Кривые зеркала

Ничего себе претензия!

— А что, я должен был смирно ждать ночных визитёров?! Чтобы меня убили, как и Лису?

— Лису?

— Мою девушку.

— А, служанка! — Меня передёрнуло от презрения, прозвучавшего в его голосе.

— Да, служанка! Всего лишь служанка! Чем она-то вам помешала?!

— Могла возникнуть угроза в лице бастарда.

— У меня нет детей!

— Пока нет. Настоящий правитель должен предусмотреть все проблемы заранее. Запомни это, Антуан.

— Я запомню. И кое-что уже предусмотрел.

— И что же именно?

— Я хочу, чтобы Вы написали мне имена сообщников. Тех, кто продался Вам, и за что Вы их купили. Тех, кого принудили служить себе угрозами. А так же тех, кто отказался служить Вам, и что им за это было. Подробно.

— И что мне за это будет?

— Говорят, ТАМ всё зачтётся. — Я положил на столик кинжал, отнятый у него. — Я многому научился у Вас. Я не хочу выносить Вам приговор, милорд.

Уже открыв дверь, я услышал:

— Правитель должен уметь принимать решения, даже если эти решения ему не нравятся, Антуан.

— Надеюсь, мне больше не придётся принимать решения, которые мне не понравятся. — Не оборачиваясь, ответил я.

— Вот ты и отблагодарил его, — тихо сказал Кот, когда мы пришли ко мне в кабинет.

Я уселся в своё жутко официальное кресло. Кот взгромоздился на стол, глядя на меня сверху вниз.

— Смотрю я на тебя и думаю: зачем тебе это надо?

— Я по-другому не могу, — вздохнул я.

— Вот то-то и оно. У тебя сейчас дела есть?

— Не знаю. Обычно мне воспитатели говорили, что я должен делать, но что-то я никого не наблюдаю.

— Представляю себе, приходит воспитатель и говорит: "Ваше Величество, хватит править, пора математикой заняться!"

— Если бы математика все проблемы решить могла!

— А в чём дело?

Я тоже сел на стол, развернувшись к Коту.

— Я сейчас думаю, что с заговорщиками делать.

— А что такое? Ты же вроде решил суд проводить?

— Решить то я решил, но суд только определит виновность-невиновность, а наказание виновным я сам должен буду отмерить.

— Прости.

— Не переживай, Кот, я выкручусь. Я не хочу никого убивать, у меня есть идея получше!

— Что за идея? — Равнодушно спросил Кот, но я то увидел, как блеснули его глаза.

В отличие от Мирандаля, он спокойно выслушал меня и без всякого удивления принял мой план. А потом то ли грустно, то ли задумчиво сказал:

— Как твой друг я хочу вытащить тебя отсюда, подальше от интриг, предательств, судов и наказаний, но как твой подданный я знаю, что не будет в Интарии лучшего короля.

— Думаешь, у меня получится?

— Пошли-ка! — Кот спрыгнул со стола.

В центральной гостиной моих покоев было достаточно места для двух акробатов, надумавших размяться.

Стук в дверь прервал нашу тренировку. Я торопливо надел туфли, набросил на плечи камзол, изобразив лёгкую небрежность. Кот спрятался в соседней комнате, и я открыл дверь, предусмотрительно закрытую нами до начала разминки. Дворцовый слуга, приставленный ко мне, попытался сообщить мне о просьбе об аудиенции. Я не дал ему договорить, пригласив Лиандира, маячившего за спиной глашатого, войти.

— Ты себя не по-королевски ведёшь, — заметил он, когда слуга покинул гостиную.

— Как я тебе уже говорил, этикет никогда не был моим любимым уроком.

— А не боишься, что уважать тебя не будут?

— Тебя смущает моё поведение?

— В каком смысле?

— Тебе хочется раздружиться со мной?

— Нет!

— Тогда в чём дело? Если благородным лордам угодно, чтобы их король соответствовал их представлениям о монархе, я готов буду их ожидания удовлетворить. И даже не поленюсь подписать приказ об обвинении многих из них в измене. В полном соответствии с буквой закона, причём. Не знаю, как они, а я предпочту сохранить Дома, но отступить от правил.

— Уважения этим ты не заслужишь.

— А зачем оно мне? Кто они такие, чтобы я ломал себя ради их благосклонности? Пусть они за моё благоволение борются! И лёгкой победы пусть не ждут.

— Какой ты грозный!

— Я не грозный, я властный!

— И грозный, и властный! — Кот вышел к нам. — Привет, Ли!

— Привет, Котяра! Новости знаешь?

— Какие?

— Наш любимый монарх назначил моего отца Советником.

— Я всего лишь предложил ему! — Возмутился я.

— И что лорд Мирандаль?

— Зачитал мне целый список дел, с которыми мне предстоит разобраться по возвращению в Альвейн, как его Наследнику и полноправному представителю.

— Ты уезжаешь? Когда? — Огорчился я.

— Понимаешь, Тони, я хочу остаться здесь. За последний месяц я узнал людей так, как никогда не смог бы узнать, будучи Наследником Альвейна. Я уж не говорю о том, что здесь что-то происходит, и что-то из этого получится. Пропустить первое творение истории в моей жизни... да я никогда себе потом не прощу! Отец сказал, что разрешит мне остаться, если только я найду себе дело.

— И что?

— Я не знаю, какое дело могу выполнять в столице. Я бы мог стать менестрелем, да, боюсь, отец под делом понимал что-то другое.

— А что ты умеешь полезного? — Кот фыркнул, и я осадил его взглядом.

— Я — разведчик. Воин, то есть. — Я молчал. Лиандиру пришлось отвечать дальше. — Петь могу, играю на лютне, на свирели. Языки немного знаю.

— А дипломатический этикет?

— А как же! Этикет, деловая переписка, ведение документации. Эй, ты что, меня послом решил сделать?!

— Нет, посылать тебя я пока никуда не буду. Хочешь моим секретарём быть?

— Твоим?!...

— Знаешь, Кот, общение с людьми плохо влияет на бессмертных. Уже второй обалдевший эльф за день. Не многовато ли?

— Я полуэльф!

— Тем более. Согласен?

— Государь, это неразумно. Лорды и так думают, что мой отец Вас контролирует...

— Он меня предупреждал, что не помешало ему принять моё предложение. А мне нужен кто-то, кто будет сглаживать мои огрехи. У тебя это хорошо получилось, помнишь? Опять же, без секретаря тяжело мне будет. Да и потом, пусть благородные господа гадают, что за отношения у меня с эльфами или у них со мной, а я тем временем править буду.

— Они интриговать начнут.

— Пусть. Они будут пытаться свалить тех, кто контролирует монарха, чтобы занять их места, не понимая простой вещи: таких мест просто не существует в природе.

— Ты так уверен в том, что мы не контролируем тебя?

— Прости, Ли, но тебе это не под силу, а Мирандаль слишком мудр, чтобы такой ерундой заниматься. Так ты согласен?

— Ты слово "нет" понимаешь?

— Понимаю.

— Просто оно ему не нравится, — встрял Кот.

— Ага! Иди сообщи отцу, что дело тебе нашлось, а потом сразу дуй сюда. Пойдём документы регента разбирать.

— Может, ты тогда и Советника с собой позовёшь? — Ехидно спросил Лиандир.

— Хорошая мысль. Скажи, пусть присоединится к нам, если хочет. И там, в общей приёмной, наверняка сидит Александр. Попроси его зайти, пожалуйста.

Александр вытянулся по стойке смирно у дверей.

— Мой государь.

— Сержант, у меня к Вам дело. Проходите, садитесь. Когда Вы спали?

— Ночью подремали по очереди с ребятами.

— Подремали? — Я чуть иронично улыбнулся. — Александр, Вас ли я слышу? Короче. Попросите лордов Мирандаля, Валиэна и Дерона выделить мне временную охрану, а сами ступайте отдыхать. Это приказ, сержант! Ещё. Организуйте обучение отряда Королевских телохранителей. Сами продумайте структуру и состав отряда, отберите людей. Когда он будет готов, возглавите его. Я попрошу мастера Альверика заняться их обучением.

— Зачем? У нас есть хорошие учителя. На известном Вам хуторе и я учился.

— Надеюсь, Вы усвоили не все уроки.

Александр понял, что я чем-то недоволен, и вскочил:

— Государь, если Вы обиделись на недружелюбный приём...

— Да сядьте Вы! Александр, я не младенец уже и не обижаюсь на ошибки других. Мне не понравилось, что один из них напал на Кота, когда Кот уже вышел из боя. Вокруг меня и без того немало людей, которые не погнушаются ударить в спину. Я не хочу остерегаться и собственных телохранителей тоже.

— Государь, он мог просто не сдержаться...

— Простите меня, Александр, я вынужден плохо говорить о Ваших учителях, но ведь сейчас мы говорим и о моих будущих телохранителях. Скажите, сколько войн мне придётся вести, если мои воины не смогут сдерживаться?

— А если мастер Альверик откажется?

— Попрошу порекомендовать кого-то. Вашим учителям я благодарен за помощь, но видеть их постоянно рядом я не хочу. Ещё вопросы?

— Когда приступать?

— Думаю, завтра утром. Мне ещё надо уладить проблему с заменой вас, а это не так просто.

Александр понял, что спорить со мной бесполезно, кивнул и вышел за дверь. Волна отчаяния охватила меня.

— Король?

— Уйди, Кот. Прошу тебя, уйди.

Он исчез. Я прошёл в спальню, упал на кровать лицом вниз. В памяти всплыла ночь лунного затмения, когда я также лежал на кровати, готовясь принять смерть, не смея поверить в неё. Мерзкая мыслишка отравляла душу: если бы можно было всё вернуть! Как всё красиво получалось: тут тебе и геройская смерть от рук заговорщиков, и последний бой, который, правда, был бы и первым. А что? Двое заговорщиков заколоты кинжалом, одному государь лично перегрыз горло... идиотская картина! Судорожный смех, больше похожий на рыдание, утонул в подушке.

Лёгкое дуновение воздуха от открывающейся двери... я попытался привести себя в чувство. Получилось плохо. Кто-то коснулся моего плеча:

— Ну что ещё? — Не очень вежливо, зато гость поймёт, что он не вовремя.

— Тони.

Я развернулся. Принц Тирлоэн, молодой эльф, который мне в дедушки годился, сидел на моей кровати и смотрел на меня этим всё понимающим эльфийским взором, способным взбесить любого смертного.

— Тирлоэн.

— Твой друг за тебя переживает. Бродит по коридорам какой-то пришибленный.

— Ну вот, теперь и он!

— Теперь?

Сопротивляться этому тихому, мягкому голосу было выше моих сил. Я рассказал ему, как обидел Александра, а потом прогнал Кота. И из-за чего всё закрутилось. Принца заинтересовала стычка на хуторе, он подробно выспросил меня, как всё происходило, и что мне не понравилось. Потрясающе, я сам, наконец, разобрался, что смутило меня в той ситуации. Подлый удар в спину — это же как предательство! Правда, я всё равно чувствовал себя неуютно из-за того, что так резко говорил с верным телохранителем.

— Александр — твой подданный, — заметил Тирлоэн. — Он должен это понять.

— Он — мой друг, — возразил я.

— Тем более. Быть другом правителя — нелегко, но правителю иметь друзей куда тяжелее.

Я хотел сказать что-то вроде того, что правители тоже люди, да не смог. Я подумал о том, как мало было друзей у Антуана третьего, и как много друзей появилось у Тони-Короля за неполный год.

— Всё равно, я не должен был обижать его.

— Может быть. Только у вас говорят, что на обиженных воду возят. Не знаю, правда, насколько это удобно. Мы, эльфы, для перевозок предпочитаем лошадей. — Я невольно улыбнулся. — Знаешь, — вдруг сменил тему Тирлоэн, — там, где я учился воинскому мастерству, были самые необычные порядки, какие только можно сотворить. Наша учительница сама перевязывала нам раны, полученные на тренировке. Любой проступок, совершённый нами по недомыслию или глупости, которую она великодушно именовала молодостью, прощала сразу, как только мы объясняли ей, в чём были не правы, как можно было бы проблемы избежать, и как сложившуюся ситуацию исправить. Более того, она помогала нам находить решения, которые мы сами найти тогда ещё не могли. А вот драки между нами пресекала очень оригинальным образом: заставляла нас перевязывать друг друга, а потом давала какое-нибудь неприятное задание на двоих, причём разделить его на две части, чтобы сделать по отдельности, мы не могли. А был ещё интересный случай: один молоденький петушок попытался напасть на неё. Она спокойно размазала его по ристалищу, подробно объясняя на нём, какие ошибки он допустил, и как надо было делать правильно. А потом так снисходительно заявила, что, мол, рано ему ещё руку на неё поднимать. Перед отъездом он просил у неё прощения, при всех.

— За что?

— За то, что вёл себя недостойно воина. Он стал одним из лучших полководцев Лиаринии.

— Достойно воина...

— Поэтому я считаю, что ты правильно решил заменить наставников своим телохранителям. К тому же, по поведению слуг судят об их хозяевах. Боюсь только, что Альверик откажет тебе.

— Почему?

— Ты видел косынку, что завязана на его мече?

Я вспомнил бордовую повязку, опоясывающую ножны меча моего учителя.

— Я никогда не видел её развёрнутой. Я даже не знал, что это косынка.

— И не узнаешь. — Тирлоэн вытащил из-за пазухи нечто бордовое, расшитое золотой вышивкой. Я чуть с кровати не свалился.

— Знак Альтоса!

— Верно. Понимаешь теперь, почему Альверик откажет тебе?

— Нет, — растеряно помотал я головой.

— У вас же вера Альтоса под запретом!

М-да, правитель называется! Как будто сложно было сообразить! Он же служит отвергнутому богу! Богу войны уже больше трёхсот не приносят жертв и не возносят молитв. Воины, конечно, поминают своего покровителя, но официально его храмов не существует. Кроме одного, что возник лет пятьдесят назад в Лиаринии. Да и храм этот — не совсем храм, а, скорее, школа воинского ремесла. Воины, что получили браслет Альтоса, могут рассчитывать на самую престижную службу в любом королевстве. Но не к каждому на службу пойдёт воин Альтоса. А уж тот, кто заслужил косынку Учителя...

Но почему же мастер скрывает, кто он? Неужели только из-за того, что у нас запрещено возводить алтари для воинственного бога?

— Я улажу этот вопрос, только... Альтосу приносят людей в жертву? — Тирлоэн вскочил. Хорошо, что вооружённых людей в покои правителя не пропускают, иначе бы он уже снёс мне голову. — Замечательно, значит, препятствий никаких нет.

— Препятствий к чему? — Вошёл Мирандаль, и я поспешно переместился к нему. Эльф ведь сможет защитить меня от другого эльфа?

— А, лорд Советник, хорошо, что Вы заглянули! Как Вы смотрите на закон о... ещё не знаю, как его назвать, а смысл такой: мои подданные могут молиться любым богам, если эти боги не требуют человеческих жертв, а его адепты не навязывают свою веру последователям других богов против их воли.

— Ваше Высочество, как Вы думаете, Ваш отец согласится предоставить мне покровительство?

— Что опять не так в моей идее?!

— Идея ни при чём, государь. Просто Вам надо немного выждать. Вы и так уже конфликтуете, фактически, с Советом Короны, а тут ещё с Верховным проблем не оберёшься.

— Лорд Мирандаль, я не собираюсь ждать, пока все и всюду начнут меня любить. У меня есть цель: наладить жизнь моего королевство. И у меня мало времени, милорд: жизнь людей очень хрупкая.

— Вы правы, государь. Только я всё равно прошу Вас подумать. То, что Верховный не захочет делить власть, не так уж страшно. Он и так уже делит её с представителями других направлений вашей веры. Опасно другое: Вы разбиваете устоявшееся равновесие, в котором все ветви находились уже не одно столетие. К каким последствиям это приведёт?