Каково же было разочарование Зуррина, когда обещанным шаманом оказался человеческий полукровка — рухнули в пропасть все надежды и мечты, старейшина не мог доверить вопрос выживания своего клана жалкому людскому детенышу.
Разочарование сыграло с ним дурную шутку — помешало внимательно присмотреться к мальчишке и попытаться наладить отношения. Хотя, если бы член Тайного Совета, под рукой которого жило почти два миллиона орков, стал вдруг искать расположения безвестного мальчишки, то со стороны это выглядело как минимум странно. Потом история с образованием Храмовой Долины, встреча паренька с Триумвиратом, все это открыло глаза многим, но было уже поздно — Эчеррин составил свое мнение и жестко придерживался выбранной стратегии поведения. Конечно, Торрин не давал внука в обиду (если бы внук Зуррина владел хоть сотой долей возможностей этого мальчишки, то шаман мог бы спокойно удалиться на покой), поэтому такая заманчивая мысль уговорить полукровку на рождение талантливых детей прельстила многих, но — не получилось, а жаль. И вот теперь они летят в явную ловушку на чужой земле, поход обещал стать беспокойным и познавательным, общие враги не сделают их с мальчишкой хорошими знакомыми, но проверив друг друга на прочность, может возникнуть взаимное доверие, а это уже немало. Тогда можно будет и поговорить...
* * *
С самого начала подразумевалось, что к Бруку мы подлетим задолго до рассвета, что бы было время тщательно изучить обстановку перед высадкой бойцов — начинать поход с потерь совершенно не хотелось. Дед вел активные переговоры с Зуррином через амулет, а я сидел тихонько и учился. Мои орки и охрана проверяли оружие и были на удивление спокойны, ла Брук не отходил от окна, хотя без магии он мог видеть только звезды. Пока мы добирались до столицы, я порылся в собственных запасах и обеспечил "сыночка" несколькими амулетами для защиты и прикрепил пару бойцов для его охраны. Кенос мне подробно объяснил, где находится камень, но все равно, проводник нам не помешает. Торрин сомневался — стоит ли брать с собой старейшину, но шила в мешке не утаишь, следовательно, придется посвящать его в наши планы. Когда Зуррин сказал, что нас ждут, я совсем не удивился, так как самого мучили неприятные предчувствия.
Все эти сомнения и совершенно непонятные видения раздражали до бешенства — не было ничего конкретного, какие-то бессвязные картинки, томление в груди, ожидание несчастий. Я временами начинал сомневаться в своем даре, окружающих, силах и богах — это сильно сказывалось на уверенности в себе, казалось, что я веду своих бойцов в западню, и их смерть будет моей личной виной, так как из-за собственной глупости не смог понять предупреждения и всех спасти.
Сейчас дирижабли висели над предместьями столицы, один из транспортников спустился вниз и три отряда по пятьдесят бойцов ушли на разведку — до наступления утра надо было примерно определить количество людей в городе. А я занялся магическим изучением местности.
Как и следовало ожидать, столица Брукинии располагалась на магически мощном месте — силовые линии собирались к королевскому дворцу, будто огромная паутина. Но на Храмовую Долину это было совсем не похоже — магии было в десятки раз меньше и, главное, почти отсутствовала магия Эль. Не то, чтоб ее не было совсем, просто количество магии Эль было такое же примерно, как и в любом нормальном по силе месте. Это лишь подтверждало семейную историю ла Брука — налицо божественное вмешательство. Картина долгосрочных заклятий изумляла — не было практически никаких защитных плетений Че (а ведь любое крупное человеческое поселение было буквально опутано системой формул и пентаграмм для укрепления городских стен, поддержания в порядке мостовых и т.д.). Такое впечатление, что Бруки были абсолютно уверены, что на них никто никогда не нападет, как показало время — довольно сомнительное убеждение. Зато с подводом воды и отводом канализации в городе все было очень хорошо — сказывалось близкое расположении кланов (нанятым шаманам не надо было далеко добираться) и мощные силовые линии Ора под рукой. В магическом зрении по существующим плетениям прекрасно отслеживались улицы, дома, фонтаны, колодцы, водопроводные трубы выглядели как рваная рыболовная сеть. Живые были, но мало — на окраинах прятались одичавшие домашние животные, несколько стай собак и люди, в городе точно были люди.
На башнях, с верхних окон которых хорошо просматривались подходы к городу, на крышах зданий, стоящих на самых широких улицах — везде были маленькие группки людей. Они не двигались, просто тихо сидели на своих местах — значит, это была не разведка, а вполне сформированная система наблюдательных пунктов.
— Дед, в городе сейчас находится кто-то из Правящей Пятерки.
Торрин обернулся и настороженно спросил.
— И что навело тебя на такие мысли?
— Отсюда мне видна практически половина города и уже сейчас я отслеживаю почти сотню наблюдателей. Как ты думаешь, кого они могут охранять так плотно?
Дед замолчал, перебирая в уме возможных противников. Я же продолжал изучать окрестности. Один из наших отрядов продвигался по боковой улочке, и тут до меня дошло, что как только они выйдут на перекресток, то станут видны людям.
— Надо связаться с нашими бойцами и предупредить об опасности пересечения крупных улиц. Передай, чтобы шли дворами, а еще лучше, пусть возвращаются, я уже увидел все нам необходимое. Зови Зуррина, нам надо посоветоваться.
Дед связался со старейшиной через амулет, и они решили спуститься вниз, так как собираться на виду у противника плотным строем мог только сумасшедший — пара огненных шаров — и привет предкам. Я выглядел большой пустырь на краю города, где не было практически никаких плетений Че — так всем было спокойней. Пока спустились, выгрузились и выставили боевое охранение — наступил рассвет. Ученики Зуррина накрыли нас и дирижабли пологом "невидимости" (так называлась воздушная линза, окружающая нас как перевернутая на стол миска, особенность ее была в том, что наблюдатель со стороны видел объекты, находящиеся за пологом, правда, с небольшими искажениями, но местных тут не было, так что некому и замечать такие подробности). Старейшины вместе со мной наблюдали, как Кенос чертил на песке карту своей столицы.
Как и следовало ожидать, Брук был крупным городом и по плану застройки чем-то напоминал столицу Небесной Змеи, только вместо площади в центре размещался большой королевский дворец. Правда, дворцом это нагромождение связанных переходами зданий, башен, пристроек и ворот назвать можно было с некоторым сомнением. Кенос даже рассказал пару баек, про то, как гости порой блуждали по коридорам этого архитектурного монстра по несколько дней, и я ему верил. От остального города дворец отделялa полоса парков и даже, о боги, огородов — ла Бруки предпочитали свежие овощи и зелень. А так как магия Эль тут почти не применялась, то королевским садовникам можно было только посочувствовать. Парки заканчивались чисто символическим ограждением, которое при желании могла преодолеть и любопытная старушка (в Стоглаве дворец окружала толстая двухсаженная стена, по которой круглосуточно ходила стража) — легкомыслие предков Кеноса просто поражало. Конечно, божественная защита — серьезный аргумент, но она реагировала на чужаков, а ведь существование заговорщиков, воров и просто недовольных никто не отменял.
Резиденцию Бруков окружало кольцо особняков знати, чем дальше от центра города, тем скромнее, потом шли кварталы торговцев, рынки, площади, затем дома простых горожан, мастерские, таверны и так далее. Правда, откровенных трущоб не наблюдалось, что говорило о хорошем достатке населения или неподкупности городской стражи.
Но все величие столичного города было в прошлом — сейчас здесь царили смерть и запустение. Мы смотрели на карту города, Торрин помечал самые сильные плетения Ора, а я указывал примерное расположение наблюдателей противника, вокруг нас толпились сотники, мои орки и шаманы — все запоминали особенности поля предстоящих боевых действий. Потом по моей просьбе принесли ковер, я лег и мысленно отправился посмотреть на сюрпризы, которые подготовили нам чедане — кроме них здесь некому было обосноваться. Я чувствовал ментальное присутствие деда и был уверен, что все увиденное он передаст моим оркам, а при необходимости — и Зуррину.
В магическом зрении город представлял из себя завораживающую картину — как кровеносная система, силовые линии, начиная от тонких нитей и заканчивая толстенными канатами, прихотливо переплетались, соединялись и стремились к единому центру, сердцу всей страны — королевскому дворцу. Но дорога к нему не будет для нас простой — в Бруке оказалась толпа народу. Помимо полтораста наблюдателей, в казарме на противоположном конце города спало крепким утренним сном около трех сотен солдат — Правящая Пятерка озаботилась снабдить столицу своей провинции собственным гарнизоном. Самым печальным для нас стал огненный полог, окружающий королевский дворец. Сравнимый по плотности с тем, что нам удалось уничтожить при столкновении в тайном поселении, но здесь просто взломать плетение не получится — оно черпало силу от мощных линий Че и перекрыть этот поток не представлялось возможным. Вот с этим пологом у нас будут серьезные проблемы. Правда, в самом дворце просматривались около сотни человеческих аур, но по сравнению с поставленной магической задачей — это сущая мелочь, все-таки с нами прилетело полторы тысячи отборных бойцов.
"Ищи магов" — ментальный шепот деда не застал меня врасплох, наоборот, я очень рассчитывал на его совет. Просмотрев город, я не нашел знакомых пылающих сгустков силы Че, но маги или жрецы должны быть здесь обязательно, потому что заклинание полога такой мощности нельзя было поставить только с помощью амулетов или пентаграмм. Магией Ора искать жрецов было бесполезно, проследить силу Че тоже затруднительно — полог искажал все, что я видел под ним, оставалось надеяться на силу Эль, ее фон тут был крайне низок.
Что бы не считала официальная наука о невозможности перерождения силы одного вида в другой, я с этим был совершенно не согласен — опытные маги, даже в пожилом возрасте имели яркую систему жизненных линий Эль в отличие от простых стариков. Даже на фоне молодых и сильных солдат мощный маг выделялся в ментальном зрении. Настроившись на магию Эль, я еще раз осмотрелся — так и есть, под землей, в глубине дворца ярко светились пять человеческих жизней.
— Пятеро сильных магов чем-то заняты под дворцом.
— Ясно чем, — голос Кеноса прозвучал неожиданно, я уже и забыл, что сам привязал его к себе. — Пытаются взломать плетение божественной защиты, переключить его на себя, или уничтожить. Иначе чеданцы и через тысячу лет не будут хозяевами моей земли.
Я с некоторым напряжением вернулся в свое тело, открыл глаза и встал.
— С простыми людьми мы справимся без особых усилий, но что делать с пологом и, самое главное, с магами?
Дед с Зуррином переглянулись и подозвали к себе военных вождей, которые отвечали за прибывшие с нами войска. Три полутысячи были серьезной силой, тем более что людей мы нашли втрое меньше. Нас с Торрином сопровождало пятьсот бойцов Небесной Змеи, у Зуррина была полутысяча пустынников, третий отряд прикрепил к нам Совет — для помощи и негласного наблюдения.
— В первую очередь мой отряд займемся наблюдателями. — Старейшина взял инициативу на себя. — Отряд Совета займется казармами и вырежет всех людей, поторопитесь, уже рассвет, надо застать их всех врасплох. Когда очистим город, тогда и будем решать магические проблемы.
— Нет, наблюдателями озаботятся бойцы Небесной Змеи, — дед усмехнулся. — С ними пойдут телохранители Эчеррина, а внук будет наводить их прямо на точку. Так дело пойдет намного быстрее.
Пустынник согласно кивнул и все занялись делом.
Глава 22.
Сун ла Шумиг был счастлив, и это несмотря на раннее зимнее утро, когда всем довольными могут быть лишь сумасшедшие и дети. Для такого настроения была веская причина — вчера прислали с попутным караваном выписку из личного счета коменданта гарнизона столицы Брукинии, достопочтенного Суна ла Шумига (как прекрасно звучит "достопочтенный", если к этому слову добавлена твоя фамилия). Количество денег на счету делало его теперь уважаемым человеком и вполне завидным женихом... кто знает, может, при достаточном везении, ему даже удастся просватать за себя невесту из правящих фамилий. Конечно, не из самых родовитых, а из младших семей, но это тоже очень хорошо — выгодные контракты и доходные места на дороге не валяются.
Взять хотя бы его теперешнюю должность — разве мог он, третий сын барона ла Шумига, надеяться на пост коменданта в столице целой провинции, если бы в свое время его прадедушка не женился на одной из Чезуви, а родная тетка не вышла за состоятельного Чевиза? Да никогда! Лучшее, на что он мог рассчитывать — это на положение заместителя какого-нибудь родовитого выскочки с обширными связями. А заместитель имеет совсем другую долю доходов от собранных гарнизоном средств. Чтобы сесть в уютное теплое кресло, всего-то и понадобилось по совету любимой тетушки написать доклад в министерство по налогам о том, что его непосредственный начальник утаивает от государства некоторую часть своих доходов — и все, должность досталась ему, Суну ла Шумигу.
Надо сказать, что в Чедане самым тяжким преступлением, после злоумышления на членов Правящей Пятерки, было утаивание доходов и уклонение от налогов. Ты мог обманывать, обсчитывать, да хоть грабить на дороге (кроме родственников пяти фамилий) — никто источники твоего богатства не осуждал, но отдать государству его долю ты был обязан. Конечно, если воров или грабителей хватали с поличным, то одни только штрафы могли разорить кого угодно, но, не пойман — не вор. Главное было внимательно выбирать жертв, так как за причинение вреда кому-то из родни Пятерки следовала немедленная казнь. За любые другие преступления, если виновный попадался, то наказание назначали в виде штрафов, порой весьма внушительных. Самым страшным для чеданцев было оказаться должником государства — представители властей шли на все, чтобы Чедан получил причитающееся. У должника описывали имущество, если его не хватало, то сыновей продавали на рудники, а жену и дочерей в бордель — все должны были отрабатывать обязательства главы семьи.
Так как Че покровительствовал кроме всего прочего и торговле, то получение прибыли в Чедане было возведено в культ — все считали доход и расход от любого своего поступка, человек, добившийся богатства (даже если и не совсем приличным путем) пользовался всеобщим уважением. Сами чеданцы старались никогда не брать в долг, если только у ближайшей родни и под немыслимые гарантии, а вот в других странах раскинулась обширная сеть банков, где охотно ссужали деньгами всех желающих. Не все могли покрыть долги вовремя, так что у Чедана было много верных его интересам сторонников в других человеческих государствах.
Комендант был очень доволен своим теперешним положением — солдаты, находящиеся под его руководством не были опытными вояками, да от них этого и не требовалось — основным занятием гарнизона было собирание ценностей и денежных средств, оставшихся после гибели предыдущих владельцев. Конечно, самые сливки в виде драгоценностей и золи сняли войска, зачищавшие территории сразу после эпидемии, но они торопились и нашли далеко не все — так что для гарнизона во главе с ла Шумигом осталось достаточно.
