— Богуславская, — через звуки собственных всхлипываний пробился привычно суховатый тон Тротта, — не время рыдать. Неподалеку враги. Нужно уходить, иначе нас обоих убьют. Соберитесь. Вы способны быстро двигаться?
— Да, профессор, — дрожащим голосом ответила она, вытирая лицо жестким рукавом сорочки. После стольких дней голышом прикосновение ткани к телу казалось странным. Алина еще раз потерла глаза и пообещала: — Я сделаю все, как скажете. Вы объясните, где мы и что со мной происходит?
— Все вопросы потом, — уже раздраженно прервал он. — Сначала нужно уйти в безопасное место. Ни слова, Алина, пока мы не дойдем.
Алинка, торопясь, шагала по хлюпающему после дождя мху вслед за инляндцем, не обращая внимания на ноющие от бега мышцы. Тротт периодически останавливался, прислушивался, крутил головой, втягивал носом воздух — и мог резко уйти в сторону, по большой дуге обходя только ему ведомое препятствие или, полуобернувшись, прижать палец ко рту — и Алинка затаивала дыхание, замирала, и потом так же послушно продолжала движение. И даже когда сверху слышался гул стрекоз или раздавались далекие голоса людей, и профессор, дергая принцессу за руку, заставлял прижиматься к какому-нибудь стволу, пережидая, пока чудовищные насекомые улетят, или срывался в тихий быстрый бег, она все равно ощущала уверенное спокойствие.
Как же хорошо ничего не бояться и не решать. Как хорошо когда есть кто-то, который все сделает правильно.
Они шли уже несколько часов, двигаясь так, что заходящее светило оставалось справа. Лорд Тротт с коротким "только несколько глотков" на ходу передавал принцессе флягу с водой, или протягивал сухарь со странным, похожим на кукурузный, привкусом, и она упоенно грызла его, давясь слюной. Впереди мелькнула полоса серого моря, профессор ускорился, напряженный, зло поглядывающий по сторонам — но выйти к морю они не успели. Сбоку хрустнула ветка — и Тротт мгновенно повел рукой, накрывая их обоих каким-то странным щитом, похожим на мутное стекло.
И вовремя. Алинка вздрогнула и зажмурилась от страха — о щит чиркнуло несколько арбалетных стрел и купол задрожал от ударов. Тротт очень спокойно, вполголоса, медленно, как идиотке, проговорил:
— Не двигаться, не бежать никуда. Стой на месте. Скажи "да", если поняла.
— Да, — прошептала Алинка, отчаянно кивая и снова открывая глаза.
Лорд Макс на нее не смотрел — он поворачивался вокруг своей оси, чуть согнув ноги, а в руках его уплотнялись два полупрозрачных кривых клинка. Из-за деревьев выходили люди, много вооруженных людей. Десятка полтора, не меньше. Раздался гул — на песок у берега приземлились две огромные стрекозы, которые тут же принялись перебирать передними лапами, словно умываясь. С них на землю спрыгнуло еще несколько человек.
И вдруг началось движение. Несколько человек раскрутили что-то над головами, бросили — полетели в сторону щита раскрываемые сети. Профессор на глазах изумленной принцессы метнулся вперед, в сторону — сети за его спиной опадали разрезанными лохмотьями. Купол остался над Алиной. Снова засвистели стрелы. Стреляли только в Тротта, но не попадали — и он вернулся под дрожащий щит, предупреждающе взглянул на застывшую Алинку, тяжело и шумно перевел дыхание. По виску его бежала капля пота — и он тут же снова рванулся вперед, на надвигающуюся на них по земле "стрекозу" — прыгнул сверху, пропорол серые жилистые крылья, отпрыгнул, снес голову сидящему верхом человеку, пырнул в живот другого — и стрекоза, потеряв управление, с ревом кинулась на кровь, разрывая трупы чудовищными челюстями.
И снова Тротт на мгновение под щитом, и снова короткий тяжелый вздох и мокрые виски. Крылья его подрагивали, кровь на клинках таяла дымком, люди вокруг кричали на непонятном языке, ревела стрекоза, вторая с берега, почуяв запах крови, дергалась вперед, но ее, похоже, удерживал оставшийся на загривке всадник. Алина, не в состоянии закрыть глаза, смотрела прямо перед собой, на кровавое пиршество. Щит дрожал от ударов стрел. Один из врагов, похоже, главный, крикнул что-то непонятное, махнул рукой — и все нападающие бросились к щиту. Стрекоза с берега поднялась в воздух.
Лорд Тротт выпрыгнул из-под щита до того, как до него добрались враги. Он двигался очень быстро, скупо, убивая и калеча, уклоняясь от ударов мечей, от стрел, от летящих сетей. Несколько человек добрались-таки до щита и с явными ругательствами пытались его вскрыть. От ударов тяжелых булав и шипастых дубин купол снова прогибался, мерцал, и Алина, сжавшись, обхватив себя руками, дрожала вместе с ним и молилась, чтобы защита продержалась и чтобы лорд Макс не погиб.
Сверху затрещали ветки, на щит начали падать огромные листья. Алинка подняла голову и завизжала — прямо на нее пикировала огромная стрекоза. Тротт обернулся — по его плечу чиркнули мечом, но он с шипением ударил крылом, полоснул клинком наискосок по врагу. Стрекоза налетела на щит... тот прогнулся и лопнул, и чудовище приземлилось прямо перед Алинкой. Принцесса с визгом метнулась назад — ее тут же схватил за волосы один из нападающих, жутко вонючий, сжал за шею так, что она запищала, дергая руками, остальные заорали. А лорд Тротт под градом стрел — вокруг него встал очень тонкий и маленький щит — расправив крылья, прыгнул вплотную к принцессе, неуловимо ткнул клинком куда-то над алинкиной головой. Сзади раздался хрип, на нее брызнуло горячей кровью, залило волосы, попало на лицо, на губы. Алинку согнуло — ее вырвало желчью. Спазмы продолжались, и она никак не могла разогнуться, и слышала только хрипы, стоны и рев стрекоз.
В конце концов не выдержали ноги — принцесса просто осела на землю, расширенными глазами глядя, как лорд Тротт, загнав клинок куда-то в загривок второй стрекозе, отчего та завертелась, заверещала и начала биться в судорогах, отмахнулся от последнего из противников — тот упал на колени, держась за разрезанное лицо. Сквозь его пальцы толчками шла кровь, и он страшно, нечеловечески выл.
А Тротт подошел вплотную, оставив за спиной подергивающуюся стрекозу, и коротким ударом проткнул раненому грудь.
И лишь после этого остановился.
Алина услышала чье-то загнанное дыхание и только через несколько секунд поняла, что это она старается продохнуть и задыхается. Вокруг все было черным от крови, и ее снова замутило, перед глазами заплясали яркие пятна. А незнакомый убийца с внешностью профессора по магмоделям, сам покрытый кровью с ног до головы, внимательно посмотрел на нее зелеными ядовитыми глазами, подошел, поднял и, обхватив за талию, потащил дальше, вдоль берега.
Она запиналась, висела на нем, как кукла с негнущимися ногами, вздрагивала. В голове не было ни единой мысли. Смотреть на инляндца было страшно — все лицо у него было покрыто бурыми крапинками.
— Не время для истерики, Богуславская, — процедил он сбоку, — двигайтесь!
Когда Алинка в очередной раз запуталась в ногах и чуть не упала, он выругался, остановился, всмотрелся в ее лицо. Она ничего не соображала, ощущая, как закатываются глаза. Желудок все еще был сведен судорогой.
— Так мы никуда не уйдем, — пробормотал он. — Потерпите, Богуславская.
Тротт потащил ее к морю, красноватому от заходящего солнца, завел по пояс и безжалостно нажал на затылок, окунув лицом в воду. И так несколько раз, до момента, когда она начинала задыхаться и бить по поверхности моря ладонями. Крылья ее трепыхались под сорочкой. Инстинкт выживания перебил шок, и она уже хотела крикнуть "не надо"! — когда он остановился, снова посмотрел на ее лицо, обтер от воды рукой и опять очень четко проговорил:
— Легче?
Она быстро закивала, облизываясь. Вода горчила.
— Мы здесь как на ладони, Алина, — резко объяснил он. — Нужно уйти как можно дальше. Потерпите. Мы и так наследили, да и в засаду попали классически. Но есть надежда, что о нас не сообщили другим отрядам и убитых не сразу найдут.
Она снова кивнула. Говорить все еще не получалось.
Они шли до поздней ночи — лорд Макс, покрытый не только чужой, но и своей кровью — на его теле было множество мелких порезов, — остановился только когда Алинка, уже не в состоянии терпеть, сорванным шепотом попросилась в туалет. Оглянулся — и она тоже посмотрела назад. Очень далеко по берегу моря двигались крошечные огоньки факелов.
— Это там, откуда мы ушли, — тихо сказал Тротт. — Сейчас начнется прилив и наши следы смоет море. Мы достаточно оторвались, никто не помешает. Подождите немного, я проверю, чтобы никакой хищной живности рядом не было.
Он двинулся в темный лес, а Алинка осталась одна на берегу. Дул прохладный ветер, остужая разгоряченное тело, волосы и одежда были липкими от чужой крови, да и вся она, кажется, пропиталась этим тошнотворным запахом.
Профессор вернулся минут через десять.
— Все в порядке, — бросил он. — Идите.
Когда она вернулась из лесочка, Тротт, сидя на поваленном стволе, жадно глотал воду из фляги. Протянул ей:
— Садитесь, пейте, и будем учиться возвращаться на Туру.
Наверное, в этот момент она уже знала, что ничего не получится. Нет, объяснял он очень доступно — нужно закрыть глаза, выровнять дыхание, расслабиться, вспомнить что-то яркое из своей жизни наверху и захотеть вернуться. И она старалась, пробовала раз за разом, и честно выполняла все команды, и повторяла ритмику дыхания, и пыталась уйти в транс.
Не вышло.
И в конце концов она просто закрыла лицо руками и бессильно склонилась вперед.
— Завтра попытаемся еще, — ровно сказал Тротт. — Сейчас поешьте. Мне нужно ополоснуться. Если захотите — можете тоже зайти в море, здесь слишком соленая вода и крупных хищников у берегов не водится.
Он снова ткнул ей в руки флягу с водой, несколько сухарей, а сам отошел в сторону, начал раздеваться. Алина туда не смотрела — но по звукам слышала, что он вроде как пытается отстирать одежду, затем начал плескаться сам, что-то шипя сквозь зубы. Видимо, соль щипала раны.
Чистая вода и хлеб придали сил. Алинка пила медленно, хотя могла, наверное, выхлебать все. Но вряд ли у профессора есть другая фляга, а он наверняка тоже захочет пить. И жевала она автоматически — перед глазами то и дело вставала дневная кровавая расправа. Алина прекрасно понимала, что не убей лорд Макс врагов — и, скорее всего, убили бы уже ее, но как заставить забыть рассудок?
Снова вязко запахло кровью, подкатила тошнота. Алинка сглотнула, положила сухари и флягу на ствол и направилась в воду.
— Все в порядке? — Тротт, по пояс в воде, стоял и смотрел на нее — ночное зрение сделало его объемным и бесцветным. Крылья его бархатными пятнами касались воды.
— Да, — сипло откликнулась Алинка. — Мне просто тоже нужно помыться.
Сорочку она полоскала прямо на себе, терла, отвернувшись, тканью руки, лицо, шею. Опускалась в воду, пытаясь промыть волосы, но там был уже такой колтун, что все было бесполезно. Алина упрямо проминала его, полоскала — несмотря на то, что от соленой воды щипало глаза и ранки от сухарей в уголках рта, а волосы только становились запутаннее и липли к рукам.
Профессор уже вышел из воды, оделся. В конце концов, устав сражаться за чистоту, вышла и Алинка. Кое-как отжала сорочку, села рядом с ним на ствол, выжимая волосы. Лорд Макс ел сухари, размеренно двигая челюстями и запивая водой.
Над ними по отдающим фиолетовым небесам друг за другом шли две ноздреватые луны, далеко впереди виднелись несколько красных пятен на облаках — там извергались вулканы. Все незнакомое, чужое, только море шумело точь-в-точь, как на Туре. Но пахло иначе, кислее и горше. Алина ежилась — мокрая сорочка холодила тело, ноги болели, а от волос все так же воняло кровью.
— Спасибо, что пришли за мной, — сказала она, наконец. — Профессор... объясните, пожалуйста, кто мы такие? Где мы вообще?!Кто такие эти люди? — в ее голосе снова начали пробиваться истерические нотки.
— Вас выкинуло в другой мир после того, как вы бесконтрольно попытались подпитаться у однокурсников, — ответил инляндец таким тоном, будто они на пикнике сидели и ничего странного не происходило. — Вы что-то помните с экзамена?
— Холод... и голод, — жалобно проговорила Алина. — Потоки энергии. И как вы пытались мне помочь. Профессор... что значит "подпитаться"?
Тон ее стал испуганным, и Тротт недовольно покосился на нее:
— Не вздумайте снова рыдать, Богуславская.
— Извините, — сказала она, шмыгая носом. Слезы текли сами собой. — Извините. Вы только не сердитесь... пожалуйста. Я не всегда такая, правда.
Инляндец непонятно-раздраженно хмыкнул.
— Прекратите. Я вас не съем. Хватит, Алина! Не тратьте силы. Слезы здесь — непозволительная роскошь.
Она вытерла лицо рукавом мокрой сорочки и замерла. И Тротт ровно объяснил:
— Подпитаться — значит поглотить энергию других людей.
И пока она, забыв о слезах, переваривала, добавил:
— Этот мир называется Лортах и он связан с Турой системой периодических пространственных тоннелей. Вторые ипостаси людей, имеющих темную кровь на Туре, каким-то образом при созревании выкидывает сюда. Нас называют дар-тени. Я полагаю, что это связано с присутствием тут нашего первопредка, Черного жреца. Как он сюда попал — понятия не имею.
Он замолчал, снова отпил воды. Алинка напряженно думала.
— Вы хотите сказать, что я пью чужую энергию, как Эдик? И в моих предках, возможно, есть кто-то темный? — от удивления она даже запах крови перестала замечать.
— Совершенно точно есть, — педантично поправил профессор. — Ваш отец, Алина.
Алинка вздохнула и пригорюнилась. Плохо, когда не самые радужные догадки о самой себе подтверждаются. Например, о том, что ты внебрачная дочь. На этом фоне даже чудовищное открытие, что ты такая же, как убивший маму демон, не так потрясает. И что лорд Тротт тоже...ой!
— Вы его знаете, лорд Тротт? — с ужасом спросила она. — Моего отца? Это... вы?
Природник усмехнулся и потряс головой. И долго, слишком долго прожевывал очередной сухарь.
— Упаси боги, — сказал он, наконец. — Не я. Но ваш отец был моим другом. Он погиб семнадцать лет назад. Его звали Михей Севастьянов и он был одним из мощнейших магов столетия. Вы должны были читать о нем.
— Я читала, — подтвердила Алина и замолчала. — Вы мне расскажете про него?
— Потом, Богуславская, — Тротт тяжело поднялся, посмотрел на нее сверху вниз. — Нужно отдохнуть. Иначе, если завтра не получится уйти на Туру, потеряем преимущество во времени. Раньяры будут облетать берег, поэтому идти придется по лесу. Хотите еще пить?
Она сглотнула:
— Да. А нам останется на завтра?
— Я еще найду, — Тротт протянул флягу, и от его уверенности она как-то успокоилась. — Пейте. И пойдем спать.
Он выбрал убежище, похожее на то, что использовала она сама — яму, устланную мхом, под расколовшимся напополам огромным стволом папоротника. Там, под древесными "створками", похожими на раскрытую ракушку, профессор сложил свой мешок, оружие, растянулся на мху и закрыл глаза. Алина, почти замерзшая в своей влажной сорочке, примостилась рядом.
— Не выходите без меня, — предупредил Тротт. — Если не сможете терпеть, будите.
