другом нашего мэра! — под конец сбиваюсь на громкое шипение, перед глазами стоит обрюзгшая рожа этого "сенсея" для доверчивых баранов.

— То есть ты декабристка? — острит парень, лукаво улыбаясь. — Сослана на севера за политически необдуманные действия.

— Типа того, — отвечаю, тяжело вздохнув. — Этот мужик потребовал публичных извинений и снятия статьи. Мы, само собой, отказались. Теперь, пока наш директор не решит этот вопрос с мэром, мне в городе лучше не светиться. А тут как раз поездка в Питер подвернулась.

Рик на пару минут задумался, что-то выискивая в планшете, недоверчиво покосился на меня, снова на экран.

— Э...Оксана... Как называлась твоя газета? — брови парня медленно, но верно поднимались домиком.

— Успех+, а что? Это местная газетка, ее вряд ли можно в Питере найти, — я даже замялась, отвечая на вопрос. Собственная провинциальность вдруг поползла из всех щелей, напоминая, что ВСЕ участники труппы, включая Рика, раз пять выезжали на гастроли заграницу и получали множество призов на различных конкурсах и фестивалях. А тут мы, со своим "Успехом", который они почитать даже не смогут, кроме как в электронном виде.

— М...Знаешь, Оксана, кажется, ты у нас дольше, чем на месяц.

— Это с чего бы?

— Сколько ты ехала? Полтора дня? Так вот, пока ты была в пути, твою статью растащили по всему рунету. — Рик вручил мне свой планшет, ткнув пальцем в открытую гугловскую страницу. В то время как я рассказывала ему свою нехитрую историю, парень решил лично ознакомиться со столь знаковым в моей жизни материалом. Я пробежала взглядом по верхним строчкам. Родной "Успех", Ведомости, Дождь, Деловая репутация, еще какие-то сайты и форумы. Меня как будто в прорубь окунули — разгромная статья моего авторства про Загидуллина красовалась на страничках большей части российских бизнес-изданий. Со ссылкой на автора (меня) и источник (мое место работы, надеюсь, еще не бывшее место).

— Подожди пару минут, ладно? — я отвернулась от провожатого, дрожащими пальцами набрала номер редактора.

— Вика? Вика, привет. Это Оксана, я только что сим-карту местную купила. Есть какие-то новости по поводу моей горе-статьи? — стараюсь говорить спокойным, небрежным голосом. как будто я еще не в курсе, ага.

— А, это ты, звезда рунета...— недобро откликнулась Вика, — Горе-статья...Н-да уж, точно. Есть хорошая и плохая новости. Тебе с какой?

— Давай с хорошей, — эх, перед смертью не надышишься, но все-таки.

— Хорошая — мэр отказался от претензии к нашей медиа-группе. Никаких извинений, никаких санкций проштрафившимся журналистам.

— Ух ты, здорово! — побольше восторга в голос, Карская! — Поблагодари от моего имени директора, пожалуйста.