Я удерживала спокойный, чуть отстраненный вид, мягко улыбаясь наемнику. Судя о тому, как начинали насупливаться его брови, моя улыбка действовала ему на нервы. Сейчас ни в коем случае нельзя было подавать вид, что я напугана или растеряна: это лишь раззадорит его и укрепит в уверенности, что он — полноценный хозяин положения. Нужно было определиться с манерой поведения при нем: передо мной был уже не растерянный Дарсан, боявшийся каждого моего слова, а закаленный в боях воин, одного неосторожного движения которого хватило бы, чтобы с легкостью снести мне голову. Разговор с ним походил на прогулку по полю с огнецветами* — один шаг в сторону — и неосторожный путник рискует остаться без ноги.
Признаться, я уже жалела о том, что ввязалась во всю эту авантюру с северянином. Раньше я никогда не имела дела с наемниками и не представляла, насколько далеко распространяются мои права в отношении него. Вдобавок, я никак не могла разобраться со своим отношением к нему: с одной стороны, он спас меня от мангора, с другой — стойкая неприязнь, кипящая внутри, упорно перебивала все зачатки благодарности.
Убьет ли он, если я ему прикажу? Ограбит первого попавшегося, на которого укажет мой палец? Стоило раз и навсегда прояснить все вопросы, а также дать понять северянину, что я — его госпожа, пусть и временная, чтобы он не держал себя со мной, будто с провинившейся служанкой.
Я отпила разбавленного лэя, поморщившись от кислого вкуса, чуть отдающего плесенью, и, внутренне собравшись, вкрадчиво начала:
— Перед тем, как мы куда-то отправимся, я бы хотела — во избежание возможных недоразумений — обсудить кое-какие детали.
Коннар откинулся на спинку скамьи и скептически поднял черные брови, мол, давай, обсуждай. Я продолжила, чуть повысив голос и стараясь не обращать внимания на выражение его лица:
-Я признаюсь честно: мне в новинку путешествовать вместе с тем, кто присягнул мне а верность. Пусть я и не плачу тебе, но все же мне нужно знать: насколько далеко я могу зайти, приказывая тебе сделать что-то?
-Я поклялся защищать тебя, — пожал плечами наемник, — если твоей жизни будет угрожать серьезная опасность, я сделаю все, что в моих силах, чтобы ее отвести.
-Даже убьешь?
Губы Коннара вновь искривила снисходительная усмешка:
-Даже убью. Но не воображай, что я буду резать глотки направо-налево только потому, что тебе этого захотелось. Я не хорь**, и никогда не буду пачкаться ненужной кровью.
Я мысленно перевела дух. У бывшего капитана, несмотря ни на что, все же есть кое-какие зачатки благородства.
-Мне не нужны чужие жизни, — поспешила я внести ясность, — я просто не уверена, что то, что я задумала, пройдет гладко. Именно поэтому я и решила удостовериться в твоих возможностях.
Северянин дернул могучим плечом и, запрокинув голову, одним махом выпил все содержимое своей кружки. После этого он со стуком поставил ее на стол и вновь воззрился на меня начинающим тяжелеть взглядом из-под насупленных черных бровей.
-Кстати, об этом, — хрипло проговорил он, — ты так и не сказала мне, куда мы направляемся, а просто притащила в эту дыру. Так и будешь держать меня в неведении или все-таки попробуешь научиться мне доверять?
Я заколебалась. С одной стороны, открывать карты было рановато, с другой — не сообщая подробностей я рисковала нарваться на серьезную обиду с его стороны, что существенно осложнило бы наше дальнейшее путешествие.
В конце концов, я не обязана посвящать его во все тонкости моего плана.
-Нам нужно перебраться в Корниэлль, — уклончиво ответила я, — там находится билиотека, а там, в свою очередь — то, что мне нужно.
-Не скажешь, что именно? — сумрачно уточнил наемник, не сводя с меня глаз. Я отрицательно покачала головой.
-Это все, что тебе нужно знать.
Коннар мрачно кивнул, оглянулся на стойку трактирщика и внезапно хлопнул широкой ладонью по столу, рявкнув при этом так, что я вздрогнула и невольно отодвинулась:
-Еще лэя! И если это будет такое же пойло, как и в прошлый раз, я залью тебе его в глотку и заставлю поить свиней изо рта!
Трактирщик — сухопарый мужчина с неожиданно округлым животом — заметно побледнел и, заискивающе закивав, ринулся куда-то за стойку, откуда донеслось позвякивание бутылок.
"Наверное, не привык иметь дела со вспыльчивыми северянами," — безразлично подумала я, наблюдая, как ходят желваки на скулах моего спутника. Интересно, что его так взбесило? Неужели мое нежелание откровенничать?
Так или иначе, мне тоже поневоле придется привыкать к его тяжелому характеру.
Тем временем на нашем столе возникло две кружки, до краев наполненные напитком, чей аромат не шел ни в какое сравнение с вонью его предшественника. В воздухе витал запах молодой листвы с едва уловимым грушевым оттенком, и я догадалась, что ради нас хозяин "Наяды" откупорил бутылку дорогого ирлилэя
* * *
— явно из своих личных запасов.
Наемник коротко кивнул, мол, давно бы так, и пододвинул одну из кружек к себе. Я последовала его примеру.
Ирлилэй и впрямь оказался восхитительным: сладковато-терпкий вкус и пряное послевкусие придавали сил и благоприятно влияли на настроение. По крайней мере, осушив свою кружку, Коннар как-то смягчился и уже не смотрел на меня таким зверем.
-Как ты планируешь добраться до Корниэлля? — вкрадчиво спросил он. Я сладко потянулась и подавила зевок: от выпитого спиртного меня всегда клонило в сон.
-Скачок драконицы, — кратко ответила я. Северянин вновь помрачнел.
-Что-то не так?
-Не доверяю я этим скачкам, — явно через силу выдавил он, не глядя на меня, — три года назад мой друг и я... В общем, нам нужно было как можно быстрее убраться из одного места. Неподалеку находилось стоянка дракониц, ну, и... Я перенесся благополучно, но Арман...мой друг...
Коннар шумно вздохнул, отодвинул кружку и глухо продолжил, по-пржнему уставясь в окно справа:
-Когда он появился, я сначала не понял, что случилось. На нем не было лица. Не было лица в прямом смысле, понимаешь, Кошка? Кожа слезла с него, как перчатка, и на меня смотрел череп, обтянутый кровоточащим мясом.
Мне стало не по себе, и я тихо сказала:
-Я поняла. Не продолжай.
-Он упал на землю и больше не поднимался, — с надрывом сказал Коннар, не слышавший или не пожелавший услышать меня. Помолчав немного, он перевел на меня потемневшие от воспоминаний глаза и веско вымолвил, будто рубанув сплеча:
-Вот почему я не доверяю скачкам. Есть другой путь?
Я почувствовала легкое раздражение и ответила резче, чем хотелось бы:
-Есть — по реке. Но мое дело не терпит отлагательств, поэтому — нравится ли это тебе или нет — мы отправимся драконицами. Мне жаль твоего друга. Я не знаю, что с ним произошло, но я знаю, что такие случаи — единичны. Это мое последнее слово.
В воздух повисло напряжение. Коннар прищурился и больше прошептал, чем проговорил вслух:
-Ведьма.
-Напомни, пожалуйста, кто из нас наемник, а кто — господин, — мурлыкающим тоном отозвалась я.
Стук дверной щеколды не дал нашей перепалке перерасти в крупную ссору.
В "Наяде" появились двое: сухощавый мужчина в запыленных, потрепанных штанах и залатанном кафтане и его спутник — крепкий парень в щеголеватой белой рубахе и кожаных бриджах, заправленных в шнурованные сапоги. На его прилизанных волосах плотно сидела широкополая шляпа, а на поясе висел, покачиваясь, пристегнутый к ремню кнут.
Поприветствовав хозяина, он с видом превосходства оглядел таверну. Его взгляд остановился на мне, и, расплывшись в восхищенной улыбке, он отвесил шутливый поклон, приподняв шляпу. Его спутник лишь безучастно пожал плечами и направился к самому дальнему столу.
Коннар стиснул кулаки и начал было подниматься из-за стола, но я поспешила остановить его.
-Успокойся, — тихо произнесла я, слегка кивнув щеголю и приняв безразличный вид. На лице парня отразилось недоуменное разочарование, и он ретировался к своему спутнику, — не стоит кидаться на каждого, кто на меня посмотрит.
-Знаешь, кто это, Кошка? — перегнувшись через стол, уточнил северянин, — этот, с кнутом — работорговец. Имени его я не знаю, но встречал пару раз, когда наведывался в Набию. Мерзкий тип, из тех, кто полосует рабов за малейшую провинность. Второй мне незнаком, но, думаю, эти двое — волки из одной стаи.
* * *
Я вздохнула. К работорговцам я относилась прохладно, но без ненависти: в конце концов, каждый зарабатывает на жизнь так, как умеет. К тому же, занятия других — не мое дело, а любому мерзавцу рано или поздно все содеянное вернется сторицей.
-Мне абсолютно безразлично, кто они и что здесь делают. Нас это не касается. Я просто прошу тебя впредь не бросаться в бой, не дождавшись моего одобрения. Мне не нужны неприятности.
Наемник фыркнул, но промолчал. Не сдержавшись, я вновь покосилась на незнакомцев: они сидели, близко придвинувшись друг к другу и рьяно обсуждая что-то. Тот, кого Коннар назвал работорговцем, порой бросал на меня заинтересованный взгляды; перехватив мой, он толкнул спутника в бок и, без зазрения совести, указал в мою сторону пальцем. Подобная бестактность мне не понравилась и, нахмурившись, я повернулась к северянину:
-Думаю, нам стоит поторопиться. Перед скачком я хотела бы заглянуть к местному портному и подобрать себе приличное платье — в том, в чем я одета сейчас, появляться в Корниэлле не то, что стыдно, но и опасно.
-Хочешь, чтобы я побыл в роли твоего носильщика? — усмехнулся Коннар. Пропустив шпильку, я пожала плечами:
-Это не обязательно. Можешь ожидать меня в порту, не думаю, что выбор платья займет у меня много времени.
-Надеешься от меня избавиться? — хмыкнул наемник, вставая со скамьи и поправляя на поясе короткий меч, — не дождешься, Кошка. Если я дал клятву, я буду следовать ей до конца. Если хочешь поторопиться, тогда предлагаю идти — мы и так слишком долго здесь засиделись.
Я допила последние капли ирлилэя и, не оглядываясь на работорговцев, первая покинула таверну.
* * *
В Лиэнне все дышало приближающимся летом, цвело и благоухало. Низенькие глинобитные дома были увиты плющом и диким виноградом, а васильковая синева неба, глубокого, как перевернутый купол, пьянила и будоражила сердце.
В такой обстановке мысль о том, что совсем рядом клокочет и бурлит рабовладельческое гнездо — Большой Базар Лиэнна — отравляла всю радость существования, а в аромате огромных, как блюдца, наирий
* * *
* начинал мерещиться запах гнили и разложения.
Базар находился в восточной части города, и тянулся по его краю, как уродливая опухоль. К счастью, место, куда мы направлялись, лежало в противоположной стороне, и я втайне радовалась этому.
-Я думал, что перед тем, как отправиться в торговые ряды, мы заглянем на стоянку дракониц, — будто размышляя вслух, произнес Коннар, шагающий за мной. Как и положено верному телохранителю, он держался на полшага позади, зорко оглядывая окрестности и не забывая время от времени высказывать замечания. Прохожие — по большей части, женского пола — провожали гигантскую фигуру северянина заинтересованными взглядами. Молодые девушки, державшиеся группками по три-четыре человека либо густо краснели, либо сбивались плотнее друг к другу и начинали возбужденно перешептываться, несмело показывая пальчиками в сторону наемника. Я внимательно присмотрелась к их одежде, отметив про себя детали фасона: все они носили длинные платья с неглубоким квадратным вырезом и широкой юбкой, начинающейся прямо под грудью. Волосы же почти у всех были забраны наверх, составляя красивую прическу — нечто, вроде "короны" из косы, кругом уложенной на затылке.
-Кажется, ты пользуешься успехом, — увильнув от прямого ответа на вопрос, шутливо сказала я. Ситуация меня забавляла — ужимки девушек, каждая из которых была ненамного младше меня, казались мне глуповатыми. Как бы я ни силилась, я не могла представить себя на месте одной из них — это означало полнейший крах уважения к самой себе.
Северянин хмыкнул.
-Так всегда бывает. В этом мы с тобой схожи — на мужчин ты производишь такое же невероятное впечатление. Эти глупышки не стоят и одного твоего...
-Я хочу сначала купить все необходимое и раз и навсегда покинуть Лиэнн, — несколько громче, чем надо было, перебила я его, испугавшись, что он начнет развивать начатую тему и вновь вынудит меня пускаться в изнурительные объяснения.
-Как скажешь, — кратко бросил Коннар после недолгой паузы и умолк — на сей раз, надолго.
* * *
Лиэннские Торговые Ряды, в отличие от Базара, который был беспорядочным скопищем грязных палаток и шатров, представляли из себя длинную, пронизывающую почти всю северную окраину города, улицу. По обе стороны мощеной дороги громоздились трехэтажные дома, поставленные так близко друг к другу, что между ними практически не оставалась просвета. На первых двух этажах шла оживленная торговля; на третьем, как правило, проживали сами торговцы. Говорят, бывало так, что в одной и той же комнатушке сменялось несколько поколений торгового люда, не высовывавшего нос дальше Рядов.
На этой улице я была лишь однажды, вместе с Соколом, что и позволило мне быстро отыскать Ряды и на сей раз. И, как и в прошлый раз, они почти оглушили меня.
Через Лиэнн пролегал один из основных алдорийских торговых путей, начинающийся от порта и тянущийся вглубь страны, по Лиэннско-Бертоновскому тракту. По этом пути в страну стекались товары из многих стран: ранаханнские торговцы везли шелка и драгоценности; их шараккские коллеги — мешки пряностей и благовоний; выходцы из мелких северных стран и княжеств — бивни моржей и меха. Иногда попадались даже хайянские торговцы жемчугом, но это было редкостью: уроженцы этой страны предпочитали держать собственные лавки в алдорийских городах, а не скитаться по торговым путям, рискуя жизнью, товаром и, что самое главное, кошельком.
В Торговых Рядах оседала малая толика привозимого, зато выбор был велик и разнообразен: местные торговцы закупали у проезжающих собратьев товары небольшими партиями и по дешевке, разбавляя выбор местными диковинами: лиэннской хлопковой тканью и поделками из стекла. Вот и получалось, что, зайдя наугад в одну из лавок, от непривычки можно было запросто сойти с ума: кипы тканей и гроздья бус соседствовали с россыпями пряностей, гирляндами восточных сладостей и блестящими переливами шелка. На улице было не легче: каждый торговец считал своим долгом стоять у двери и зычно зазывать толпящийся народ, перекрикивая конкурентов. Особенно наглые даже пытались хватать за руку и тащить в свою лавку, однако присутствие Коннара моментально отбивало это желание.
-Зайдите ко мне, госпожа! Дханаямом
* * *
** клянусь — таких тканей вы не встретите больше ни по ту, ни по эту сторону континента! — надрывался тощий, как жердь, торговец, по плечи замотанный в расписную парвани
* * *
* * *
.
-Твои ткани годны только для устилания коровников, — насмешливо отвечал ему сосед, с легкостью превосходя его громкостью голоса, — ко мне, ко мне, госпожа! У меня закупает украшения сам король, но они меркнут перед вашей красотой!
