— Иначе наши конструкторы так и будут лепить трубы с крыльями, заточенные на максимальную скорость, но при этом топлива хватает минут на тридцать, и радар нормальный не воткнуть.
— Всё понятно, товарищ Хрущёв, — ответил, как старший по должности, маршал Жигарев. — К совещанию всё подготовим.
Совещание собрали прямо в ангаре ЛИИ, где на полу и столах вдоль стен были разложены обломки сбитого самолёта. Авиаконструкторы и двигателисты с профессиональным интересом рассматривали их, когда в ангар быстрым шагом вошёл Хрущёв, следом — Шуйский, Серов, Устинов, министр Дементьев, маршалы Жигарев и Савицкий.
— Здравствуйте, товарищи! — поздоровался Никита Сергеевич. — Ну, что? Поздравляю вас, обосрамшись!
Заявление Первого секретаря так контрастировало с победным духом, царившим в ангаре, что все оторопели.
— Не, я не про зенитчиков. Зенитчики, как раз, молодцы. Я про авиацию, — пояснил Хрущёв. — Кто может объяснить, что у нас с истребителями вообще творится? Американцы лезут в наше воздушное пространство, как коты за валерьянкой в открытую форточку! Когда эта херня будет, наконец, пресечена? Сколько можно эту наглость терпеть?
Он прошёлся во внезапно наступившей тишине вдоль исковерканных чёрных обломков.
— Я понимаю, что этот стрекозёл забирается так высоко, что нашим истребителям его пока не достать. Но обычные разведчики летают ниже! Почему не удаётся сбить «Канберру», или RB-47? У нас, вроде, и перехватчики сверхзвуковые появились. И даже ракеты управляемые с прошлого года осваивать начали? Или не так? Что за херня вообще в ВВС и в ПВО происходит?
Конструкторы и военные замерли. Хрущёв славился своим взрывным характером и внезапными крутыми решениями. Хотя он уже во многом изменил свою линию поведения и отошёл от прежних привычек, его всё ещё побаивались. Разойдясь не на шутку, Никита Сергеевич запросто мог разогнать целое КБ, а то и упразднить род войск. Недавний — весной 1956 года — разгон некоторых чиновников от электроники, не осознавших вовремя значения транзисторов, был ещё на слуху.
Однако, «сбросив первый пар», Хрущёв немного успокоился, и дальше разговор пошёл более спокойно.
— Почему наши МиГ-19 не могут достать ни «Канберру», ни RB-47? — спросил он Савицкого, — Ведь воздушные бои с истребителями они ведут очень уверенно?
— Никита Сергеич, МиГ-19 — фронтовой истребитель. Требования к фронтовому истребителю и к перехватчику во многом различаются, — пояснил Савицкий. — Фронтовой истребитель должен быть маневренным, вёртким, с отличным обзором и мощным пушечно—ракетным вооружением. Скорость нужна приличная, а вот дальность… Европа ведь не такая уж и большая. Важнее — способность вести маневренный бой.
— С другой стороны, перехватчик преследует цели, идущие с большой скоростью, на больших высотах. Чтобы их перехватить, ему не столько высокая маневренность нужна, сколько большое превосходство по скорости и приличная дальность. И мощная РЛС, с антенной, которую на фронтовой истребитель типа нашего МиГ-19 просто некуда воткнуть. Даже после модернизации до СМ-12 у него носовой конус слишком маленький. Да и сама аппаратура такой РЛС будет весить в 2—3 раза больше.
— Перехватчику обязательно требуются 4—6 ракет, чтобы иметь возможность провести 2—3 атаки. По Уставу предполагается пускать 2 ракеты, с тепловым и РЛ—наведением, чтобы повысить вероятность поражения цели. А пушка для перехватчика — оружие второстепенное. По современным средним бомбардировщикам, вроде RB-47, пушечные снаряды не слишком эффективны.
— То есть, перехватчик надо делать более крупным, чтобы было куда залить топливо, повесить ракеты, поставить достаточно мощный радар. Обязательно нужна ракета, которая может работать по цели, идущей с большим превышением относительно перехватчика. И соответствующая РЛС, которая может обеспечивать наведение в таком режиме.
— Ясно, — сказал Хрущев, — выходит, что фронтовой истребитель и перехватчик — должны быть два разных самолёта.
— Да.
— Павел Фёдорович, МиГ-19 как фронтовой истребитель вас удовлетворяет?
— После проведённых товарищем Микояном доработок — стало лучше, — признал Жигарев.
— Что за доработки? — Никита Сергеевич оглянулся на Микояна.
— Мы поставили жаростойкий экран между форсажными камерами и топливным баком, для исключения пожаров от перегрева, и новый воздухозаборник, с острой кромкой и регулируемым центральным конусом, — ответил Микоян. — В конусе удалось разместить более мощную РЛСЦД-30, которую товарищ Сухой на свой Т-43-1 планирует ставить.
— Но надо понимать, что для борьбы с перспективными сверхзвуковыми самолётами вероятного противника скорости МиГ-19 будет уже недостаточно. Е-5 разрабатывается ему на замену.
— А вот тут — стоп, — сказал Хрущёв. — Давайте не спеша подумаем. Е-5 у нас одномоторный, насколько помню, и с довольно ограниченным временем пребывания в воздухе.
— Верно, — подтвердил Жигарев. — Для него разрабатывается новый двигатель Р-11.
— А ведь двухмоторный МиГ-19 надёжнее в боевых условиях, так ведь? — спросил Никита Сергеевич. — У тех же американцев истребители заметно крупнее, тяжелее, летают дальше, оружия несут больше. Может быть, имеет смысл делать не сверхлёгкий Е-5, а истребитель потяжелее, но с двумя двигателями, а не с одним? И заборники ему разнести по бокам, чтобы радар помощнее поставить? Да и топлива можно будет залить больше, и запасы объёма для модернизации будут. Вы как считаете, товарищи?
— Никита Сергеич, в нашем КБ самолётов тяжелее 10 тонн не делают, — заметил Микоян. — А с двумя моторами — это уже получится машина в районе 13 тонн, и заметно дороже.
— Артём Иваныч, у нас КБ выполняют заказы и требования ВВС. Если Главком решит, что двухмоторная машина обеспечит большую боевую эффективность, дольше прослужит,то так тому и быть, — ответил Хрущёв. — А если вы будете и дальше идти по пути «летающая труба не более 10 тонн» — сделаете машину без перспектив дальнейшей модернизации, да ещё с предельным двигателем. Ну, и нафига козе баян?
— Требования к фронтовому истребителю и к перехватчику мы пересмотрели и сформулировали, — сказал маршал Жигарев. — Технические задания на проектирование сейчас оформляются. Нужно только решить, каким КБ их выдавать.
— Давайте подходить к вопросу иначе, — предложил Хрущёв. — Пусть у нас будет два истребителя — лёгкий, он же фронтовой, его, думаю, всё-таки дадим делать товарищу Микояну, и тяжёлый многоцелевой, наподобие нового прототипа Макдоннел-Дуглас. Он сможет в различной комплектации работать и как перехватчик, и как истребитель-бомбардировщик. Его пусть делает товарищ Сухой. Вместе со штурмовиком эти три самолёта будут составлять основу нашей тактической авиации, так сказать — тактическую «тройку». Только с двигателями для самолётов товарища Сухого ещё будем разбираться. АЛ-7, например, очень проблемный двигатель, а он и на С-1 (первый Су-7 — «труба с крыльями»), и на Т-3 (прототип, из которого сделали Су-9 и Су-11) применяется. Кстати, насчёт двигателей. Товарищи Соловьёв и Добрынин присутствуют?
Добрынин и Соловьёв вышли вперёд.
— Павел Александрович, сначала к вам вопрос. У вас ведь разрабатывается двухконтурный двигатель Д-20?
— Да, —ответил Соловьёв. — Сейчас идёт работа с целью увеличить его ресурс, чтобы сделать вариант, пригодный для пассажирского самолёта.
— Это хорошо, — одобрил Хрущёв. — Пассажирские самолёты нам скоро понадобятся. А вот скажите мне, можно ли ваш двигатель использовать для истребителя?
— Сейчас — нет, — ответил Соловьёв. — Для истребителя нужен двигатель с форсажной камерой, а мы делали экономичный бесфорсажный, для бомбардировщика.
— А приделать форсажную камеру к нему — долго?
— Примерно год на разработку и год—полтора на опытную отработку.
— Вот. Видите, Павел Осипович, вот вам и второй вариант двигателя, — сказал Хрущёв.
Он нашёл взглядом министра авиапромышленности Дементьева.
— Пётр Васильич, готовьте постановление по Д-20, для разработки модификации Д-20ПФ с форсажной камерой.
— Понял, Никита Сергеич, подготовим.
Павел Александрович Соловьёв почувствовал, как Ника, богиня Победы, коснулась его своим невесомым крылом. Он так хотел «влезть» со своим ОКБ на ограниченную «делянку» военных заказов. Несколько лет это ему не удавалось, и вдруг — такая удача.
— Теперь вы, Владимир Алексеич, — продолжал Хрущёв. — Вы ведь сейчас разрабатываете двигатель для туполевского бомбардировщика?
— И для мясищевского 3М он же идёт, — ответил Добрынин. — У нас были проблемы с вибрациями первой сверзвуковой ступени компрессора. Но Пётр Васильевич передал нам интересную информацию, сказал, что от академика Келдыша. Если честно, мы удивились — рекомендации сильно отличались от рекомендаций ЦИАМ. Оказалось что это перевод американского отчёта NACA. Там было ещё много других очень полезных статей, в частности, методика расчёта направляющих аппаратов, расчёт лопаток... В общем, мы переделали двигатель, заменили сверхзвуковую ступень на две дозвуковые. И двигатель пошёл, вибрации исчезли. Владимир Михалыч Мясищев предоставил один бомбардировщик в качестве летающей лаборатории, мы отработали двигатель и пустили в серию.
— Во—о! Очень интересно, — сказал Никита Сергеевич, — Видите, как важно вовремя ознакомиться с мировым опытом. Владимир Алексеич, — он подошёл к разложенным на столе обломкам американского двигателя, — А можете мне, неспециалисту, на железе показать, о чём речь вообще? Товарищи двигателисты, идите сюда.
Все, и двигателисты и авиаконструкторы, и специалисты ЦИАМ, плотной толпой окружили стол.
— Я вот про эти колёса с лопатками говорю, — Добрынин указал на узкие колёса со множеством маленьких лопаток. Кстати, очень интересно, товарищи! У нас обычно используется меньше ступеней компрессора — 9 или 11, но первая ступень сверхзвуковая.
— Да, согласно рекомендациям ЦИАМ, — подтвердил Александр Александрович Микулин.
— А у американцев, смотрите, целых 18 узких ступеней, явно дозвуковых…
— Вот! — назидательно подняв палец, произнёс в наступившей тишине Хрущёв. — А ведь это серийный, отработанный, достаточно надёжный двигатель. А мы всё что‑то изобретать пытаемся. По пять—шесть лет один двигатель доводим.
— Так наши двигатели лучше, Никита Сергеич!
— Докажите! А, не можете?! — усмехнулся Хрущёв. — Не надо лучше! Сделайте такой же. Хотя бы для начала, — сказал он, тыкая пальцем в обломки американского двигателя. — А потом — доводите, улучшайте, превозмогайте… Только сначала научитесь.
— И вообще, почему у нас на каждый тип самолёта, по сути, разрабатывается отдельный двигатель? — спросил Никита Сергеевич. — У американцев, вот, стандартная линейка — J57, J79, J75, — он прочитал названия двигателей по бумажке, — и все самолёты разрабатываются под двигатели из этой линейки. А мы, что, самые богатые? Пётр Васильич, надо в этом вопросе навести порядок, — сказал он Дементьеву.
Трофейный двигатель, посовещавшись решили передать для изучения в казанское ОКБ-16 Прокофия Филипповича Зубца. (http://www.business-gazeta.ru/article/58776/)
В целом по двигателям была принята к изготовлению следующая линейка перспективных двигателей:
— лёгкий ТРДД массой до 1500 кг и тягой 4,2 / 6,4 т, допускающий последующую доработку и модернизацию, на замену Р-11Ф-300;
— более мощный ТРДД для тяжёлых истребителей, массой до 1800 кг и тягой 5 / 8 т, разрабатываемый на основе соловьёвского Д-20, к которому было решено пристроить форсажную камеру и управляемый направляющий аппарат на входе.
— ТРДД для дозвуковых пассажирских и военных самолётов массой до 2500 кг и тягой до 9-10 т. (НК-8 и его последующие модификации)
— ТРДДФ для сверхзвукового бомбардировщика «105» конструкции А.Н. Туполева, массой 3500-3600 кг, взлётной тягой 17500 кгс и крейсерским форсажным режимом с тягой около 4000 кгс. (Характеристики НК-144, сделанного на основе задела по НК-6. Если не пытаться выжать из НК-6 сразу 22 тонны тяги, то получится)
— Теперь по тяжёлому многоцелевому истребителю, он же перехватчик, — Хрущёв повернулся к Сухому. — Вам, Павел Осипович, тут и карты в руки. Евгений Яковлевич, вы требования к перехватчику сформулировали?
— Так точно, — ответил Савицкий. — Подробное ТЗ передадим чуть позже, а вкратце — нужна двухмоторная машина, имеющая скорость на большой высоте около 2230 километров в час, вооружённая 4-мя ракетами РС-1У, с возможностью дальнейшего переоснащения на более современные ракеты, обязательно — пушка, и возможность переоснащения в будущем более совершенным радиолокатором.
— То есть, убирайте лобовой воздухозаборник, — сказал Савицкий Сухому, — и освобождайте нос под размещение тяжёлой РЛС с большой площадью антенны.
— Лобовой воздухозаборник у нас хорошо отработан, — возразил Сухой. — На отработку других вариантов уйдёт много времени.
— Я знаю, что академик Келдыш передавал всем конструкторам информацию по разным типам воздухозаборников, — сказал Хрущёв. — Товарищ Микоян мне докладывал, что исследовательская работа у него ведётся, и товарищ Туполев для своего самолёта «105» новые заборники отрабатывает в ЦАГИ. Поэтому отговорки не принимаются. Данные передавались всем одни и те же. Работайте, применяйте.
— Двигатель выбирайте сами, Павел Осипович, но я советую присмотреться к двигателю товарища Соловьёва. Он у него двухконтурный, значит, будет экономичный, дальность обеспечит большую. Сразу закладывайте возможность применения самолёта в качестве истребителя-бомбардировщика, не только перехватчика. Павел Фёдорович, ТЗ на тяжёлый истребитель дополните в части использования как истребитель-бомбардировщик.
— Так точно, сделаем, — ответил маршал Жигарев.
— Теперь по работам ОКБ-115, — продолжил Первый секретарь. — Барражирующий перехватчик Як-25 у товарища Яковлева получился достаточно удачный.
Яковлев сухо улыбнулся. Хрущёва он ненавидел и презирал. Никита Сергеевич к Яковлеву относился не лучше, но успехи и неудачи старался оценивать по справедливости.
— Товарищу Яковлеву Президиум ЦК предлагает поручить разработку нового сверхзвукового перехватчика. Ещё, я помню у вас шла разработка специализированного высотного разведчика и охотника за аэростатами, — сказал Хрущёв. — В качестве образца можете использовать наш трофей. Я не имею в виду прямое копирование. Для этого образец в несколько неподходящем состоянии.
Все засмеялись.
— Но какие-то технические решения из этих обломков выудить можно. Конкретное ТЗ вам представит товарищ Жигарев. С вооружением надо будет что-то решать, аэростаты обычными снарядами не сбиваются, у них оболочка хитрая, разделённая на много-много отдельных пузырей. Павел Федорович, с авиационными оружейниками посоветуйтесь, пусть что-то придумают.
— Никита Сергеич, для высотного самолёта нужен особый двигатель, повышенной высотности, — подсказал Дементьев. — Можно его попытаться сделать на основе Р-11-300, но нужно Постановление для начала работ.
