Балет. Серебряные крылья. Книга 2

— Я понял. Но хоть что-то можно будет от них получить?

— Все зависит от того большой ли у них дом, какое есть движимое и недвижимое имущество, а еще сколько средств на счетах господина Гире.

— Тогда подаем все возможные иски. И не забудьте оспорить тот штраф с грабительскими процентами.

— Разумеется. К завтрашнему дню будут готовы соответствующие бумаги.

— Спасибо.

— Не стоит. Это моя работа. Мой долг выполнять ее соответствующим образом. Также напоминаю вам, что на днях состоится следственный эксперимент. О точной дате и времени сообщу позже. И, пожалуйста, донесите до вашей подопечной, что давать показания и отвечать на какие-либо вопросы ей надлежит только в моем присутствии. Покидать территорию вашего учебного заведения ей не рекомендовано.

— Хорошо. Я прослежу.

— В таком случае, спешу откланяться. На данный момент у полиции к нам с вами больше вопросов нет. А мне нужно еще столько всего сделать.

Вадим пожелал адвокату хорошего вечера и вызвал такси, тихо молясь про себя, чтобы этот безумный день закончился поскорей.

ГЛАВА 29

Дана воспринимала данную затею весьма скептически. Поступление в балетную школу девочки тринадцати лет, которая у станка ни разу не стояла... возможно лишь в глупых подростковых мелодрамах. В настоящей жизни вероятность успеха стремится к нулю.

И готовиться к такому поступлению — пустая трата времени. Даже с учетом того, что это не Танийская Академия Классического Балета, а что-то вроде филиала их школы искусств. Но отказать девушка не смогла.

— Мне сказали, что шанс попасть в до-набор есть. Мне только нужно будет сдать экзерсисы и представить народно-характерный танец, — Воодушевленно вещала Аделина. — Номер с современной хореографией у меня уже есть.

— Ты понимаешь, во что ввязываешься? Ребенок, чтобы за столь короткий срок научиться хоть чему-то, придется себя ломать себя каждый день. Твоя растяжка оставляет желать лучшего. Какие-либо навыки отсутствуют.

— До августа еще полно времени, — беззаботно отмахнулась девочка. — Я справлюсь. Только покажите мне, как это делается.

— Ты не понимаешь. Чтобы добиться хоть какого-то результата, тебе придется по три часа в день заниматься гимнастикой, причем, самостоятельно, часа два проводить у станка. И каждую свободную минуту работать над собой. Выполняя домашние задания, общаясь с друзьями. Постоянно делать упражнения.

— Я справлюсь.

Такой разговор у Дианы произошел две недели назад с малышкой, которую привел к ней Ильдар. Ада жила где-то недалеко и, судя по всему дружила с ребятами из Миссии.

Вадим всецело поддержал такое времяпрепровождении жены. Хотя мужчина горячо одобрил бы любую ее затею. Лишь бы она хоть чем-то занималась. Дану с детства приучили работать. Желательно на пределе сил. Чтобы вечером отключаться раньше, чем голова коснется подушки. Программа реабилитации, скорректированная с учетом беременности, волонтерская работа с его воспитанницами и онлайн-курсы с этим не справлялись. Она даже вечером фонтанировала энергией, которую не знала, куда применить. Это не слишком хорошо сказывалось на ее настроении.

А вот мать Аделины его восторга не разделяла. Женщина уже во второй раз пришла к нему на работу с требованием прекратить всю эту ерунду.

— Вам не кажется, что данные просьбы вы должны адресовать своей дочери, а не мне?

— Или вашей жене?

— А вот этого делать не советую. Ей нельзя нервничать или расстраиваться. В ее положении — это неприемлемо.

— Поэтому я здесь, — чопорно отозвалась посетительница. — Не сомневаюсь, что, ваша супруга — чудесная женщина. И, конечно, она искренне полагает, будто делает доброе дело.

— Диана занимается с вашим ребенком по несколько часов в день. Бесплатно. При всем моем уважении, у вас вряд ли хватило бы средств нанять педагога подобного уровня. И, простите, я не совсем понимаю, что вас не устраивает?

— Вместо того, чтобы уделять время предметам, которые ей действительно могут пригодится в жизни, моя дочь погрузилась в мир иллюзий — вообразила, что станет балериной. А ваша жена ей потакает.

— У Аделины есть способности и недетская целеустремленность. Иначе Дана не стала бы с ней возиться. Открою вам секрет. Моя жена не от скуки начала помогать этому ребенку.

— Разве талант сейчас что-то решает? В школах искусств учатся дети обеспеченных родителей, у которых есть деньги на костюмы, дорогую танцевальную обувь, дополнительные занятия и поездки на разного рода конкурсы.

— Диана — сирота. Если вы, конечно не знали. У нее не было богатых родителей. Лишь талант.

— Но она же не чернокожая, как моя Адель.

— А это какое имеет значение? — в голосе мужчины прорезалась безнадежность. Он решительно не понимал эту женщину и ее логику. Неужели есть разница, какого цвета кожа у ребенка? В первую очередь смотрят ведь не на внешность, а на способности. К тому же Аду скорее можно было назвать мулаткой, чем чернокожей. Ее кожа имела лишь легкий шоколадный оттенок. Не более того.

— В балет предпочитают брать девушек с внешностью европейского типа. Ее, как и в прошлом году, просто не примут в ту школу под каким-нибудь надуманным предлогом. Все то, что она сейчас делает — совершенно бессмысленно. Я, хочу оградить ее от разочарования.

— Обрубая ей крылья на взлете? Лишая самой возможности попытаться изменить жизнь в лучшую сторону? Что с вами, черт возьми, не так? У меня в голове не укладывается, как из самых лучших побуждений можно поступать настолько подло? — Женщина ахнула, но Вадим вряд ли был способен остановиться, щадя ее чувства. — Этот мир состоит из разочарований. Оградить от них ребенка невозможно. Вы лишь можете научить ее справляться с ними. Использовать каждую возможность. Да, какая разница, поступит она в свою школу искусств или нет? То, чему может научить ее Диана, бесценно, само по себе. Моя жена заставит вашу дочь выработать походку и осанку, которой позавидуют многие девушки. Покажет на личном примере, что сдаваться и опускать руки нельзя даже тогда, когда весь мир против тебя. И, конечно, уроки этикета идут в обязательном комплекте. У балерины должны быть безукоризненные манеры.

— Допустим, ей действительно пойдет на пользу общение с вашей женой, — нехотя согласилась госпожа Лакрес. — Но ее постоянное пребывание в вашем доме... это неприемлемо.

— Почему? Что вас смущает? Если Диане в радость возиться с чужим ребенком, я не против. Один или десять — без разницы.

— Не это.

— Тогда в чем же дело? Объясните, пожалуйста.

— Простите за прямоту. Однако, ходят разные слухи. О вас.

— Что? Я не совсем вас понимаю. То есть совсем не понимаю.

— Мне не хотелось бы предъявлять обвинения на основе, повторюсь, слухов. Но не на пустом же они месте они появились? Вы ведь женились на совсем юной девушке.

— То есть меня за то, что я, поступив, как честный человек, женился, записали в педофилы? Не спорю, Диана выглядит несколько младше своих сверстниц. Но не настолько, чтобы ее спутать с ребенком. Поймите, я люблю не девочек по моложе, а именно свою жену. И, простите за подробности, когда она оказалась в моей постели, ей уже исполнилось восемнадцать, и это произошло после нашей свадьбы.

— Поймите, дочь — единственное, что у меня есть. А береженого бог бережет.

Мужчина стиснул зубы. Оправдываться и доказывать, что-либо у него не было ни малейшего желания. Но и лишать Диану более или менее полезного занятия, а маленькую Аду даже мизерного шанса на исполнение своей мечты, ему не хотелось. Только выхода он из этой ситуации не видел.

— Давайте посмотрим на ситуацию немного под другим углом. Вы ведь, в принципе, не против того, что моя жена дает Аделине уроки? Хорошо. Значит, ваша девочка может, как минимум, посещать занятия, которые проводит Диана для воспитанниц Миссии?

— Да, — осторожно ответила женщина. — Здесь она на виду. С другими детьми.

Вадим кивнул и продолжил немного задумчивым тоном:

— Однако, если я правильно понял, вы не хотите, чтобы она много времени проводила в моем доме. Особенно в то время, когда там нахожусь я. А если бы в это время там находились вы?

— Мне нужно работать. Себя и дочь я обеспечиваю сама.

— Вы можете работать на меня. За одно присматривать за дочерью. Обещаю платить не меньше, чем вы получаете сейчас.

— Кем работать? И, простите, с чего вдруг такая щедрость?

— Нет, ну что вы. Никакой благотворительности, если вы об этом. Но я давно задумывался о домработнице. Не столько, для того, чтобы поддерживать в особняке порядок. Там все автоматизировано. Не хочу, чтобы Дана оставалась одна. Сейчас ей лучше находиться под постоянным присмотром. У нас есть возможность помочь друг другу. Вы успокоите свое сердце. Дочь ведь будет постоянно у вас перед глазами. А я буду спокойно работать, зная, что кто-то вызовет врача, если моей жене станет плохо. Да и совет взрослой опытной женщины ей лишним не будет. Она сейчас немного растеряна.

— Это так... неожиданно. Мне нужно подумать.

— Буду ждать вашего ответа.

— Да. Спасибо, что уделили мне время.

— Хорошего дня, госпожа Лакрес.

Женщина достаточно поспешно покинула кабинет, при этом вид у нее был совершенно ошеломленный. Но занимала она его мысли не слишком долго. Ему позвонил однокурсник, с которым Аверин не говорил со времен окончания Академии. Но несмотря на это поздоровались они очень тепло и даже потратили пару минут на то, чтобы обменяться новостями. Вадим похвастался женитьбой, тогда как Антон Веснин, рассказал, что получил неплохую должность на линкоре 'Заря Победы' и весело поинтересовался:

— Ты, наверное, удивляешься, чего это я объявился?

— Признаться, да. Но все равно рад тебя слышать.

— Понимаешь, помощь твоя нужна, — вдруг совершенно другим тоном сказал Веснин. — Ты сейчас говорить можешь? Или позже перезвонить? История не из коротких.

— Подожди две минуты. Я своего зама отправлю в столовую — за порядком проследить.

Вадим набрал сообщение Владимиру Уварову с просьбой пообедать сегодня с ребятами вместо него. Через двадцать секунд получил в ответ короткое: 'Конечно' и спокойно откинувшись в кресле попросил бывшего однокурсника:

— Рассказывай.

— Если я ничего не путаю, ты сейчас живешь Артене? И руководишь Миссией Милосердия?

— Да. А что?

— Одного отличного парня — моего бывшего подчиненного комиссовали. В официальном отчете о происшествии фигурируют 'несчастный случай' и 'частичная вина пострадавшего'. Якобы не выполнил ряд шагов, предписанных инструкцией. Можно подумать это бы его спасло! Единственный способ уберечь себя от выгорания нейро-чипа — не садиться в поломанную машину. — Веснин тяжело вздохнул. — В общем, ему выплатили минимальную страховку и назначили такую же минимальную пенсию. Ситуация усугублялась еще и тем, что устроиться на работу он сейчас попросту не может. Ему ведь даже машину водить пока запрещено. Благоверная же его, прикинув что к чему, опустошила семейные счета, собрала вещи и уехала в неизвестном направлении, оставив бедняге семилетнего сына. И все бы ничего, но к Арапову ювенальщики привязались. Грозятся маленького Лешку забрать. А ребенок для него сейчас — единственный смысл жизни.

— На каких основаниях?

— Пенсия Глеба меньше прожиточного минимума, рассчитанного на двух человек. Если бы у него хотя бы какие-то накопления были... но спасибо супруге. Да и жилья у них своего нет.

— Я могу ему дать денег на первое время.

— Думаешь, если бы вопрос можно было решить так просто, я бы тебя дергал? Не возьмет он. Ему офицерская честь побираться не позволит. У меня идея получше. Определи мальчишку в свою школу. На время хотя бы. Я Глебу объясню, что под твоим руководством, это не просто детский дом, а, скорее, кадетский корпус. Он тогда за мальчишку так бояться не будет.

— Нельзя. Прости. Я руковожу школой для трудновоспитуемых детей с преступными наклонностями. Хотя, уже собираю документы для того, чтобы переименовать данное заведение в центр для детей, попавших в трудную жизненную ситуацию.

— Иными словами, это колония для несовершеннолетних?

— Нет. — Вадим горько усмехнулся. — Большинство из них или подрались не с тем, с кем можно, или в возрасте семи-восьми лет украли какую-то мелочь вроде сока или конфеты из супермаркета. Но поместить ребенка в Миссию Милосердия святой Елены можно только по постановлению соответствующих органов. За какой-то проступок. Реальный или практически выдуманный — к делу не относится.

— Паршиво, — невесело протянул мужчина. — Ладно. Будем думать дальше.

— Подожди. А твой Арапов... что за человек?

— Отличный товарищ. В бою я бы ему спину доверил не задумываясь.

— С людьми ладит?

— Сейчас или вообще? Раньше был душой любой компании. В последнее время... сам понимаешь. Закрылся в себе.

— А в том 'несчастном случае' у него пострадал только чип? В принципе, с головой все в порядке? Он в адеквате?

— Да. Ты что-то придумал?

— У меня, как ни печально это признавать, острый кадровый дефицит. И позарез нужен человек, который будет заниматься, скажем так, военно-патриотическим воспитанием детей. Ничего особенного, на самом деле. Девчонок нужно обучить азам самообороны. Старшеклассников увлечь спортом, младших — подвижными играми на свежем воздухе. Но, обещать, что обязательно возьму на работу твоего друга я не могу. Мне сначала нужно с ним поговорить. Допускать к своим детям непонятно-кого мне совесть не позволит. Им и так от жизни досталось.

— Понимаю. Просто имей в виду. Я за него ручаюсь.

— Хорошо. Дай ему мой номер. Договоримся о времени собеседования.

— Спасибо.

— Пока не за что.

Не прошло и десяти минут, как ему позвонил Глеб Арапов. Видимо, бывшему военному, действительно очень нужна работа. Вадим попросил его приехать после шести. И до назначенного времени составлял бесконечные отчеты для отдела образования, перерабатывал планы занятий и пытался разработать программу социализации выпускников.

Почему огромный процент выходцев их Миссии Милосердия оказывается в преступной среде? Все достаточно просто. Их выставляют из школы. Жилья нет. Профессионального образования — нет. Знаний для поступления в учебные заведения высшего звена хватает лишь у четвертой части выпускников. Пособие по безработице платят только первые три месяца. А перспектива устроиться на нормальную работу не просто стремиться к нулю, а скорее уходит в минус. Да и не знают они, в большинстве своем, куда податься.

Нет, конечно, уровень преподавания он уже поднял. Но за оставшиеся полгода подтянуть выпускной класс до приемлемого уровня просто невозможно. Да и с профориентацией необходимо что-то делать.

Ближе к трем заходил Уваров. Напомнил про Настю. Сегодня девочку снова забирали на следственный эксперимент. Посмотрел на начальника, погрязшего в 'административном ужасе' и предложил свою кандидатуру в качестве сопровождения для воспитанницы. Вадим благодарно кивнул и вернулся к прерванной работе.