— Нам интересно, — сказала женщина и подмигнула.
— Прошу простить меня, почтенные, — сказал я, — но то, какие именно слова я передал Сети — исключительно мое личное дело. Я хочу узнать имя вашей планеты.
— На каком основании? — спросил первый крокодил.
— А что в этом секретного? — переспросил я, копируя интонации Боссейроса, задававшего мне вчера тот же самый вопрос. — Если в имени вашей планеты есть какая-то тайна, я не буду требовать ее раскрыть, но что здесь может быть секретного?
Крокодилы обменялись взглядами и дружно рассмеялись.
— Мы не скажем, — заявил второй крокодил. — Ты пришел сюда только для того, чтобы узнать имя этого мира?
И они снова засмеялись. Этот смех без причины начал меня бесить.
— Нет, не только, — сказал я. — Мне вообще наплевать на имя вашего мира...
— Тогда зачем спрашиваешь? — перебила меня женщина.
— Затем, что есть определенные правила вежливости...
Мне пришлось остановиться, потому что крокодилы теперь хохотали в полный голос.
— Какие правила? — поинтересовалась женщина.
Я просканировал ауры собеседников и увидел именно то, что ожидал увидеть. Они надо мной откровенно издевались.
"Кажется, у нас проблемы", обратился я к голосу Вудстока.
Это точно, отозвался голос. Но силовое решение невозможно.
"Почему?"
В твоем теле содержаться имплантанты, снижающие физические возможности тела. Кроме того, в нервную систему внесены функции удаленного управления. Если они будут задействованы, ты потеряешь свободу воли и превратишься в биоробота.
"Что можно сделать?"
Я попытаюсь отключить эти функции. В лучшем случае потребуется несколько минут.
"А в худшем?"
Ничего не получится.
"Спасибо. Умеешь ты обнадежить".
Нечего тут обнадеживать. Ситуация очень опасная. Попробуй потянуть время.
"Попробую".
— Есть такое понятие, — сказал я, — называется "гостеприимство".
— Да ну? — деланно удивилась женщина. — Расскажи поподробнее.
— Разве вы не знаете, что такое гостеприимство? — так же деланно удивился я.
— Не знаем, — нестройным хором произнесли крокодилы и снова захихикали.
— Тогда слушайте, — начал я. — Когда разумное существо прибывает на другую планету, его следует встречать уважительно.
— Почему? — перебил меня первый крокодил.
— Потому что есть правило, которое действует во всех мирах вселенной. Относись к другим так, как хочешь, чтобы они относились к тебе.
— Мы не ходим в другие миры, — заявил первый крокодил. — Нам и тут хорошо.
Остальные крокодилы дружно закивали головами в подтверждение его слов.
— Гостеприимство действует и в пределах одной планеты, — продолжал я. — Если вы оскорбляете своего гостя, то будьте готовы к тому, что когда в гости придете вы, оскорблять начнут вас.
— Разве тебя кто-то оскорбил? — поинтересовался первый крокодил. — Кофоха, ты его оскорбил?
— Нет, — отозвался второй крокодил. — Может, его оскорбила Дугорс?
— Нет, — сказала женщина, — я его не оскорбляла. Видишь, существо, тебя никто не оскорблял.
— Называть меня существом оскорбительно, — заявил я. — У меня есть имя.
— Оттого, что у тебя есть имя, ты не перестаешь быть существом, — заметил первый крокодил, единственный, чье имя еще не прозвучало. — Мы все существа и если Дугорс назовет существом меня, я не обижусь. Так почему обижаешься ты?
— Прости меня, существо, — сказал я. — Ты, существо, открыл мне глаза на мою ошибку. Ты прав, существо, я не должен обижаться на то, что меня называют существом, это неправильно. Скажите мне, существа, как я могу выйти из этого здания?
— А он забавный, — заметила Дугорс. — Знаешь, Лос, сдается мне, нам попался хороший экземпляр.
— Посмотрим, — сказал Лос. — Пока он кажется забавным, но ты сама знаешь, это еще ни о чем не говорит.
— Так как я могу выйти из этого здания? — повторил я свой вопрос.
— Из этого здания нельзя выйти, — заявил Лос. — Но если ты как следует нас попросишь, возможно, мы тебя выпустим.
— Что я должен сделать?
— Для начала совокупиться с Дугорс. Если ты ей понравишься, мы будем говорить дальше.
Я расхохотался истерическим смехом. Все оказалось предельно просто — я попал в лапы инопланетных маньяков. Вот уж чего-чего, а этого я никак не ожидал. Хотя... чего еще можно ожидать от портала, в который попадаешь по запросу "мир, где можно хорошо потрахаться"? У Сети своеобразное чувство юмора.
— Что смешного я сказал? — поинтересовался Лос.
Впервые с начала нашего разговора он выглядел озадаченным.
Я проигнорировал его вопрос и обратился внутрь себя:
"Как продвигаются дела?"
Постепенно. Жди.
"Но меня сейчас трахнут!"
От этого не умирают. Расслабься и постарайся получить удовольствие.
"Издеваешься?!"
Нет, просто адекватно описываю ситуацию. Если она станет критической, я возьму управление на себя.
"И что тогда?"
У нас есть шанс вырваться отсюда, но очень маленький и его можно использовать только один раз.
"Что нужно делать?"
Тебе — ничего. От тебя уже ничего не зависит. Когда придет время действовать, я все сделаю сам.
— Так что я сказал смешного? — продолжал настаивать Лос.
— Ничего, — ответил я. — Это истерическое.
— Ты не похож на истерика, — заметил Кофоха.
— По-настоящему достойное существо не показывает своих чувств, — заявил я, постаравшись придать лицу гордое выражение. — Истина всегда сокрыта внутри, а то, что видно снаружи, суть тень истины, недостойная осознания. Почему вы так удивлены? Разве вам неведомо то, что я говорю?
Крокодилы переглянулись, их физиономии выражали полнейшее непонимание. Я продолжал:
— Вижу, вы еще не познали истину. Так знайте — путь вселенной непостижим, мы не можем воспринять его таким, каков она есть, но мы должны. Судьба проносит разум сквозь пространство и время, обгоняя звук и свет, и враг, пораженный молнией, топит обидчика в слезах. Внемлите гласу чистого разума — когда узник открывает глаза, цепи осыпаются.
— Что он несет? — пробормотал Кофоха себе под нос.
— Кажется, проповедует, — ответил ему Лос. — Кого только не встретишь в Сети.
— Такое происходит не каждый день, — продолжал я. — Безумные колдуны торгуют временем, но проведя рукой по голове возлюбленной...
— Проведи рукой по моей голове, — перебила меня Дугорс. — И хватит нас грузить, мы уже все поняли.
— Ничего вы не поняли, — возразил я. — Любую дверь можно запереть, любую войну можно выиграть, любую глупость можно написать, а любую песню можно спеть. Любые обстоятельства можно преодолеть...
— Попробуй, — неожиданно сказал Лос. — Вот тебе обстоятельство — ты не можешь вернуться отсюда в Сеть. Попробуй преодолеть это обстоятельство.
— Зачем? — я изобразил удивление. — Зачем мне покидать место, где я нашел таких прилежных слушателей? Лучше слушайте дальше. Нет богов, в которых можно верить...
— А как же Джу? — спросила Дугорс.
Память тела подсказала, что Джу — богиня любви и красоты, местный аналог Венеры.
— Джу не является исключением, — отрезал я. — Ведь что, по-твоему, есть вера?
— Не знаю, — растерялась Дугорс.
— Тогда как ты можешь отрицать, что нет богов, в которых можно верить? Не противоречь тому, что не в силах уразуметь, лучше раскрой уши и вникай. На чем я остановился... Любое имя можно назвать, любую мечту можно исполнить, любой шрам можно увидеть...
— Достаточно, — перебил меня Лос. — Не понимаю, то ли он действительно сумасшедший, то ли издевается. Но это очень легко выяснить.
— Он забавен, — сказала Дугорс. — Может, дослушаем до конца?
— А если это формула психоломки? — не унимался Лос. — По-моему, ему пора занять место в станке.
— В каком станке? — поинтересовался я.
— Сейчас увидишь, — отрезал Лос. — Сам пойдешь или помочь?
— Любую помощь можно принять, — провозгласил я. — Помоги.
Лос немного растерялся, но промедлил всего лишь секунду, а затем он схватил меня за левую руку, Кофоха — за правую и они потащили меня в коридор, из которого я пришел. Я сразу понял, что каждый из них намного сильнее меня. Боюсь, Вудсток не соврал, мне действительно подсунули не самое лучшее тело.
Я попытался упереться, но мышцы отказались повиноваться.
Психоблок, подтвердил мои мысли Вудсток. Ты физически неспособен оказывать сопротивление. Периферическая нервная система не выполняет распоряжения мозга.
"Куда меня тащат?"
Понятия не имею.
"Тебе еще долго осталось?"
Чуть-чуть.
"Ты предупредишь, когда настанет время?"
Потом.
"Не понял".
Сначала начну действовать, а потом предупрежу.
К этому времени наш путь подошел к концу. Мы стояли в коридоре напротив одной из десятков внешне неразличимых дверей и когда Лос и Кофоха остановились, я по инерции врезался в нее и обнаружил, что она заперта. А потом произошел провал в памяти.
8.
Вот и все, сказал Вудсток.
"Что все?"
Я сидел на жестком стуле, взгляд упирался в компьютерный терминал, вмонтированный прямо в стену. Я оглушенно помотал головой, но глюк не проходил. Я находился на Блубейке, в единственной нормальной комнате нашей с Эзерлей квартиры.
"Что случилось?", спросил я.
Проблема успешно решена, заявил Вудсток. Я заблокировал нервные волокна, ведущие к имплантантам и измененным нервным узлам. Враги утратили контроль над твоим телом и силовое решение стало возможным.
"Ты всех поубивал?"
Нет, только двоих. Лоса и Кофоху.
"А Дугорс?"
Она провела нас к выходу.
"Нас — это кого?"
Нас с тобой.
"А Эзерлей?"
Причем тут Эзерлей?
"Как это причем?! Ее надо спасти!"
Невозможно.
"Почему?"
Без моей помощи ты не справишься, а я не буду тебе помогать.
"Почему?!"
Я могу помочь только тогда, когда опасности подвергается твоя жизнь.
"Если я снова приду туда, моя жизнь будет подвергаться опасности".
Если ты придешь туда по доброй воле, я не стану вмешиваться. Я защищаю тебя только от тех опасностей, которые нельзя было предотвратить. А если ты сознательно рискуешь жизнью, это твои проблемы.
"Но я не могу оставить Эзерлей среди маньяков!"
Это твои проблемы.
"Когда я приду туда, это станет и твоей проблемой тоже".
У меня не бывает проблем. Я не боюсь смерти.
"А ты вообще живой?"
Я не могу выразить корректный ответ в твоей системе понятий.
"А если попробовать?"
Скорее живой, чем нет.
"Разве инстинкт самосохранения присущ не всем живым существам?"
Я не вполне живой.
"Ладно, бог с тобой. Но я не могу оставить Эзерлей у этих уродов. Есть какой-нибудь способ вытащить ее оттуда, не подвергая себя опасности?"
Нет.
"Что же тогда делать?"
Решай сам.
"Ты мне поможешь?"
Нет.
"Почему?"
Я защищаю тебя только от непосредственной опасности. Я не должен планировать твою деятельность.
"Не должен или не можешь?"
Не могу — значит не должен.
"Если ты мне не поможешь, моя жизнь подвергнется опасности ".
Это твои проблемы. Если тебе не терпится совершить самоубийство, я не смею препятствовать.
"Ты считаешь, появиться там снова — самоубийство?"
А что, есть другие мнения? Ты убил двух разумных существ.
"Их убил не я, а ты".
Их друзья считают иначе. Как только ты появишься в том портале, тебя в лучшем случае убьют.
"А в худшем?"
Замучат.
"Но должен же я хоть что-то сделать!"
Молчание.
"Ты меня слышишь?!"
Снова молчание.
Кажется, голосу Вудстока надоело со мной разговаривать. Что ж, его можно понять. Он вытащил меня из самой большой передряги за всю мою жизнь, а я, вместо того, чтобы поблагодарить, требую повторить приключение, чтобы спасти подругу. Надо полагать, в его системе понятий я выгляжу сущим идиотом, неспособным обуздать первобытные инстинкты.
Что ж, придется полагаться только на самого себя. Что мы имеем? Мы имеем область пространства, экранированную от Сети, и единственный вход в нее проходит через односторонний телепортатор. Стоп! Вудсток говорил, что они с Дугорс вышли из притона к какому-то выходу, откуда можно вернуться в Сеть.
"Вудсток! Что это был за выход?"
Другой телепортатор, двусторонний. Им пользуются хозяева заведения.
"Куда он выходит?"
В один из миров.
"Ты запомнил координаты?"
Нет.
"Почему?"
Это не нужно. Сеть помнит все твои перемещения.
"То есть, я могу спросить у Сети и она скажет, в каком мире находится тот притон?"
Она скажет, из какого мира ты вернулся сюда. Не факт, что это тот же самый мир.
"Разве возможна телепортация между мирами?"
Возможна.
"Тогда почему для перемещений между мирами пользуются Сетью, а не телепортаторами?"
Вудсток надолго замолчал, а затем сказал следующее:
Мне надоело объяснять то, до чего ты можешь додуматься сам. Вместо того, чтобы приставать ко мне с вопросами, лучше почитай какую-нибудь книгу. Между прочим, я не обязан был тебе объяснять, что Сеть помнит твой путь, эту информацию ты мог получить самостоятельно.
"Извини. И... гм... спасибо".
Пожалуйста.
Мне стало стыдно. Я привык во всем полагаться на загадочное псевдосущество, которое Вудсток подселил в мою душу и которое трижды спасало мою жизнь. Вместо того, чтобы решить свои проблемы раз и навсегда, я занимаюсь ерундой, убиваю время и ищу приключений на свою задницу. Я надеюсь, что чудесная тварь в мозгу вытащит меня из любых неприятностей, я совсем потерял осторожность. Когда я вытащу Эзерлей из лап маньяков, обязательно засяду за компьютер на несколько месяцев и не встану из-за него, пока не пойму... что пойму, кстати? Неважно, думать будем потом, сейчас нет времени размышлять, сейчас надо действовать.
Я обратился к Сети и потребовал переместить меня в тот мир, из которого я вернулся на Блубейк.
9.
Я оказался в темной и тесной клетушке, в которую мое тело едва помещалось. Перед самым лицом была стена, а хвост упирался в противоположную стену, его даже пришлось подогнуть. Было темно и очень душно.
Как и в прошлый раз, мое тело было телом зеленого шестиногого крокодила. Это обнадеживает — Вудсток не обманул, я попал в тот же самый мир, что и в прошлый раз. Только портал здесь какой-то необычный... Кстати, Сеть-то тут работает?!
Сеть работала. Я выдал команду на возвращение, Сеть откликнулась и попросила подтвердить. Я не стал ее подтверждать, а вместо этого зашевелился в поисках выхода из клетушки. Выхода не было.
— Эй! — крикнул я. — Тут кто-нибудь есть?
Откликнулся безжизненный металлический голос, явно искусственного происхождения.
— Назови цель визита, — потребовал он.
