Игра в чужую жизнь

Он стал богом и никогда не жалел об этом. Даже те, кто забил его камнями у Стены Откровений, спокойно встретили старость — бог не мстил. Как ни парадоксально звучит, но Он начал наслаждаться жизнью лишь после смерти. Не было больше плевков в лицо и выплеснутых на голову помоев, не было площадной брани за само его присутствие... Он получил почтение, уважение и власть. Те, кто никогда бы не удостоил его взглядом, не считали зазорным пасть перед Ним на колени.

И Он был настоящим богом. Не могучим созданием, привязанным неведомыми силами к конкретному месту, а тем справедливым и мудрым покровителем, о заступничестве которого мечтал с младенчества. Богом, которому молилась бы его мать, будь она еще жива...

Он никогда не карал. Только миловал.

Потому что Стена Откровений отворяла перед человеком такие глубокие и ужасные потемки его души, что впору было повеситься без утешительных слов того, кто ведал человеческой совестью...

* * *

— Наверное, нет смысла просить тебя остаться? — подвела итог почти двухдневному спору Лин.

Суть полемики заключалась в том, что девушка категорически противилась участию метаморфа в предстоящем обряде. Он и так ходил, как у воду опущенный, и пускать его к пробуждавшей совесть реликвии было бы бесчеловечно. Впрочем, Кари имел собственное мнение на этот счет, разительно отличавшееся от воззрений Лин, и следовать ее советам не собирался. А Марк (другом себя называл, предатель!) попросту высмеял аргумент "душевные терзания".

Метаморф рассеянно кивнул, явно думая о чем-то своем. Да и поздно уже было давать задний ход...

Шумени и Димап — соответственно Главная жрица и Главный жрец Его Храма — заговорили разом, не сбиваясь ни на один звук — сказывалась многолетняя тренировка по произношению ритуальных фраз:

— Хранители, возьмите Ищущего за руки, — в их равнодушных голосах не проскальзывало даже тени эмоций.

Парни добросовестно вцепились в ладони подопечной — клещами не оторвать. Лин скосила глаза — чуть в стороне с мученическим выражением лица терпел такой же произвол Геданиот. Она немного посочувствовала ему, ведь как-никак, а потомственному воину не пристало ходить, словно малышу на прогулке. Да еще перед подчиненными... Нет, разумеется, все понимают, обряд есть обряд, но в будущем принца ожидало немало шепотков за спиной.

— Ищущие, закройте глаза, — наверно, так произносили слова зомби, отвечая на вопросы некроманта.

Девушка слегка прищурилась, справедливо рассудив, что от ритуала не убудет, а ей встречать неведомое в полной тьме тоже не с руки. Тем более, стояли они лицом к Стене и этот факт вызывал неприятные ассоциации...

Возле принца возникло небольшое перешептывание — его хранители настаивали на точном исполнении инструкций. Лин мысленно улыбнулась — своих спутников она успела отучить от столь трепетного отношения к правилам. Даже Кари лишь вопросительно хмыкнул и не стал задавать дурацких вопросов.

— Хранители, закройте глаза.

Теперь пришла очередь парней старательно делать вид (интересно, перед кем таким озабоченным соблюдением традиций?), будто слегка опущенные ресницы означают сомкнутые веки. Зато Геданиот смог подмигнуть ей без укоризненных тычков в спину — его хранители привыкли выполнять приказы.

— Ищущие, сделайте шаг вперед. Хранители, сделайте шаг вперед.

Лин удивленно уставилась на желтовато-серый камень перед глазами. Сделайте шаг вперед? Это значит, так долбанитесь головой, чтобы совесть проснулась? Принц тоже колебался, рассматривая муравья, выползшего погреться на солнышке и, вероятно, сосредоточенно пялившегося на громадину, заступившую ему небо.

Девушка вздохнула (на что не пойдешь ради отечества и своего существования?) и медленно продвинулась вперед, пообещав себе — только до прикосновения камня. Шаги ведь разные бывают! Однако ее нога не встретила ни малейшего сопротивления. Лин на мгновение прикрыла глаза, осознавая происходящее. И открыла их в настоящих джунглях.

Огромные деревья закрывали кронами небо, их корни выпирались из земли, как туловища окаменевших змей. Из щелей толстой коры тянулись к солнцу какие-то растения, сплошь усыпанные мелкими, приторно пахнущими цветками. Сверху свисали лианы, цепляясь за деревья бледными щупальцами. Земля была очень влажной, ее покрывали крохотные красноватые побеги, а в воздухе витал легкий запах разложения. Немногочисленные солнечные лучи, с трудом пробивавшиеся сквозь зеленый полог, высвечивали небольших насекомых, деловито сновавших туда-сюда. Издали доносились крики неведомых животных и затихавшие голоса жрецов:

— Ищущие, лишь найдя друг друга, вы вернетесь назад. Да поможет вам Он.

И они остались посреди дикого мира, в котором найти принца казалось труднее, чем иголку в стоге сена.

— Странная какая-то у меня душа, — задумчиво посетовала Лин, — я лично считала ее немного более цивилизованной. И приветливой. Да и открытой тоже...

Единственное, что немного утешило девушку — почти полное отсутствие подлеска в этом странном месте. Разумеется, молодой подрост и кусты все же произрастали, но свободно ходить между древесных стволов, уклоняясь от лиан, было возможно. Она понадеялась, что здесь нет паутины и пауков под стать чудному лесу. Эх, вот вылезет какое-нибудь страшилище, покрытое розовым панцирем, с полусотней глаз, раскиданных по всему телу, и челюстями, как у акулы — и думай, то ли оно умное и пытается познакомиться, то ли ему просто хочется есть.

— Лин, не шевелись, — тихо попросил-приказал Кари.

С другой стороны ее руку до боли сжал Марк, вряд ли соображая, что делает. А потом девушка заметила причину его поведения. Она слишком красочно вообразила себе страшного монстра и не обратила внимания на его появление вживую. Громадная тварь, видневшаяся впереди, настолько соответствовала придуманному описанию, что Лин заподозрила себя в предвидении.

Метаморф медленно выдвинулся на передний план, заслонив ее от твари (и закрыв весь обзор). Девушка, привстав на цыпочки, выглянула из-за его плеча, разминая помятую гвардейцем руку. Позади Марк шепотом поминал чьих-то матерей и их прошлое.

Паук (или подобное создание грех называть столь обычным словом?) не двигался с места, словно решая, что делать — дать деру от мелкого, но превышавшего количеством противника, или перевести врага в разряд "обед". Наверное, он действительно пребывал в раздумьях, порываясь двинуться вперед — и тут же отступая назад, приседая, как перед прыжком, — и сразу же выпрямляясь.

Лин слышала, как быстро билось сердце гвардейца и медленно — Кари, однако не чувствовала своего. А тварь все медлила... Может, она вообще травоядная и лишь пыталась грозным видом прогнать нежеланных гостей, вторгшихся на ее территорию?

Будто в подтверждение этой догадки паук ощерился всеми многочисленными зубами и начал вгрызаться в ствол близстоящего дерева.

— Марк, понемногу отходим назад, — распорядился метаморф, взяв бразды правления в свои руки.

"Только в паутину не вляпайся", — подумала девушка, однако донести это соображение гвардейцу не успела — тот зашипел, запутавшись в розовых нитях, которых мгновение назад за его спиной не было.

Дальше шли тихо, изредка переговариваясь вполголоса, чтобы не накликать на свою голову еще какую-нибудь местную животину. Марк продолжал зло материться, счищая остатки паутины, а Лин не покидало ощущение неправильности происходящего.

Вел метаморф. Девушка сомневалась в том, что он знает, куда идти, но ничего не говорила — какая разница? Все равно ни она сама, ни гвардеец не смогли бы указать верное направление.

Понемногу испуг от встречи с розовым пауком прошел, и Лин начала представлять, каких еще тварей мог вырастить этот мир. Например, медведя размером с небольшой холм, или орла, с легкостью удерживающего в когтях овцу. Хотя нет, местная овечка тоже отличалась бы габаритами. Птицы могут выковыривать из земли дождевых червей, больше похожих на питонов. А змеи... Додумать ей не дали.

— Будем обходить? — деловито поинтересовался Кари, притормаживая у пригорка, заросшего, как ни странно, не деревьями, а жесткой буроватой травой — пешему она достигала бы колен.

— Да, — решительно заявил Марк, и, не дожидаясь ответа Лин, свернул вправо.

Двинулись, обходя преграду по периметру, и наткнулись на глаза. Большущие, размером с ребенка, они взирали на мир угрюмо и тоскливо, время от времени обмахиваясь похожими на опахало ресницами. К этим очам прилагались соответствующего размера зубы, подвижный нос и все остальные части гигантского медведя, разлегшегося посреди леса. Никакой враждебности зверюга не высказывала, просто смотрела вперед и даже не двигалась.

Девушка подняла глаза к небу. Так и есть, какая-то птица тянула в клюве извивавшегося гада. Но этого ей показалось мало для твердой уверенности в своей догадке.

Деревья впереди споро расступились, вытягивая корни из земли и передвигая их на новое место. Освободившееся пространство занял материализовавшийся прямо перед путниками черный дракон с красным гребнем. Он пустил в небо эффектную стрелу пламени, заставив парней потянуть Лин в укрытие за толстым древесным стволом, красиво изогнул шею и застыл в картинной позе. Затем начал стремительно менять окраску — синий-красный-желтый-зеленый-фиолетовый-розовый... и неожиданно снес яйцо, вместе с которым растаял в воздухе.

На его месте появились три гамака и круглый столик, уставленный всевозможными яствами и кувшинами.

— Пойдем, отдохнем! — предложила девушка.

На нее посмотрели как на умалишенную. И мягко направили в противоположную сторону. Она возмутилась:

— Неужели никто еще не понял? Давайте сядем, и я объясню, что это за мир! Не верите? А так?

Вокруг метаморфа закружился рой светящихся огоньков, складываясь в слово "Фантазия".

— Мир мечты? — недоверчиво переспросил Марк.

— Мир фантазии! — объявила Лин. — Настоящая мечта здесь вряд ли исполнится, зато вообразить можно все, что угодно.

— Значит, это ты придумала паука и медведя? — гвардеец старался скрыть недоумение.

— Я тогда думала, как бы нечто такое не вылезло из кустов, — и оно появилось, понимаете? Это все ложь насчет совести! Тот, кто сюда попадает, оказывается в плену собственных страхов, ведь он вспоминает свои прегрешения, и они тут же напоминают о себе. Убийца или насильник не ждет, что его жертва придет к нему и сообщит о прощении, верно? Он ждет возмездия — оно приходит. А потом появляется добрый бог и помогает заблудшей душе освободиться от груза совести. Как мерзко!

— Но почему? — удивился метаморф. — Виновник наказывается собственным воображением. По-моему, это справедливо.

Лин возмутилась:

— Справедливо?!! А как быть с теми, кто ничего плохого не совершил, но кому на каждом шагу мерещатся кошмары? Вдруг кто-то в детстве разбил мамину любимую чашку и до сих пор этим мается? Представь — попадает он за Стену, а тут давно покойная мамочка с ремнем! И пусть этот Он снимет груз с души, неприятный осадок останется на всю жизнь! Человек будет думать: вдруг именно та чашка была самим смыслом жизни его родительницы? Настоящим преступникам, наоборот, проще: они получили прощение — и могут планировать следующее, зная, что всегда можно прийти сюда, немного испугаться и очистить совесть. Да ладно, чего там далеко ходить — вот если бы я, попав в свою душу, как утверждали жрецы, решила найти в ней саму себя? Учитывая то, что я помню свой мир, мы бы пяти минут здесь не продержались, ведь эти создания фантазии вполне материальны. И Он бы не помог, поверьте. Просто не успел бы помочь. Поэтому мне здесь не нравится!

— Как по мне, все довольно сносно, — Марк, недолго думая, заглянул в ближайший кувшин. — Эй, почему тут пусто? — огорченно спросил он.

— А что ты хочешь? — с улыбкой поинтересовалась девушка.

— Красного из Ландара, большую пенную ванну, пару красоток для компании и мягкую постель на всякий случай.

— Всего-то? — притворно удивился Кари.

— Остальное пожелай сам! — великодушно разрешил гвардеец и, не удержавшись, рассмеялся.

А затем плюхнулся в ванну, которую Лин мстительно придумала прямо под ним. Рядом с Марком заплескались три девицы кукольной красоты.

Кари тронул девушку за плечо:

— Наверно, нам стоит отойти?

— Только недалеко, хорошо? Вдруг сюда прибудет Геданиот со своими фантазиями?

Вскоре их догнал запыхавшийся гвардеец, с которого ручьем стекала вода.

— Эт-то ч-что т-так-кое, д-дет-тка? — клацая зубами, возмутился он.

— Это называется: "Поосторожнее с желаниями, они порой сбываются!", понял? Проще говоря, ты получил все, чего хотел! — давясь смехом, ответил метаморф.

Марка такое положение вещей не удовлетворило.

— Чего хотел?!! Они ж холодные! Холоднее покойниц! Ледяные! Лин, я не понял, в чем заключался юмор! Нет, то, как они за меня дрались, выглядело очень забавно, но лучше бы победили те, первые! Э-э-э, что случилось? Морозная пятерка была не твоя, да?

Ответ не требовался. Их окружили четыре прекрасные беловолосые девушки, пятая же скользящей походкой выступила вперед. Она чем-то неуловимо отличалась от подруг, хотя внешность и одежда у всех пятерых была похожая: молочно-белая кожа без единой кровинки, черные брови и ресницы, ярко-алые губы, широкие светло-голубые платья.

— Вы забрали мою добычу.

Лин вздрогнула. Точно так же, ровно и без эмоций, говорили Шумени и Димап, жрецы Его Храма.

— Здесь нет добычи, Снежа, — спокойно возразил Кари.

Девушка удивилась — откуда он знал ее имя?

Беловолосая тоже поразилась:

— Ты меня знаешь?

— Все Изначальные слышали о Пленнице Грез.

— Изначальные... Странно, что вы еще не ушли с этого проклятого мира... Но человек, который стоит рядом с тобой — не Изначальный, и с ним ты не связан клятвой. Вспомни договор. Он — мой.

— Извини, — в голосе метаморфа звучало сожаление, — я помню договор, однако ты его не получишь. Мир изменился, Снежа. В нем появились новые боги. Даже у нас рассказы о Пленниках превратились в сказки, и я не предполагал тебя увидеть. Теперь здесь правит Он, не забывай.

— Он? Безымянный дикарь, искренне уверенный в своей избранности! Да, Ему нравится помогать червякам, замученным собственной извращенной фантазией, но только тем, кто не представляет интереса для меня. Таких большинство, поверь! Вспомни сказки, Изначальный. Здесь я — истинная владычица! Последний раз предлагаю: отдайте мою добычу. Иначе... Ты знаешь, чем обернется неповиновение.

Кари нахмурил лоб, что-то прикидывая, и Лин поняла: он не станет сопротивляться. Проследить ход его мыслей было нетрудно: хранитель защищает принцессу, а не второго хранителя. Кажется, Марк это тоже осознал и инстинктивно передвинулся ближе к беловолосой.

— У нас равные возможности, — попытался возразить метаморф.

Пленница Грез обидно расхохоталась:

— Ты сравниваешь меня с девчонкой, впервые почувствовавшей силу? Это даже забавно. Устроим поединок? Если вы выйдете за пределы прямоугольника, по краям которого стоят мои сестры, преследовать вас я не буду. Если нет — ты уйдешь с моего пути. Согласен?