Чертенок 24

Вернувшись в кабинет, начальник выслушал рапорт мастера о том, что все тихо, раздраженно кивнул, хотел было за что-то отчитать, но мысленно махнул рукой и кивком велел убираться. Мастер такому повороту событий удивился, но не на столько, чтобы оставаться на месте и выяснять причины внезапного изменения директорских привычек.

Типичная реакция в таком случае — сосредоточиться на работе. Директор был человеком деятельным, так что у него всегда имелось, чем занять себя и окружающих. Но закапываться в бумажки в таком состоянии не стоит — можно упустить что-то важное, а вот испортить кому-нибудь жизнь...

Директор взял в руку трубку телефона, подумал немного, и набрал номер одного из контрагентов... Это был еще старый аппарат — директор не любил новизны. Его спиралевидный провод наводил мысли о долгих и муторных совещаниях...

Отбивать ритм можно и на проводах телефонной сети. Самое забавное, что контрагент его тоже как бы слышал, но из-за того, что он еще не въелся контрагенту в мозг, распознать его в общем шуме помех было нельзя. Контрагент так и не понял, почему директор чуть ли не в истерике кинул трубку прямо посреди разговора, но перезванивать и уточнять что-то не хотелось...

А еще Две Дюжины обнаружил, что с помощью ритма директором можно управлять. Вроде бы как-то похоже можно управлять кошками, заманивая их в ту или иную сторону висящей на ниточке бумажкой или лучом света. Тут играла роль громкость — делая звук тише или громче, Две Дюжины очень успешно таскал директора по залу магазина, аккуратно обходя отдел подопечной. Силясь найти источник — в отличие от уважаемого человека директор сразу определил ритм как внешнюю помеху — директор устроил настоящую охоту. С тем же успехом можно было ловить ветер в поле, ну да ладно. Самое страшное в подобных ситуациях действительно ненароком поймать искомое — и понять, что с ним делать... И надеяться, что оно ничего не сделает с тобой, потому что безобидный шум внезапно может оказаться очень даже неплохой, но, увы, уже упущенной альтернативой.

В какой-то момент Две Дюжины сбавил накал. Бесконечный "ту-ту-тук — ту-ту-тук" перестал преследовать директора непрерывно — уж очень он завелся. Не хватало еще, чтобы проснулся щит.

Остаток дня директор провел в кабинете, держа голову руками, а Две Дюжины присматривал, чтобы у подопечной не случилось каких иных неприятностей, ведь наличие одной угрозы вовсе не означает отсутствия других!

Рабочий день благополучно подошел к концу — никаких больше попыток сделать нечто крайне противоестественное с сознанием подопечной окружающими не предпринималось, и чертенок призадумался — ему и дальше следовать за девушкой, или заняться приходящим в себя директором? С одной стороны понятно, что главная угроза тут именно директор, и дать ему прийти в себя, читай, прийти в еще более раздраженное состояние, которое обязательно надо будет на ком-то спустить, нежелательно. С другой стороны, субъект — все-таки девушка, и пусть дома у нее тишь да гладь, неприятности имеют свойство случаться в самый неподходящий момент...

Чертенок решил следовать за девушкой. Директор никуда не убежит. К сожалению.

По дороге девушка зашла в аптеку — аптечный киоск в их магазине сегодня был закрыт на переучет, а дома понадобилось какое-то лекарство.

"Ну вот, не зря я за ней пошел..." — Подумал Две Дюжины, оценивая фон дежурившего фармацевта. Впрочем, фон можно было особо и не сканировать — достаточно было послушать, как он выговаривает что-то покупающему молодому человеку. Судя по тираде, тому вообще не стоило появляться на свет с такими симптомами. Чертенок присмотрелся к покупке — гематогенка. Ну да, ну да...

Во избежание коллапса... Ибо просчитать варианты развития событий смог бы даже вовсе не пригодный к расчетам распоследний мелкий бес-уборщик, чертенок решил принять превентивные меры и разбил рядом с фармацевтом ампулу с успокоительным. Не сильным — так, чтобы последствий не было ни у кого в помещении. Марлевую маску он предварительно из кармана фармацевта благополучно изъял. Пока тот соображал, что случилось, пока искал свою маску и разбирался, что за лекарство разбилось, пока собирал осколки ампулы, пары лекарства успели подействовать, и фармацевт несколько подуспокоился. У него в голове появилась даже мысль, что недурно было бы пропить соответствующий курс. В любом случае, нападения удалось избежать.

Вот только девушка уже успела напрячься — она привыкла, что если что-то где-то бьется, то виноватой всенепременно окажется она... Чертенок вздохнул, и призадумался. Неплохо было бы подопечную расслабить — это очень хорошо повышает сопротивляемость подобного рода нападениям. Да, но как? Тут не требовался выход энергии, тут не нужен был поход — человеку банально не хватало человеческого тепла, но в этих вопросах чертенок был плохим помощником... Значит, нужен помощник со стороны!

Первым делом Две Дюжины проверил список знакомств самой подопечной. Не может же быть он составлен только из законченных сволочей? Добрые люди друг к другу тоже тянутся, если он ничего не напутал... Эх, слабоват он в этой сфере, слабоват...

Хорошие люди в перечне знакомых подопечной тоже были, и при том в достаточном количестве. Просто у хороших людей, как правило, всегда есть чем заняться — их все время чем-то дергают, сваливают на них дополнительную работу, потому что больше некому, а сделать надо, им всегда нужно за кем-то поухаживать, потому что другие не могут, ну и так далее. Тем не менее...

Пробежав наскоро список незанятых на сегодня людей, чертенок выбрал одну более-менее успешную и жизнерадостную подругу, выудил из своего верного мешка бутылочку приличного вина и организовал на ее телефонный номер случайный звонок от подопечной. Подруга перезвонила, узнала, что все в порядке, слово за слово, а тут откуда ни возьмись бутылочка вина, а давно не виделись... Чуть-чуть уговоров, и подопечная сдалась — у нее и вправду давно не выходило ни с кем приятным пообщаться...

— Представляешь, — начала подруга, разливая вино по бокалам, — случилась со мной история как раз в твоем духе...

Чертенок на всякий случай напрягся. Только не хватало еще грузить подопечную... Не для этого он подругу в гости тащил! Но эмоциональный фон был в порядке, и чертенок чуть расслабился.

— Ты же знаешь, у меня тетя пожилая... — Подопечная кивнула, на всякий случай заранее расстроившись, ибо ее редко подчуют хорошими историями. Особенно если в них фигурируют престарелые, а еще лучше, больные родственники... — Ну так вот, заболела она недавно...

Подопечная еще раз кивнула. Печально, когда чуть ли не единственный успех в жизни — способность предчувствовать развитие событий. Хотя, при чем тут способность? Обыкновенный опыт — события всегда развиваются по одной и той же схеме от плохого к худшему, с заворачиванием к бредовому и навещая подлое...

— А я захожу к ней временами — навестить, продуктов принести, посуду помыть, ну и по хозяйству чуток помочь... Так вот, пришла я к ней, и вижу, что у нее какая-то ее подруга уже гостит. Ну я тихо сумки поставила, вежливо поздоровалась, и пошла на кухню — думаю, развлекать не надо — уже хорошо, подуберусь быстренько и пойду домой — мои-то мужчины меня тоже ждут-не дождутся. Благо хоть они у меня самостоятельные... В общем, стою я, мою посуду, тут заходит в кухню эта мадам и так критически меня осматривает. Знаешь, такое ощущение было, что она хотела еще зубы посмотреть, но побрезговала. Не постеснялась, а именно что побрезговала. Потом выдает, дескать, что-то много я моющего средства на мочалку лью, и что прически у меня нет... И, барабанная дробь, резюме — чтобы я к ее сыночку даже и не думала клинья подбивать! Ибо ему, внимание, жена нужна ухоженная, и экономная! Ну я, малость... эмм... как бы это так помягче выразиться... выпала в осадок. И уточняю, а с чего бы это, собственно, мне к нему клинья подбивать? Мадам расцветает — ну как же — об ее сынульке же речь зашла... И выдает, что он у нее хороший, зарабатывает двести пятьдесят, и детей любит! Я, проморгавшись, отвечаю, что, дескать, мой муж, как и я, зарабатывает восемьсот, и детей мы очень любим, настолько, что даже своего уже имеем, и что свекровь у меня золотая, потому что с претензиями не лезет... и что ты думаешь? Тут же выяснилось, что я плохая мать — не с ребенком сижу, мажорка — в перчатках посуду мою, и что мой муж непременно меня бросит — потому что без прически. И ВОТ ТОГДА чтобы я даже не думала клеиться к ее сыну!

Подопечная покачала головой и пригубила вина.

— Да, мне такие истории знакомы. Только мне не говорят, что я мажорка — видимо потому, что без перчаток посуду мою... Но список претензий от этого почему-то не убывает.

— Ага, всегда можно найти достойную замену, особенно если хорошенечко постараться! — Кивнула подруга.

— Не сказала бы, что они сильно утруждаются поиском! Как-то оно само выходит. — Вздохнула подопечная. Подобных историй в ее жизни и вправду хватало, и при этом, почему-то, подобные особы вовсе не прекращали ее донимать. Казалось бы — забраковали на роль спутницы жизни для своих любимых чад, так отпусти и забудь! Но нет — продолжают преследовать со своими комментариями. На что они надеются? На перевоспитание?

Чертенок хотел было вклиниться и пояснить, что дело тут вовсе не в надеждах, но вовремя опомнился, и даже треснул себя по голове — не хватало еще так глупо подставиться! А вот координаты интересной мадам и ее сынульки он решил разузнать. Надо бы ее навестить как-нибудь, а сынульку можно Вельвет скормить — наверняка она таких любит! То-то радости у них в доме поприбавится!..

— Интересно, почему добрые дела вызывают столько негатива? — Задумчиво проговорила подопечная. Вино немного смогло ее расслабить, и теперь наружу рвалось то что девушка так старательно держала в себе. — В детстве казалось, что сделал доброе дело — и всем хорошо! А получается почему-то наоборот — сделал доброе дело, и все недовольны! Потому что мало, потому что плохо — во всяком случае не так, как им хотелось, и в результате ты же и виновата! Почему человеку помогаешь-помогаешь, и все только для того, чтобы он влез в еще большие неприятности — потому что ты снял с него груз, решил его проблемы, и он смог взять больший разгон? И опять виновата ты...

— Не унывай! — Вдруг неожиданно мягко улыбнулась подруга. — Я могу, конечно, порассуждать, что депрессия — это плохо, что уныние — великий грех, и что каждый человек выбирает свою судьбу, но лучше спрошу: вот представь, появился рядом с тобой черт (Две Дюжины даже обернулся на всякий случай — что, еще один?), и предложил: "а давай я щелчком пальца сделаю тебя такой вот мерзкой сволочью! И даже душу в замен не потребую! Не будешь никому помогать, не будешь париться из-за чужих проблем, никто тобой воспользоваться не сможет! И дела в гору пойдут, и деньги появятся, и даже люди к тебе потянутся, потому что люди любят сволочей". Скажи, ты бы согласилась?

Подопечная секунду подумала, и решительно помотала головой?

— А почему? Ты ведь страдаешь, переживаешь, мучаешься, терпишь... Не надо говорить про то, что кто-то это должен делать, чтобы мир не рухнул. Не должен, а если мир и рухнет, то явно не из-за этого, а из за игр больших детей в войнушки и политику. Может, все-таки в этом что-то есть? Может, та маленькая теплая радость от того, что ты делаешь этот мир чуточку лучше, которая возникает у тебя внутри после каждого доброго дела все же чего-то стоит? Да, из нее не построишь дом, и не купишь свой остров, но ведь для тебя она важнее и слаще всех этих благ?

Подопечная кивнула и чуть-чуть улыбнулась.

— Ну а если оно того стоит, то нужно просто научиться грамотно подбирать дозировку! — Решительно закончила подруга и подлила в бокалы еще вина. Грамотно подбирать дозировку важно в любом деле.

Чертенок почесал голову. Такого емкого психоанализа ему давно не доводилось слышать. Надо будет запомнить, на всякий случай. А могла ведь еще добавить, что подобный "жертвенный" подход большинства "страдальцев" очень сильно возвеличивает их в их же глазах. Тщеславие — коварная штука, не даром этот отдел считается одним из престижнейших мест работы Преисподней. Там не дураки сидят, и подходы они умеют находить не только к слугам эстрады и телеэкрана. Просто одни млеют от восторженных вздохов, а другие от такого вот психологического мазохизма. Ведь так и представляется себе сразу стоящая на скале одинокая жертва, и ветры развевают белые одеяния, и под ногами бушует угрюмое море, и злобный кракен обвил основания скалы своими щупальцами и подбирается все выше и выше, а ты стоишь, с гордо поднятой головой и взгляд твой устремлен за горизонт... И старательно игнорируешь то, что кракен прикормленный, а высота волн строго нормирована. Картина-то, картина какая!

И она это знает. Знает, но считает нужным в этот раз не упоминать. Мда, интересная мадам. Ее тоже стоит запомнить.

На следующее утро директор был на своем рабочем месте едва ли не раньше всех. Он и так-то не слишком баловал своих подчиненных задержками, а сегодня просто наворачивал круги по пустому залу и отчитывал каждого вновь появившегося за безответственное и нелояльное отношение к работе.

Как только его водянистый взгляд упал на любимую жертву, все остальные были тут же забыты, сутулая спина развернулась, грудь набрала побольше воздуха, а брюзгливый рот уже начал открываться для изливания, но Две Дюжины такой поворот событий предвидел... Вообще-то трудно назвать поворотом линейную зависимость, но если такой фокус регулярно выходит у всех экономистов-аналитиков, то почему бы не попробовать и скромному черту?

Собственно, никаких особых мер Две Дюжины предпринимать не собирался. В этот раз. При непосредственном контакте охотника и жертвы лучше соблюдать повышенную осторожность. Чертенок просто переместился к ближайшему стеклянному изделию и легонько стукнул по нему коготком. Ну, может, не совсем легонько — так, чтобы получившийся звук был услышан.

Директор тут же вздрогнул, обернулся и погрустнел — память о вчерашней утрате вернулась и сбила уже разгоравшееся пламя. Мужчина досадливо махнул рукой, покосился на осиротевшую коньячную стойку и направился в свой кабинет. Две Дюжины удовлетворенно кивнул, достал из вещмешка верные палочки и постучал ими друг о друга, как перед началом ударной партии, хотя почему, собственно, как?

Но в кабинете чертенка ждал неприятный сюрприз — директор не собирался сдаваться без боя, и приготовил на сегодня свою собственную защиту как от посторонних звуков, так и от душевных недугов. К тому моменту как чертенок просочился сквозь дверь, мужчина уже прилаживал в ушах наушники-затычки.

Зазвучавшая из маленького устройства композиция была довольно расслабляющей — чертенок уже готов был услышать "Полет Валькирии", или что-нибудь еще в этом роде. В любом случае, Две Дюжины почувствовал обиду — стараешься тут, стараешься, а тебя вон как игнорируют!

Похоже, что палочки придется на время отложить — их тут явно недостаточно. Навредить устройству, укрытому, как и его хозяин, "золотым щитом" не представляется возможным. Видимо, нужно повышать накал...