Общий вывод: на Аппенинском участке фронта немцы не способны на масштабное контрнаступление, без поставки извне горючего, боеприпасов, восстановления наличного парка боевой техники.
Потому, решение Ставки о вводе 18й армии, передаваемой в состав 4 УФ из резерва ГК не на Аппенинском, а на Альпийском участке, полностью соответствует обстановке. В настоящий момент 17й гв.стрелковый корпус развертывается западнее Турина, сменив 35й гв. Мск, выделенный для прорыва к Ницце, вместе с 5м гв.кавкорпусом, при поддержке 6й и 12й штурмовых инженерно-саперных бригад, гвардейской минометной дивизии (БМ-31), двух гвардейских тяжелых танковых полков (новые танки ИС), тяжелого самоходно-артиллерийского полка (ИСУ-152). 2й французский корпус (ком. генерал де Голль) в составе трех пехотных, одной альпийской дивизий, и одной легкой механизированной бригады, при поддержке авиадивизии "Нормандия" (один истребительный и один штурмовой авиаполки) будет введен в уже открывшийся прорыв.
Силы противника на данном участке: группа "Байерляйн" (фактически, армейский корпус) в составе 16 панцергренадерской дивизии СС "Рейхсфюрер СС", 35й панцергренадерской дивизии СС, 16й фольксгренадерской дивизии. В то же время севернее Тулона находится в резерве танковый корпус "Тропик" (15я и 21я танковые дивизии, 800я мотодивизия "Родос"), под командованием генерал-фельдмаршала Роммеля (штаб в Марселе), с 16 марта назначен командующим всеми немецкими войсками в южной Франции (бывш.территория Виши).
Для облегчения прорыва немецкой обороны, штабом 4 УФ совместно с ЧФ разработан план "Казбек" (прим. — операции стратегического масштаба, по плану Ставки, традиционно носили имена русских полководцев. Для более низшего, фронтового уровня, названия могли быть произвольными — В.С.). Согласно ему, в район Ницца— Монако должен быть высажен десант, силами трех бригад морской пехоты (5я гвард, 7я — обе прибыли из состава Отдельной Приморской Армии, с о.Крит, а также 1я итальянская Гарибальдийская "Сан Марко"), с задачей перерезать железную и шоссейную дороги, лишив группу "Байерляйн" пути снабжения и отхода. Для артиллерийской поддержки десанта выделены все наличные на театре силы флота ЧФ и эскадры Народной Италии, в составе двух линкоров, пяти крейсеров, тринадцати эсминцев — прикрытие, авиация ЧФ в составе 2 гв. минно-торпедной дивизии, 4й истребительной, 11й штурмовой.
Против немецких ПЛ и немецко-французской эскадры из Тулона будут развернуты подводные лодки ЧФ.
Начало операции: 2 апреля, наступление 35го корпуса на Ниццу. Ночь на 4 апреля, высадка десанта.
Капитан Гриб Михаил Иванович, Герой Советского Союза, командир эскадрильи 6го гв.истребительного полка ЧФ. Над Специей, 2 апреля 1944.
Вот это была драка! За всю войну, лишь над Керчью весной сорок третьего видел такое!
Нас тоже было много. И зенитный огонь над Специей — вот всякого я за войну насмотрелся, особенно когда не охотой занимался, а штурмовиков сопровождал, так сказать могу, огонь был страшный, будто небо горело! Только крупного калибра, наши восемьдесят пять, итальянские девяносто, и сотки с кораблей, больше двадцати батарей, под сотню стволов, а еще автоматов до черта. И врасплох застать у немцев не вышло — радиолокаторы, причем на высотах, с хорошим обзором. Предупреждение прошло, минут за пятнадцать — "воздушная тревога, цель массированная, пеленг 190", радар засек километров за сто — сто пятьдесят. Немцы заходили с юго-запада, с моря. Отчего не с северо-запада, с суши — так там наша территория, и тоже ПВО, их бы армейцы встретили. И еще, замечено именно здесь, в Италии — немцы над нашей сушей драться очень не любили. Вот видел я, что итальянцы, это очень добрый и веселый народ, на нас чем-то похожи — помню, Васька Туманов из второй эскадрильи до полосы не дотянул подбитый, выпрыгнул — а на земле местные, как узнали что русский, так буквально на руках несли, в машину-пикап погрузили, и на аэродром доставили, еще и вкусных подарков дали, вино, сыр, фрукты. Но сбитых немцев здесь в плен не берут совсем, если только сразу к нашим не попадут — итальянцы толпой забивают насмерть, лопатами, мотыгами, и всяким дубьем, сам не видел, комендачи рассказывали, зрелище поганое. Ну и мразь же Гитлер, так свою банду распустил, что против нее даже хорошие люди зверьми становятся!
В первой волне у немцев шли "фоки"— штурмовики, наше ПВО подавлять. А над ними "мессы", группа расчистки воздуха. Отчего-то немцы очень редко свои бомберы прикрывали как мы, идя рядом с ними — им привычнее было всей оравой вперед пролететь, путь расчистить, это конечно легче, что истребители общим строем не связаны, могут куда свободнее бой вести. Мы ведь, когда сопровождали своих, то не столько сбивали, как отбивали, отгоняли — и снова, занять место в строю. Но зато при таком порядке у бомберов или штурмовиков потери были меньше, причем не только от истребителей. Ведь при немецкой системе, когда истребители над целью появляются, это и для зенитчиков хороший сигнал, несколько минут на подготовку, а это, поверьте, очень много может дать!
Ну и мы сориентировались, кто есть кто. Фок штурмовой, модификации Ф, как истребитель никакой, ну может против бомберов еще да, а против "убивцев", Як-9У, просто неповоротливый утюг, мясо. И стрелка на нем нет, хвост никто не прикроет. Пока первая эскадрилья вязала боем "мессов", плевать с каким результатом, лишь бы дракой их занять, наша вторая и третья следом так хорошо по "фокам" прошлась не меньше десятка их с дымом вниз, а все остальные бомбы побросали в море, нашим зенитчикам меньше достанется! Я двоих достал, один точно готов, так закувыркался, видно что пилот был убит, за второй не уверен, может и подраненный. И на помощь ребятам из первой, они в меньшинстве, ну сейчас по справедливости будет! Все ж не любили немцы "собачью свалку", зато это был наш бой, тем и держались. И стало им кисло — но воздушный бой, это не вольная охота. Ну насшибаем мы тут себе счета — а толку, если немцы к цели прорвутся? Так что "сокол-два", бей "фоков" — и валится сверху наша вторая эскадрилья, хорошо причесывая немцам хвост, столбов дыма вижу еще четыре. И опять наверх!
Немцы нашим маневрам не мешали. Потому что подошли еще "лавочкины" Четвертой флотской дивизии — Третий полк, Седьмой полк. Как раз когда появились и бомбардировщики. Ю-88, наверное, сотни две, ну больше ста точно. И еще "лапти" Ю-87, но меньше, три девятки видел. Да сколько же вас тут еще?
И фрицы упертые, что удивило. Обычно, если ведущего свалить, строй сразу рассыпается, и поодиночке назад. Эти же, смыкали ряды и рвались вперед, ну совсем как наши! Наверное, не меньше трети бомберов было сбито — уже и от нас, сначала третья эскадрилья, затем снова наша вторая, вырвавшись из истребительной свалки, отстрелялась по "юнкерсам". Но вот уже база впереди, и разрывы зенитных снарядов в воздухе — это, как было обусловлено, зенитчики нас предупреждают, за эту черту не заходить!
Молодые наверное, уже без патронов, имитируют атаки? Это "старички", как я, привыкли уже короткие прицельно отсекать. По шестерым стрелял и вроде попал, но лишь за трех уверен, что готовы, один так в море воткнулся, у меня на виду. А над базой такое творится, даже смотреть страшно — и наша в том заслуга, что "фоки" по батареям могли лишь пушками работать, да и свалили мы их еще до того четверть, а то и треть! Ну вот, уже фрицы назад тянутся — и нам как раз команда, Шестому полку выходить из боя, у нас у многих уже боекомплект ноль и горючее на пределе — хотя и не так далеко от аэродрома дрались, но расход бензина на крейсерском режиме и в бою отличается в разы! И курс отхода, как раз на пересечение с возвращающимися "фоками", не везти же патроны домой, у кого еще остались? Тем более что и немцы после атаки, краше в гроб кладут — и числом еще убавились, и еще живым от зениток хорошо прилетело. Еще один на мой счет — даже неинтересно, видно было, что подбит, и еле управляется. Базу лучше стороной обойти — влепят по ошибке, с того света претензию предъявлять?
А нам навстречу, еще наши — то ли 25й полк Четвертой дивизии, то ли уже армейцы? Свежие, с полными баками и боекомплектом — и против побитых немцев, выходящих из боя, ну сейчас будет им армагеддон!
На базе вижу пожары. Большей частью в городе, но и в гавани у причала что-то хорошо и сильно горит, черный густой дым так и валит. Рассмотреть не удается, все же далеко, и белый дым туманом стелется — ну это нам знакомо, дымзавеса, что-то туда добавляют, чтобы вверх не поднималось, и цвет характерный, как молоко.
Уже после было сосчитано, что немцы достоверно потеряли пятьдесят шесть самолетов, учтено по обломкам на земле, и показаниям экипажей, кого выловили в море. Сведения неполные — вот например, по 1й и 4й штурмовым эскадрам (это "фоки"— штурмовики), учли лишь одиннадцать, сбитых над портом! А бой над морем, где, как я сказал, только наш полк завалил их полтора десятка? Также и "мессеры" из 50й и 51й истребительных эскадр, они вообще до берега не дошли, так их в список включили всего семь штук, это кто выпрыгнуть успел, и подобрали. А только "мои" трое, которые булькнули, у меня на глазах, и парашютов я не видел? К тому же под нами первыми итальянцы оказались, что-то там их торпедные катера делали — так они наших на борт поднимали, "мир, дружба, сигареты", а немцев или из пулемета, или с ходу по резиновой лодке и под винты, "у них Тиле так поступал, значит и с ними можно". И сколько фрицев они так в море упокоили, один Нептун знает — наш 25й полк после продолжил преследование над морем, немцев гнали и били почти до самого их берега у Монако, и в воду они падали, и с дымом уходили, наверняка дотянули не все. Так что, хотя наши катера водоплавающих старательно собирали, и опрашивали, какая часть, кто командир экипажа, бортовой номер машины, и все в список вносили, чтобы достоверно немецкие потери определить — друг рассказывал, который в разведотделе служит — вышло это число заниженным вдвое, если не втрое. Нашему полку засчитали официально восемнадцать, из них мне два — а меж собой потолковав, прикинули, что завалили мы никак не меньше полусотни, у меня четверо точно, и трое с сомнением. Так семерых в одном бою, это и в штабе не поверят, скажут, "нам своих хартманов не надо". Это немецкий ас, пленный, по нашему радио выступал, после в газетах был перевод, мы читали, так животы надорвали со смеха, как ему по пятнадцать наших сбитых истребителей писали, за один бой, он боекомплект из воздуха брал? Еще было написано, что оказывается у немцев за сотню асов есть, с трехзначными счетами — вот только не видели мы в воздухе таких мастеров воздушного боя, чтобы нас на голову превосходили. Такая выходит статистика — немецкие счета на десять делить надо, ну а наши, на два или три умножать.
В том бою наша вторая эскадрилья потеряла сбитыми троих. Двоих благополучно подобрали, а лейтенант Кузякин так и пропал. В первой эскадрилье четверо, и двое погибших, в третьей четверо, и один. По потерям Четвертой дивизии не знаю, но думаю, не выше наших, а пожалуй и меньше — 25й полк вмешался, когда все было уже кончено, фрицев лишь добивали. Итого выходит, что потеряли мы около сорока истребителей, и пятнадцать человек. И могил не осталось у тех, кто не вернулся — кроме глубокой воды Генуэзского залива. Вечером выпили мы за них по сто грамм, помянули. А самолеты скоро обещали новые прислать!
Зато для немцев это была катастрофа! Потому что в последующие дни, когда наши десант высадили на французский берег, и немцы отчаянно пытались сбросить его в море — но вот не припомню я в воздухе встреч с крупными группами немецкой авиации, вообще! Появлялись парой, редко четверкой, спеша ударить и тут же удрать. У нас даже азарт был, ну хоть бы встретить, поймать — так убегают, гады, не принимают бой, даже парой на пару! А "лаптежников" я после совсем не видел, до самого конца войны.
Одного лишь не пойму. После объявлено было, что немцы потопили, или тяжело повредили в базе нашу подлодку К-25. Что это за корабль, мы были уже наслышаны — но никто под трибунал не попал, даже звездочек с погон ни у кого не сняли! И много позже видели эту лодку, "подводный линкор" целой и невредимой. Разговоры ходили всякие — и много лет спустя, я про тот эпизод в исторических книгах читал. И все равно по-разному: то не попали немцы, то попали, но удалось отремонтировать, то вообще не было там подлодки, а была ложная цель, которую и подожгли для вида. И ладно бы в литературе для публики, но ведь и в изданиях "ДСП"!
Капитан Смоленцев, "Брюс". Южное побережье Франции. 2 апреля 1944.
Задание было рутинное — как многое на войне.
Монако, Ницца — Лазурный берег. Место, куда в сезон съезжается вся европейская аристократия и буржуазия — в этом времени, Канары еще жуткая дыра, ну а египетский Шарм-эль-Шейх, турецкая Анталья, индийское Гоа, и что-то там в Таиланде, ой не смешите, ну разве что для большого любителя приключений в стиле Индианы Джонса — с джунглями, пустынями, змеями, кладами, и совершенно некультурными туземцами. А тут — Европа, цивилизация, и крупнейшее в мире казино (Лас-Вегаса вроде нет еще?). Слышал, что тут бывало, за одну ночь на столах набегали суммы, равные годовому бюджету какой-нибудь Бельгии — и конечно же, заведение в выигрыше всегда. Ясно отчего суверенное княжество Монако и в более поздние времена процветало, имея уровень жизни выше чем в соседней Франции, при полном отсутствии какой-либо промышленности и сельского хозяйства. Хотя кроме казино, тут еще Океанографический Музей есть, которым после Кусто будет руководить.
А для нас — берег, куда через сутки высадится очень злая советская морская пехота. И будет тут жарко, как в той истории на Малой Земле — но думаю, для богатых европейских буратин отстроить себе новые виллы, не проблема, ну а если казино сгорит, так тем более потеря невелика. Однажды это едва не случилось — история была как анекдот, еще до прошлой войны, командир американского крейсера проигрался там вчистую, сначала свои, затем и корабельную кассу. Дальше что, стреляться, или под трибунал? — но янки нашел свой выход. И вот, является к главному в казино посланный командиром офицер, и требует, или деньги назад, или пушки крейсера разнесут вас ко всем чертям, после чего кэп застрелится, так что ему будет все равно — ну а мы ни за что не отвечаем, поскольку приказ старшего по чину исполняли. Деньги вернули.
Так что — плевать на антураж, видим перед собой вражеский берег. А что главное при морском десанте? Три вещи — первое, идеально представлять место высадки, чтобы не случилось как на Тараве (в нашей истории), когда десант на подходе к берегу напоролся на коралловую гряду, непроходимую даже для амфибий, и это в нескольких сотнях метров от японских дотов! Второе, чтобы все по плану и быстро, высаживаться, тут же занимать господствующие высоты и удобные для обороны рубежи, чтоб не было как в Галлиполи прошлой войны, когда британцы неспешно высаживались на пляже со шлюпок, свозили офицерский багаж и даже купались, а турки в это время устанавливали пулеметы на соседних холмах, занять которые никто из командиров десанта и не подумал. Ну и третье, бесперебойная четкая связь с кораблями, чтобы обеспечить поддержку корабельной артиллерии — как угодно, раций нет или подмочили, так флагами, огнями, семафором! Последний компонент штаб обещал обеспечить, Владимирский все ж мужик серьезный и с опытом, в нашей истории именно он Новороссийский десант высаживал и обеспечивал. Второе — тоже надеюсь, не упустят, но при условии что мы первую часть ему дадим. Разведка зоны высадки.
